Перевоспитание, или Как я жил в армии

      Колин продолжал стоять возле окна, смотря в никуда. Руки его мирно покоились в карманах брюк. Кажется, он совсем забыл про собрание у майора. Я тихо подошёл к нему сзади и обнял со спины за талию. Колин даже не шевельнулся. Понимаю, в каком он сейчас положении. Обидно, что я ничем не могу ему помочь.       Отпрянув от Фаррелла, я медленно подошёл к столу, на котором лежали какие-то бумаги. О, а вот и тот самый отчёт, за которым пришёл Колин. Горько улыбнувшись, я взял документ в руки, подошёл к ирландцу и протянул ему, тем самым напоминая о собрании. Фаррелл холодно посмотрел на него, потом на меня, и, выдохнув, взял лист бумаги с моих рук.       Не знаю, почему, но находиться в этом доме мне было теперь неприятно. Можно даже сказать: противно. Я чувствовал себя виноватым, и в то же время… Даже не знаю. Меня раздражал взгляд Колина, быстро сменившийся на холодный. Даже в первую нашу встречу, когда сержант скинул меня с кровати, его взгляд был не такой, как сейчас. Блядь, ну почему этот ушлёпок Брэд появился так неожиданно, разрушая всю нашу с Колином жизнь?! Вот если бы Кэтрин сейчас была здесь. Уж она бы точно помогла.       Не сказав ни слова, я вышел из этого дома, надеясь, что Колин вдруг вспомнит и окликнет меня, но он по-прежнему продолжал стоять и смотреть в одну точку. Видимо, ему надо побыть одному.       Подходя к казарме, я уже представлял, как сейчас встретят меня пацаны. Издевательства, шутки, смех — всё это бесспорно будет. А так и было. Я бы даже сказал, ещё хуже. Они, словно гиены, накинулись на меня и начали поливать грязью, когда я вошёл внутрь. Я боялся, что даже до своей кровати мне не удастся дойти. Хорошо, что у меня есть такой заботливый брат. — Малой, ну ты как? — подбежав ко мне, спросил Шеннон. Он так бережно и по-семейному обнял меня за плечи, что мне стало чуточку теплее на душе. — Шеннон, ты бы поаккуратнее со своим братом. Он уже охмурил сержанта. И до тебя доберётся, — смеясь, сказал кто-то из толпы этих животных. — Заткнись! — прорычал Шен на него, чуть ли не срываясь с места, чтобы врезать обидчику.       Тут ко мне подсел и Томо. — Не обращай внимания, Джаред. У этих идиотов мозг с грецкий орех, — успокаивал меня хорват. — Ты кого это идиотами назвал? — послышался грубый голос из толпы солдат. — А ты плохо расслышал? — вопросом на вопрос ответил Томо, невольно становясь зачинщиком драки. Честно сказать, я не думал, что Томо на это способен, но дальнейший сюжет убедил меня в обратном.       Томо встал на защиту меня, Шеннон встал на защиту Томо, а я…, а я просто присоединился к ним, вставая на защиту обоих, так как сослуживцы начинали издеваться и над ними. Завязалась очередная ссора, которая потом быстро переросла в драку.       Хоть силы и были не равны — трое против стада баранов — по силе мы даже немного превосходили их. Конечно, не без боевых ранений: мне уже второй раз за день разбили губу, а ещё исцарапали лицо и пару раз пнули по рёбрам. Томо обеспечен большой синяк под правым глазом и, как и у меня, разбитая губа. Шеннону досталось больше всего: разбитая губа, кровоточащий нос, большая шишка на лбу и в кровь стёртые костяшки на руках. Вот такая вот компашка инвалидов вышла.       Когда мы все дрались, в казарму на шум и ор прибежал капрал, пытаясь хоть как-то остановить этот зверинец, но одному ему было не справиться, поэтому он пулей помчался к Фарреллу, который был на собрании. Представляю лицо майора и всех остальных сержантов, особенно нашего. Поняв, что, возможно, через несколько минут сюда в казарму прибегут все сержанты вместе с майором, дабы остановить этот зоопарк, я, Шен и Томо быстренько смотались с этого места. И вот мы уже сидим рядом с сеном и, вспоминая драку, как детскую шалость, смеёмся, зализывая раны. — Ребят, признаться, дрались вы охуенно, — улыбнувшись, я обнял брата и друга. — Спасибо. — Всё для тебя, братишка, — Шен тоже улыбнулся, но ненадолго, так как разбитая губа дала о себе знать.       Создавалось ощущение, будто ты пережил какое-то глобальное приключение. Хотя чем не приключение — быть зачинщиком драки в армии?       Как бы мы не прятались от верхних чинов, они всё равно нас нашли. Я отчётливо видел приближающиеся фигуры капрала, нашего сержанта и майора. Волей-неволей, но нам пришлось поднять свои задницы, как бы тяжело это не было. — Вот они, партизаны, сидят! — завидев нас, недовольно сказал майор. — Здравия желаем, товарищ майор! — отчеканило наше трио и отдало честь майору. — Вольно, — буркнул он. И тут вдруг майор обратился к Колину. — Товарищ сержант, почему у вас такой непорядок в отделении? Стоило вам только уйти, как они уже драку учудили! Раньше в ваших отрядах такого не было!       Я увидел растерянное лицо Фаррелла. Кажется, что он первый раз не смог ответить на вопрос майора. Конечно, так в лоб спрашивать! — Товарищ майор, — вдруг выскочил я из строя, — товарищ сержант ни в чём не виноват. Он просил меня не ссориться с сослуживцами и не начинать драку, но я ослушался его. — Ой, Джаред, молчи, а! — недовольно сказал майор. Я заметил, как Колин удивился, когда майор назвал меня по имени. М-да, Лето-младшего уже половина всей армии знает, включая майора. — Что прикажете с ними делать? — спросил Фаррелл у майора. Второй устало потёр глаза, громко выдохнул и сказал: — Ну, эти, — майор указал на Томо и Шена, — пусть на посту весь день стоят. А Джареду сами наказание придумайте. Можете его на кухню отправить.       Меня немного покоробили слова «сами наказание придумайте». Ладно хоть он про кухню добавил.       Майор, зевнув в кулак, развернулся, сложил руки за спину и ушёл. Ну-с, каковы дальнейшие действия Колина Фаррелла? — Проводи этих двоих в медпункт, — обратился Колин к капралу, указывая на брата и Томо, — и проследи, чтобы после они пошли дежурить на пост. — Есть, товарищ сержант, — капрал отдал честь в ответ и направился в сторону медпункта. Мои боевые товарищи нехотя поплелись за ним. Ну, вот мы и снова одни, Колин. — За мной, — как можно спокойнее сказал мне сержант и пошёл к себе в дом.       Придя на место, Колин вновь усадил меня на стул, достал аптечку и начал обрабатывать мои синяки и ссадины. — Кол, прости меня, — смотря ему в глаза, сказал я. Фаррелл так аккуратно и бережно вытирал моё грязное лицо, что мне невольно захотелось прижаться к нему и поцеловать. Но я поборол это желание. — За что? — Наверняка тебе здорово досталось от майора, — мне было очень стыдно перед Колином. — Пустяки, — Фаррелл грустно улыбнулся и провёл тыльной стороной ладони по моей щеке. — Я привык получать от него выговоры из-за тебя.       Моё тело покрылось мурашками. Прикосновения Колина заставляли меня ёрзать и передёргиваться, словно в тебя тычат оголённые провода. Я так любил этого мужчину. Его ласки, его движения, мысли, повадки — всё. Иногда создавалось впечатление, что у этого ирландца нет ни одного изъяна. Боже, как же сильно я его люблю. — Из-за чего-то хоть подрались? — вывел меня из тумана раздумий сержант. — Брэд растрепал всем про нас, — я потупил взгляд в деревянный пол. Представляю, как тяжело и противно слышать это Колину от меня. Но я вдруг подумал и сказал: — Почему ты не прижучишь этого придурка? — Я не имею права этого делать. — А он имеет право всем рассказывать?! — В этом нет ничего такого. А вот если я его ударю… — Я не прошу тебя бить его. Просто припугнуть, — я всё стоял на своём, но и Фаррелл не сдавал позиции в споре. К тому же, он прав. — Нет, — Колин помотал головой и убрал аптечку обратно в шкаф. — Но ведь… — Я сказал нет!       Повышенный тон Фаррелла заставил меня замолчать. Господи, да чего он так боится-то? Всё, больше я здесь не хочу находиться, да и не похоже, что Колин этого хочет. Нам просто надо какое-то время побыть наедине с собой и всё хорошенько обдумать. Вместе думать у нас, как видите, не получается.       Перед тем, как уйти, я спросил у него: — Мне на кухню идти?       Колин устало выдохнул. Даже не повернувшись ко мне лицом, он ответил: — Иди, куда хочешь. Только перед сослуживцами не мелькай.       Этот жест с его стороны мне сильно не понравился. Я больше не смел здесь оставаться и ушёл. Не понимаю, чего он так боится? Ведь майор ещё пока не знает, а то, что о нас говорят солдаты — пустяки. У них ведь нет доказательств. Ну и что, что Брэд видел? Он ведь на видео не снял и даже фото не успел сделать. Чего же тогда так переживать и мучиться?       Даже сегодняшняя тренировка была не такой, как обычно. Всё дело в Фаррелле. Как правило, он орёт на нас, как потерпевший, что очень мотивирует, заставляя «поднимать свои ленивые задницы». Но на этот раз проблема по имени Брэд вынудила его молчать. Колин только изредка свистел в свисток и отдавал приказания, но никаких смешных комментариев или замечаний в сторону солдат не наблюдалось. Он стал мне напоминать некоторых остальных сержантов, которым было на всё наплевать. Так сказать, ни рыба ни мясо.       Эта перемена в Колине сильно меня пугала, поэтому по окончании тренировки я подошёл к нему, чтобы поговорить, но… — Колин, я хочу поговорить с тобой.       Сержант оглянулся по сторонам и, заметив пристальные взгляды солдат, как-то нервно и тихо ответил: — Джаред, давай не здесь и не сейчас.       Я даже ничего Колину сказать не успел в ответ, как он уже куда-то ушёл, оставив меня одного. Ох, не нравится мне эта его перемена. Неужели такой человек, как Фаррелл, может замкнуться в себе? Не ожидал.       Так, Колин сказал: «не здесь и не сейчас». Хорошо. Тогда вечером в его домике. И пусть только попробует вякнуть!       Кое-как дождавшись наступления этого долгожданного вечера, я пошёл к Колину. Он сразу же открыл мне дверь, но его поведение немного бесило. Ирландец сидел за столом и что-то выводил в тетрадке. — Колин, давай поговорим, — усаживаясь на кровать, начал я. — Я сейчас немного занят, но давай, — не отрываясь от своего дела, сказал Колин.       Так, Джаред, спокойно. Закрой глаза, выдохни, открой глаза. Отлично. — Кол, что с тобой происходит? — А что со мной происходит? — без каких-либо эмоций вопросом на вопрос ответил сержант. Не знаю, как вы, но лично я сейчас борюсь с желанием врезать ему. — Ты стал каким-то… даже не знаю. Ты будто охладел ко мне. — Не говори ерунды, — уткнувшись в своё дело, пробубнил Фаррелл. — Тогда что, чёрт возьми, происходит?! — с криком спросил я, стукнув кулаком по тумбочке. — Будь добр, не ломай мою мебель.       Колин так и не поднял свой взгляд. Это спокойствие меня окончательно довело. Я подошёл к нему, выхватил эту чёртову тетрадку с ручкой и швырнул их куда-то в сторону. Колин гневно посмотрел на меня, встал со стула и хотел было что-то сказать, но я не дал, притянув его к себе и заткнув поцелуем. Жадно проведя языком по его губам, я проник к нему в рот и начал так яро переплетать наши языки, надеясь, что сержант ответит на поцелуй, но Фаррелл продолжал стоять, как дуб. Оторвавшись от него, я заглянул в его глаза. Что в них было, я так и не понял. Обида? Злость? Раскаяние? Страх? А может, всего понемногу? Не знаю. — Кол, — я вцепился в рукава его куртки и с надеждой посмотрел на него, — признайся: ты боишься слухов? — Не совсем слухов, — сержант отвёл взгляд в сторону. — Я боюсь, что это всё дойдёт до майора. — А что он нам сделает? — Господи, Джаред! Что за тупой вопрос? Это понесёт огромные неприятные последствия: тебя могут выгнать, меня — уволить! — И что же теперь делать? — с тоской спросил я. — Залечь на дно. На какое-то время. — Ты имеешь ввиду прекратить отношения? — я не на шутку испугался. — Нет. Просто поменьше мелькать вместе и на какое-то время прекратить эти вечерние встречи.       Нет, я так не смогу. Я ни минуты не могу прожить без Колина, а тут вот так! Да ведь ничего такого не будет, если мы продолжим встречаться по вечерам. Майор не поверит Брэду. Без доказательств эта сволочь никто.       Стоп. А если дело вовсе не в слухах или майоре? А если… — Знаешь, что? — мой голос уже начинал дрожать. — Из всего этого складывается впечатление, что ты просто-напросто боишься… меня! — Что? — Фаррелл удивился. — Малыш, о чём ты? — Не притворяйся, трус! Признай: тебе просто стыдно перед всеми за то, что к тебе прицепился такой ненормальный выскочка со своими прихотями, как я. — Боже, Джаред, и в мыслях такого не было!       Я уже не слышал его. Сердце предательски дрогнуло. Так было больно и паршиво. Нет, я не могу больше здесь находиться. Пора валить отсюда! Пора вообще вались с этой армии! — Джей, стой! — вцепился Колин в рукав моей куртки, когда я уже открыл дверь.       С силой оторвав руку ирландца от себя, я с ненавистью посмотрел на него и, просто не зная, что сказать, выпалил: — Если бы ты… Если бы ты любил меня по-настоящему, то даже на глазах у всего отделения не побоялся бы поцеловать.       С этими словами я захлопнул дверь снаружи, оставляя Колина, как он и хотел, одного.