Записка для реектофоба

Реектофобия — паническая боязнь получить отказ. Не важно — какой. Будь то отказ передать соль или… Отказ принять твои чувства. Пускай люди и так боятся признаться в любви, но этим двоим было гораздо хуже. Этот отказ не просто стал бы для них разбитым сердцем, но и вверг бы их в глубокую панику. Странно, но оба были больны одной и той же фобией. Ещё страннее было то, что влюблены они были в друг друга. Такие похожие, и в то же время такие разные. Блондин и блондинка. Маг Молний и Заклинательница Духов. Два реектофоба. Не казалось ли вам странным, что Лаксас редко что-то просит? Нет, он не самодостаточный и готов был бы поделиться чувствами или проблемами. Но это слишком страшно. Слишком слабый в детстве, слишком сильный в юности, он не привык на кого-то полагаться. Единственной его опорой был дед и он слишком боялся потерять эту надёжную опору. Боялся того, что и он откажется от него. Это положило начало болезни. Люси. Хрупкая девчушка, обладающая на самом деле не малой силой. У неё все те, на кого она бы могла положиться ушли слишком рано. Оставался лишь отец, которому она была совершенно не нужна. На любую просьбу она получала лишь категорическое «Нет!». Со временем это слово въелось в память златовласки. Оно практически стало символом её существования и с тех пор она избегает этого слова, такого непоправимо ужасного для неё. В тот день оба не пришли в гильдию. Видеть каждый день объект своей любви и знать, что никогда не сможешь ему признаться, было невыносимо. Оба решили пойти другим путём. Записка. Так другой будет знать о его чувствах, но не сможет напрямую отказать. А если не писать своё имя, тот, кому это бы предназначалось, никогда не узнает об этом. А значит, что заветное слово не будет произнесено. Никаких нет, но никаких и да. Люси боялась. Страх. Страх. Страх. Паника. «А если он скажет что отказывается от моих чувств? Что, если я ему совсем не нужна?» Именно такие мысли одолевали девушку. «Нет, только не это! Чёрт, опять это проклятое слово. Оно просто преследует меня» Примерно то же самое мелькало и в голове главы Громовержцев. Теперь самой сложной частью задания было незаметно подкинуть записочку. Люси это почти удалось. Она потихоньку пробралась на второй этаж и положила её на то самое место, где обычно сидел Дреяр. Но сегодня Хартфилии не везло. Эту несчастную смятую бумажку первым взял Фрид, как известно, имеющий нездоровую тягу к печатному слову. Прочитав выведенные аккуратным красивым почерком строчки, он сразу же догадался, кто писал их. Такой почерк был у «Солнца Гильдии». При воспоминании об этой светлой и доброй девушке, у него автоматически расплылась лёгкая улыбка. Следом за Джастином, на записку обратил внимание Лаксас. Конечно, он привык, что Фрид постоянно что-то читает, но от этой бумажки так отчётливо пахло Люси, что он заинтересовался, да ещё такая светлая улыбка, на пару секунд озарившая лицо мага Письмён. Заглянув туда, он увидел самое страшное, что только могло произойти. Признание в любви. Фриду. От… Люси. Это стопроцентно писалось её рукой. Запах не оставлял сомнений, что до Заклинательницы к ней никто не прикасался. Это только добило волевого Дреяра. Почему-то накатил страх, что сейчас поднимется сюда Хартфилия и из её уст сорвётся одну единственную фразу, такую страшную для любого мужчины, а особенно реектофоба. Почему-то захотелось ударить Джастина и как-нибудь оскорбить ту, что, по сути, отказалась от него. Это ввергало в панику. А Люси в это время глядела на записку. Подписанную. Её душа ликовала. Неужели он её любит? Этот неприступный и брутальный маг со шрамом? Значит, можно признаться ему. И на крыльях любви блондиночка полетела к лестнице. Злой как тысяча чертей Лаксас тем временем с неё спускался. Подбежав к нему Люси попыталась ему что-то сказать, но он прервал её. — Лаксас, я… — Не говори. Я и так знаю, что ты любишь Фрида. Уходи. Я не хочу тебя видеть. Я сказал уходи!!! — ошеломлённая Люси не знала что делать. Неожиданно её отвергли и она чуть не расплакалась. — Дурак. Я же люблю тебя! — с этими словами она бросилась к выходу из гильдии, утирая горькие слёзы. Но уже около дверей он догнал ревущую Хартфилию. Крепко обняв её он прошептал на ушко девушке пару слов. — Никогда не отказывай мне. Я… Боюсь этого. Особенно от тебя.