Ах, обмануть меня не трудно!..

- С кем бы, с кем бы, с кем бы, - на пределе слышимости повторял Ортега, ожесточённо пролистывая контакты. Выбор был богатый, но первый помощник находился в очередном кризисе отношений с чудами и сам не знал, чего хотел. - Что ты там бормочешь? – Доминга нахмурился. - Я из-за тебя думать не могу. - Вставь беруши. - Ортега, - вступился за напарника Тамир, - если тебе нечем заняться, иди к себе и книжку почитай! - Если мне будет нечем заняться, я приду ликвидировать вашу помойку. - Но-но! - возмутился Доминга. - Вместо того чтобы страдать о рыжих, обратил бы свой взор на кого-нибудь другого. - Ладно, великий предсказатель, - Ортега убрал смартфон и откинулся в кресле, - поведай дремучему гарке, с кем ему лучше закрутить роман. - Я ничего не хочу об этом знать, - пробормотал Тамир, нацепляя наушники. Через пару секунд в них заиграла зубодробительная музыка. - Тут далеко ходить не нужно, - Доминга пожал плечами. – Комиссар. Он давно к тебе неровно дышит. - Спящий, - пробормотал Ортега, закрывая лицо рукой, - я-то уж понадеялся, ты мне что дельное скажешь. Доминга, этой шутке столько лет, сколько не всякий нав проживёт. Помню, ещё до Малой Войны Кадаф... - В каждой шутке, - зевнул предсказатель, - есть доля шутки. Не веришь мне, поверь статистике наблюдений. Каждые три-четыре месяца при расположении звезд, благоприятствующем меланхолии, Сантьяга сожалеет, что не люб тебе, несмотря на все свои возможные и невозможные достоинства. Ортега хмыкнул, но Доминга был более чем серьёзен: - Всё, изыди. - Ты меня озадачил. - Вот и отлично. Иди, займись! А нам с Тамиром работать надо. Когда Ортега, почёсывая затылок, вышел из логова, Тамир снял наушники и покачал головой: - Это было жестоко. - Жестоко - это не иметь возможности спрогнозировать ближайшие события из-за интенсивности любовных переживаний, - проворчал Доминга, доставая из-под дивана заныканную пиццу, - а Сантьяга переживает интенсивно, регулярно и без отрыва от производства. Он-то, может, и привык, но я - тонкая творческая натура и не могу работать в таких условиях! - Ладно, ладно, - примирительно произнес шас. – Я всё понял. - Бога. - Ну? - тот нехотя открыл один глаз. - Ты не помнишь, откуда пошла эта идиотская сплетня про меня и комиссара? - Ортега остановился около дивана. - Для страшной мести ты поздновато спохватился, - заметил второй помощник. - Да я уже полчаса пытаюсь вспомнить и не могу. - Пусть эрлийцы сложат для тебя противосклерозный аркан или как это у них называется? - Я тебя как друга прошу, а ты! - Да откуда мне знать, я тогда ещё не родился. - Да ладно? - Честное тёмное слово! Я застал только возникновение шутки про то, как ты ему тысячу и один раз не дал. - Тысячу и один?! Да он ни разу и не просил! - Ну конечно, рассказывай. Помню, вся Цитадель на ушах стояла, когда князь отправил вас с миссией к атлантам. Надеялись, что уж на уединённом острове за неимением никаких отвлекающих факторов в виде молодых горячих чудов и маленьких победоносных войн вы, наконец, займётесь друг другом, а вы... - Да мы там столько дел провернули, чтобы эта Атлантида затонула! Какая страсть? Откуда? Одни артефакты только два года по ночам собирали, чтобы потом в нужную фазу луны тайно закопать. - Эх ты, трудоголик, - Бога презрительно хмыкнул. - Между прочим, никто так и не смог доказать, что это навских рук дело. - А толку? Как там челы говорят? Слона не заметил. Ортега только отмахнулся, поняв, что ловить тут нечего. У себя в кабинете он застал белочку. Она сидела на шкафу и возмущённо стрекотала - ей не нравилось, что Ортега не держал на рабочем месте орехов. Усмехнувшись, первый помощник похлопал себя по карманам и всё-таки отыскал один фундук. Белочка его тут же реквизировала. Подумав, что терять всё равно нечего, Ортега спросил: - Правда ли, белочка, что комиссар в меня влюблён? Белочка сердито посмотрела на нава, чихнула и была такова. Ортега только успел заметить, как она взмахнула хвостом возле бара - запертая дверца открылась, явив помощнику Сантьяги полную бутылку текилы, три лайма и полукилограммовую упаковку соли «Зимушка-Краса». Нав подошел ближе, озадаченно посмотрел на это чудо и даже пощупал, но так и не понял, куда делся весь остальной запас алкоголя, и что же всё-таки белочка имела в виду. - Свет мой.. тьфу, Тьма-ты, зеркальце, скажи, - помощник комиссара склонился над Зеркалом Нави, - да всю правду... - Ортега, - проклокатало из темноты, - мало мне было одного, так и ты туда же! А ведь приличный с виду нав. Не отвечает оно на личные вопросы. Не отвечает. Да что такое, хоть табличку приколачивай. - Извините, князь, - пробормотал Ортега и быстро ретировался, чтобы более не мешать повелителю думать о вечном. Настроение у Ортеги испортилось окончательно: и далась ему эта влюблённость комиссара? Даже если любит - молчит же. Не спрашивает. Ни разу даже не намекнул. Ну, работали вместе, ну, досуг вдвоём часто коротали, ну, выбирались развеяться иногда, ну, шутили разные шуточки… Так это ещё ничего не значит. Не идти же и в лоб спрашивать. Идти, впрочем, и не пришлось - Сантьяга сам спустился навстречу. Он как всегда был элегантно одет и пребывал в прекрасном расположении духа. Было видно, что рабочий день для него на сегодня закончен. - Где вы потерялись, Ортега? Я хотел предложить вам поужинать в «Ящеррице», но вижу, вы сегодня не в духе. - Извините, комиссар. - Может, желаете развлечься как-то иначе? - Сантьяга посмотрел на часы. – Вечер только начался, и я открыт для предложений. «Другого бы и к Птицию не позвал, - ехидно заметил внутренний голос, - а ты всё гадаешь». «Да мы шесть тысяч лет знакомы, - мысленно возразил Ортега, - естественно, что у него ко мне особое отношение». Внутренний голос красноречиво промолчал, и стало даже гаже, чем было, хотя первый помощник полагал, что такое уже невозможно. Сантьяга ждал ответа. - Честно говоря, - Ортега кашлянул, - я хотел сегодня нажр... эмн... некультурно выпить текилы где-нибудь, скажем, на берегах Сицилии. - Всё настолько серьёзно? - комиссар удивлённо поднял брови. - С меня текила. - Что ж, - он усмехнулся, - в таком случае, с меня Сицилия? - Вы знаете, Ортега, ночь эта, звёзды, цикады, средиземноморское побережье мне как-то навевают, - пробормотал комиссар, облокотившись на камень. Белый пиджак он оставил ещё где-то в Агридженто, но элегантность никуда не делась. Литража текилы, который навы приняли внутрь, хватило бы на то, чтоб споить среднюю вечеринку. - Мне тоже, - помощник кивнул, потом мечтательно улыбнулся: - Эх, хорошо тогда ко дну пошёл. - Кто? - Остров. - А, вы всё об этом... Славные времена. Даже я ещё был относительно молод, а вы - и подавно. - Комиссар, а правда... - Правда. - Вы даже не дослушали. - Какая разница. Пусть сегодня всё будет правдой. - Аттракцион невиданной щедрости, - Ортега подобрался ближе. - Да, - Сантьяга и не думал отказываться от своих слов. - Можете сказать что угодно, самую невероятную ложь. - Но я не хочу вас обманывать. Цикады и море тоже навевали Ортеге вполне определённое настроение, и он был уже достаточно пьян, чтобы признаться не только самому себе, но и Сантьяге. - А я бы и рад раз-другой обмануться, - пробормотал комиссар. - Раз-другой, и только? - Ортега повернулся. Его лицо было так близко, что невольно хотелось закрыть глаза и отдаться на волю случая. Хотя как раз в случайности Сантьяга и не верил. Перед внутренним взором эпохи сменяли друг друга, и лишь одно оставалось неизменным. - Нет, - ответил он, прижимая Ортегу к себе. - Конечно, нет. ...И утро наступило как-то незаметно.