Безумие

Тьма сдавливает горло, шуршит покрывалом черного шелка под нагим телом, легкими шагами подкрадывается к краю постели. Вошедший мягко наваливается сверху, по пути снимая маску, отбрасывая у изголовья кровати верх доспеха – тяжелого, пахнущего гарью. И криомант вздрагивает, предвкушая горький поцелуй, хриплый полувздох-полустон, интимное прикосновение кончиками горячих пальцев к ключицам и шее. Криомант пьёт поцелуй как надменное алое вино, которое так предательски заставляет его вступить в сговор с плотью. Вихрем вожделения и похоти разлиться по венам и стучать в висках, умоляя остановиться, прекратить пытку. По потолку пляшут две тени. Они словно кусают друг друга тёмными силуэтами - они уже находятся в соитии, несмотря на то, что их хозяева ещё только изучают темпераменты друг друга. И вдруг через этих потусторонних двойников становится видно, как только что разорванный поцелуй спускается ниже и голова одного из участников этого безумия запрокидывается назад, а рот приоткрывается от захватывающего всё тело экстаза. Демон огня целует напряженный пресс своего врага, увлеченно гладит бока и замирает, прижимаясь к бледной коже горячей щекой. Он медлит, оттягивает момент святотатства, которое вот-вот покроет позором и мелкой дрожью тело криоманта. И воин холода терпит это надругательство над собой – он понимает, что в отличие от своего партнера он - жив, одарён живой плотью, пусть и собранной через чужую магию. Они не называют друг друга по имени. Они ненавидят друг друга, но насытиться этой ненавистью сполна не могут. Оба знают, что их телами играют как тряпичными куклами на ниточках, но никто из них не может противиться принуждению. Между ними ничего не происходит: их словно натаскивают друг на друга как бойцовских псов, чтобы однажды кто-то из них трахнул другого в одном из грязных закоулков Не-мира. Но они сопротивляются. Стонут от возбуждения, прекрасно зная, что это игра, и что дальше этой игры ничего не произойдёт. Целуются, покусывая, оставляя засосы, лаская друг друга в тех местах, до которых было стыдно дотрагиваться. Демон огня вдруг понимает, что его вынуждают поддаться соблазну и самому возжелать соития с врагом. Криоманту шепчет его низменное возмущенное эго, что он должен первым войти в горячую плоть врага и двигаться в нём с таким неистовством, чтобы тот умолял его не останавливаться. Когда они полностью обнажаются, их чресла прикасаются друг к другу, и начинает казаться, что через чувствительные места пробегают искры. Им и больно, и хорошо – оба возбуждены. - Скорпион… - Саб-Зиро… Они зовут друг друга по именам, умоляя остановиться, одуматься, прекратить пытку. Но что могут сделать куклы? Только страдать от того, что они лишены собственной воли. Криомант умоляет одним только взглядом, чтобы демон огня поменялся с ним местами. И тот понимает, что партнеру больно от его горячей кожи, когда он так сильно нависает над ним. Он благородно откидывается на спину, привлекая воина холода к себе, целуя его висок, будто только так он мог невербально сказать партнёру «скоро всё закончится». Кукловод видит, что его марионетки хотят разрядки, что они балансируют на грани отвращения и любопытства, что это единственный момент, когда они осознают себя, помнят всё ещё до своей смерти, знают имена друг друга и понимают, насколько велика пропасть ненависти между их судьбами. Но искусственные тела хотят разрядки, и в паху до боли скручивает и ломает, отдаваясь в пояснице. Скорпион достаёт кунай и криомант медленно лижет его лезвие, рискуя располосовать нежный язык. Он чувствует, как смерть издевается над ним, он умоляет, чтобы смертоносное оружие проткнуло его глотку и прекратило эту ненормальную пытку. Демон огня знает, что сейчас его заставят поддаться искушению и овладеть криомантом, и он держит себя в руках, даже тогда, когда невольный партнер лижет его пальцы, целует запястье, затуманенным взглядом смотрит на него. Саб-Зиро трется пахом о бедро Скорпиона и с его губ срывается стон – больно. Тогда демон огня осторожно касается его напряженного члена и соединяет со своим. Сын зимы и порождение ада часто дышат в унисон, будто их загоняют на скачках, как двух беговых жеребцов и развязка близится мучительной волной. Они синхронно приходят к финишу, ненавидя свои покорные колдовству тела, и всё, что им остаётся – обменяться понимающими взглядами и простить друг друга за липкие и скользкие мысли, взорванные в мозгу волей Куан Чи. Но что-то происходит дальше… Криомант робко касается губ врага, припечатывает поцелуем, словно волной смывающей все порочные мысли. Он делает это сам, выражая свою благодарность за терпение и целый час противостояния кукловоду. Скорпион нежится в живом и чувственном поцелуе, принимает его и легонько отвечает. Без пошлости, без грязи – просто никак иначе не сказать партнеру «я сделал это для тебя, как и ты для меня вчера». Они лежат рядом. Долго. Пока заклятие грязным зеленым веномом не покидает их тело. И тогда один из них уходит сразу. Обычно это Скорпион, но сегодня – Саб-Зиро. - Куай, постарайся завтра не… - Хорошо, - обрывает его на незаконченной фразе воин холода. Он знает, о чём его просят. – Полчаса до ада, Ханзо. - Да. Иди. И он уходит. Потому, что через полчаса кошмар чужого сознания вгрызётся в мозг, сожрёт воспоминания и растопчет память души. И так до бесконечности. У двоих есть только полчаса на то, чтобы побыть собой. Безумие после воскрешения и проклятия в сторону старших богов – вот из чего соткано их теперешнее существование в Не-мире.