"Бабник" или "Проблема пьяной Люси"

Люси никогда не любила по-настоящему. Ну, или она так думала. У нее никогда не было парня и полноценных отношений. Она толком не знала, что должна чувствовать. Поэтому, первый в своей жизни раз, она сидела в баре на пару с Каной и попивала джин. Достойно охмелев от первой стопки, она решилась спросить: – Как понять, что ты любишь? Темноволосая волшебница икнула, делая глоток выпивки: – В смысле? – Какие должны быть чувства? – Ну…– она подумала с минуту, – у каждого разная любовь, ты должна будешь это почувствовать и понять самостоятельно. Хартфилия выдохнула, опуская голову на руки, сложенные на стойке. Она не могла сказать, что влюблена в Нацу, на что намекают большинство из гильдии, да и Грей ее не привлекает, что бы там не думала Дождия. Никто из окружающих не вызывал у нее чувств более чем дружеских. Кроме, конечно, духа, и бывшего волшебника-бабника из ее родимого Хвоста Феи. Кареглазая тут же вспомнила запах исходящий от его тела, когда он ее обнимал, или в очередной раз спасал. Вспомнила улыбку и лихо сверкающие глаза за стеклами очков. Вряд ли она могла сказать, что он ее любит. Ведь верить бабнику себе дороже. С такими мыслями, она попросила Миру повторить, снова принимаясь потягивать алкоголь. Как она могла сказать с уверенностью, что любит Локи? Ведь никто ей не рассказывал об этом ничего, и все ее знания ограничиваются романами и тому подобным чтивом. Она удрученно застонала, снова касаясь лбом руки. Перед глазами Заклинательницы Духов приятно плыло, а когда она прикончила уже четвертый стакан, тело до этого не пробовавшее алкоголя, начало жить своей жизнью. Ноги не хотели слушаться, поэтому по пути к выходу, она чуть не столкнулась лицом к лицу с полом. Оказавшись на прохладном воздухе, ее мысли немного отрезвели, и, придерживаясь за стеночку, девушка направилась домой. Сколько она раз чуть ли не падала, да и падала, но боль была ни по чем. Алкоголь порядком засел в ее организме и не давал задуматься о физических уронах. Наконец-то ввалившись в собственную квартиру, она попыталась добраться хотя бы в кровать, но, не вовремя пошатнувшись, снесла все с тумбочки. – Вот ведь черт… С таким успехом, я дойду еле живая, да и квартиру разгромлю, – проговорила она сама себе, а после, икнув, потянулась к Ключам. Она смотрела на них будто в первый раз, они то двоились, то троились в глазах, пока Заклинательница шевелила мозгами. Вызови она Деву, та обязательно будет норовить ее наказать за такое отношение к себе, Водолея в общем лучше никогда не трогать, Стрелец…нууу… не стоит, а Тельца и подавно! Особенно в таком состоянии! Она затормозила на ключе Льва, и наконец, сжав его в руке, взмахнула им в воздухе: – Царя Зверей откройтесь вра…– договорить ей не дало опять таки собственное равновесие, видимо взмах руки поколебал ее устойчивость. Она уже было смирилась со встречей лицом к лицу с полом, как теплая рука подхватила ее за талию, прижимая к себе. Что бы сосредоточить взгляд, ей понадобилось несколько секунд, но и гадать не надо было. Кто еще может сам проходить между мирами? – Локи. – Видно у кого-то был не очень хороший день, – произнес рыжеволосый, не спеша ставить ее в горизонтальное положение, – от тебя несет как от Каны. – Ну, спасибо, за комплимент, – заплетающимся языком, сказала она. Парень выпрямился, и она соответственно с ним, от чего в голове вновь закружилось. – Какой повод был для пьянки? Кареглазая нахмурилась. Не говорить же ей в самом-то деле, что это из-за неразделенных чувств к нему. Ведь она почти уверенна, что так званые «заветные три слова», он говорил, чуть ли не каждой девушке. – Захотелось отдохнуть. – Не замечал, что бы ты там раньше отдыхала. Она выпуталась из его рук, одергивая пониже подол красного платья, которое под пристальным взглядом Локи, ей показалось слишком откровенным, нежели когда она его только надевала. – Много чего меняется, – она пошатнулась. – И с кем ты выпивала? Волшебница нахмурилась, но вдруг в ее пьяную головушку пришла просто коварнейшая, как на то время ей казалось, мысль. – Нацу, – она чувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Так всегда происходило, когда она лгала, но Лев истолковал это по-своему. Он на секунду оскалился, что блондинке показалось, что из его горла вот-вот вырваться звериный рык, его кулаки сжались до побеления костяшек. Воодушевившись результатом, она, пошатываясь, подошла к зеркалу, подтирая помаду на губах, что показалось в глазах духа еще одним намеком на то, что происходило этим вечером. Парень сцепил зубы, впечатывая кулак в стену, от чего Люси вздрогнула. – Ты чего? – Ты еще и спрашиваешь, – скривившись, прошипел тот, поворачивая к ней голову. В его холодных глазах будто вспыхнуло пламя ненависти и ярости, подобное она могла видеть только у того же Нацу во время битвы, или Эльзы. – Я убью Драгнила. – Ты, наверно, все не так понял, – попыталась усмирить ситуацию девушка, явно понимая, что они оба упертые как ослы, и сильные, так что явно они не закончат битву, пока не поубивают друг друга. Да и ей не очень хотелось, что бы Локи нападал на ее друга, только из-за того, что хмель ударил в голову, и она решила надавить на ревность. – Что здесь можно не так понять? – чуть повысил голос дух. – Я соврала тебе! – почти прокричала светловолосая, заливаясь краской пуще прежнего. Огонь в его глазах пропал, а рот безмолвно открылся. – Потому что я самая настоящая дура! Ты мне нравишься, и я подумала, что если вызову ревность то это что-то даст, но невозможно заставить полюбить себя! – продолжила она дрожащим от волнения голосом, на глаза Хартфилии навернулись слезы, но она сдержала их. А парня, словно холодной водой окатили. Она оперлась об опустевшую тумбочку, с которой она все скинула еще как только вошла в квартиру, и сжала руками ее края. – Люси, – едва слышно произнес он, – ты ведь понимаешь, что отношения между духами и людьми чуть меньше чем невозможны,…и ты знаешь, что я люблю тебя… – Меня мало волнуют запреты. Если надо, – ее голос чем-то напомнил ему тон Эльзы, такой же, пропитанный горечью и сталью, – я пойду против каждого. Против Богоизбранных волшебников, Бога или самого Сатаны. Но в чем смысл, если я не верю твоим словам? – его передернуло, – Ты пробыл в мире людей три года. Ты был бабником, Локи, и мне трудно поверить в откровенность твоих слов. Повисло острое молчание, Лев понимал, уйди он сейчас, то все доверие, которое они построили между собой, рухнет. Она больше никогда не подпустит настолько же близко к себе. И это рано и поздно убьет его. Рыжеволосый неспешно преодолел расстояние между ними, придвигаясь к Заклинательнице настолько близко насколько возможно. Он почувствовал, как ее дыхание сбилось, а взгляд уткнулся куда-то в район груди, не желая поднимать глаза вверх. Кистью он поправил выбившуюся прядь ее волос, вызвав у той мимолетную дрожь, и непроизвольную реакцию. Девушка почти невесомо потерлась щекой о его ладонь, после чего сказала, почти обессилевшим голосом: – Тебе лучше уйти. Он провел пальцами по ее скуле, и вниз по шее, от чего та попыталась отстраниться. – Я уже говорил, что никогда не предам тебя, Люси, – прошептал он ей на ухо, – если ты хочешь что бы я ушел, я уйду. Вдохнув напоследок запах ее волос, он намеривался отстраниться, как девичьи руки мертвой хваткой вцепились в вороты его пиджака, притягивая обратно. И в этот раз, вовлекая в поцелуй, в котором она, в общем, не очень-то смыслила. Чего не скажешь про Льва, он переместил ее руки себе на плечи, а сам сжал ее талию чуть сильнее положенного. Он и так слишком долго сдерживался, что бы не впиться в ее губы с поцелуем, а теперь, подумать только, светловолосая сама стала инициатором. Парень усадил ее на плоскость только когда поцелуи перестали быть робкими, теперь он вжимался в нее всем телом, их зубы чуть ли не стукались друг о друга, а во рту кое-когда присутствовал привкус метала. Тонкая девичья ручка стянула с его шеи красный галстук, откидывая его куда подальше, и принялась за пуговицы, но была остановлена его большой, по сравнению с ее, ладонью. Он с минуту смотрел в ее глаза, пытаясь найти ответы на свои так и не произнесенные вопросы, но девушка медлить не стала, она сняла с него очки, проводя пальцами по скуле к чуть раскрасневшимся губам, и дальше по подбородку. Немного потянувшись, она прихватила губами кожу на его шее, немного оттягивая и посасывая, от чего в итоге появилось темное пятно именуемое засосом. Она провела языком вниз к выпирающим ключицам, и парень сдался, освобождая из своей хватки ее кисть, которая продолжила раздевать духа. Он потянул пальцами молнию на спине, и чуть приподнял ее, в доли секунды оставляя возлюбленную лишь в нижнем белье. Девушка откинула в сторону его пиджак и рубашку, проводя ладонями по разгоряченному телу Льва, который с рыком припал к ее шее, прокладывая дорожку к груди. Она сама не поняла, как успела оказаться на горизонтальной плоскости, и как лифчик оказался в другом конце угла тоже, но об этой ей думать вовсе не хотелось. Она полностью отдалась этим губам и рукам, изучающим ее тело, ее ладонь зарылась в его густые волосы, когда дело дошло до пупка. Он вздрогнул, поднимаясь к ее лицу и оставляя самый нежный из поцелуев на ее губах, на который он только был способен. Дух избавил ее тело от остатков одежды, проводя рукой по бедру и останавливаясь под коленкой, дабы устроиться поудобнее. Пряжка его ремня одиноко звякнула и поддалась ее легким движениям, а дальше все словно во сне, некоторые моменты она так и не смогла заметить. Как, например, быстро удалось избавиться от брюк. - Я люблю тебя, Люси Хартфилия, - произнес он куда-то в район ее плеча, прежде оставив на нем яркий укус истинного зверя. Она точно не помнит, когда именно ласки перешли в нечто большее, конечно боль была, но не такая большая, как говорилось в учебниках и это скорее зависело от опытности Локи, нежели от чего-либо другого. Она всхлипнула, когда он изменил угол направления, и выпустила из губ наслажденный стон, когда он продолжил движения. Она впивалась ногтями в его спину при глубоких движениях, что заставляли ее в прямом смысле задыхаться от фейерверка чувств. Она слышала, как он зарычал, когда та непроизвольно сжала его в себе, и быстро уловив, вновь напряглась, получая в награду его сладкий стон, который ласкал ее слух больше песен Лиры. Немалыми усилиями девушке удалось оказаться сверху, и, оставив на его губах долгий поцелуй, приступила к своей занимательной идее, когда она проводя рукой по его торсу вниз перебралась на свое тело, откидывая волосы назад, начала двигаться, парень придерживал ее за бедра, насаживая Заклинательницу еще больше. Блеск в ее полуприкрытых глазах, раскрасневшиеся щеки и искусанные пухлые губы казалось, сведут его с ума, в который раз. Подмяв ее обратно под себя, рыжеволосый сжал в кулаках простыни по обе стороны от ее головы, восстанавливая бешеный ритм. Люси обвила его бедра ногами, подаваясь мощным толчкам навстречу, но вскоре, девушка могла лишь стонать, ведь мало того, что все ее тело было словно в огне, глаза с каждым толчком озарял свет. Она чувствовала, как он чуть царапает ее бедро в мгновенном порыве, и снова сжимает простыни, срываясь на них. От чего по комнате помимо стонов разноситься звук трескающейся ткани. – Локи…–простонала светловолосая его имя, достигая предела, – я люблю тебя. Утробно рыкнув, парень еще пару раз вошел в девушку до основания и кончил, полностью расслабляясь. Они больше ни слова не сказали друг другу в тот вечер, он еще немного проигрался с ее волосами, когда она спала, а после, притянув девушку ближе, сам предался сну.

***

На утро голова девушки не то что раскалывалась, а просто взрывалась от стучащей как молоточек боли, да и тело неприятно ныло от ссадин, полученных от неудачного возвращения домой из гильдии, и крепатуры. Она повернула голову в сторону мирно посапывающего духа, и залилась краской, вспоминая, как со всем жаром отдавалась ему. Невероятно, что алкоголь может сделать с телом юной волшебницы. Ну конечно не только алкоголь, но и огроменная капелька любви. Она перевернулась на бок, касаясь волос своего Льва и оглаживая скулу, от чего тот приоткрыл глаза: – Доброе утро. – Доброе, – Люси едва заметно улыбнулась. – Надеюсь, ты не расстроилась и не удивилась, увидев здесь меня. – Не говори глупостей, голова, конечно, болит, но все в порядке, – она нависла над ним, медленно целуя желанные губы. Казалось, после этого поцелуя у него не только засияли глаза, но и сам он, а разом и с ним весь мир: – Ты не принцесса, моя дорогая, не принцесса, – кареглазый улыбнулся, – ты королева. Моя королева, – шепнул он ей в губы, снова сливаясь в страстном поцелуе, – и ты больше не пьешь. Вспомнив о вчерашней выходке, она зарделась, что развеселило Локи, и тот хохотнул, вскоре заражая смехом и свою девушку. Теперь они оба были уверенны, что все сложиться как нельзя лучше.