***
— Блин, Дим, куда ты меня тащишь? — Мы с девчонками договорились поиграть в бутылочку. Нельзя упускать такой шанс. — Какую бутылочку? Тебе что, пятнадцать лет? — серьезно, что за идиотизм? — А тебе, как я погляжу, не меньше шестидесяти. Из своего номера выходишь только для того, чтобы в гонках участвовать. Может скажешь, когда у тебя пенсия? Вот тогда затусим! — Ха-ха-ха, очень смешно! Петросян, блин! Кто будет-то хоть? — Пошли уже, сам все увидишь. Через поворот вы оказываетесь возле комнаты Жени Гараничева. Зайдя в номер, ты замечаешь, что на полу сидят Женя, Симон (который Фуркад), Эмиль и Мартен. На диване устроились представительницы прекрасного пола: Дашка, Мири, Тириль и Лаура. — О, Дим, серьезно? Ты сумел притащить сюда нашего старичка? — не мог не прокомментировать Женька. — Ой, заткнитесь уже, а! Вы еще не знаете, как дядя Антон умеет отрываться. Да, Дашуль? — подмигнув Домрачевой, спрашиваешь ты. — Конечно, — ослепительно улыбнувшись, соглашается белоруска, — Антоха отрываться умеет. Кто поспорит, будет иметь дело со мной! — шутливо пригрозив кулаком, предупреждает она. Послышался дружный смех. — Привет, — улыбнувшись, произносит Мартен, — сядешь возле меня? — Без проблем, — легко соглашаешься ты, и тут же замечаешь недовольный взгляд Малышко. Отмахиваешься, нечего было тащить тебя сюда. — Даш, — произносишь ты, —, а может, бросишь своего Бьорндалена? Будем встречаться с тобой, ух, как тебе понравится! — обещаешь ты, понимая, что это всего лишь игра на публику. Чего, видимо, не понимает Мартен. Его руки сжимаются в кулаки, он опускает голову, что нескончаемо радует тебя. Есть надежда. Не просто же он так отреагировал на твои слова. — Прости, Тош, но сердцу не прикажешь. А оно у меня принадлежит другому человеку, — снисходительно улыбается Королева биатлона. — Ну ладно, — грустно отвечаешь ты, — не судьба нам быть вместе. — Ну, не расстраивайся, — просит она, — в жизни всякое бывает. Хочешь ответить, но тебя опережает Мартен: — Может, хватит уже? — зло смотря на тебя, спрашивает он. Все непонимающе переглянулись друг с другом, а твой внутренний бог начинает танцевать. Значит, не ошибался. Человек может говорить все, что ему угодно, но вот глаза не обманут. Особенно его. Особенно тебя. — Мартен, ты чего? — спрашивает рядом сидящий Свендсен, положа руку ему на плечо. «Убери сейчас же!» - ох, как жаль, что ты не можешь произнести это вслух. Как жаль. — Ничего, — раздраженно бросает француз, - мы, по-моему, играть сюда пришли, а не слушать, как Антон чуть ли дифирамбы не поет Даше. Я правильно понимаю? — он обводит присутствующих взглядом, и все заторможено кивают. — Ну вот и хорошо. Значит начнем. По лицам остальных можно понять, что никто так и не уловил суть сие действия. Кроме тебя и Димы. Но ваши эмоции существенно отличались друг от друга. Если у тебя внутри творился ураган, то Малышко и вовсе не скрывая своей неприязни, косится на Мартена. Первым крутить вызвался Эмиль. Все девушки с надеждой смотрят на горло бутылки. Ну конечно, кто же не хочет поцеловать самого Эмиля Свендсена? Через несколько секунд бутылка останавливается, а ее горлышко указывает на Мириам. Все начинают аплодировать, а парочка встает в центр комнаты. Эмиль, недолго думая, притягивает немку к себе и глубоко целует. Та, не растерявшись, зарывается пальцами в его волосы. Если так посмотреть, то вышла бы неплохая пара, только это всего лишь игра. Вдоволь нацеловавшись, ребята садятся обратно на свои места. — Давай, Антох, крути, — говорит Женя. — Окей. Горлышко останавливается на Тириль. А что, вполне себе не плохой вариант. Не Мартен, конечно, но все же. Улыбаешься. Боже, какое глупое сравнение. Улыбаясь, протягиваешь ей руку, и ведешь в центр комнаты. Да, братан, давно ты с девушками не целовался. Притягиваешь ее к себе, как вдруг слышишь кашель, который абсолютно точно принадлежит Мартену. — Ребят, я пойду, — немного громче, чем надо, произносит он. — Куда пойдешь? Мы же только начали? — недоумевает Мири. — Спать хочу, — тебе кажется, или он нервничает? — В семь вечера? — улыбаясь, уточняет Симон. — Да какая тебе разница?! — злится Мартен. — Просто хочу и все, — говорит он и, разворачиваясь, уходит. — Что с ним сегодня? — спрашивает Свендсен у Симона. — А я откуда знаю? — недоумевает Фуркад. — Он в последнее время вообще странный какой-то. Гадать бессмысленно. Никто не поймет, что творится у него в голове. Так что лучше давайте продолжим. Ты смотришь ему вслед, и тебе становится так паршиво. Вот зачем ты устроил весь этот цирк? Сначала флиртуешь с Домрачевой, потом хочешь целоваться с абсолютно неинтересующей тебя девушкой. Хотел сделать больно ему, а получилось, что и самому-то не очень радостно. — Антон, ты что заснул? Целуй давай. Смотришь на Тириль и понимаешь, что ты абсолютно не хочешь ее целовать. Даже по приколу. Совершенно никак. Только его. — Простите, но я тоже пойду, — разворачиваешься, но Тириль хватает тебя за руку. — Что? Ты собираешься сейчас меня кинуть? — её лицо не выражает ничего хорошего, но тебе глубоко на это плевать. Если надо будет, извинишься. Но точно не сейчас. Сейчас тебе просто необходимо побыть одному. — Прости, Тириль, но мое сердце принадлежит другому человеку, — говоришь ты и идешь к себе в номер. Берешь куртку и выходишь на улицу. Большими хлопьями падает снег, но тебя это совсем не волнует, ты должен все обдумать.***
С прогулки ты возвращаешься через час. Размышления ни к чему не привели, ты только сильнее запутался. Толку от самокопания нет никакого, только проблем больше наберешь и все. Поэтому на сегодня решаешь заканчивать приключения и просто лечь спать. Но, подойдя к номеру, застываешь на месте. Возле твоей комнаты стоит Мартен. Он то поднимает, то опускает руку, видимо, решаясь постучать. Сердце пропускает удар. Зачем он здесь? Он же еще час назад пошел спать. Смотришь на него, и замечаешь, что его руки дрожат. — Меня там нет, я здесь, — улыбаясь, говоришь ты. Он от неожиданности дергается, и медленно поворачивается к тебе. — Привет. — Да вроде здоровались уже, — пожимаешь плечами, — ты что-то хотел, Мартен? — и как тебе удается изображать полное безразличие? — Я хотел… — он запинается, его руки все еще дрожат, а грудь часто вздымается. Ну, что ты хотел? Ведь не просто так ты сюда пришел. Только не говори, что ошибся дверью, не разрушай последнюю надежду. — Хотел пожелать спокойной ночи, — чуть улыбаясь, произносит он. — Ясно, — печально усмехаешься, — и тебе, — так хочется врезать ему, аж кулаки чешутся. Хотя, таким способом он никогда не почувствует то, что приходится чувствовать тебе. — Почему ты с ней флиртовал? — серьезно спрашивает он. — С кем? — И со сколькими ты сегодня флиртовал, раз даже не можешь понять, о ком речь?! — грубо спрашивает он. — Это была всего лишь шутка, мы с Дашей просто друзья. Такие же, как и мы с тобой, — специально бьешь побольнее, и удовлетворяешься, когда замечаешь, как он дернулся от этой фразы, —, а какая тебе разница, я понять не могу. А? — Никакая. Вот абсолютно, — буквально выплевывает он и уходит. И ты в который раз понимаешь, что в воздухе парят важные слова, которые вы снова не сказали друг другу.