Беседа

— Святая дева Мария! Лия оглянулась. Почетный гость лорда Скиминока, сидевший за большим дубовым столом библиотеки, беспомощно всплеснул руками, оглядывая толстенную книгу в кожаном переплете. Лицо юного баронета при неровном свете масляного фонаря отливало мертвенной бледностью, без того большие синие глаза от удивления широко распахнулись. — Как я все это выучу? — простонал бедняга, схватившись за голову. — Выгонят меня из института, отец затем денег и наследства лишит. Белобрысая девчонка насмешливо фыркнула: — Учить надо было, а не с моим балбесом мужем в карты играть, — отрезала она, задумчиво смотря в узкое окно замка. — Ну, Жан-болван, я тебе устрою. С третьего раза экзамен не сдал, а пересдача платная. Лия вздохнула. Лорд Скиминок, Тринадцатый Ландграф Меча Без Имени, сильно изменил их мир. На пиру у Плимутрока Милорд решил вспомнить события давней молодости, времена, когда он был еще студентом. Кто бы мог подумать, что король настолько проникнется идей, что прикажет понастроить по стране высших учебных заведений для обучения знати. Не желающих учиться стимулировали стражники, врывающиеся в дома непокорных и под смех черни тащившие упирающегося хозяина или хозяйку жилища по людным площадям. Ученые монахи-преподаватели давали ученикам необходимый минимум знаний, нерадивых же всегда ждал подзатыльник от святого отца или, для особо одаренных, горстка гороха на полу, для лучшего усвоения материала. Лия, испытав на своей шкуре все прелести данной методики, издавала затем такие нелестные замечания об учителях, что слуги трусливо разбегались, а поручик Брумель, заехавший на недельку погостить, краснел, словно девственница в первую брачную ночь. Конечно, встречались и недовольные новыми порядками. А уж после того, как принц Раюмсдаль резко взялся за ум и стал умнеть, многие поговаривали о скором конце света. — Ну что, Лия, девочка моя, как успехи? — Лорд Скиминокк появился бесшумно, ободряюще похлопав боевую подругу по плечу. — Пока без результатов, Милорд, — ответила девчонка, косясь в сторону баронета, бормочущего что-то себе под нос. — Милорд, — вдруг тихо произнесла она. — Не могли бы вы больше не рассказывать королю о вашем мире?