О причинах и следствиях

Действующие лица: Иван Брагинский – ну настоящий полковник, хам и карьерист. Артур Киркланд – старый кляузник и злостный манипулятор. Альфред Ф. Джонс – Глупый Маленький Брат. Франсис Бонфуа – бескорыстный солдат любви. 1 Трубку не брали издевательски долго, и Англия уже буквально дымился от злости, когда из динамика наконец донеслось бодрое «Алло». - Ты сдурел?! Какой из тебя нахрен полковник? – без приветствия рявкнул он. - Не твое собачье дело, - процедил ничуть не удивленный Россия. – Мне полкана дали за дело, я кровь проливал… - Уговор был – не старше майора! Какого ты светишься, а?! - Не боись, - в трубке коротко хохотнули. – Все архивы в революцию пожгли. - Да? А лет через десять опять пожжешь, конспиратор хренов? - Голос не поднимай на старшего по званию. - Юморист чертов! - Так. Повышение я заслужил. Захочу – до генерала поднимусь. - Слушай, ты, «три звезды – две полоски»… - Нааа-хуууй! 2 - Альфред, мальчик мой. Подавившийся от удивления Америка волевым усилием проглотил застрявший кусок булки и подозрительно уставился на Англию. Такое приветствие ничего хорошего не сулило. Хотя бы потому, что о родственных чувствах тот вспоминал только в крайних случаях. - Я не люблю поминать былое, – ну да, как же, мысленно поморщился Джонс, - но, видит Бог, ситуация требует решительных мер, потому я вынужден… не жри, мать твою! Америка со вздохом отложил бургер и приготовился внимать. - Ситуация, как я уже сказал, очень серьезная, - скрипуче продолжил Англия, сдвинув бровищи. – Речь идет обо всех нас, всех до единого. - Ты, блин, покороче можешь? – не выдержал Альфред, косясь на недоеденный бургер. Киркланд, судя по кислой мине, проглотил все, что хотел и мог бы сказать о манерах братца, и перешел к делу: - Брагинского повысили. - Ну да, круто. Я его видел в новой форме. Даже сфотографировал, - похвастался Альфред. - Ты что, не понимаешь? – Англия перешел на зловещий шепот. – Он нарушает негласный статут секретности. Он нас всех подставляет! Чем выше чин, тем больше мы на виду – а он еще в генералы метит… Да я триста лет ходил в простых капитанах, дважды отказывался от адмиральского звания, королеву обидел, - в голосе Киркланда появились болезненные нотки, - а этот карьерист со своими амбициями… эй! А ну! Америка проводил печальным взглядом недоеденный завтрак в полете за окно. Удовлетворенный кощунственным делом рук своих, Англия отряхнул ладони и продолжил: - Короче говоря, Россия демаскируется. Не пройдет и десяти лет, как кто-нибудь глазастый заинтересуется, почему это товарищ Брагинский не стареет, уж не упырь ли? Кстати, не факт… - пробормотал он в сторону, хмурясь, но тут же очнулся: - А там рукой подать до всех, с кем Брагинский по работе знается, и лично я не мечтаю об огласке! Даже слежка как-то не соблазняет. - Ну а я-то при чем? – недружелюбно буркнул Америка; утрата завтрака его подкосила. - После всего, что я для тебя сделал, ты обязан мне помочь, - сухо ответил Англия, поджав губы. - Ты меня горелой овсянкой пичкал. - Зато ты и вырос конем здоровым, - парировал Киркланд. – Так поможешь или нет? - Что делать-то? – полюбопытствовал Америка, уступая наконец перед напором. - О, ничего особенного. Ты с ним просто поговоришь. - И, типа, он меня послушает? - Ты, главное, потверже. Россия это любит, - скрипуче хихикнул Англия. - Что-то не нравится мне эта затея… - Вперед, герой. От тебя зависит судьба всех наций! Америка машинально приосанился. Пути назад не было. 3 Ему долго не открывали – настолько долго, что Америка даже смутно припомнил, что вроде бы у них с Россией есть разница во времени. Когда дверь со зловещим скрипом отворилась, а на пороге появился неулыбающийся Брагинский, Альфред начал немного жалеть, что поддался на уговоры братца. Россия не любил, когда его будили – это знали все; судьба Германии была тому лучшей иллюстрацией. - Я по делу, - быстро сказал Альфред, пока его не приняли за агрессора. Россия молча, все так же без улыбки, пропустил его в дом и повел за собой по темному коридору. Белая рубашка его светилась в темноте под стать савану призрака; Америка начал жалеть, что пришел, даже сильнее. Когда они вступили в освещенную торшером комнату, где с порога бросалась в глаза разобранная постель, Альфред решил покончить с делом как можно скорее. Неподвижный взгляд России, присевшего на краешек кровати, подталкивал к тому же. - Слушай, может, откажешься от звания? – глубоко вдохнув, выпалил Джонс. – Англия сказал, ты правила нарушаешь… - Англия сказал, значит? – вкрадчиво произнес Иван, как-то сразу проснувшись. – А Англия не сказал тебе, что я обещал сделать со следующим, кто поднимет эту тему? У Альфреда появилось отчетливое ощущение, что надо уходить. - Не сказал? Как нехорошо с его стороны, - продолжал поднявшийся Россия, медленно подступая. Глаза его горели недобрым огнем. – А я предупредил – следующего выебу так, что мало не покажется. Америка уперся спиной в дверь и судорожно зашарил в поисках ручки. - Так что не взыщи, малыш, - подытожил страшный человек и, в одно движение оторвав его от двери, толчком придал ускорение к кровати. – Россия свое слово держит. Вцепившись в покрывало и зачарованно глядя на приближающуюся угрозу, Альфред твердо решил бороться за свою честь до последнего. Плотоядный блеск в глазах заползающего на кровать Брагинского говорил о том, что так и придется. - Не боись, на первый раз я даже буду нежен. В память о старой дружбе, - бодро проинформировал напоследок Иван. И улыбнулся. 4 - Ты меня подставил, старый козел! - Америка, ты в курсе, сколько у меня времени? – проскрипел Киркланд, жмурясь на часы у кровати. - Ты меня нарочно послал! Ты знал, что он… он… - даже по телефонной линии каким-то образом чувствовалось, что Америка возмущенно краснеет. - Поздравляю, мой мальчик. Ты стал мужчиной, - не без ехидства произнес Англия. – А ему теперь выслуживаться заново. С рядового-то... - Ты что. Ты. Ты ради этого… - Учись, дитя мое. Пара жучков под воротник, слитая кому надо информация – залог успеха в нашей работе. Доброй ночи. - Сука! - Ну-ну, не изображай из себя пострадавшую сторону, малыш. Тебе ж понравилось. Этот с мужиками путался, еще когда тебя на свете не было, не меньше Франции. Извращенец, - подумав, добавил Англия. - Не твое собачье… - Вот, все свое получили, все довольны. Кроме Брагинского, - злорадно хихикнул Англия. Америка замолчал. - Ой, черт. Англия! - Ну чего еще? - Англия, ты урод! Он же на меня подумает! - А… ну да, может и так получиться, - без интереса отозвался Англия, разглядывая ногти. - Звони ему! Звони и скажи… - Нет, спасибо, - сухо ответил Киркланд. – Я жить хочу. И по возможности со всеми конечностями. - Так… так ты сразу собирался на меня все свалить, королевская подстилка?! - Я тебе даже это прощу. Заслужил, - задумчиво протянул Англия и зевнул. – Все. Спокойной ночи. Я отключаю телефон. - Я тебе выклю… Короткие гудки. 5 Звонок раздался внезапно и резко, как сигнал тревоги. Америка секунды три помедлил, прежде чем протянуть к телефону руку – медленно и осторожно, будто у трубки были зубы. - Джонс, я тебя ненавижу, - задумчиво проинформировали из динамика. Америка, сглотнув, громко затараторил: - Я ни при чем, ни при чем я, нипричем… - Я на звание двадцать лет работал. Потом и кровью. - Это все Англия, я ничего не зна… - Ой, летать ракетам над Нью-Йорком, - все так же задумчиво протянули в трубке, и связь разъединилась. Америка еще полминуты расстроенно смотрел на аппарат, чуть не подпрыгнув, когда из-за спины промурлыкали: - Не расстраивайся, mon petit frère. Есть и другие члены на континенте. Хотя у него, конечно… - Франция мечтательно потянулся. - Думаешь, он это серьезно? – нахмурившись, спросил Альфред. – Ну, про ракеты? - Кто знает, - без интереса отмахнулся Бонфуа, прежде чем многозначительно прищуриться: - Братцу Франции тебя утешить? Америка, нервно покосившись на старого ловеласа, вцепился в телефонную трубку. - Гарри? Гарри, у нас проблема! Срочно вооружаемся! Нет, Гарри, этого мало! Мало, я говорю! Ты плохо знаешь Россию… Вот, это уже другое дело! 6 Так началась Холодная война.