Горела осень

Все полетело к чертям. Пламя вспыхнуло за их спинами, откидывая метров на десять вперед. Еще секунда — и они сгорели бы заживо. Красивая вывеска рухнула, продолжая гореть. Весь отель пылал, а парочка приземлилась прямо на остатки разбитых окон. Дин не сразу очухался. Минуту лежал, справляясь со звоном в ушах. Будто тысяча колоколов звенели одновременно. Отвратительно. Руку он порезал стекляшкой. Неплохо они отделались. А что с Коулман? Задыхалась без своего ингалятора. Хватала ртом остатки воздуха, но ничего не выходило. Больше Винчестер не мог загорать: запаниковал, но не знал, что делать. Вроде как та странная белая штука в кармане у нее была. Дин сунул руку в карман – нет. В другой – нет. Да был же тут! Кристен от невыносимой боли в легких хваталась за стекляшки и пыталась дышать. Пыталась. Вот не хватало еще. — Черт, — вырвалось у Дина, и он внезапно схватился за кровоточащее плечо, а там стекло. Буквально. Воткнулось и сидит себе спокойно. Не думая особо, Винчестер вытащил его и бросил в сторону. А в той нужной стороне как раз и лежала белая маленькая штуковина. Ингалятор. И как он там оказался? Тут же пополз по стекляшкам, сдерживая шипение и мат. О, когда он сядет в Импалу, точно скажет пару ласковых. Локти все исцарапаны в кровь, как и ладони. Охотник, рыча сквозь зубы, полз дальше. Боль в плече не прекращалась. Рукав, пропитанный его собственной кровью, начинал противно прилипать к коже. Протянул руку и взял ингалятор, пытаясь не измазать в кровище. Обратно он добрался быстрее, так как вид почти потерявшей сознание девушки слегка напрягал. Дальше он растерялся, ведь не знал, как пользоваться ингалятором, но, поймав ее затылок, Дин правильной стороной поместил штуковину в рот и нажал на кнопку. Кнопка? Что это вообще? Несколько раз вздохнув, Кристен сама схватила свой спасательный круг, а Винчестер лишь прислонился к Импале. Нужно отдышаться. Да, не только ему. И валить побыстрее, пока копы дым не унюхали. Как же, блин, повезло. Могли бы сейчас там гореть заживо. Кто знал, что какой-то сверхъестественный мудак подложил бомбу? Скорее всего, Винчестер забудет поблагодарить девушку. Первая встала она, видимо, без особых повреждений, и попыталась помочь встать Дину. Но тот отмахнулся. Интересно, Люциферу они не нужны? Уехал на Гавайи решать личные проблемы с братом? Главное, чтобы сейчас не появлялся. Прежде чем завалиться на сидение, Винчестер взял из багажника аптечку и в последний раз обернулся на пылающее и потрескивающее здание. Сели в Импалу и оба замычали от боли. Так все же повреждения у Коулман есть? Мужчина взглянул на струйку крови у виска. Не страшно. Позже разберется. Сейчас главная цель — уехать отсюда подальше. Газанул он резко. Выехал на шоссе и погнал на полной скорости. Куртку бросил на заднее сидение и остался в одной черной порванной майке. Девчонке сказал взять платок и убрать кровь. Сам пытался одной держать руль и другой обрабатывать рану. Совсем неудобно. Даже Кристен заметила. Неужели что-то привлекло ее внимание? Зубами держал бинт и одной рукой обматывал свое плечо. Да это невозможно! А за дорогой кто будет следить? — Крифтен, — позвал он девушку, держа во рту целый бинт. — Вовми вуль. Та нерешительно протянула тонкую руку перед Дином и взяла руль, и все время пыталась держать прямо: дорога обещала быть прямой еще пару километров. Винчестер быстро замотал плечо и вернул свой контроль над машиной. Хорошо же их потрепали. Съездили, называется, в больницу. — Ты в порядке? — спросил из вежливости. Ну, и из-за капли любопытства. — Да, — многословно ответила она, как обычно. Дин удовлетворенно кивнул и недовольно вытянул губы. Ни хрена ее ответ мужчину не удовлетворял. — Не хочешь поговорить о чем-нибудь? — в этот раз он решил конкретно к ней пристать, потому что пора. Тем для разговор хоть отбавляй. — Нет, — спокойно пожала плечами Кристен, и Дин вновь кивнул. Сжал руль до хруста пальцев и резко завернул его в сторону. Коулман аж щекой врезалась в стекло. Пускай. Они заехали на обочину, и Винчестер молча вышел из машины, громко захлопнув дверь. Пора решать проблемы. Кристен не была уверена, что делать. Может, он просто вышел по мужским делам? Нет. Он встал рядом с Импалой и начал ждать… Да, ее. Девушка с недоуменными глазами так же вышла на свежий воздух. Ну и видок у охотника… слово врезать готов. И плевать, что женский пол — слабый. — Долго это будет продолжаться? — развел руками, всматриваясь в лицо девушки. Та устремила взгляд в сторону. — Не спрашивай: «Что?». Ты знаешь – что. Игры в молчанку и игры во «все в порядке». Ты мне не доверяешь? Это проблема? Потому что… — Да при чем тут доверие? — вдруг сорвалась Коулман, разворачиваясь к Дину. — Вы отличные парни. Твой брат, Бобби — вы хорошие, я верю. Просто я тут каким боком? Вы своими делами занимаетесь, я — своими. Кататься по стране и решать мои проблемы необязательно. Знаешь, не люблю висеть на чьей-то шее. Дин чуть не рассмеялся, раскрыв глаза шире. — У нас общие проблемы, Кристен, — растягивая каждый слог, произнес Дин. — Мы — сосуды. Знаешь, что такое сосуд? Мясной костюм для сверхъестественных ползучих тараканов. Только разница между обычными монстрами и ими — размер эго. Я — сосуд Михаила, мой брат — Люцифера, а ты… ты тоже чей-то сосуд, но на скамейке запасных. Больше нет «наше», «ваше». Мы все находимся в эпицентре Апокалипсиса, так что сделай одолжение: оставь мыльную оперу на потом. Девушка застыла с открытым ртом, играя с Винчестером в гляделки. Кто первый отвернется — проиграл. Ну, Коулман и проиграла. Все равно она была не права. Сосуд Михаила? Ничего себе судьба… Интересно, для кого мое тело предназначено? Начинался рассвет: на горизонте виднелось розовая половина солнца. Тишину прерывали тяжелые дыхания. Винчестер уперто ждал ответа. — Тогда, нужно познакомиться, — взмахнула Кристен руками и устало взглянула на него. Но взгляд у него всегда был прямым и прожигал насквозь. Пришлось посмотреть в сторону. Обойдя Импалу, Дин медленно подошел к девушке. Автоматически, ей захотелось попятиться назад, но она осталась камнем стоять на месте. Винчестер для чего-то протянул руку. Лицо непроницаемое. — Дин Винчестер, тридцать один год. С детства охочусь на монстров, — без запинки сказал мужчина, не опуская руку. Коулман усмехнулась и сжала его руку. Сначала подумала, что ее рука треснет, но Винчестер не собирался ломать девушке кости. — Кристен Коулман, мне двадцать два года. Хожу в музыкальную школу, и... — остановилась, сдерживая улыбку, — я не наркоторговец. Все. — Вот и чудесно. — Да. Отлично. *** Больницы девушка не любила: вечная атмосфера разворошенного муравейника в коридорах и безумие, смешанное с каплей безысходности, в палатах. Психбольницы ничем не отличались от простых больниц. Там, обычно, с пациентами сложнее, но не более. Раньше было дико подумать, что твоя мама может оказаться в психушке. Родная мама, которая тебе готовила завтраки и водила в школу? Как она могла туда залететь? С началом Апокалипсиса много странного произошло. Первая вошла Кристен, не особо оглядываясь по сторонам, потому что была здесь раз шесть, подошла к ресепшену. — Здравствуйте. Мы к Сандре Коулман, — короткая улыбка сидящей женщине за столом. — Кристен, — радостно протянула та, доставая бумаги из ящика. — Давно ты не заходила. В мыслях ураганом пронесся весь бред, произошедший в последние дни. — Занята была школой, — приняв синюю ручку от медсестры, беглым взглядом она нашла где расписаться. Дин, поставив локоть на стойку, внимательно следил за разговором. — Точно, у тебя же экзамен был. Как прошло? Ну, начала петь, а потом Люцифер выбрался, начался конец света и все такое. — Перенесли, — выдохнула Коулман, уже собираясь уходить. — Из-за бури. Женщина понимающе кивнула, ведь все новости смотрят: все в курсе, о какой буре шла речь. Конечно, люди, которые видели черный дым, — совсем другая история. — И один вопрос, — уже собиралась уходить девушка, но снова прилепилась к стойке. — Как она? Медсестра не глядя положила бумагу на стол и снисходительно улыбнулась. Дин заметил эту фальшивую улыбку, мол «все плохо, но сделаю вид, что хорошо» — своих узнает, а вот Крис продолжила стоять и трепетно ждать ответа. — Месяц назад приходилось привязывать к кровати, — тихо начала она. — Но сейчас лучше. Она сама ест. Ходит в туалет. Правда, голоса слышит, но психиатрам ничего не рассказывает. Только о тебе говорит. Обо мне. А ты струсила и перестала навещать ее. Ты просто жалкая, Кристен. У мамы палата находилась прямо на первом этаже. Долго плестись не нужно. Перед дверью девушка застыла с поднятой рукой. Сердце стучало. Дыхание начинало сбиваться. Дин чуть не пощелкал пальцами перед ее глазами, как Кристен резко открыла дверь. Палата — самая обычная: белые стены, кровать, окно с решеткой и зеленое растение на подоконнике. Сандра сидела на коленках в углу и что-то писала на стене. Кажется, ручкой. Кто она вообще? Выглядела ли она как психопаты из американских ужастиков? Нет. Она высокая, кожа не бледная, черные волосы заделаны в пучок. Сандра — обычный человек, только с прибабахами. Гостей она сразу услышала и сразу же подвинула тумбочку на то место, где были надписи. Увидеть дочь не ожидала. — Кристен, — хрипло вырвалось у Сандры, после чего она быстро подбежала к девушке и обняла. Так сильно, что дышать стало трудно, но Коулман с такой же силой прижалась к маме. Прошло недели две с последнего визита. Теперь она дома. — Останься здесь. Пожалуйста, Кристен. Послушай меня, — забормотала мама, как только отодвинулась от девушки. — Там опасно. Везде опасно, слышишь? Но здесь, со мной, тебя никто не тронет. У Коулман слезы в глазах застыли. Вот почему она перестала приходить сюда: видеть родную маму сумасшедшей невыносимо. Пока ты ребенок, кто-то должен защищать тебя? А теперь сам этот ребенок должен защищать родителя. — Здравствуйте, — прервал молчание Винчестер, обогнув Кристен. После чего неловко улыбнулся Сандре. — Я Дин. Взгляд начал метаться из стороны в сторону, а руки задрожали, как после удара током. — Дин! — воскликнула она, падая на колени. Кристен приземлилась на землю вместе с мамой и попыталась схватить ее за плечи, но та отмахивалась. Держалась за голову. И взгляд, такой бешеный, упирался в пол. Девушка сдалась, убирая руки от Сандры и отодвигаясь к стенке. Трусиха. Готова была заплакать прямо сейчас, потому что… потому что это конец. Сумасшествие мамы не исправить. Месяц назад с ней что-то случилось, и теперь она здесь в белой одежде, и ей ничем не помочь. — Вы знаете что-то, верно? — Винчестер сам опустился на уровень психопатки. — Знаете меня, знаете про конец света… Тогда расскажите, потому что нам нужна помощь. Пытался говорить шепотом на кой то черт. — Ты сам знаешь, что она сосуд, Дин, так помоги ей. Она слепо верит в небеса и их добрые намерения, — Сандра тоже шептала. — Не дай сказать «да», или случится битва двух архангелов, после которой от планеты живого места не останется, — бормотала слишком быстро, будто вот-вот разговор прервут. — Ты тоже не смей говорить «да» и не ведись на уловки ангелов. Они специально будут мучить вас, чтобы один сдался. — Что? Какие уловки? — Не говори, чей она сосуд. Не говори! Дин, кажется, сам сейчас с ума сойдет. Мысли просто путались в одну большую паутину. — Я не знаю, чей она… Тогда Винчестер и понял, куда они так спешили: все вокруг начало трясти, как и в доме Коулман. Что это значит? Значит, Захария никак не уймется. Что же раньше их не нашел? Потерял свой ангельский нюх? Нужно будет попросить Каса сделать на ребрах девчонки такие же каракули, как у нас. И чего они сидели? Ждали, когда потолок рухнет? Или когда Захария из-за угла вырулит со своей кучкой дебилов? — Они не за мной пришли, — в этот раз Сандра обратилась к обоим и осталась сидеть на полу, пока Дин с Кристен еле-еле поднялись. — Бегите.