Непростая история Чинка

Постепенно его напряжение спадало. Теперь он ощутил боль. Обожженные участки тела дали знать о себе. Вместе с тем он заметил, что остальные люди смотрят на него с опасением. Пора было уходить. После случившегося он не ожидал, что ему кто-нибудь сделает плохое, но всё же… Превозмогая боль в лапах, он похромал в сторону леса. Не успел он отойти и на сотню метров, как послышался звук мотора и дорогу ему перекрыл автомобиль напоминающий большой джип. Из него высыпали солдаты, растянулись шеренгой и направили на него автоматы. Из шеренги вышел лысый чернокожий человек и медленно,чётко проговаривая каждое слово, громко сказал: - Остановись и ляг на землю. Ляг лицом вниз. Руки положи за голову. Ноги расставь в стороны. Иначе мы будем стрелять. Он стал снова повторять и повторять это. Ещё в убежище Чинк обнаружил, среди прочих своих новых возможностей, способность по почти неуловимым телодвижениям, тону голоса, безошибочно определять, что чувствуют окружающие. Заметил он и эмоции этого человека. Они сначала показались ему странными, а потом и вовсе испугали его. Человек испытывал по отношению к Чинку жалость, смешанную с какой-то сильной внутренней душевной болью, но в то же время в нём чувствовалась железная решимость убить его, если сочтёт это нужным. Он явно не шутил. Чинк сначала недоумевал, как могут уживаться такие противоречивые чувства в одном человеке, а потом решил что он – сумасшедший. Один из тех страшных маньяков, помешанных на охоте за пушистыми, про которых ему рассказывали друзья. Этот страх, а так же боль и пережитое ранее, совершенно парализовали способность Чинка рассуждать. - Йа ше ничивчиво не сттелал! Пошаааста отпустите! - только и смог он выдавить из себя. И стал обходить их, двигаясь в сторону. - Стой! Не двигайся и ляг на землю! Тогда всё будет хорошо. Ложись! Ложись, а то мы будем стрелять. Солдаты были очень напряжены, они в любую секунду были готовы привести угрозу командира в исполнение, но Чинк ничего не соображал кроме того что ему страшно, и он хочет отсюда уйти. - Стойте! Стойте не стреляйте! Он не агрессивный! - раздался голос за спиной Чинка. Он оглянулся. Это была мать той девочки. Она подбежала к Чинку. - Не подходите! Это опасно! - прокричал командир. Солдаты растерялись. - Нет, он не опасен! Я точно знаю! Подождите! Она вплотную подошла к Чинку, нежно и ласково с ним заговорила: - Не бойся. Не бойся миленький. Они ничего плохого тебе не сделают. Её тон успокаивал. - Йя ничиво пплахова не стелал. Са что? - сказал он ей. Тут он не выдержал и заплакал. Звуки, издаваемые беднягой, представляли собой прерыви свист и напоминали собачий скулёж. Она осторожно обняла его, стараясь не задеть ожогов, и стала гладить по голове и успокаивать, говоря как ребёнку: - Тихо, тихо, тихо, всё будет хорошо. Они тебя не обидят. Всё будет хорошо. Пойдём. Одной рукой она взяла белка за лапу, другую положила на плечи и тихонько повела к машине. - Ты не злой. Это сразу видно. Тебя непременно одобрят, и мы тебя заберём. Я обещаю, мы заберём тебя. Всё будет хорошо. Идём. Идём. Они подошли к машине. Женщина отпустила его лапу и снова стала гладить по голове. Тем временем Чинк почувствовал, что ему надели большой и тяжелый пояс и пристегнули к нему передние лапы, на задние тоже что-то надели. Наконец на голову водрузили что-то вроде конской сбруи, туго стянув челюсти. Последнее причинило ему наибольший дискомфорт, и он снова было заскулил. Но командир преобразился – расслабился и совсем другим тоном сказал: - Не волнуйся. Так надо. Это чтоб ты никого нечаянно не поранил. - Мы вам сообщим - сказал он женщине и сел на заднее сиденье. Чинка подхватили под руки и погрузили в машину. Это причинило боль и Чинк вскрикнул. - Осторожно! Не усиливайте стресс. Успокоительное! Чинк почувствовал укол в шею и стало темно.