***
Андрей Я проснулся едва только начало светать. Проснулся? Проснулся??? Не понимая еще до конца что произошло, аккуратно выбрался из кровати – отдельный акробатический трюк, если учесть, что кровать полуторная, а нас в ней было двое, переплетенных руками и ногами, и пошел в душ. Стоя под горячими струями воды, пытался осмыслить произошедшее. Получалось как-то не очень. Я спал и... проснулся. Сколько себя помню, я никогда не… просыпался. Подскакивал от собственных криков, вырывался из кошмаров, выныривал из темного тягучего марева сна, но не просыпался. То, что это произошло именно сегодня, однозначно указывало, что это заслуга Игоря. Наряду с чувством небывалой легкости, почти эйфории, появилось огромное желание вернуться в кровать, к нему, чтобы обнял и защитил от всех этих ужасов, что сопровождают меня всю жизнь. «Ха! Не стоит расслабляться и привыкать к хорошему». Чувствовал я себя настолько выбитым из колеи, что никак не мог решить что делать дальше и как себя вести. В каком-то тумане, особо не задумываясь над своими действиями, быстро одеваюсь, пишу записку «Не стал Вас будить. Уехал на встречу с чехами. Вернусь к 14 часам», и выскакиваю из номера. На вопрос что я делал до звонка Игоря, не смог бы ответить даже себе. Чувство легкости не отпускало. Я наслаждался этим, и просто бездумно улыбаясь бродил по городу. Звонок мобильного заставил меня вздрогнуть и прийти в себя. Мельком глянул на время – полдень - и ответил: - Да, слушаю, - мой голос невольно выдал волнение. - Привет. Ты занят? Еще на встрече? – его голос был спокойным и ровным. Я тихо выдохнул. И только сейчас понял, что меня волновала его реакция. - Эээ... Нет. Встреча уже закончилась, я в городе, - зачем-то соврал я. - Отлично. Нас тут в рамках симпозиума пригласили на экскурсию. Будет интересно. Скажи где ты – я подхвачу, - теперь врал он. Я подробно изучил программу встреч, и никаких включенных экскурсий не было. - Хорошо, я… - закрутил головой, пытаясь сориентироваться, – я у Центрального парка. - Будь там, я скоро, - и он отключился. Я еще раз покрутил головой и, увидев небольшое уютное кафе, пошел туда. Выпить кофе и подумать – то, что мне сейчас нужно. Усмехнулся, поняв, что чувствую себя неловко и волнуюсь перед встречей с Игорем. Да, экскурсия определенно то, что нам нужно, решил я. И интересно (я всегда интересовался историей и мистикой, а в этом регионе полно и того, и другого), и один на один не останемся. Поэтому, когда на такси подъехал Игорь, я уже был спокоен и благодушен. - Ну что? Готов? - Конечно, поехали. Быстро добравшись до Южного вокзала, откуда стартует наш экскурсионный автотур, знакомимся с гидом и занимаем места. Собираясь в поездку, я проглядел информацию по региону, но гида слушал с интересом. «…история Тевтонского ордена началась в Палестине во время 3-го крестового похода в 1190 году, когда немецкие паломники под руководством капеллана Конрада и каноника Вурхарда учреждают близ сирийской крепости Акрагоспиталь для больных и раненных соотечественников… .. К 1210-м годам влияние и богатство Тевтонского ордена было замечено многими державами, желающими под знаменем «борьбы с язычниками» расправиться с противоборствующими группами...» Перебрасываемся нейтральными фразами. Напряжения между нами вроде не чувствуется. Изредка ловлю на себе взгляды Игоря, «крайне увлеченного» экскурсией, и от этого внутри становится тепло и спокойно. Расслабляюсь окончательно и начинаю получать удовольствие от поездки. «…вступив на прусские земли, Орден возводил замки на месте прусских замков, бывших одновременно племенными центрами…. В 1255 году на землях пруссов был основан замок Кёнигсберг... обращение в христианство…» Первым пунктом нашего тура был форт Дёнхофф, находящийся почти на выезде из города. Сегодня нас ждала экскурсия по форту, потом «рыцарский» ужин, турнир и файер-шоу, после чего переезд в замок-отель Нессельбек для экскурсии и ночевки. «…Кёнигсберг во все времена своего существования именовался городом-крепостью, главным символом которого являлись оборонительные форты ― мощные каменные сооружения в виде кольцевой системы. Форты служили защитной стеной, блокирующей путь к городу. Всего на территории города 17 фортов, которые представляют собой земляное укрепление с каменным строением высотой до 8 метров, вмещающее военный гарнизон в 300 солдат и оружейный запас. У каждого форта есть имя ― обычно они названы в честь известного военного предводителя или короля...» С гидом нам очень повезло, слушать его было интересно. Видно, что человек искренне увлечен своей работой, и к тому времени, как нам выделили свободное время перед ужином, мы облазили большую часть форта вдоль и поперек. «…форт № 11 «Денхофф» представляет собой вытянутый по фронту шестиугольник, окружённый рвом с водой. Казематированный траверс* и казарма горжи** защищены земляным валом. Внутренние помещения и две куртины*** расположены симметрично относительно центрального паттерна****...» Начало темнеть и нас строго предупредили не ходить внутрь без сопровождающих. Мы, честно глядя в глаза, пообещали. Но волшебные слова «спуски в казематы», «затопленные подвалы», «необнаруженные захоронки» и, главное, «не ходить» сделали свое дело, и мы, конечно, пошли. У предусмотрительного Игоря оказались фонарики, и мы полезли спокойно рассмотреть готические своды и стены красного кирпича, витые полуразрушенные лестницы, так сказать лично прикоснуться к истории. Мы шли неспешно и осторожно, тихо переговариваясь, обсуждая услышанное от гида и то, что видели по пути. Несмотря на мои опасения, совсем темно внутри не было, а с учетом ярко горящих фонарей в руках, можно было рассмотреть почти все, не напрягаясь. Чем дальше вглубь заходили, тем больше чувствовался наклон пола вниз, как буд-то казематы плавно переходили в подземные ходы. Было мрачно, пахло гнилью и сыростью. На очередном повороте неизвестно куда, обходя обрушение, я вдруг поскользнулся и поехал по этой мокрой жиже вниз. - Осторожно! Держись! - Игорь, моментально среагировав, схватил меня за руку. - Уф, спасибо, - стараюсь твердо встать на ноги, - кажется, отделался легким испугом. - Ну, почти, - с улыбкой говорит он, рассматривая мои разорванные почти до колена джинсы, - нога-то цела? - Да вроде. Черт, кажется содрал немного. - Блять! Это по-твоему немного? – в свете фонаря, направленного прямо на прореху, смотрим на большую кровоточащую ссадину. - А, фигня-война. Но, наверное, надо возвращаться. - У тебя хоть платок какой есть – претянуть? - Игорь хмурится, проверяя карманы. - Неа, нет нифига. Да нормально, чего ты? - И правда, блять, чего это я, - ворчит он и подставляет плечо, - держись, дойдешь? Самоуверенно хмыкаю, опираюсь на него, идем. Только через несколько шагов начинаю чувствовать боль. Дошло. Осознаю насколько повезло не свалиться в один из провалов, зияющих в полу. Неизвестно что там под нами. Становится как-то некомфортно, хочется поскорее выйти наверх, к нашей группе. Отчетливо понимаю, что не могу сориентироваться во всех этих коридорах и переходах, которыми мы прошли. Иду, очень-очень надеясь, что Игорь точно помнит откуда мы пришли. Идем молча. Как-то долго идем. Нога уже не просто ноет, а зверски болит. Вдруг Игорь резко останавливается. - Блять, а ты уверен, что мы правильно идем вообще? – раздается как гром среди ясного неба его голос. «Нет! Нет! Нет!». - Т-ты что, ты не знаешь куда нам идти? – пытаясь расцепить сжатые от боли челюсти, стараюсь не паниковать. Получается плохо, когда вижу сердито-сосредоточенное выражение на лице Игоря. - Да не очень. Тут пиздец как все коридоры похожи. Вроде и правильно идем, но долго как-то. Игорь достает телефон – связи нет, только как запасной фонарик и годится. Мы присели на какую-то полуистлевшую бочку у стены, пытаясь оглядеться и выбрать верный путь. Лучи фонарей выхватывали из темноты красный кирпич стен с черными провалами в местах разрушений. Пола видно еще не было, под ногами мокро, скользко, какой-то мусор и доски - значит мы еще внизу, до основного уровня еще далеко. «Блять! Да куда ж идти-то?». - Ладно, хватит сидеть. Пойдем вон тем левым коридором, вроде там проходили. Скоро должны уже к казематам выйти, - Игорь держится уверенно. Я тоже стараюсь не ударить в грязь лицом. - Ну, пошли левым. Стараюсь не виснуть на нем слишком, хотя идти становится все труднее с каждым шагом. Наверное именно то, что я больше сосредоточен на том как идти, а не куда наступать, нас и подвело. Пытаясь отвлечься от боли в ноге, рассматриваю стены, обрушения, всякие железные крюки и кольца, временами попадающие в поле зрения. На одном таком провале зацепился взглядом. «Иди, ровно, блин, иди! Следи за дыханием». И вдруг, как будто сама ночь, оживший мрак, просто поглощающий луч фонаря, рванул ко мне оттуда. Я интуитивно дернулся назад, потянув за собой в резком рывке и Игоря. Отскочив на несколько шагов, с ужасом понимаю, что под ногами пустота, и мы летим вниз. «Пиздец!».***
Игорь Андрей так резко и неожиданно дергает меня, что отскакиваем назад и «Пиздец!» куда-то проваливаемся. Охаю и шиплю от удара, трясу головой, пытаясь прийти в себя. Так, свалились на какие-то гнилые доски. Благо еще не высоко. Нахожу фонарь, оглядываюсь. Андрей тоже относительно цел – вон пытается встать и даже матерится. Выглядит это так, что, не смотря на ситуацию, тянет улыбнуться. - Цел? – подхожу и быстро ощупываю на предмет повреждений и переломов, параллельно отряхивая от вековой пыли, в которой мы извалялись. Еще бы я что-то в этом понимал. Но явных переломов и опасных ран вроде нет. Андрей не отвечает. Уворачивается от рук и нервно оглядывается по сторонам. Что там? Свечу вокруг фонарем – вроде ничего и никого, но чувствую, как он все больше напрягается, словно каменеет в моих руках. А сам шарит рукам по карманам, будто ищет что-то. - Андрей, посмотри на меня. Ты цел? – пришлось немного встряхнуть его, чтобы привлечь внимание. - Ага, цел. Ты как? – голос какой-то невыразительный. Головой он вроде не приложился, но зрачки узкие. Шок? От чего? Он продолжает оглядываться и шарить руками. Вытаскивает сигареты и зажигалку. Фууух. Это нормально. А то я уже не знал, что и думать. - Да я-то норм. Что там случилось-то? Наверху? Как, блять, теперь отсюда вылазить? Пытаясь успокоиться, оглядываюсь тоже и понимаю, что мы попали. Каменный мешок. Дверей и окон не видно. На три четверти стены выложены из крупных гладких камней, а верхняя часть из кирпича. Потолок почти целый, в виде готического свода, с куском какой-то цепи, свисающей из центра, и только в том месте, откуда мы свалились, небольшой провал. На ближайшей к нам стене какая-то полустертая фреска. Под ней толи столы стояли какие-то, толи алтарь какой был сделан – уже не понятно, но именно на эти доски мы и свалились. А ведь могло так и не повезти. «Блять! Никогда! Вот в жизни больше ни одной экскурсии!». Обойдя камеру по кругу, пытаюсь найти выход. Его нет. Ну не может же быть, чтоб его просто замуровали? Или может? Думай, думай! Провожу рукой по лицу, не замечая, что она сильно расцарапана, и я пачкаюсь кровью. Андрей курит, нервно и коротко затягиваясь. Смотрю как он пытается сосредоточится на дыхании. Что-то мне это напоминает, но мозги не срабатывают. Отгадки нет. Его руки мелко трясутся, огонек сигареты постоянно дрожит. Зажигалку он не погасил и держит перед собой. Блять, это нервирует. - Вот куда мы, блять, попали? – что-то меня заело на этом слове. Надо говорить, надо его отвлечь. - Давай, смотри, ты же у нас историей увлекаешься. Никакой реакции. - Андрей! – дергаю его за рукав. – Андрей, где фонарик? Осмотрись, надо вылазить отсюда. Несколько минут тишины. Хватаю ближайшую палку и пытаюсь простучать стены – да быть не может, чтоб двери или хода не было. Обхожу опять все по кругу – ноль. Пол! Может, люк какой? Фонарь светит все хуже. «Блять! Только свети!» Прыгаю на каждом булыжнике, стучу. Нифига! - Андрей, твою мать! Да приди уже в себя! - А? Не знаю, Игорь, похоже на старый алтарь какой-то. Еще «до Тевтонский». Может, даже капище. Смотри – ни крестов, ни гербов, ни орлов, - голос по-прежнему безэмоциональный, но хоть отвечает. «Орлов ему не хватает!». И тут гаснет мой фонарь. Никакие постукивания и вытаскивания батареек не помогают. Все. Приплыли. Хорошо, что зажигалка свет дает. Точно, зажигалка! Выхватываю ее у Андрея из рук и тут же отбрасываю. «Блять!». За секунду руку обжег! Как он ее держал-то? Он что? Не в себе? Боли не чувствует? Цепляюсь за эту мысль «не в себе». Видел я его не в себе. В аэропорту, когда он кричал во сне. Но сейчас-то чего? Не спит же, какие кошмары? Свет. Где второй фонарь? Только бы он был цел. Начинаю шарить по полу и между досок. Нахожу разбитый остов. «Блять! Да что ж такое-то?». Пытаюсь найти хоть какой-то выход. Рука автоматически тянется за телефоном. Разблокирую, морщась от яркого света - связи нет. Бесполезная вещь. Стоп. Фонарик. Вот же и фонарик! - Андрей, - снова тормошу я его, - Слышь, телефон достань – вместо фонарика. Понимаешь? - А? Да, понимаю. - Вот орел тебе, кстати, на фреске, над мужиком, - даем себе передышку, садимся и рассматриваем фреску. Больше-то смотреть не на что. А отвлечься надо. Ох как надо. - Не, это не орел. Это ворон. Смотри, хорошо же сохранилось. - Ворона не вижу, два мужика с орлом, - «Давай, давай, вовлекайся в разговор!», судорожно пытаюсь найти какой-то выход. Еще раз обхожу вдоль стен, пиная их толи в попытке сдвинуть камни, толь выплескивая злость. Ничего. - Да ворон это! Был бы орел, башка была бы набок и крылья ровно в стороны. Нет, это ворон. Смотри – этот весь яркий в красных тонах одет и за головой не то нимб, не то солнце. Не пойму. Жаль, что стерлось. Красивая фреска была… - Точно, красивая. А этот яркий на тебя похож, - говорю я, чтобы только не молчать. - Тогда тот, большой, в черном, и с вороном – на тебя, - даже слегка улыбнулся Андрей. Мальчик мой, как же нас так угораздило? «Блять, соберись, не молчи!». - Тогда у левого точно солнце за спиной. Ты когда ко мне в кабинет ввалился – точно так выглядел: яркий, с улыбкой, и золотые волосы солнцем подсвечены, - продолжаю забалтывать Андрея. - Игорь, - судорожно сглатывает, - я… А ты сердитый такой был, мрачный. Ну точно этот справа. Смеемся, немного нервно, натянуто. Немного? «Ага, блять, совсем чуть-чуть!» Нет, точно меня заклинило. Приобнимаю его за плечи, стараясь немного успокоить и согреть. Андрей так доверчиво прижимается к моему боку. Устал, да еще и ранен. «Где же этот гребаный выход?». - Не такой я уж мрачный, как ты думаешь. Я просто плохо яркий свет переношу, особенно солнечный – сразу сильная мигрень начинается, - с чего-то разоткровенничался. - Да и ворона у меня нет. - Как это нет? А я? – мой мальчик как-то светло улыбается и поясняет: – У меня фамилия так переводится. Ворон. - Ну тогда нехорошо, что там краска облетела, - решаю я, встаю, иду к фреске и подмазываю крыло ворона своей кровью. Андрей тут же подходит и «дорисовывает» солнце своей. Мы успели только с улыбкой переглянуться, как вдруг реальность словно смазалась. Голова закружилась. Как в замедленной съемке вижу широко распахнутые, но словно слепые, глаза Андрея, интуитивно хватаю его за руку и дергаю на себя. «Блять! Ну что опять-то?». Вспышка. Очень яркая вспышка бьёт по глазам, и голова словно разлетается на тысячу кусков от боли. Единственная мысль перед тем, как я теряю сознание: «Не разжать руку!».