Ночь

Первой, кто заметил, что с Аджаем что-то не так, стала Бхадра. — Я не так часто вижу тебя, — она улыбнулась, аккуратно потянув сына Мохана за рукав мятной мятой куртки, — чтобы оставаться безучастной. — Этому тебя тоже обучают? — резко ответил Гейл-младший, но тут же виновато глянул на девушку. — Прости. Ни к черту… — Ничего, — Бхадра посмотрела на него с теплым сочувствием и поманила за собой. В тишине они дошли до берега озера и остановились у кромки воды. Вода колыхалась мелкими волнами, но темная полоса тины оставалась неподвижна. — Что тревожит тебя, Аджай? — будущая Тарун Матара сказала это почти неслышно. Она, не отрываясь, смотрела на одинокий цветок синего лотоса, росшего у берега в обилии. Мужчина молчал долго. Он, запрокинув голову, смотрел, как на остывающем металле неба появляются мелкие точки звезд. Полная луна хорошо освещала землю. Где-то вдалеке сонно перекликивались и курлыкали птицы. Аджай нервно сцепил кисти в замок, с силой, до скрипа перчаток сжимая пальцы, и закрыл глаза. — Я не должен был, — начал он, с трудом проглатывая ком в горле, — не должен был приезжать сюда. — А как же?.. — Бхадра не договорила. — Позже. Или раньше. Или никогда, — Гейл глубоко вдохнул остро пахнущий ночью и туманом воздух. — Почему? — Я не герой, — он невесело усмехнулся. — Имя отца для меня — пустое слово. Но… Девушка склонила голову к плечу, внимательно слушая его, но Аджай замолк, шумно вздохнул и махнул рукой: — Не бери в голову, как-нибудь само… — Это все Сабал, да? — голос Бхадры остался таким же мягким, обволакивающим и почему-то заставляющим вспомнить о густом влажном черноземе. Мужчина вздрогнул и с недоумением посмотрел на собеседницу — но внутри него все застыло от панического ужаса. — Он настоящий воин, крепкий телом и духом. Он чтит древние традиции, — покачала головой нареченная Банашура, даже не посмотрев на собеседника; она будто б говорила сама с собой. — И ничто не заставит его сомневаться или поддаться искушению. Аджай словно бы потух. Он зябко ссутулился и спрятал руки в карманы куртки, остановив свой взгляд на зеркальной поверхности воды. В ней едва можно было разглядеть звездное небо и острые верхушки деревьев. Сабал не остановится в своей мечте, дорога к которой уже выложена благими намерениями, — говорило что-то внутри. Амита использует это против тебя, как только узнает, — добавляло оно же. — Будь осторожен, Аджай, — сказала Бхадра, уходя обратно к святилищу, — и в своих действиях, и в своих мыслях. Эта ночь — топкая, одинокая и промозглая, — странно подходила сжавшемуся в тоске силуэту Гейла.