***
«Эй, Очкарик, уже спишь? (´ ▽ `)» Звук сообщения раздается в классе, из-за чего Тсукишима переворачивается на бок и достает из-под подушки свой смартфон. Он не задается вопросом «кто это может быть», потому что так его называет лишь один человек. Блондин не долго думает над ответом. «Куроо-сан, откуда у вас мой номер?» Тсукишима рассуждает еще недолгое время, после чего решает не сохранять контакт. Летний лагерь скоро закончится, зачем ему засорять память в телефоне? Чтобы потом сидеть у себя в комнате, смотреть на контакт и вспоминать, как ночами, когда все спали, он переписывался с капитаном волейбольной команды старшей Некомы, лежа на полу в каком-то классе по, как до этого отметил Нишиноя, физике? Вспоминать, как в летнем тренировочном лагере он спал на полу в классе, из которого вынесли стулья и парты и отвели его как спальное помещение для Карасуно. Самые лучшие воспоминания. Рядом сопящий — довольно громко, стоит заметить — Хината вновь начинает ворочаться. Спиной Тсукишима чувствует тепло: видимо Шое опять залезает на его половину. Не важно. Звук приходящего сообщения вновь раздается в классе. Блондин ставит телефон на беззвучный режим и открывает сообщение. «Мне его дал Хината. (￣▽￣) Ну Очкарик, скажи как читается твое имя? » Тсукишима переворачивается на живот, обнимает подушку одной рукой и ногой пихает Хинату, чтобы тот вернулся на свою половину спального места и, наперед, чтобы не раздавал кому попало чужие номера. Перед тем, как коснуться экрана своего смартфона, первогодка протирает вспотевшую ладонь правой руки о простынь, после чего набирает сообщение. «Зачем оно вам?» «Я хочу называть тебя по имени. А в ответ — разрешу и тебе так делать. (＾▽＾)» «Нет. Я спать. Спокойной ночи.» «Сладких снов, Тсукки. » « ╰ (*´︶`*) ╯♡»***
— Ты уже выдохся? — Куроо смотрит вслед Тсукишиме, направляющемуся в сторону валяющегося у стены Льва, который присаживается рядом и опирается спиной о стены зала, вытягивая ноги вперед и протирая краем футболки капельки пота с лица. Тетсуро переводит взгляд на Бокуто и встает по другую сторону сетки, готовый принимать подачи одного из лучших диагональных. «Раздражает.» — протягивает про себя блондин, наблюдая за игрой старшегодок, останавливая взгляд на Тетсуро, который искренне улыбался, смотря в сторону Тсукишимы и радостно маша ему рукой, восклицая: «Тсукки, у меня получилось! Ты видел?». В какой-то момент юноша понял, что эта была вовсе не искренняя улыбка. Это была усмешка. А от взгляда после этого прошли мурашки.***
«Не спишь?» «Нет.» «Странно, обычно ты рано ложишься» «… Зачем вы тогда писали?» «Мне не спится. (￣▽￣) Хорошо поработал сегодня, Тсукки. » «Ага.» «И все? Не хочешь пожелать сенпаю спокойной ночи?╰ (*´︶`*) ╯♡» «Вы не мой сенпай.» «Ну-ну, не стоит так стесняться этого (￣▽￣) » «Спокойной ночи, Куроо-сан.»***
Барбекю. О да, горячее, сочное мясо, приготовленное на живом огне. Тсукишима, увидев сие чудо, еле улыбнулся, после чего потянулся к поджаренному кусочку, к которому так же тянулась и вторая пара палочек. Кошачий взгляд. Раз. — О, Очкарик, — довольно усмехается. Два. — Куроо-сан, я был первым. Три. — Надо же, Тсукишима наконец-то решил за что-то побороться? Четыре. — Только из принципа и потому, что это вы. Пять. — Тогда…, — однако договорить Тетсуро не успевает из-за того, что сзади кто-то довольно сильно ударяет его по локтю, палочки вылетают из рук. — Моя взяла, — высокомерный взгляд, такая же улыбка. Шесть. Шесть секунд. Тсукишима хочет побыстрее уйти с глаз Куроо, потому что ему неловко. Потому что ему не по себе под напором этого взгляда. Куроо вспоминает слова Льва: «А вы знали, что если люди смотрят друг другу в глаза семь секунд — то они готовы заняться сексом?». Эта дебильная мысль не дает покоя. Куроо уже взрослый человек, черт возьми. Глупо каждый раз считать секунды, только поймав этот золотой, с крапинами янтарного, взгляд. Он направляется следом за блондином. — Вам не кажется, что вы не полностью понимаете значение слова «личное пространство»? — Находясь в туалете, Тсукишима моет руки, надеясь, что отойдет. Он ненавидит Танаку за его «семь секунд прямого взгляда». Потому что начинает каждый раз считать секунды. И каждый раз после третьей он сбивается. И пытается начать счет заново, но от взгляда Куроо становится не по себе. — Тебе не кажется, что глупо меня избегать? — Куроо стоит за спиной Тсукишимы и кладет голову ему на плечо. Блондин недовольно дергается. Старается вслушиваться в шум воды, а не в хрипловатый голос капитана. Старается сосредоточиться на холодной воде, от которой мурашки идут по рукам, но не на теплых руках Тетсуро, которые коснулись талии. На запахе, мать его, туалетного мыла, но не на запахе Куроо. На том, что внутри раздается приятная истома, но не на капитане, который накрывает своими губами тонкие губы блондина, повернув его в свою сторону, вынуждая опираться мокрыми руками о края раковины, что упиралась в поясницу, с силой сжимая запястья. Тсукишима зажмуривает глаза и тесно зажимает губы, упираясь одной рукой Тетсуро в грудь — двумя неудобно из-за мешавшей раковины — от происходящего забывает даже дышать. Однако Куроо не торопится: ждет, еле ощутимо касаясь чужих губ, медленно переходя от них к уху блондина, захватывая мочку и прикусывая ее. — К-куроо-сан, — недовольно выдыхает Тсукишима, понимая, что сердце только что пропустило удар. Тетсуро вновь возвращается к губам, предпринимая вторую попытку получить ответ на поцелуй. И спустя какое-то время она оказывается удачной. Капитан Некомы проводит языком по нижней губе блондина и после — захватывает ее губами. Он не углубляет поцелуй. Не пытается проникнуть языком в рот Тсукишимы. Он лишь самодовольно понимает, что блокировщик Карасуно расслабляется в его руках. — Кей. — Произносит еле слышно блондин, наконец открывая глаза, смотря прямо в глаза Куроо. Раз. Тетсуро усмехается. — Никогда, — обжигает выдохом бледную кожу на запястье правой руки. Два, — никогда и никому не говори свое имя так, как произнес его для меня, — касается ее губами. Три, — Кей. — проводит по запястью кончиком языка и медленно втягивает кожу в рот. Оставляет отметину. Четыре. Небольшой засос мгновенно заливается кровью. Пять. Тсукишима шумно выдыхает, чувствуя, как слюна медленно испаряется, охлаждая недавно пострадавший участок кожи. Шесть. Тетсуро проводит влажную дорожку от запястья к кончику среднего пальца. Семь. Опускает руку и приближается к губам. Тсукишима вдыхает грудью и медленно тянется вперед, не обращая внимания на боль в пояснице. - Такое лицо. Не показывай его никому, кроме меня.