It's not the end

I cut you lose, I'm coming back. Run away you tell yourself: «It's not the end». Zeromancer - The Plinth.

      Иногда Мегатрон уставал. Да, даже его резервы не были бесконечными, несмотря на то, что он был весьма и весьма выносливым меха своего периода.       В такие циклы, когда Оллмайти не только не злили постоянные проделки его старого врага Оптимуса Прайма, но и достижения собственной армии не приносили удовлетворения, он улетал. Ненадолго – ибо длительный полет был чреват очередными подлянками Старскрима, которого никак нельзя было оставлять без воспитательного пинка, иначе тот моментально начинал ощущать себя единственным лидером десептиконов, и это приходилось исправлять уже более серьезными методами. Старая воссианская порода – квинт выбьешь из нее все пороки, посидит тихо, а затем опять за свое примется.       В такие моменты опять нужен был урок, с педагогической точки зрения оправдывавший себя ровно на сорок процентов – Саундвейв подсчитал. Связист и приглядывал за сикером, покуда Мегатрон был вынужден отправляться в длительные путешествия (ну кому еще можно было поручить дело первостатейной важности, кроме как себе?) или же просто полетать для восстановления нервов, изрядно потравленных с обеих сторон и автоботами, и десептиконами.       Саундвейв, верный друг и отличный товарищ, никогда не подводил его, никогда не позволял в себе сомневаться, всегда выполнял свою работу превосходно. Не знай Мегатрон своего друга так хорошо, он, как и многие другие десептиконы, счел бы, что связист никогда не испытывает ярости и прочих глубоких чувств. Однако иксин был настолько хорош, что демонстрировал свои эмоции крайне редко, не считая нужным делиться ими со всякими ограниченными умишками. Да, в Саундвейве присутствовала и высокомерность. Лучше всего это чуял, конечно, Старскрим – сикер вообще всегда знал, откуда тянет дымом. Это была одна из причин, почему Мегатрон предпочитал держать Старскрима поближе к себе. Какие бы ни были прогнозы тактиков, аналитиков и прочих ученых, если сикер рвался прочь – значит, затея не прокатит.       Впрочем, Старскрима всегда можно было обуздать каким-нибудь конкурентом. Сикер, оправдывая свое происхождение, считал себя первым и лучшим, и, если находился кто-то, кого поощряли больше, то он готов был расшибиться в лепешку, лишь бы отодвинуть выскочку на второй план. А лучше – на десятый. К сожалению, к Саундвейву, помимо отпускаемых порой колких замечаний, сикер почти не ревновал. Да, после того, как Мегатрон хвалил связиста, Старскрим дулся и старался вырваться вперед, но так, без обычно присущей ему страстности. Оба его офицера, можно сказать, привыкли друг к другу за ворны, что он путешествовал.       И это не было хорошо – Старскрим, которому некуда было девать свою активность, всегда переправлял ее в сторону наиболее достойного соперника, и либо это был Мегатрон, либо конкурент на его место. И тогда сикер изощрялся, как только мог. Если до того он умудрялся нарычать на кого угодно, то тут он умудрился сработаться даже с холеным Кнокаутом, лишь бы стать самым-самым первым. Кнокаут. Алый медкон, конечно, на рожон никогда не лез, предпочитая оставлять свою полировку без уродливых отметин, которыми не обзавестись в случае драки было сложно. Но Кнокаут определенно имел свои амбиции, а именно: остаться при самом теплом местечке с минимальными затратами на его обретение. Старскрим же был мастером играть с чужими желаниями.       Хотя план их не удался, Старскрим, будучи взбешен своей неудачей настолько, что умудрился отключить самому себе инстинкт самосохранения, продолжил бороться с Мегатроном. Только после того, как потерял конечность, малость успокоился. Тут ему пригодились уже установленные с алым медиком связи – Кнокаут, проявив всю свою терпеливость, все же сделал дубликат утерянного манипулятора капризничающему пациенту.       Но Старскриму нужен был соперник, иначе он вновь начинал бросаться на Мегатрона. И тут пригодилась приведенная Брейкдауном Арахнида.       Стоило продемонстрировать, что теперь Оллмайти ставит его, Старскрима, ниже этой фем, то сикер едва не взлетел на месте от переполнявшего его возмущения. Цель была достигнута – Старскрим переключил свое внимание на Арахниду, а пока та умело отвлекала его своими играми, Мегатрон получил небольшой отдых.       Но Арахнида умудрилась запороть и это дело, когда разобиженный Старскрим решил послать всех наболт и гордо удалился в своем направлении. Мегатрон, конечно, этому рад не был – неуправляемый сикер может наворотить много дел. А если уже он попадется автоботам… К счастью, лишенный ти-кога и нагулявшийся вдоволь Старскрим все же вернулся обратно. На какое-то время установился мир, правда, мир был достигнут ценой искры Дредвинга, и это не было хорошо. Конечно, синий джет ослушался его прямого приказа, и на войне бывает всякое, но все равно, Дредвинга было жаль. Отличная боевая единица отправилась к Всеискре. Впрочем, теперь Старскрим очень старался выслужиться, а не вредить.       Возвращению Шоквейва Мегатрон обрадовался. Не только потому, что впервые за то время, что Оптимус Прайм вернулся с обновленным корпусом, он заполучил тактическое преимущество, возобновленный и многообещающий проект вкупе с уже существующим продуктом это проекта, но и потому, что теперь у Старскрима был конкурент. Это было фактическое «Ура!», ибо сикер мог нормально действовать, не срываясь на подлянки в его сторону, только когда у него был действительно стоящий конкурент. И Шоквейв был именно таким. Взревновав к своему месту с такой силой, будто у него пытались отбить, не иначе, бондмейта, Старскрим с утроенными силами старался выслужиться, попутно подставив однолинзового ученого. Он был натурально взбешен поведением Шоквейва, который в свойственной ему невозмутимой манере тоже подкалывал сикера, и срывался на первом, кто попадался ему. Особенно он ненавидел Предакинга, приведенного Шоквейвом, и очень старался убедить Мегатрона отправить предаконский проект в Плавильни. Раззадоренный успехом Шоквейва, сикер, сговорившись с Кнокаутом, создал террорконов, освободил Арахниду и, таким образом, лишил их половины войска. После чего снова получил пинок. Вернее, даже два. Ибо неквинт настолько изощряться!       Поэтому, едва сикер вновь начинает безобразить, а Оллмайти слишком устал за этот напряженный декацикл, то он просто уходит, предварительно засунув вредного летуна в связисткую рубку, Саундвейву. Выйдя на верхнюю палубу, Мегатрон трансформируется и взмывает прямо в темные кустистые облака органической планетки.       Полет дарит ощущение расслабленности, и мало-помалу Мегатрон обретает спокойствие и новые силы. Размышляя о том, как бы все обернулось, возьми он себе в офицеры кого-то менее склочного, чем Старскрим и менее себялюбивого, чем Кнокаут, он приходит к привычному выводу: так бы он потерял некоторые свои преимущества. Хотя, конечно, мог бы обрести другие, не менее интересные – меньшую процессорную боль, например. Впрочем, все это меркло и бледнело, стоило ему представить, что было бы, окажись Старскрим на стороне врагов. Зловредное создание не то Праймаса, не то Юникрона (иной раз Мегатрон сам путался в том, кто же все-таки из божеств мог приложить свой манипулятор к формированию такого характера у летуна) могло натворить решительно все! И кто бы тогда дал ему воспитательный пинок, повышающий приоритет инстинкта самосохранения, который нахальный сикер периодически умудрялся отключить в борьбе за власть?       Надо признать – каждый из них был по-своему полезен. Только вот вместе их работать заставить очень непросто, особенно Старскрима, который, если сочтет, что его притесняют, может испоганить всю работу, лишь бы скомпрометировать соперника, либо, если сочтет, что ему здесь никто не конкурент, начнет строить планы захвата. И если более-менее покладистый Кнокаут по долгу службы мог сработаться и с Шоквейвом, и со Старскримом, и с Саундвейвом, то спор Шоквейва, считавшего, что Старскрим нарочно оставил его на Кибертроне, и сикера, к которому вновь вернулся вроде бы утраченный когда-то конкурент, уже начинал приобретать более масштабные обороты. Конечно, их обоих все еще мог сдержать сам Оллмайти, порой – при помощи Саундвейва, делавшего свою работу тихо и аккуратно.       «Нет, Саундвейв прав. Без них мне будет скучно,» - заключил Мегатрон, возвращаясь обратно на свой корабль. И добавил, еще издалека узнав спорящие на верхней палубе фигуры: - «Гады».       Пока длится война и победы еще нет, они будут взаимодействовать. Только когда наступит конец, и только тогда начнется что-то новое. Вот тогда, возможно, больше не придется пинать Старскрима, и десептиконы найдут свое место в обновленном мире.       Но пока это еще не конец.