SuperBat!

«Rah-rah-ah-ah-ah-ah! Roma-roma-mamaa! Ga-ga-ooh-la-la! Want your bad romance. I want your ugly I want your disease I want your everything As long as itʼs free I want your love». Lady Gaga, «Bad Romance»

      — Шаера, ты пьяна.       — Прекрати, Кларк. Я уже говорила тебе, что физиология танагарианцев не поддается опьянению. Я серьезно.       — Но как я это сделаю? Просто приду в его пещеру и скажу, что вы осыпали всю Сторожевую обертками от сладостей? Или покажу все испорченные вином трубки из его лаборатории? Говорил же я вам, что праздновать здесь — плохая затея.       — Ну уж прости. Пока ты наслаждался обществом своих любимых родителей, мы с Уолли хотели хоть как-нибудь разбавить эту мрачноту на башне.       — Ага, я видел, как вы разбавили. Марсианин до сих пор из похмелья не вышел… Не могу поверить, что вы его споили.       — Он сам попросил… — обреченно произнесла Орлица, пожимая плечами и сердито смотря в глаза Супермена. — Давай потом с этим разберемся. Навестишь нашего «защитника здравого смысла»? Он мне розового медведя должен, — обиженно надула губы она.       — Да, самое время сейчас думать о розовых медведях, — ядовито сказал Супермен. — Тебе надо быть серьезней, Шаера.       Кларк подошел к компьютеру для сбора информации, на котором Орлица лениво листала веб-страницы, используя системные блоки рядом, как подставку для ног, и бесцеремонно вырвал провода из монитора. Экран потух, а Орлица недовольно прорычала, смахивая пряди рыжих волос с лица:       — Знаешь что, Кент? — Она резко встала, отошла в другой конец кабинета и принесла серебряный тонкий сверток. — Катись-ка ты к черту.       — Что это? — весело спросил Кларк.       — Подарок, — буркнула Орлица. — Тебе и ему. Открывать в пещере, ясно?       — Ясно, ясно, — ответил он, смиренно подняв руки. — Ну, я полетел?       Увидев испепеляющий взгляд Шаеры, Супермен не стал дальше действовать на ее хрупкие женские нервы, и, помахав рукой, вылетел из амбара Башни.       Орлица терпеливо дождалась, когда фигура криптонца растворится в земной атмосфере, и включила наушник.       — Альфред, он вылетел.       — Все, как мы планировали, мисс? Я надеюсь, мастер Брюс ничего не заподозрит…       — Он Бэтмен, — поморщилась Шаера, — конечно же заподозрит. ***       Через несколько минут Кларк подлетал к поместью Уэйнов. Еще в полете он пытался посмотреть, что было завернуто в свертке Орлицы, но безуспешно — серебряная оболочка оказалась свинцом. Впрочем, это было далеко не единственной проблемой, которая его беспокоила.       Он подлетел к центру пещеры, до компьютеров. Увидев знакомую фигуру в кресле, улыбнулся.       — Привет. Как дела? — аккуратно начал Кларк, пряча сверток за спиной.       Брюс обернулся, мрачно посмотрел на Супермена. Он совсем недавно вернулся с очередного рейда, о чем свидетельствовали мелкие капельки пота на лбу и небрежно приглаженных волосах.       — Дик и Барбара подарили мне огромную коробку печенья с шоколадной крошкой, — поморщился он. — А ты знаешь, как я ненавижу шоколад.       Кларк улыбнулся: он прекрасно помнил, как однажды обнаружил это. Брюс тяжело заболел и не хотел ни с кем разговаривать, и чтобы хоть как-нибудь его задобрить, Кент принес ему коробку конфет и букет полевых цветов. Но Брюс лишь накричал на него и пустил коробку из окна больницы. Но цветы все-таки оставил.       — А Альфред сшил мне свитер, который заставлял носить весь день, — выдохнул он. — Они просто издеваются надо мной.       — Ну, свитер — не самый ужасный подарок на Рождество, — ответил Кент.       — Да неужели? — цинично спросил Уэйн.       — Лоис и Джимми подарили мне игру, хотя у меня даже ноутбука нет. А мама с папой купили мне книгу и носки… Кстати, для тебя у меня тоже подарок есть.       Брюс удивленно поднял бровь.       — Не совсем от меня… Скорее от Орлицы. Она вроде как скучает там, на Башне. Вы с ней хорошо понимаете друг друга, может, поговоришь с ней? Шаера своим рвением к развлечениям готова всю лабораторию снести.       — Ты знаешь, что Шаера этого не сделает.       — Знаю, — улыбнулся Кларк, с наслаждением заглядывая в бледно-голубые глаза Брюса.       — Ну так что там?.. — Брюс отвел взгляд, кивнул на сверток.       — Сейчас увидим. — Кент повертел сверток в руке, начал снимать свинцовую фольгу.        — Дай сюда. — Железное терпение Брюса начало сдавать, и тот отобрал сверток, одним движением избавляясь от оболочки.       Пещеру залило тусклым розовым светом.       — Б-Брюс, — ошарашено начал Кларк, — это что?..       — Я знаю, что это, — не менее удивленно ответил он.       Он вдруг приблизился, резко бросил камень куда-то назад и схватил Супермена за край костюма, притянул к себе, почти вплотную к своим губам, однако не касаясь их.       Где-то недалеко, в кучке гражданских вещей Брюса, заиграла навязчивая мелодия в исполнении одной из поп-див, отчего обстановка в пещере накалилась еще больше.       У Кларка перехватило дыхание.       Брюс прикоснулся к его губам. Скользнул языком по нижней губе Супермена, чуть прикусывая ее, и главное, довольно улыбаясь при этом. Кларк тихо простонал, когда хватка Уэйна стала сильнее.       Вскоре терпение кончилось и у Супермена. Брюс, такой горячий, такой хрупкий в его объятьях, заводил лучше всякого розового криптонита, хотя и он оказывал должный эффект.       Кларк жадно впился губами в губы Брюса, приоткрыл непослушный рот языком, пока его руки спустились на бедра Уэйна и притянули их вплотную к своим. Брюс слабо простонал.       Дальше — больше. Послав куда подальше остатки контроля и сознания, Супермен подхватил Брюса к панели управления, грубо посадил на нее и резкими движениями сорвал с его тела почти всю одежду, оставляя, пока что, только штаны. Пока что.       В свою очередь, Бэтмен нежно гладил бедра Супермена своими бедрами, терся, заставляя нависшего над ним Кента чуть ли не хныкать от нетерпеливости. В голове у мужчин засел припев песни. Воздух вокруг окончательно накалился и едва не обжигал своей теплотой.       Брюс опрокинулся назад, позволяя Кларку целовать его, касаться нежной кожи пальцами, губами, и, в конце-концов, языком.       Двое мужчин в сумраке пещеры были настолько заняты друг другом, что не заметили слабый писк откуда-то сверху. «Приборы барахлят», — подумал Брюс, вдыхая запах волос Кларка. ***       — Орли-и-ца. — Пьяный баритон Марсианского Охотника заставил девушку у командного пункта поперхнуться от внезапного смеха. — Рыж-ж-ая моя бестия, к-куда Красная задница подевалась-то?..       Марсианин, по своему обыкновению, прошел сквозь столбы и стены, однако, дико шатаясь при каждом шажке. Любой путник, не имеющий к Основателям Лиги Справедливости совершенно никакого отношения, мог сказать, что Марсианин как минимум ловит лучи солнечного излучения через кожу, что и заставляет бедолагу страдать. Но посвященные в страсти высочайших Лиги знали правду.       — Смотря о какой из трех красных задниц ты говоришь, Джʼонн, — весело улыбнулась ему крылатая, подбегая к бедолаге и чуть приподнимая его, чтобы тот не свалился куда-нибудь внутрь генератора.       — А у н-нас их три? - Марсианин пьяно упал в кресло рядом с Орлицей. — Аааа, точ-чно. Три.       Шаера улыбнулась, посмотрев на пьяного здоровяка. Флэш часто шутил о том, что Бэтмен в своих исследованиях уделяет слишком мало внимания специфическим особенностям рас и упрекал Брюса за это. А Брюс, в свою очередь, старательно игнорировал слишком экстремальные предложения Уолли. Да и обычные предложения тоже. Он — Бэтмен, и этим все сказано.       Такие мысли утешали Орлицу. В конце концов, споить Марсианина было не ее идеей, а Красной Задницы. Супермен уже упрекал ее в бесстыдности, однако сейчас она не чувствовала груза вины и лишь весело смотрела на Дж’онзза, с любопытством рассматривающего свои пальцы.        — Надо бы тебе отрезвиться, здоровяк. Я сделаю нам кофе. Дежурство обещает быть долгим. — Рыжеволосая похлопала Марсианина по плечу и довольно отошла от командного пункта.       Но стоило ей сделать шаг, как вдруг рядом с ней хлопнула красная вспышка, и уютное кресло рядом с панелью управления, на котором она проводила так много времени, оказалось занято развалившимся на нем Уолли Уэстом, довольно жующим пончик.        — Ты, — прошипела Орлица.        — Я? Я-я-я? - Флэш весело усмехнулся, пожевывая пончик.        — Ты хоть понимаешь, как сильно мне влетело от Супермена из-за тебя?!        — Ой, да брось ты. — Красный ехидно улыбнулся, вытягивая ноги в кресло. — Будто тебе не понравилось!        — Знаешь, пусть мне и понравилось, мой дорогой друг, но получала за все грехи почему-то я, а не ты. Ты исчез, когда пришло время отвечать за свои ошибки. — Шаера презрительно прищурилась.        — Эй, вот не надо! Я бегал за пончиками в Чикаго! Это того стоило! Я и тебе прихва...        — Да я тебя сейчас...        — Реб-бя-ята... Т-тут, ик! Пищит!        Уже схватившая за воротник Флэша, Шаера недовольно отвлеклась от спидстера, высматривая, куда показывает Марсианин своими дрожащими пальцами.       А указывал он на панель, где огромными красными буквами вылезло уведомление о входящем срочном вызове от Бэтмена.        — Ни минуты покоя, — вздохнула Орлица, отпуская Уолли, который, в свою очередь, грохнулся на пол. — Надо бы принять.       Она лениво подошла к панели и нажала на высвечивающуюся кнопку.        — Привет, мой сладкий, - с издевкой начала рыжая. — Я ску...       Вдруг она залилась краской. Как, в принципе, все в комнате. Напряжение и смущение возрастало со скоростью, невиданной даже Флэшу. Руки танагарианки вспотели. — О. Мой. Бог, — произнес Флэш на одном дыхании и, стараясь не упасть на пол опять, встал. Что-то выпало с его рук и разбилось, но ему не было никакого дела до этого.       На экране же, в свою очередь, также была видна неловкость. И, наверное, не только неловкость. Но еще и спина Бэтмена с ягодицами. Оголенными ягодицами. Совсем голыми. И раздвинутыми ногами. Между которыми, в свою очередь, устроился Супермен. Также полностью голый. И красный. Совсем красный.       Его лицо, которое, судя по всему, собиралось зарыться Темному рыцарю в шею, налилось краской и вспотело. А взгляд, который будто бы прямо уставился на обитателей Сторожевой башни, выражал высшую степень боли и стыда, которую вообще можно было как-то передать.       Лица Бэтмена никто не видел, но ярко-красные уши и руки, со всей силой вцепившиеся в плечи другого, прямо говорили о том, что он разделяет эмоции Супермена чуть более, чем полностью.       — П-привет, ребята? — добродушно улыбнулся Супс, стараясь разрядить обстановку.       Уолли сглотнул, Шаера моргнула, а Марсианин... Марсианин просто смотрел в одну точку.        У Супермена, похоже, ничего не вышло.        Неловкая пауза, наверное, продолжалась бы еще очень и очень долго, но вдруг Орлица, посчитавшая, что ее психика достаточно пострадала на сегодня, нажала на кнопку окончания разговора и с быстрым «Увидимсяпозжеребята», закончила вызов.       Экран потух. Молчание между тремя супергероями перешло на новый уровень. Втроем, они продолжали ошарашено смотреть на темноту.       — М-мне п-принести в-вина? - заикаясь и потея, спросил Уолли.       — Неси, — хором произнесли Орлица и Марсианин. Флэша в ту же секунду и след простыл.       Шаера грохнулась в кресло, приходя в себя от увиденного.       — Все пошло не по плану, да? — спросил Марсианин, совершенно случайно во время волнения прочитавший мысли Орлицы.       — Иди к черту, Дж'онн... ***        — Сегодня ты спишь на диване, Кларк.        — Но Брюс! Я правда не заметил, что нажал на ту кнопку!       Брюс, поспешно одевающийся в темный свитер и штаны, обернулся на Кларка, что бегал вокруг него в одних трусах, оправдываясь.        — Так это ты нажал?! - прошипел Уэйн. — Я изменил свое решение.        — Ох, Брюс, ты даже не представляешь, насколько я рад, что ты не злишься,— Кларк вздохнул и улыбнулся, собираясь обнять любимого.        — Я не злюсь. — Брюс вдруг специально отвернулся и пошел в другую сторону пещеры. — Я в бешенстве. Спишь на диване неделю. Это мое окончательное решение.        — Ну Брю-ю-юс!        — Никаких «Ну Брю-ю-юс», мой милый. Ты наказан.        — Да брось, ты улыбаешься! — с обвинением уставился на него Кларк.        — Я не улыбаюсь. Я абсолютно спокоен.        — Тогда к чему все это?!       — Потому что я Бэтмен, — и, пафосно закончив свою последнюю фразу, Уэйн удалился из пещеры, оставляя полуголого Супермена одного со своими мыслями, возмущением, а также осознанием того, что ему предстоит целых семь дней спать в гостиной в обнимку с подушками и одеяльцем.