Они иногда цветут

      Давно забытый звук ворвался в его сон: телефонный звонок. По давней привычке он сразу сел на кровати, но обнаружил, что это его стажер разговаривает по телефону. Предоставив ей возможность продолжать беседу, он направился к раковине, чтобы освежить свою физиономию. И остановился, выдавив из себя невнятный звук, как будто получил кулаком в живот.       Б...ть!       Стол весело подмигнул ему зеленым сукном, дразня своей чистой поверхностью, как газон со свежей травой. Бутылки, похоже, решили самостоятельно сдаться в пункт приема стеклотары, так как следов боя видно не было. Пол не прилипал к башмакам, а грозил опрокинуть навзничь, потому что кое-где хранил на себе небольшие водяные лужицы. Кактусам давно не было так хорошо, могли бы они говорить, после такого полива ни за что не согласились бы снова жить у него. Раковина тоже радовалась, улыбаясь белоснежной эмалированной улыбкой, только ему было невесело.       - Это что такое?-произнес он и почувствовал себя героем какой-то пьесы.       - Порядок, - сказала она, опустив голову и потупив взор, как девочка-отличница, ждущая привычной похвалы за пятерку.       - Ты что сделала? - не мог он прекратить дешевые разборки и, чтобы успокоиться, выпил холодной воды из-под крана.       - Я, между прочим, с шести утра убиралась, пока ты спал, - обронила она и отвернулась, чтобы застелить постель.       В животе опять тугой комок и чувство тепла. Давно забытое чувство. Ещё смутные ощущения, что то же самое было сегодня ночью: тяжесть и приятное тепло в области живота. Он опять злится и выкрикивает:       - Думаешь, у меня так просто здесь?       - Ничего, за несколько дней ты все исправишь! - мстительно выплевывает она и сообщает и так уже понятную ему новость:       - Одевайся, нам нужно ехать. Он опять убил.       Он молча сидится за стол. Это будет сидячая забастовка. Выдает первое, что приходит в голову:       - Никуда я не поеду. Кофе сделай мне.       - Что? - она растерялась, в голосе вместе с возмущением проскочили беспомощные нотки.       - КОФЕ СДЕЛАЙ МНЕ! - орет он и грохает рукой по столу. Надо заглушить это, задавить... Поэтому дальше он несет все, что придет в голову, не заботясь о том, что она, наверное, напугана, обижена. Он потом пожалеет, но кто же её просил...Он её не просил. Она тем временем лихорадочно открывает одну банку за другой, ищет кофе. Что, до баночек ты сегодня не добралась?       - Где у тебя кофе? - спрашивает она и в её голосе звучит раскаяние.       - В БАНКЕ! - снова орет он, потому что становится ещё тяжелее. Не помогает и ушибленная об стол рука.       Не в силах все это вынести, он хватает со стола заветную флягу, натягивает плащ, кожей спины чувствуя её недоумение.       -ПОЕХАЛИ! - это все, что он может сейчас сказать. Что-то трещит, рвется непоправимо, как старый занавес в театре.       В машине молчали долго. Она искоса поглядывала на него, как будто примерялась, с какой стороны подойти. Он по-прежнему чувствовал тепло в животе, но смирился с этим.       - Знаешь, - вдруг с вызовом говорит она и он смотрит на неё впервые после того, как они покинули его "нору", - а кактусам понравилось, как я за ними ухаживала.       Он усмехается. Потом произносит:       - Я знаю. Если за ними ухаживать, они иногда цветут.