Второй запрет

Антон вернулся под утро. Замок, как обычно, заедал, а дверь скрипела. Антон бы не удивился, застав в прихожей злого Завулона, но никого там не обнаружил. До подъема оставался еще час, но ложиться Антон не стал, да и что такое несколько дней без сна для Иного? Он переоделся и пошел готовить завтрак. Кухня была тесной, и несмотря на все усилия Антона — он регулярно проводил как обычные уборки, так и магические, — пыльной. Антон не понимал, почему Завулон, с его деньгами — а если рядовые работники получали отличную зарплату, что уж говорить о главе Дневного Дозора, — жил в старой квартире, в доме, давно подлежащем сносу. И ведь у него были нормальные, Антон это точно знал, но переезжать Завулон категорически отказывался. Почему Антон до сих пор не съехал, для него самого оставалось загадкой. Антон закурил и принялся жарить яичницу с ветчиной. Завулон терпеть не мог, когда Антон курил в помещении, хотя сам так регулярно делал, и всегда брезгливо морщился, если Антон готовил свинину, правда, сам же ее потом и уплетал с аппетитом. Конечно, Антон понимал, что поступает как обиженный ребенок, но сейчас он злился, и ему хотелось сделать пусть маленькую, но гадость. Две недели назад Завулон запретил Антону встречаться с Алисой. Завулон, от которого Антон в жизни не слышал слов «нет» и «нельзя». Завулон, который ни разу не употребил выражение «никогда так не делай» — даже в ситуациях, когда Антон откровенно лажал. Завулон, не знавший понятий «правила» и «нормы». Так вот, этот Завулон не попросил или посоветовал — просто запретил, без каких-либо объяснений. Антон пришел в ярость. Он высказал Завулону все, что накопилось за последние двадцать лет. И о том, какой ужасный из Завулона наставник — от новенького Эдгара Антон за месяц узнал больше полезного, чем от Завулона за целый год. И о том, что опекун из него еще ужаснее и даже Лемешева Антону ближе, хоть она и старая стерва. И о том, какой отвратительный из Завулона начальник, раз он, вместо того чтобы руководить Дозором, строит глазки сотрудницам, а когда те не отвечают взаимностью, пользуется положением. Последнее, впрочем, было неправдой. Если бы Завулон положил глаз на Алису, легко бы отбил ее еще год назад, когда Антон только начал с ней сближаться. Но нет, Завулон тогда не высказал ровным счетом никакого недовольства. На гневную речь Антона он никак не отреагировал, но глупо было полагать, что смирился, и лишение Алисы силы стало закономерным итогом. Алиса не плакала. Пока Завулон фальшиво рассыпался в сожалениях и рассуждениях, как опасна работа дозорного, она была невозмутима, чем в очередной раз вызвала восхищение Антона. Эту ночь они провели вместе, отдаваясь друг другу как в последний раз, а утром он сам отвез ее в аэропорт. Уступать Завулону он не собирался. Если, вернувшись, Алиса не передумает, они оба уйдут из Дозора. В конце концов, тысячи Иных живут обычной жизнью, не ввязываясь в дозорные дрязги. В том, что Завулон не станет уговаривать его остаться, Антон был уверен и заранее к этому готов. Стоило подумать о Завулоне, и тот тут же объявился в кухне — как обычно, в выцветшем старом халате. Антон всегда недоумевал, почему глава Дневного Дозора и тысячелетний Темный одевался так. И ладно бы только дома, у каждого свои причуды, но ведь и на работе он носил не менее невзрачные костюмы и рубашки невнятного мышиного цвета. Однажды Антон об этом заикнулся, получил емкую реплику о джинсах и толстовках и больше данную тему не поднимал. Завулон с абсолютно бесстрастным лицом пожелал доброго утра и приступил к завтраку. Ни на сигаретный дым, ни на ветчину он не обратил никакого внимания, отчего Антон почувствовал себя идиотом.

***

Офис гудел, словно растревоженный улей. Туда-сюда бегали дозорные — некоторых Антон не знал, а некоторые, к его удивлению, оказались Светлыми. Но самый большой сюрприз ждал его в конференц-зале, куда вместо своего кабинета направился Завулон. Половину стульев вокруг стола занимали Светлые, среди которых Антон узнал и самого Гесера — главу Ночного Дозора. Девушку, сидевшую по правую руку от него, Антон видел впервые. Девица была невзрачной — типичная школьная зубрила: куцый белобрысый хвостик, старомодное платье и завершавшие образ очки. Она улыбнулась, поймав взгляд Антона, и тот невольно улыбнулся в ответ. — Гесер, старый враг! Рад видеть, — Завулон едва ли не расцеловал Светлого. — Располагайся, чувствуй себя как дома. Твоя ученица? Красавица. Он галантно поцеловал ручку девушки. Ученица Гесера, значит. Антон пригляделся: сейчас они с девушкой были равны, но потенциал у той был огромный — Высшая, не иначе. Темные заняли свободные места. Антон и не заметил, как оказался напротив гесеровой ученицы. Ее звали Светланой, и более ужасное, но в то же время подходящее имя было сложно придумать. Гесер и Завулон слаженно, как будто репетировали, объясняли ситуацию: в городе объявился дикий Иной, убивавший других Иных. По всему выходило, что занимался он этим уже несколько лет, но раньше жертвами становились только низшие Темные — оборотни и вампиры, — двое-трое за год. Но то ли его сила возросла, то ли что-то еще произошло, но за последний месяц им были убиты четверо, все маги не ниже пятого уровня, среди которых один был Светлым. Дневной и Ночной Дозоры временно работали сообща для поимки опасного Иного. Антон слушал внимательно, но взгляд его то и дело задерживался на Светлане. Сейчас она казалась симпатичной, даже красивой. То ли ракурс был удачным, то ли сосредоточенное выражение лица шло ей больше вымученно-дружелюбного. То ли она, наконец, сняла свои ужасные очки.

***

Город разбили на секторы, в каждом определили временный штаб и оперативную группу. Пока в машины грузили оборудование и артефакты, Антон решил покурить — десять-пятнадцать минут у него было. Светлана и еще двое Светлых что-то обсуждали. — Миленькая, правда? Антон вздрогнул: мало кому удавалось подкрасться к нему незамеченным, но Завулон в это «мало» входил. — Мышь, — прокомментировал Антон. — Ученица самого Гесера, — Завулон наставительно поднял палец. — Будущая Высшая, а возможно, и Великая. Ты ей понравился. — И? — Обаяй ее, Антон. — Хочешь, чтобы я ее трахнул? — Антон зло выплюнул недокуренную сигарету. Завулон скорбно вздохнул. — Странное у тебя понимание слова «обаяй», — грустно сказал он. — Обаяй — в смысле покажи, что не все Темные мерзавцы, пожирающие младенцев на завтрак. Что и среди нас есть благородные и с чистыми помыслами. Она должна проникнуться тобой, довериться и быть готовой помочь в сложной ситуации. Пусть эта помощь и будет ничтожно малой, но ты даже не представляешь, какую выгоду можно извлечь из самого незначительного поступка. Завулон пристально смотрел на Антона, уверяясь, что тот его понял. Антон действительно понял. Как бы сильно он сейчас ни злился на Завулона, а мысль была дельной. Тот уже собрался уходить, но задержался и очень серьезно сказал: — А вот трахать как раз не стоит, нам в Ночном Дозоре нужен друг, а не обиженная баба, — он смерил Антона оценивающим взглядом. — Я не шучу. От этого зависит очень и очень многое. Так что я тебе запрещаю иметь какие-либо сексуальные отношения с этой девушкой. Понял? Антон кивнул. Да, он более чем понял. Вот только понять и исполнить — совершенно разные вещи, и Антон не собирался терпеть запреты. Не теперь. Он направился к машине, куда уже садилась Светлана, обогнал Эдгара и занял сидение рядом с ней. В совместном деле Дозоров он покажет себя настоящим героем. А потом пригласит Свету на ужин. Со всеми вытекающими последствиями.