Magic, magic, magic
♡♡♡
Ты понимаешь, что счастлив, когда с удовольствием открываешь глаза по утрам. Ты счастлив, когда солнечный свет вызывает улыбку на лице, а не желание закрыть шторы или спрятать голову под одеяло. Гарри еще не открыл глаз, но уже улыбается. Как выглядит счастье? Какое оно на вкус? Как оно пахнет и каково на ощупь? Как оно звучит? Возможно, Гарри знает. Его постель пропитана нежным теплом и запахом солнца. Он все еще с закрытыми глазами, вдыхает этот аромат и улыбается. Что может быть лучше? Каждая наносекунда в его жизни идеальна. Абсолютно все прекрасно, даже этот уже привычный шум в соседней комнате кажется неотъемлемой частью его идеальной жизни. Гарри любит каждое свое утро. Он медленно отделяет верхнее веко от нижнего, чтобы осмотреть комнату и снова зажмуриться от яркого солнечного света. Зажмуриться и улыбнуться. — Лу, — хрипит он утренним голосом, целуя свое еще не проснувшееся солнце в плечо. — Лу. Луи что-то сонно бормочет, но не поворачивается. Просто натягивает на себя одеяло и сопит. Маленький сонный ежик. — Лу, — повторяет Гарри, пробегаясь пальчиками по его предплечью, щекоча нежную кожу. — Лу, — шепчет прямо в маленькое аккуратное бронзовое ушко. — Дай-мне-поспать, — бурчит в ответ парень слабым голосом и накрывается с головой, заставляя Гарри тихо захихикать. В этом доме взрослым парням разрешено хихикать, так что не стесняйтесь. Гарри целует его в волосы, что торчат из-под белого одеяла. — Лу-у, — тянет он и смеется, когда под одеялом раздается приглушенный стон. — Лу, пора вставать. — Нет, — буркнул Луи из-под одеяла и обнял свои коленки. — Нет? — удивленно переспрашивает Гарри. Он тоже забирается под покрывало и кладет голову на обнаженную грудь Луи, который на автомате запускает пальцы в его кудрявые волосы в то время, как Гарри невесомо касается губами его ключиц. — А может, да? — Не-а, — качает головой Луи, и его кожа покрывается мурашками, когда Гарри целует его в шею, а потом в скулу. — Не-а. Ты меня не заставишь. Гарри хитро улыбается, зарываясь носом в шею Луи, пытаясь отвлечь его, когда резко раскрывает их тела, скидывая одеяло. — Ш-ш-ш, — шипит Луи и прячет лицо в волосы Гарри. — Кудрявый засранец, — ворчит и со стоном открывает глаза. — Что тебе нужно? Когда я женился на тебе, я надеялся на то, что смогу, наконец, нормально поспать, — бормочет он, потираясь носом о кудрявую макушку. — Твои надежды не оправдались, солнце, — отвечает Гарри, щелкая Луи по маленькому пупочку и чувствуя, как сильные руки прижимают его еще ближе к себе. — Я слышал шум, проверишь, все ли там в порядке? Луи обреченно вздыхает. — Ненавижу тебя, — ворчит он, вылезая из теплой кроватки и целуя Гарри сначала в лоб, потом в нос, а потом в губы. Гарри блаженно улыбается, принимая все это карамельное тепло. Вы удивляетесь, как можно любить утро? Когда каждое утро вы видите перед собой это ангельское лицо дорогого человека, вы не можете его не любить. — Хэй, Лу, — зовет он, когда шатен уже почти вышел из комнаты. Луи останавливается в дверях и поворачивается к Гарри лицом. — Что еще, принцесса? — улыбается он и закатывает глаза. — Принеси ее сюда, пожалуйста. И... — мило улыбается Гарри, показывая щенячьи глазки. — И? — И я люблю тебя.♡♡♡
Луи приносит в комнату маленький клубочек радости, и Гарри чувствует пузырьки счастья внутри себя, он чувствует себя воздушным молочным шоколадом. Луи кладет их маленькое солнышко на кровать между ними и целует его в затылок. Туда, где маленькие пушистые волосики завиваются в аккуратные кудряшки, после сна они чуть-чуть запутались и вспотели, но все равно мягкие и самые идеальные. — Олененок, — улыбается Гарри ей, и девочка протягивает к нему свои маленькие пухленькие ручки. — Доброе утро, Бэмби, — он притягивает ее к себе поближе и чувствует, как крошечный теплый носик утыкается ему в ключицы. Он улыбается еще шире. Это так приятно. Девочка тихонечко сопит, выдыхая теплый воздух ему в грудь. Она еще не проснулась, ее личико беленькое и чистенькое, и от нее пахнет так по-детски: молочком и любовью. Он поглаживает ее по спинке. Нежно и аккуратно. Потому что Бэмби — самое святое, что у них есть, маленький сладкий ангелочек. Хрупкий олененок с зелеными глазками. — Что там случилось? — спрашивает Гарри у Луи, который целует каждый крошечный пальчик пухленькой ручки. — Кажется, она уронила твою награду за самый гейский прикид, — хмыкнул он и провел пальцем по ее руке от запястья до локтя. Гарри хитро улыбнулся. — Та, которая стоит рядом с твоей наградой за самую гейскую песню? — спрашивает он, и Луи смеется. Его смех — тоже пузырьки молочного шоколада. — Да, она самая, — отвечает он и с нежностью смотрит на Гарри своими лазурными глазами. Они словно морская пена, словно берег океана, и в них отражается солнце. И Гарри больше никто не нужен, кроме него. Кроме его глаз, улыбки и смеха. Поэтому он переплетает их теплые пальцы и ложится на подушку, не отрывая своего любящего взгляда от Луи. Они обнимают свое счастье и улыбаются друг другу, вдыхая аромат корицы, молока, солнца и любви. В их доме всегда так пахнет. И Гарри до сих пор не может в это поверить.♡♡♡
В их светлой кухне запах немного другой. Все еще сладкий, но с примесями. Пахнет все тем же солнцем (это потому что они живут в вечно-солнечном Лос-Анджелесе или потому что в их доме проживает сразу два солнышка?), корицей и карамелью. Еще Гарри чувствует запах лаванды (они добавляют ее в чай) и кофе. А сейчас еще пахнет оладьями и шоколадом. Гарри стоит у плиты, переворачивая румяный оладушек. Его волосы лезут в глаза, но он ни за что не подстрижет их (Луи их обожает). Он не чистил зубы и не принимал душ, легкая пленочка пота осела на его коже, но кого это волнует? На нем его домашняя футболка с надписью Harry ♡ Louis, и он готовит завтрак для своей семьи. Так выглядит идеальное утро, запомните эту картину. Луи с Бэмби сидят за столом, ожидая свое лакомство. Олененок удобно устроился на коленках Луи, который уткнулся носом ей в затылок и закрыл глаза, вдыхая ее запах. Девочка рисует сахаром сердечко на столе и улыбается. — Ммм, Хазз, она так вкусно пахнет, — стонет Луи и три раза целует Бэмби в шейку. Она смущенно хихикает и подпрыгивает на его коленях. — Да, я знаю, — отвечает Гарри, и его сердце как будто поливают горячей карамелью. Конечно, он знает. Весь их дом заполнен ее волшебным ароматом. Так же, как карамелью поливают его сердце, так же обильно Гарри поливает свои оладья топленым шоколадом. И подает их на стол, возвращаясь к плите, чтобы приготовить следующую порцию. В этом доме он может дышать полной грудью. Иногда кажется, что только здесь он чувствует себя в безопасности. Он переворачивает уже третий оладушек, когда вспоминает, что забыл кое-что напомнить Луи. Он поворачивается, чтобы сказать: — О, милый, и проследи, чтобы она- Это безнадежно. Весь стол в шоколаде, ее пальчики в шоколаде, ее лицо в шоколаде, кажется, что даже ее волосы в этом чертовом топленом шоколаде. — ... не испачкалась, — вздыхает Гарри. Но кто говорил, что будет легко? Луи просто пожимает плечами, когда Гарри приходит в голову одна интересная мысль. — О, Боже мой! — драматично восклицает Гарри, чем пугает Луи, который вздрагивает. — Луи, что происходит с нашей малышкой? Господи, пожалуйста, нет! Луи не совсем понимает, что происходит, поэтому он растерянно хлопает ресницами, и Гарри хочется захохотать, глядя на то, как он удивленно смотрит на него. Но еще рано. Спектакль только начинается. — Лу, милый, ты тоже это видишь? О, ужас, какое горе! Не могу поверить, что это происходит с нашей девочкой! — Гарри кладет руку на лоб и закрывает глаза, изображая падение в обморок. Кажется, вот теперь испугалась и Бэмби. Она затрясла головой и захлопала глазками. — Что? Что происходит, папочка? — запищала она. — Ты превращаешься! — взревел Гарри и закрыл лицо руками, изображая слезы. — В кого? В кого я превращаюсь, папочка? — паникует малышка. Гарри делает щелочку между пальцами и смотрит на нее одним глазом. Луи сзади тихо хихикает, и Гарри очень доволен собой. — В ужасного монстра, Бэмби! — В кого? В кого? — В свинку Пеппу! — кричит Гарри, и Луи почти плачет от смеха, но решает подыграть. — О, нет, Хазз! Как мне спасти ее! Я не хочу себе дочку-свинку! Скажи мне, что делать, и я спасу ее! — Есть один способ, любимый! Возьми этот слюнявчик и вытри ее грязные пальчики! Спаси нашу дочь, любовь моя! — кричит Гарри, кидая ему зелененький слюнявчик с лягушонком, и драматично падает на пол. — Спаси ее, — шепчет он надрывно и закрывает глаза. — Я спасу ее, клянусь, — торжественно произносит Луи, ловя слюнявчик и собираясь стереть шоколад с маленьких пальчиков, когда- — Если я свинка Пеппа, то ты станешь папой Свином! — верещит Бэмби и хватает Луи за нос, размазывая шоколад по его лицу. Луи хохочет, и она трется своей грязной мордашкой о его. — Хазз, Хазз, — задыхается он от смеха, — она обратила меня! Что мне делать? Луи весь в шоколаде, и Гарри смеется во всю силу своих легких, когда смотрит на него, как будто внутри него взрывается карамельный попкорн. — Мой нос уже превратился в пятачек? — обеспокоенно спрашивает Луи, щупая свой шоколадный носик. — Теперь вы оба свинки! Но что делать мне? Я остался совсем один! — хнычет Гарри и трет глаза кулачками, выпятив нижнюю губу. Может, поэтому он не замечает, как Луи и Бэмби перекидываются хитрыми взглядами и шатен усаживает ее себе на плечи. — Ну, — начинает Луи, вставая из-за стола вместе с Бэмби на своих плечах, — я думаю, тебе придется стать одним из нас, дорогой. Гарри испуганно распахивает глаза и видит, как они идут прямо на него. Хитренькие и измазанные в шоколаде, что вообще-то выглядит, как жиденькие какашечки, но все же. Гарри хочет сделать шаг назад, но упирается в плиту, и через секунду на него набрасывается сразу двадцать липких шоколадных пальчиков. Шоколад везде: на лбу, на щеках, на глазах, на губах, даже на шее. Он теплый и сладко пахнет кофе. Гарри искристо смеется, но боится открыть глаза, потому что, кажется, шоколад на его ресницах. — Теперь папочка такой сладенький, — довольным голосом замечает Бэмби. — Да, это точно, малышка, — задумчиво протягивает Луи, и через секунду Гарри чувствует, как две пары маленьких губок атакует его лицо. А потом он чувствует губы Луи на своих, и еще порция горячей карамели обволакивает теплом его сердце и легкие. Горячий язычок ловко скользит у него во рту, и их любовь сейчас на вкус как топленый шоколад. — Эй, — бурчит кто-то сверху и разделяет их головы. — Это нечестно, папа Лу! Ты должен был убирать шоколад, а не целоваться с папочкой Гарри! — возмущается малышка и надувает вишневые губки. — Но у папочки Гарри на губках тоже был шоколад, — защищается Луи, и Гарри тихо хихикает. Луи целует Бэмби в ямочку на подбородке и спускает на пол. — Иди умойся, свинка Пеппа, — смеется он, обнимая Гарри за талию. Девочка весело кивает и убегает из кухни, оставляя пап наедине. И Луи снова целует Гарри. Так легко, нежно, и трепетно. Как будто касаешься губами сладкой ваты. — Знаешь, — говорит он, и его голос — это цветочный мед, — я подумал: если я - папа Свин, ты мама Свинка, а Бэмби — свинка Пеппа, то где малыш Джордж? Смех Гарри — это фейерверки, пузырьки шампанского, вкус газировки. Луи хочет еще малыша.♡♡♡
У Бэмби очень много кукол, но играет она только с двумя. С Дженнифер и Рози. У Дженнифер короткие карамельные волосы и голубые глаза, а у Рози длинные шоколадные кудри и зеленые глаза. Луи всегда играет в куклы вместе с Бэмби. В детской пахнет пастилой и волшебной пыльцой. Кроватка Бэмби пахнет молоком и какао. Гарри решает протереть пыль в детской, пока Луи играет с малышкой. — Не надевай на Рози это платье, — сурово говорит девочка, сидя на полу в окружении игрушек. — Она носит только красное. — Это еще почему? — бурчит Луи, упрямо натягивая на куклу желтое. Его бровки сведены к переносице, когда он чего-то не понимает. — Потому что она Рози, — объясняет малышка и смотрит на Луи, как на умственно отсталого. — От слова <роза>, папочка. Розы — красные, — говорит она и поглаживает его руку, стараясь вразумить его. Гарри еле сдерживает смех, исподтишка поглядывая на эту картину. Луи же фыркает: — Ну, и что с того? — закатывает глаза шатен. И, боже, он сейчас серьезно? — А тебя зовут Бэмби, и что? Нам теперь в костюм оленя одевать тебя что ли? — да, похоже, это было серьезно. Бэмби задумалась. — Да, наверное... — неуверенно говорит девочка. — И тебе бы понравилось быть оленем каждый день? — Нет... — бормочет она, не совсем понимая, что от нее хотят. — Может, Рози тоже все время не хочет ходить в красном платье, — Луи многозначительно приподнимает брови, всматриваясь в лицо девочки, чтобы понять, донес ли он свою глубокую мысль до ее детского умишка. Бэмби хмурит бровки, и Гарри буквально слышит, как огромная машина по переработке информации гудит в ее маленькой головке. Он вытирает пыль и тихо смеется. — Да, наверное, ты прав, папочка, — заключает девочка, и Луи светится словно солнышко. Он поворачивается к Гарри с улыбкой от уха до уха и явно гордый этой маленькой победой. Гарри смахивает пыль с детских книжек и с нежностью смотрит на супруга. — Горжусь тобой, — шепчут его губы почти беззвучно. Да, Луи выиграл в споре с трехлетней девочкой. Это, определенно, успех. — Спасибо, — также шепотом отвечает Луи, и его глаза превращаются в маленькие щелочки, окруженные морщинками-паутинками. Гарри хочет поцеловать уголки его глаз, и он улыбается так сильно, что челюсть начинает болеть. — Ну что? — Луи переполнен энергией. — Играем дальше? Бэмби часто кивает и заканчивает расчесывать Дженнифер, она ставит ее рядом с Рози, за которую играет Луи. — Рози и Дженнифер встретились на Икс-факторе, — начинает малышка, и Гарри вздрагивает. — Прямо как вы с папочкой Гарри. — Да, прямо как мы с папочкой Гарри, — нежно повторяет Луи и смотрит на своего мужа. — А вы сразу влюбились, папочка? С первого взгляда? — интересуется малышка. Гарри замирает и вслушивается в разговор. Пыль может подождать. — Конечно! — весело отвечает Луи. — Как только я увидел папочку Гарри, то сразу влюбился, — его голос мелодичный и сладкий. Такой сахарный, что можно начать делать леденцы. Гарри чувствует вкус топленого сахара у себя на языке и тихонечко прикрывает глаза, улыбаясь. — А папочка Гарри тоже сразу в тебя влюбился? — не унимается девочка. — А что ему еще оставалось делать? Я все-таки был неотразим. Он влюбился в меня без памяти! — восклицает Луи, размахивая руками, и Гарри закатывает глаза, широко улыбаясь. Он садится рядом с ними на ковер и осуждающе смотрит на Луи, как будто все, что он сказал, — неправда. Луи задорно подмигивает ему и притягивает к себе, укладывая его голову себе на грудь. И в миллионный раз Гарри вспоминает, чем так прекрасно пахнет Луи. Домом. — А что ты подумал о папе Лу, когда впервые увидел его? — спрашивает девочка, кладя ручки на коленки Гарри. Он думает всего несколько секунд, хотя, скорее, просто притворяется, что думает, потому что он всегда знал ответ на этот вопрос. — Я подумал, что было бы замечательно — выйти замуж за этого энергичного юного мальчика, и что у нас получился бы самый прекрасный маленький олененок, — уверенно говорит он, и Луи целует его в макушку. Гарри чувствует себя зефиркой в шоколадной оболочке. — А папа сразу же женился на тебе? — спрашивает Бэмби, залезая к нему на колени и поглаживая его большую щеку своей маленькой мягкой ладошкой. — О, поверь, буквально в тот же день, — отвечает Луи за Гарри. — Очень сильно хотел, чтобы маленький олененок вроде тебя побыстрее появился на свет, — смеется он, и Гарри целует его в шею. На вкус как нуга. Девочка целует его в щетинистую скулу и чуть-чуть морщится, потому что он колючий, но самый родной. А потом она смущенно смотрит на свои пальчики, и ее длинные черные реснички подрагивают. — А папы не хотят еще оленят? — тихо бормочет она, и этот голосок накрывает Гарри с головой. Он смеется и плачет так сильно, когда притягивает ее еще ближе, беспорядочно целуя ее пухленькое личико и чувствуя одновременно все: и карамельный попкорн в легких, и горячую струю карамели на сердце, и пузырьки шампанского.♡♡♡
Луи и Гарри подсматривают за Бэмби, пока она примеряет рубашки Гарри. Они стоят в темном коридоре, где пахнет горячим зефиром, и подглядывают в небольшую щелочку в приоткрытой двери. Луи тихо скулит в спину Гарри, когда второй начинает потеть. <О, Боже, нет. Только не эту рубашку. Она моя любимая. Она из Saint Laurent>. Шепчет он и молится о том, чтобы копытца этого крошечного любопытного олененка не оказались в каком-нибудь джеме или шоколаде, который он не отстирает от рубашки и через миллион лет. Она натягивает на себя белую рубашку с черными вкраплениями и задумчиво смотрит в зеркало. Чего-то не хватает? И когда она понимает чего, Гарри тихо стонет, а Луи, уткнувшись лицом в его спину, издает звуки умирающей касатки. — У нашей дочери нет никакого чувства стиля, Луи, — говорит он деловито. — Я не вижу в этом ничего смешного. Луи смеется еще громче, посылая сладкие вибрации по всему его телу. — Перестань, — он задыхается, когда говорит, и утирает слезы в уголках глаз, — перестань так серьезно к этому относиться. Это смешно. И Гарри согласно улыбается. Ему нравится вся эта легкость в их семье. Но все же... — Бедная девочка, — драматично вздыхает Гарри. — Она либо будет тем типом людей, которые не умеют сочетать дорогую одежду, либо она унаследовала чувство стиля Луи Томлинсона. Не могу поверить, что нам придется покупать ей все эти дурацкие вэнсы и спортивные костюмы от Adidas. — Э-эй, — Луи тихо шипит на него. — Не будь таким грубым. Ты обожаешь то, как я одеваюсь. Конечно. Конечно, Гарри обожает. Потому что Луи в свои 28 все еще выглядит словно 18-летний студент в своих спортивных костюмах, байках и дурацких вэнсах. Он выглядит мягко. И самое приятное, ты всегда можешь обнять его, не боясь помять его дорогую шелковую рубашку, потому что он просто не носит их. Его байки всегда теплые. Раньше они пахли им и сигаретами, но Луи бросил курить несколько лет назад. Он выглядит естественно, не прячась за дорогой одеждой. Он выглядит тем, кем является. Созданным для объятий, например. Луи достает свой телефон и фотографирует Бэмби, пока она крутится перед зеркалом в рубашке, пиджаке и шляпе Гарри. Шляпа настолько ей велика, что все время съезжает на глаза, но, кажется, девочку это не особо волнует. Луи загружает эту фотографию в Instagram с подписью <Берегись, Кара, у нас растет модель покруче тебя ;)> и довольно хихикает. — Мы взорвем эту штуку, детка, — шепчет он увлеченно, и Гарри целует его в висок. — Для тебя ведь нет ничего невозможного, любимый, — шепчет Гарри настолько тихо, говоря это больше для себя, чем для Луи, но тот все равно его слышит и поднимает свои блестящие благодарные глаза. Он смотрит на Гарри как на вселенную, как на звезду, как на солнце, как на бесконечность, и целует его в приоткрытые губы. — Нам лучше тихо скрыться и сделать вид, что мы ничего не видели, — шепчет Луи взволнованно, его дыхание сбилось, а пульс увеличился. Гарри аккуратно кивает, еще раз касаясь нижней губы Луи своими. Это так нежно и невесомо, словно кислородный коктейль. Губы Луи — кислород, Гарри всегда в них нуждается.♡♡♡
Когда Найл с Тео приходят к ним в гости, Бэмби пальчиком рисует на щеке Луи солнышко цвета горчицы, а на щеке Гарри сердечко цвета кетчупа. — О, так у вас тут клуб юных художников! — кричит Найл восторженно, когда заглядывает к ним в кухню. — Неил! — приветствует его Луи, улыбаясь и поворачиваясь к нему щекой с горчичным солнышком. В их кухне сейчас пахнет гуашью вперемешку с выпечкой, что стоит в духовке. — Хочешь себе татуировку от моей малышки? Думаю, тебе уже пора обзавестись хотя бы одной. Найл ярко смеется. — Бэмби, крошка, нарисуешь мне что-нибудь, а? — спрашивает он задорно и подмигивает девочке. Лицо Бэмби по цвету напоминает клубничный джем. — Нет, — шепчет девочка и вырывается из рук Гарри, убегая из кухни с громким смехом, оставляя Гарри недоуменно хлопать ресницами. — Что это было? Найл только пожимает плечами, снимая ботинки. Девочка прячется от него за дверью и тихо хихикает, а потом громко и счастливо вопит, когда Найл бежит за ней. Тео не обращает на это никакого внимания, как будто это в порядке вещей. Гарри находится в объятиях Луи на светлом диванчике в кухне, а радостные крики в доме все не прекращаются. Бэмби, растрепанная и счастливая, влетает в кухню, ища спасения у своих папочек, но не успевает добежать до них, когда сильные мужские руки поднимают ее над землей. Девочка барахтает ногами в воздухе и громко смеется. — Попалась! — кричит Найл и два раза целует ее в пухленькие щечки. Бэмби снова цвета клубничного джема. — Найл, ты, ирландский соблазнитель, найди уже себе подружку и отстань от нашей дочери! — возмущается Луи, и Гарри нежно смеется. — Это просто отвратительно! Найл усаживает малышку себе на колени. Девочка смущенно и часто дышит через маленький ротик. — Зачем мне подружка, когда у меня есть Бэмби? — возражает Найл и целует ее в макушку, из-за чего она перестает дышать. — Ты ведь моя малышка, верно, Бэмби? — спрашивает он и склоняется над ней, чтобы заглянуть в эти оленьи глазки. Она ерзает на его коленях, маленькая красненькая клубничка, а потом вырывается из его объятий и убегает к Гарри, забираясь к нему на колени и утыкаясь носиком в мягкую ткань футболки, которая пахнет яблочным пирогом. — Ха, понял, Найл! — смеется Луи, обнимая Бэмби одной рукой. — Она наша малышка! Найл только обиженно надувает губы и притворяется плачущим, за что получает маленький поцелуй от Бэмби. Он и Тео сидят у них до вечера, они пьют мятно-лавандовый чай с яблочным пирогом. Тео учит Бэмби рисовать цветы и деревья, а потом они вместе рисуют на щеке у Найла зеленый, как мята, листик клевера. Найл просто в восторге от своей новой татуировки. Гарри и Луи провожают их, когда на часах уже около шести. Их лица розовые и счастливые, и воздух вокруг них на вкус, как яблочный пирог. — Ох, было классно, ребятки, — говорит Найл уже в дверях. — Мы всегда рады тебе, юный Найл, — улыбается Гарри, показывая свои ямочки и обнимая Найла на прощание. — Знаете, — заговорщицки шепчет ирландец, придвигаясь ближе к ним, — я тут подумал... — он выжидает момент, и Гарри действительно становится интересно, о чем же подумал Найл. — Вам бы не помешал еще один юный художник в команду, а то Бэмби может стать скучно. Сердце Гарри пропускает один удар, и в желудке становится так тепло, будто пьешь горячий чай с молоком после того, как вернулся домой с зимней улицы. Он расплывается в нежной улыбке. — Да, мы подумаем об этом, юный Найл, — говорит Луи, и Гарри чувствует его теплую ладонь у себя на животе. Луи уже обо всем давно подумал. Гарри может описать свое состояние всего в нескольких словах: яблочный пирог, горячий чай с молоком и художник. И все это значит только одно. Счастье.♡♡♡
Луи купает Бэмби в ванночке, когда она решает спросить кое-что. Гарри подслушивает. Сначала малышка моет свою любимую куклу в теплой водичке в то время, как Луи играет во что-то на своем телефоне. Гарри стоит под дверью в этот момент. — Папочка Лу? — щебечет малышка, и Гарри прислушивается. В ванне пахнет солью, и Гарри думает, что должен поговорить об этом с Луи. Он надеется, что это не хлорка. Пахнет конфетами и клубничным детским шампунем. — Да, олененок, — отзывается Луи заботливым голосом. Он прячет телефон в карман и приближается к ванночке. Он встает на колени возле нее и кладет руки на ее бортики, чтобы смотреть Бэмби прямо в ее зелененькие глазки. — А ты влюбился в папочку Гарри, потому что он был самым красивым? — спрашивает девочка, и Гарри за дверью нежно улыбается. Он заглядывает внутрь и смотрит на отражение Луи в зеркале. Он улыбается, и маленькие морщинки возле его глаз заставляют Гарри громко выдохнуть. Луи часто кивает и влюбленно-хрипло смеется, все еще не замечая Гарри. — Самым-самым красивым, солнце. Красивее звезд. Ох, сердце Гарри бьется так быстро. И дышать так тяжело. Этот сладкий запах конфет и клубничного шампуня полностью заполняет его легкие. Наверное, так пахнет бесконечная любовь. Но, кажется, Бэмби не совсем устраивает этот ответ. Ее лобик нахмурен, и бровки сдвинулись к переносице. — Если я вырасту некрасивой, то меня никто не полюбит? — бормочет она. — Я хочу, чтобы кто-нибудь любил меня так же, как ты любишь папочку Гарри... Гарри сейчас упадет. Боже, его ноги ватные, а его сердце разрывается от любви. Так много любви вокруг. Гарри просто не может держать все это в себе. Он так сильно любит. Он так сильно влюблен. Умирают ли люди от переизбытка любви? Луи громко выдыхает. Видимо, его сердечко тоже переполнено любовью. — Нет, нет, малышка! — он обнимает ее мокренькое тепленькое тельце и целует во влажные волосики. — Поверь, ты самая красивая девочка на свете! Ты красивее всех! — уверяет Луи, и его яркий голос заставляет Гарри очнуться. Конечно, она самая красивая. Ей удалось впитать все самое лучшее, что было у них с Луи. Ее волосики — карамельно-шоколадные, и они вьются на концах. У нее большие зеленые глазки, еще больше и зеленее, чем у Гарри. Ее губки такие пухленькие и малиновые. Ее носик маленький, как у Луи, но прямой, как у Гарри. У нее такие же аккуратные ушки, как и у Луи. Их все время хочется целовать. И форма лица у нее такая же, как у Луи. И маленькая впадинка на нежном подбородочке. Она нежный и идеальный маленький малыш. Солнышко, которое греет их сердца. Их маяк, их компас, их якорь и корабль. Их смысл жизни. Их дом. — Знаешь, — многозначительно начинает Луи, поливая девочку тепленькой водичкой, — я ведь полюбил твоего папу не только потому, что он самый красивый мальчик, — говорит он, и Бэмби внимательно слушает. Гарри тоже. Он почти не дышит. — Он еще самый милый, и добрый, и веселый, и жизнерадостный, — наверное, Бэмби еще не знает последнего слова, но Гарри счастливо улыбается, чуть ли не прыгая на своем месте. — Самый заботливый и понимающий, — серьезно говорит Луи. — Не самый умный, конечно же, — смеется он, наконец, замечая Гарри в дверях. — Он ведь даже школу закончить не успел, Бэмби. Не повторяй его ошибок, крошка. Они встречаются взглядами в зеркале, и Гарри влюбленно улыбается. Он немножко тонет в этих голубых глазах. Он немножко тонет во всем этом океане любви и счастья. Гарри заходит в ванную и присаживается рядом с Луи, укладывая свою большую и тяжелую кудрявую голову ему на плечо. — Не самый умный, — продолжает Луи с любовью, — но ему безусловно повезло, что он встретил меня. Я могу быть умным за нас обоих, — смеется он довольно и щелкает Бэмби по симпатичному носику. Малышка радостно хохочет и начинает брызгаться в них тепленькой водичкой. Может, Гарри и молчит, но каждая его клеточка кричит о его любви к ним. Ему так чертовски повезло. Он самый везучий человек на свете. Луи обнимает Гарри и целует в висок, когда Бэмби ныряет под воду так, что на поверхности остается только маленькая беленькая попка. Гарри и Луи тихо смеются. — Знаешь, милый, — низко шепчет Луи, и в комнате чувствуется привкус горького шоколада, — тебе следует научиться вставать в такую же позу. Может пригодится, — шепчет Луи, пока Бэмби их не слышит, и всасывает губами мочку уха Гарри. Ох, черт возьми. Гарри бы ответил, но только мокренькая головка Бэмби уже появилась на поверхности. — Папочки, — зовет она, — а почему вы так меня назвали? Комната погружается в тишину, и слышно только плеск воды и биение сердца. Гарри тяжело сглатывает. Одно слово, девять букв, вся жизнь. Храбрость. Просто первое, что увидел Гарри, когда Бэмби появилась на свет, это Луи. И первое, о чем подумал Гарри, была храбрость. Он увидел оленя на его плече и подумал о том, сколько всего они пережили вместе, как долго они сражались за свою любовь, как долго терпели всю ту грязь, что на них выливали, как долго были сильными. Храбрыми. И все это привело их к рождению этого маленького комочка, который тоже будет храбрым. Гарри хочет, чтобы его маленькая крошка, которую он носил под сердцем целых девять месяцев, была самой сильной и храброй, как и ее папы, как и тот олененок из мультика, желающий спасти самое дорогое из огня. Он хочет, чтобы она боролась за то, что любит, так же, как боролись они. Потому что без борьбы нет жизни, пусть только ее битва будет легкой. Он тогда посмотрел на Луи, такого же бледного, как и он, но самого счастливого, и понял, что их битве пришел конец. Они это сделали. Они победили. Он улыбнулся ему, и Луи улыбнулся в ответ. Он понял. Луи всегда понимает. — Потому что ты самый храбрый олененок, — шепчет Гарри, и его голос дрожит. — И ты никогда и ничего не будешь бояться. Ты будешь самой сильной девочкой. И никто никогда не посмеет тебя обидеть. Он целует ее в чистый лобик, и его слова, словно молитва, повторяются в его голове. — Верно, малышка? — выдавливает он улыбку, и Бэмби кивает. Луи крепко обнимает Гарри. И Гарри дышит им, прямо сейчас он дышит им, смотря на то, как самое драгоценное существо в мире плескается в воде. Он любит их сильнее всего в этой жизни. Гарри сделает все ради них. Он убьет ради них, он сам умрет ради них. Он хотел влюбиться? Он влюбился так сильно, что иногда перестает отличать сны от реальности. Его реальность так же волшебна и прекрасна, как и его сны. Его реальность — сон, длиною в жизнь. Он мечтает никогда не просыпаться. — Может, поиграем в дельфинчика? — неуверенно спрашивает девочка, и Гарри быстро вытирает непрошеные слезы. — А ты готова играть? — с нежностью спрашивает Луи, стараясь не нарушить ту атмосферу, что была у них минуту назад. Он достает упаковку мармеладных мишек Haribo из кармана. — Всегда готова! Луи достает одного мишку из упаковки и прячет его, хитро и счастливо улыбаясь. — Какой цвет? Бэмби думает, забавно высунув язычок. Маленький дельфинчик. — Зеленый! Луи показывает красного мишку. — Не угадала, — он пожимает плечами и засовывает мишку себе в рот. — Какой цвет? — снова спрашивает Луи, и Бэмби хмурит бровки. — Зеленый, — четко повторяет она и хнычет, когда Луи показывает желтого. — А это для папочки Гарри, — говорит он, и Гарри открывает рот, чтобы получить своего мармеладного мишку. Сладенько. Бэмби обижается, но ей нравится играть. — Вот теперь зеленый! — кричит она, и Луи кидает ей зеленого мишку. Он подпрыгивает в ванне и ловит его ротиком, счастливо жует. ... Луи кричит. Кричит и резко встает с колен. — Ты видел это, Хазз?! — кричит он, и Гарри не может сдержать глупой улыбки. — Она поймала его! Ты видел? Ты видел! Луи так же кричит, когда Манчестер Юнайтед забивают гол. Гарри не может перестать смеяться, когда он набрасывается на него с поцелуями и объятиями, повторяя это, как одержимый: "Ты видел?!" Луи целует его, и Гарри чувствует вкус мармеладных мишек у себя на языке. Когда они вытирают сонную Бэмби, Гарри слышит, как Луи тихо шепчет: — Знаешь, в нашем дельфинарии не хватает еще одного дельфинчика. Гарри уносит волнами.♡♡♡
Луи и Гарри читают Бэмби книжку на ночь. Луи любит читать ей сказки и разные милые истории на ночь. Его мама как-то привезла им целых три коробки детских книжек, которым, наверное, столько же лет, сколько и Луи. Они пахнут пылью и пролитым на них кофе или чаем, но Луи все устраивает. Эти книжки ему как родные. Он надевает свои очки и забирается к Бэмби на кроватку с ногами. Он всегда читает увлеченно с разными интонациями и активно жестикулируя, чтобы девочке было интересно. Гарри любит слушать, как он читает. Он всегда сидит рядом, положив голову ему на плечо, слушая этот яркий нежный голос. Бэмби с розовыми после ванны щечками и блестящими глазками тоже с интересом слушает Луи. Он читает "Мэри Поппинс", и Гарри так нравится эта атмосфера. Ему нравится приглушенный свет в спальне, ему нравится запах старых книжек и конфет, ему нравится смотреть, как Бэмби сонно зевает, приоткрывая маленький ротик и показывая розовый язычок, ему нравится целовать Луи в плечо, намекая на то, что он должен заканчивать, напоминая, что у них тоже есть планы на этот вечер. Гарри нравится целовать Бэмби в лобик, желать ей сладких снов и слышать, как Луи дочитывает последнюю строчку. Он читает ее тихо, но с особым смыслом: — А Королева была счастлива по одной очень серьезной причине — потому что счастлив был Король. И, может, тогда Гарри не придал этим словам должного значения, но сейчас ему кажется, что он готов набить эту фразу себе где-то в районе сердца. Потому что его Король тоже счастлив.♡♡♡
Гарри и Луи целуются на диване в гостиной, пока по телевизору показывают их последнее интервью с Джеймсом Корденом. Гарри тяжело дышать, словно его легкие заполнены тягучим кленовым сиропом. Он задыхается из-за губ Луи на своих. Но дело в том, что ему нравится задыхаться. Иногда Гарри кажется, что он содержит слишком много любви для одного человека. Ему кажется ненормальным то, что каждый день разрывает его сердце, разбивает словно карамельный леденец. Потому что здесь слишком много любви для одного человека. Он удивляется, что его сердце до сих пор бьется, что на следующий день оно чувствует еще больше любви, чем в предыдущий. — Гарри, Луи, расскажите нам, пожалуйста, о своем домашнем олененке? Спрашивает Джеймс Корден с экрана, и Луи смеется в поцелуе. Они пересматривают это интервью уже в тысячный раз, но оба чувствуют это трепетное тепло в районе сердца. — Кого он называет мамой, а кого папой? Зал смеется, Корден явно собой очень доволен. Луи переплетает свои пальцы с пальцами Гарри, который смущенно краснеет и улыбается. — Ну, чисто теоретически, я рожал его, — смеется Гарри, — но почему-то Бэмби продолжает называть меня папочкой Гарри. Публика умиленно гудит. Луи хихикает и целует Гарри в шею. Нежно, не оставляя меток. Они им больше не нужны. Весь мир и так знает, что Гарри принадлежит ему. Они связаны судьбой. Гарри всегда казалось, что эта рутина должна была надоесть им, что эта бесконечная любовь в их глазах со временем начнет гаснуть, а чувства начнут слабеть и остывать. Но прошло уже десять лет. Они вместе уже десять лет, и каждый день, что Гарри проводит с Луи, хоть и не отличается от предыдущего, идеален. Гарри влюблен в эту рутину. И ничего и никогда не хотел бы менять. Иногда Гарри кажется, что, когда он постареет, и его лицо будут разрезать старческие морщины, а кудри поседеют или вообще выпадут, Луи перестанет смотреть на него с таким бесконечным восторгом, перестанет улыбаться каждому его слову. И это ранит Гарри. Это словно мятным кинжалом в сердце. Как будто всю карамель из его легких выкачали и оставили только морозную мяту. Гарри знает только одно: он никогда не посмотрит на Луи по-другому. Он всегда будет видеть перед собой любовь всей его жизни, отца его ребенка и самого драгоценного человека во всем мире. Луи — его идеал, человек-сказка, такой крошечный, но такой великий. Луи — защитник. Луи — муж. Луи — отец. Луи — смысл всей его жизни. Луи. Луи. Луи. — Я никогда не видел вас более счастливыми, ребята, — замечает Джеймс. — Может, потому, что это так? — просто отвечает Луи, скромно улыбаясь и крепче сжимая руку Гарри в своей. — И мы самые счастливые люди на этой земле? Публика в восторге от его слов. Они искренне рады за них, и Гарри чувствует, как к горлу подступает ком. Он так счастлив сейчас, что готов заплакать. Он любит каждого человека в этой комнате. Он любит всех в этом мире. Любовь переполняет его, и чтобы хоть как-нибудь выразить ее, он поворачивает лицо Луи к себе и целует его, закрывая глаза и позволяя соленым слезам скатиться по его щекам. Луи кладет свою теплую ладонь на его лицо, гладит его щеку, стирая кристальные слезинки. — Я люблю тебя, — говорит он, и все в студии это слышат, потому что на нем чертов микрофон. Они столько лет не могли сказать это на публике, столько лет пытались передать это легким прикосновением кончиков пальцев, улыбкой или взглядом. И Гарри плачет и смеется одновременно на глазах у всех этих людей, и ему наплевать, потому что теперь они свободны. Ему правда наплевать, потому что он хочет, чтобы они видели их счастье. Они слишком долго скрывали его. Теперь они свободны и счастливы. Иногда Гарри кажется, что все это — магия. Его жизнь слишком прекрасна, чтобы быть реальной. Его Луи слишком идеален, чтобы быть всегда рядом. Его любовь слишком сильная, чтобы не оставить никого с разбитым сердцем. Но когда Луи целует его так сладко, что в голове взрываются фейерверки, что может быть правильнее этого? — Я люблю тебя, — шепчет Луи в его кокосовую кожу. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Как выглядит счастье? У него морщинки возле глаз. У счастья маленькие ручки и ножки. И карамельно-шоколадные волосы. — Хазз, — зовет его Луи, укладывая на мягкие подушки дивана. — Нам нужно это, — шепчет он горячо прямо в ухо, и Гарри плавится из-за его голоса и из-за его нежности. — Еще немного счастья. Я думаю, мы можем быть еще счастливее. Какое счастье на вкус? Мармеладные мишки. Гарри знает, о чем говорит. Мармеладные мишки. — Нам нужен еще один дельфинчик, художник, олененок, — шепчет он, выцеловывая его лицо. Как пахнет счастье и каково оно на ощупь? Карамельно-шоколадное. Мягкое и нежное, бархатно-шелковое. Теплые морские волны во время штиля обнимают его тело со всех сторон. — Я так сильно люблю тебя, Гарри. И я хочу оставить после себя много-много прекрасных людей, которые будут похожи на тебя, потому что ты самый прекрасный. Если бы не ты, я бы никогда не познал счастья. Ты — лучшее, что когда-либо со мной случалось. Луи такой теплый, и, кажется, он пытается поцеловать каждый миллиметр кожи Гарри, чтобы показать, насколько сильно любит его, насколько сильно он ему дорог. Как звучит счастье? Оно звонкое, закладывающее уши, громкое и яркое. Голос счастья высокий, иногда немного пискливый, но самый сладкий. Гарри ответил на все вопросы, кроме одного. — Не могу поверить, что ты мой. Это магия, — хрипит Гарри, не в состоянии выдержать все это тепло и любовь, что обнимает его со всех сторон. — Ты веришь в магию, Лу? Луи целует его в губы так нежно, но сам разрывается. — И после всего, что мы прошли, ты спросишь, верю ли я до сих пор в магию, — трепетно шепчет он. — И я отвечу: "Конечно же, я верю", — говорит он, целуя его в ключицы, и Гарри запускает руку в его мягкие волосы, растворяясь в шелковых подушках дивана. — Конечно же, я верю. Конечно же, я верю, — как одержимый повторяет он. — Всегда буду верить.