Milady Inquisitor

Прибывавшие в Скайхолд беженцы часто удивлялись тому, как команда Инквизиции вообще может выживать среди этого лютого мороза, а Вестница и ее верная подруга Монтилье грациозно передвигаться средь руин в легких торжественных одежках. Однако после того, как замок заполонили орлесианцы, расхаживающие едва ли не в одних панталонах с синими, покрытыми инеем губами, все встало на свои места, так что теперь, когда Тревельян проводила обход войска на улице, при этом имея из одежды на себе лишь сомнительной толщины парадную мантию и летний костюм, уже никто не поражался, лишь изредка из рядов ферелденских храмовников слышалось ворчливое: «Аристократы». Единственным, кто продолжал возмущаться подобным знатным капризом, был Командор Каллен, его совершенно не волновал тот факт, что миледи Инквизитор каждое утро принимала специальную настойку, согревающую ее до самого вечера, пока она не укутывалась в десять одеял. Так что вся крепость уже едва ли не с умилением и смехом наблюдала за тем, как изо дня в день бывший храмовник бегал за ловкой магичкой, которая всегда самым что ни есть волшебным образом обгоняла его и скрывалась где-то в лабиринтах правого крыла. Но кто же знал, что так халатно миледи Инквизитор относится только к своему здоровью. Все изменилось, когда на Скайхолд обрушились самые настоящие холода, так что даже знать из Вал Руайо расхватала все шубы, которые очень вовремя привезли находчивые купцы. В эту неделю Варрик был необычайно доволен, что породило слухи о том, что, во-первых, он может предсказывать погоду, а во-вторых, именно с его руки в замок прибыли торговцы теплой одежкой, верить же им или нет — дело уже десятое, однако не заметить усмешку, с которой Тетрас наблюдал за замерзающей знатью, было трудно. Собственно, даже Жозефина поддалась общему зимнему настроению и приобрела полушубок, однако на этом ее стремление согреться закончилось. Вестница же на холода почти не попала, однако, прибыв в Скайхолд, немедля была переодета в кожаную робу с меховым желтом, который служил больше для красоты, нежели тепла. Сначала Тревельян возмущалась как могла, намекая на то, что если украдет у какого-нибудь волка зуб, то ее будет не отличить от хасинда, потом свыклась, но все еще категорически отказывалась оставить костюм после спада морозов. На следующий день по возвращению миледи Инквизитор лично занялась армией — не то она решила отомстить, не то действительно волновалась, однако вскоре было трудно отличить мага от храмовника: все тонули под тонной утепленной одежки, а по завершении тренировок каждый был замотан в длинный шарф и отправлен в таверну отогреваться. Единственным, кто совершенно не был задет переменами, являлся Каллен, который с блистательной улыбкой наблюдал за изменениями в рядах жителей замка, но зря он думал, что маленький смерч семейства Тревельян обойдет его стороной. Вестница настигла его в кабинете, выглядывая из-под тканевой горы в руках. — Раздевайся, — с порога заявила миледи, вываливая всю кучу из рук прямиком на какие-то невероятно важные договоры о поставке провизии. Каллен, сдавлено кашлянув, приподнял брови. Тревельян с раскрасневшимися от холода щеками, почти что серьезным взглядом и в мягких рукавицах вызывала острое желание обнять, приласкать и не отпускать еще долгое время. На самом-то деле мысли о том, чтобы захватить Инквизитора в личное пользование и не выпускать из комнаты как минимум несколько дней, были едва ли не навязчивее желания принять дозу лириума и в обычные дни, а теперь, когда это создание предстало перед бывшим храмовником в таком растрепанном и нарочно милом облике, командор едва сдерживался, чтобы не сорваться со стула, перекинуть пассию через плечо и скрыться на втором этаже. — Вот так сразу? — Каллен, приняв невероятно серьезный лик, попытался сделать вид, что чрезвычайно занят, однако кипа одежки на столе явно мешала ему вернуться к работе. — Ну, можно медленно и под музыку, — растянувшись в улыбке, изрекла Тревельян, упирая руки в стол, — я лично готова напеть что-то очень романтичное, — заметив легкий румянец на щеках своего советника, Инквизитор подмигнула. — Если трудно снимать доспехи, то с радостью помогу. Резерфорд, внезапно поперхнувшийся воздухом, перевел взгляд на одежку: — Это надо передать солдатам? — кажется, в голосе рыцаря слышались едва заметные нотки надежды. — О, нет, тогда бы я сказала «раздевай», — промурлыкала Тревельян, — это все для вас, мой командор. Каллен, недоверчиво окинув взглядом разноцветную кипу, загородившую ему путь к столь любимой работе, закачал головой: — Ради тебя я согласен на многое, — осторожно начал командор, — однако на такие жертвы я еще не готов. — Жертвы?! — слишком по-детски воскликнула наследница знатного рода, надув свои еще красные щечки, и вплеснув руками. — Как меня наряжать в этот ужас и отправлять по горам за баранами бегать, так это нормально?! А как самому утеплиться — так сразу жертвы? — магичка говорила быстро, ловко ускользая от рук бывшего храмовника, который всеми силами пытался утихомирить разошедшуюся особу. — Извольте, командор! Либо утепляйтесь, либо я раздеваюсь. Прямо сейчас. Наверное, гнев Тревельян мог бы продолжаться еще долго, и она, вероятно, воплотила бы свои угрозы в жизнь, однако Каллен, выучив последовательность ее уворотов, все же смог обхватить миледи за талию и одним резким, но в тоже время совершенно безобидным движением усадить себе на колени. Пискнув, Инквизитор притихла, распахнув свои глаза настолько широко, насколько это вообще было возможно. Каллен, облегченно выдохнув, повернул Тревельян к себе полубоком. Он смотрел на нее слишком серьезно, нахмурив брови так, словно сейчас сидела не знаменитая Вестница, не та, чье имя звучало по всему Тедасу, и уж точно не девушка, от которой зависела судьба целых народов. Нет, он смотрел на нее как на маленькую нашкодившую девчушку, заставляя краснеть и прятать глаза. — Миледи Инквизитор, — тем голосом, которым он столько раз зачитывал ей совершенно неинтересные отчеты начал Каллен, — кажется, у вас проблемы с поведением, — Тревельян старалась делать вид, что слушает, медленно растворяясь в невероятно строгой интонации. О Создатель! Этот голос всегда сводил ее с ума, — неужели придется отправить вас к Жозефине для проведения воспитательной беседы? — А сами уже не справляетесь? — наглея и как-то слишком близко приближаясь к лицу своего советника Тревельян тяжело дышала, — Командор? Слишком близко она была. Слишком по-невинному хитро смотрела на него. Совершенно внезапно ее стало не хватать: в воздухе, в мыслях, на губах. Каллен смотрел на нее и думал о том, в скольких битвах побывал, о том, как вел в бой армию под ее знаменем. Он думал о том, что сотни раз проигрывал и побеждал — в войнах и дуэлях. Но сейчас, впиваясь в ее губы, прижимая свою мозолистую ладонь к ее мягким холодным щекам, Каллен думал о том, что на ее войне он готов проигрывать постоянно. — Ты говорила что-то про то, что собираешь раздеваться, — усаживая миледи на стол одним рывком и наклоняясь над ней, прошептал Командор. — Только если ты обещаешь потом все это надеть, — «все это» уже несколькими мгновениями ранее было сброшено на пол и, как казалось, забыто. Каллен хрипло простонал: — Хорошо, — нетерпеливо развязывая с шеи Тревельян платок, сдается бывший храмовник, — я утеплюсь. Но надену только то, что ты сама сделаешь. Вероятно, если миледи Инквизитор и хотела что-то ответить, то, пораженная градом поцелуев уже не смогла этого сделать.

***

Утро в Скайхолде было временем суеты и шума: на кухне суетились повара, на улице бегали еще сонные солдаты, которые по волшебному велению своего Командора в миг лишались похмелья, сонливости и пятен на лице от подушек. Но сегодня Каллену не надо было строить рекрутов, не надо было с полчаса тратить на разъяснения важности дисциплины, потому что идеальная линия была построена до прихода командира и с совершенно серьезными лицами ожидала выхода своего лидера. И он появился — следом за сонной, но сияющей улыбкой Тревельян, проводимый пытливым взглядом Соловья с балкона и увенчанный теплой вязаной шапкой с несколько кривой, но улыбчивой львиной мордой. Командор был невероятно придирчив в этот день, а миледи Инвизитор не отходила от него ни на шаг. Жаль, что следующим утром холода отступили… но, кажется, солдаты говорили, что в долгих походах командир всегда засыпал, прижимая к себе известную на весь Скайхолд шапку.