60 минут

- Уважаемые родители, через час мы отключаем аппарат ИВЛ, потому что ваша дочь уже долгое время не приходит в себя, - с безразличием сказал врач, потому что давно уже знает, что она - не жилец. - Можно этот час мы проведем с ней в палате? Ее последний час, - спрашивают мои родители. - Ваше право, - отвечает врач и уходит к себе в кабинет. *** Дверь в палату, где лежит бледное и истощенное тело девушки немного приоткрылась и в помещение зашла женщина лет сорока. Она долго вглядывалась в лицо девочки, которая лежит на больничной койке уже целую вечность, в то время как слёзы по ее лицо катятся, словно снежная лавина с Альп. - Боже, дочка, - произносит моя мама, а я подхожу сзади и обнимаю ее, жаль, что она больше этого не почувствует, - почему именно сейчас ты решила уйти? Почему именно тебя эта чёртова болезнь выбрала, как очередного подопотного? - спрашиваешь у самой себя ты, - Столько всего изменилась, пока ты все не приходила в себя. А знаешь, твой брат поступил в институт. И твоя подруга закончила школу с отличием. Вы должны были сделать это вместе. Вы шли вдвоём с первого класса. Но почему дошла только она? Она каждый день звонит и спрашивает как ты. Это уже на автомате. Хоть и знает, что твоё состояние одинаково уже долгое время, она все равно надеется на что-то светлое, как и мы все. Я не могу себе представить, что будет, когда ты уйдешь окончательно. Я наверное сойду с ума. Но просто знай даже там, что я не хочу оставлять тебя, что я люблю тебя больше своей жизни, просто знай это, - произнесла моя мама, рыдая около моего бездыханного тела. Сквозь туман я почувствовала лёгкий поцелуй в лоб такими мягкими губами, как в детстве и услышала как хлопнула дверь, что означало, что мама ушла. Вот и осталось мне 50 минут. *** Дверь снова открылась и в палату зашёл папа. Он даже не сел на стул, стоящий рядом с моей кроватью. Он никогда не садился в напряженные моменты. - Помнишь, когда ты была маленькой, я говорил тебе, что очень сильный? Оказывается я соврал. Я ни черта ни сильный. Твоя мама оказалась крепче чем я. Прости меня за это. Не обижайся на своего старика, прошу. Я не могу поверить в то, что тот детский девичий голос никогда не назовет меня папой, я просто не могу в это поверить. Мне кажется, я сойду с ума, когда зайду в твою комнату увешанную всякими разными плакатами и твоими рисунками, - произносишь с горечью в голосе ты, и я замечаю, что ты дал волю своим эмоциям. Я никогда не видела, чтобы мой папа плакал. Но сейчас. Это уже не тот кремень, который постоянно шутит. Это разбитый от горя человек. Наверное, хуже умирать от рака - иметь ребёнка, умирающего от рака. Последний раз сжав не больно мою маленькую худую руку в своей могучей и сильной, мой папа вышел из палаты, оставив ещё время другим. Ну вот прошло ещё 15 минут от отведённого мне часа. *** В палату врывается молодой парень и просто застывает в очередной раз от увиденного. Его бледная и уже совсем не живая сестра лежит на белой больничной простыне. Цвет ее кожи уже почти слился с цветом постельного белья. - Скажи мне, зачем ты уходишь? Ты не хочешь меня больше доставать? Что? Тебе же это так нравилось. Ну же. Не веди себя как тряпка. Не сдавайся, - призывал меня мой братец, но все тщетно, - Пожалуйста. Я никогда тебе не говорил. Но я люблю тебя, малышка. Очень сильно. Нет человека ближе чем ты. Я помню как родители принесли тебя из роддома. Я помню, как не хотел оставаться смотреть за тобой. Я помню, как брал тебя на улицу, потому что по другому меня бы не выпустили. Но я очень сильно тебя люблю. И я не знаю кому я буду рассказывать свои секреты теперь и обращаться за советом. Ты же такая умная, пожалуйста, будь сильнее, - сегодня день мужских слез, даже мой брат дал им вырваться наружу. Ничего больше не сказав, он вышел из палаты 30 минут. Осталось 30 минут. *** Помещение озарилось звонким и приятным голосом, а это значит, что пришла моя лучшая подруга. Она села ко мне на кровать. Да именно туда. Не на стул, а на кровать. Как можно ближе ко мне. - Ну здравствуй, больная. А ты знаешь, как я скучаю по тебе? Я готова рвать волосы на голове, лишь бы ты была рядом и смеялась как раньше. Лишь бы ты не чувствовала той боли, которая принесла тебе эта болезнь. Все лишь бы. Для тебя. И ради. Я так люблю тебя, подруга. Мы такие разные, но такие похожие. Это только у нас. Я обещаю, что сохраню нашу дружбу, даже после твоего ухода. Я обещаю не убиваться по тебе. И завести друзей. Ты говорила мне это. Ты хотела этого. Все ради тебя. Но только, пожалуйста, не забудь, что я безмерно тебя люблю, - ты плачешь, а я обнимаю тебя и глажу по голове, успокаивая, но никто этого не чувствует. Ты выходишь и кто-то за дверью тебя успокаивает. Я знаю. Врачи опять предлагают тебе успокоительное, так было всегда, когда ты приходила навещать меня. Ну вот и все. Ведь больше некому прийти. Оставшееся время я проведу сама с собой. *** Но дверь в больничную комнату опять открывается и заходит симпатичный молодой парень. - Мне никто не говорил, что с тобой. Почему и ты утаила это? Я хочу убить себя, за то, что не знал и не был рядом с тобой, - нет, что ты, ты не виноват, - прости меня пожалуйста. Прости. Я могу тысячу раз извиниться, но понимаю, что время не вернуть назад. Я так скучал по тебе. Я знаю, что и ты по мне тоже. Я чувствую это. Я помню, что ты любила, когда я играл на гитаре, - ты встаешь и выходишь за дверь, но через мгновение возвращаешься с инструментом в руках, - пожалуйста послушай, я сам написал эту мелодию, - произносишь ты и проводишь пальцами по струнам. Ты всегда так делал перед игрой. Я слышу чудесную мелодию, такую грустную, но удивительно красивую. Ты так изменился за это время, но твои глаза. Они остались все такими же добрыми и безумно красивыми. Ты закончил играть. Отложив гитару, ты нагнулся и даже сквозь нежизненное состояние я ощутила твои губы. Наш первый поцелуй, но к сожалению последний. Ты держишь мои руки в своих, как будто боишься отпустить. Но не все вечно, в палату заходят врачи, тыкают в какие-то приборы и моё тело отключается. Где-то вдалеке я слышу крик мамы, всхлип подруги, и твои слова, что ты любишь меня. Я тоже люблю тебя. И тебя мама безумно люблю, только, пожалуйста, не плачь. Папочка, спасибо тебе за детство. Подруга, ты была со мной все время, извини, что не успела отблагодарить. Вот и все. Вот и прошёл мой час.