Я вчера во сне плавал. Все рыбы мне кричали браво. Пираньи, дельфины и киты. Теперь мои лучшие кенты.
Ещё только вчера, он был на Олимпе, атаковал тех, кто ранее доверял ему. Тех, кто был ему дорог… А сейчас, он сидит в небольшой камере, в самом центре Тартара, где некогда находился саркофаг Кроноса. Того самого титана, которого он, Лука, освободил. Он понимал, что потерпит поражение. Ведь, есть пророчество, о герое, который спасёт всех от злого титана. Но, решился на этот серьёзный шаг. Он думал, что за ним пойдут другие полукровки, кого отвергли божественные родители, и не прогадал. Армия из полубогов, монстров, некоторых из богов, вышла против лагеря Полукровок и Олимпа. Все они преследовали жажду мести за то, что их не заметили, поэтому, даже не раздумывая, соглашались… Ещё только вчера, он изучал морское дно, в поисках русалок, которых ему посоветовала одна из великих гадалок, но не нашёл их. Зато, наяды присоединились к его армии, как и остальные жители подземного царства, начав более усиленную атаку на дворец Посейдона. И, это было его последней каплей… Да, он пожертвовал собой, ради остальных, чтобы Кронос не тронул их, но… Ради чего? Ради того, чтобы сейчас гнить в этой тюрьме, что питается его потаёнными желаниями и терзаниями? Тем, что он не может увидеть Её? Тем, что воспроизводит Её изображение перед ним, но стирает его, стоит Луке только подойти к нему? Наверное…Ночью в море все тёмно-синее. И ощущения такие сильные. Что устав рассекать за волной волну. Хочется просто пойти ко дну.
Ему больше не хочется видеть всё это. Он не знает, сколько прошло времени с тех пор, когда его заточили сюда. Может, секунда, может, год? Кто же может ему рассказать о том, что произошло в реальном мире, когда он заточён в этом кубе из камня, со своей потаённой любовью? Кто же расскажет ему, как Она? Жива ли, мертва ли? Может, больна, или, влюблена? Или, может, растит Своего внука, или правнука? А, может, Она всё также служит Артемиде, заменив ей бывшую напарницу Зою? Кто ему об этом расскажет? А он, вновь, откидывает голову назад, и глазами рисует Её портрет. Каждую черту Её лица, каждый Её волос. И, хоть он не видел Её с битвы рядом с Сан-Франциско, он точно помнил Её веснушки на лице, Её хитрую улыбку, которой Она научилась у него. А Её глаза, как море синие, отпечатались в его голове, будто, он каждый день только и делал, что смотрел в них. Ему, даже, началось казаться, что весь мир синий, только из-за Неё. Точнее, из-за Её глаз, что остались единственными воспоминаниями о времени, когда он был Кроносом.Я застрял навсегда. Застрял навсегда. Застрял навсегда в новом мире, раскрашенном. В синий. Только в синий…
Он не знает, сколько он просидел в этой камере, сколько ему осталось оставаться в заточении. Он только и делал, что представлял себе, как вернётся назад. Переродится, сбежит — неважно. Главное — вернуться назад, и исправить свои ошибки. Правда, он не знает, что в то же самое время, прямо рядом с ним, прошли сын Посейдона и дочь Афины, попавшие в Тартар, и пытающиеся выбраться отсюда. Они не слышат его, и, будто специально, говорят громко, чтобы Лука услышал их. Он встал со скамейки и, подбежав к стене, начал бить по ней, привлекая внимание тех, кто за ней. Но, они не слышал его, думая, что это просто монстры бесятся. Однако, всё было как раз-таки не так… Для него казалось, что прошло пара десятков десятилетий, но на самом деле, не больше года. Темница Тартара полностью высосала из него душу, лишив, даже, возможности думать. Но, он продолжал воспроизводить Её образ, в своей голове, несмотря на сильную боль…Я сегодня во сне летал. Мир птиц и самолетов, мне так нравится он. Белые крылья и белый металл. Мне он стал важнее всего.
Рядом с ним, лежал ножик, которым он некогда убил себя. Тот самый, который когда-то был подарен юной Аннабет Чейз — девочке, которая стала ему, как младшая сестра. Она верила в то, что он измениться, и была готова пойти за ним, если потребуется. Вот, что значит, любовь к своему старшему брату. А, просто ли к брату? От воспоминания о сестре, в его голове всплыл Её образ — чуть помладше, чем он. Когда он нашёл Её, им было лет по 12, от силы. А сейчас? Ей, наверное, уже под 20 лет, как и ему. Только, вот, у Неё-то как раз, и не было той «любви к своему старшему брату». Было лишь «любовь ко младшей сестре». Безответная любовь… Жаль, он не может заснуть, или хотя бы прикрыть глаза, чтобы отдохнуть от того, что свалилось на него, тяжёлым грузом. Через секунду, перед ним появиться Её образ, и он, не сможет сопротивляться. Он потянется к ней, и почувствует боль, а потом, просто упадёт со скамейки. А на полу, очень-очень много всяких разных, мерзких жуков. Нет, он их не боится, но потом, как-то не по себе становиться. Таракан влезет в уши, в одежду, а потом, от него нельзя избавиться. Он будет бегать по телу, жечь его, а потом, просто просто испариться, будто его нет… Хотя, некоторое время, кажется, что он вырисовывает крылья. Двигаясь по спине, полукругами…Ночью в небе всё темно-синее. И ощущения такие сильные. Что устав выполнять любой ветра каприз. Хочется просто упасть вниз.
Интересно, а как там в лагере остальные? Может, нашлось новое пророчество, и Перси отправился его исполнять, вместе с Анни и Гроувером? Или, может, нашёлся новый, более свирепый враг, которого они не могут никак победить? Или, может, у них там всё хорошо? Клубничные поля цветут, полукровки тренируются. Что же может быть лучше? Только, если там уже не помнят его. Предателя, из-за которого погибли сотни, тысячи полукровок. А если, они пытаются вернуть его? Если они уже ходят по Тартару, ищут его, среди этих огромных камер? Или, может, плюнули уже на это дело, сожгли его саван, отправили на дно, и забыли о нём, под тёмно-синим ночным небом, когда ветер пытался снести ткань, и открыть лицо трупа? Быть может, может быть…Я застрял навсегда. Застрял навсегда. Застрял навсегда в новом мире, раскрашенном. В синий. Только в синий…
Сколько времени уже прошло, пока эта мысль пришла к нему? Год, секунда, минута? О нём уже все давно забыли, и это ясно лишь потому, что он уже давно не слышал криков из-за стены. Раньше, там хоть монстры копошились, пытались разбить стенку, а сейчас, там — тишина. Может, прошло так много времени, что даже монстры уже умерли? Интересно, тогда, наверное, и люди, и титаны, давно канули в Лете, и он остался последний из всех выживших, просто потому, что его боги заточили в эту темницу вечности. Получается, он последняя надежда человечества на восстановление? Весёлая мыслишка. Только, как он его восстановит, когда даже из этих четырёх стен выйти не может? Наверное, просто мыслями, представляя их перед собой. Интересно, а эти тараканы, что ползают под ногами, тоже живы? Но, внезапно, в его голову вновь врезалась Она, заставляя представлять Себя, словно, намекая синим оттенком стен, появившимся только что. И, он опять поддался Её чарам, как в старые-добрые времена…Я завтра во сне умру. И мне придется встретить всех мертвых близких и друзей. Один за одним они мимо пройдут. Чтоб один на один оставить меня с ней.
Он не стареет, и всё ещё остаётся тем молодым парнем, каким был, когда умер. Видно, камера решила его пощадить, и не даёт ему постареть. Или, наоборот, хочет продлить его мучения, не давая умереть во второй раз. Мимо него, время от времени, пролетают духи, и он, даже не смотрит на них. Привык уже, как-никак. Только, лишь пара призраков заставляют его вздрогнуть, даже если только из-за стены появляются их руки. Его мать, Бьянка, Бекендорф и Силена. Они умерли из-за него, и теперь, мстят ему, пугая его, каждым своим приходом. Но, главное, что теперь пугает его — Её приход. Она плачет, рыдает, извиняется перед ним, но ему-то что с того? Он любит её, а Она — воспринимает его, как собственного брата. Две разные вещи, на двух разных полюсах…Её глаза синие, И ощущения такие сильные. Что хочется просто обнять её и не отдать никому. Ведь я вспомнил почему, почему…
Её глаза манят, зовут его к себе, он хочет им поддаться, но… это из-за Неё он здесь. Из-за Неё он страдает, Она не даёт ему покоя. Такие сильные ощущения, что он не может им противиться, но пытается удержать себя от того, чтобы обнять Её, ведь знает, что Она — мираж. Для Неё — это сон, а для него — самая настоящая жизнь. К утру Она забудет о том, что ночью извинялась, а он, даже не узнает, когда же наступило утро, и будет помнить каждую её фразу, каждое слово, эхом отпечатывающееся в его голове. Ему так кажется… И, каждый день, изо дня, в день, коими себе представлял себе их Лука, он придумывал план побега, чтобы вернуться назад. Но… Зачем? Чтобы мираж стал явью? Так и есть. Он хочет вернуться назад, чтобы исправить свои ошибки, и чтобы мираж, стал явью…Я застрял навсегда. Застрял навсегда. Застрял навсегда… В синий. Только в синий…
А пока, он сидит здесь, в этой темнице, в центре Тартара, даже, не подозревая, что, на самом деле, это — Элизиум. Не подозревая того, что прошли сотни лет, Она умерла, и теперь, каждый вечер приходит к нему, просить прощения за то, что позволила ему ступить на путь зла…