На пути к бессмертию

Шаг первый. Мои иллюзии рядком сидят и молча наблюдают... Я мимо них крадусь тайком. Я знаю, что они скрывают. Я их таскал с собой везде, другим дарил непроизвольно. Теперь держу мозги в узде: терять друзей мне снова больно. Здесь Шива, Будда и Христос, что так запали в мою душу. Я верил им, духовно рос - теперь я мифы эти рушу. Накануне друг его расспрашивал о возможности родиться в новом теле и в богатой семье. От рождения Майкл был невысокого роста, с плохим зрением и практически без волос на голове. Сейчас Джон сказал бы, что ему бы в этот момент очень пригодился хороший психолог, который бы его научил наслаждаться жизнью, как это делали многие его знакомые, не сильно страдая при почти таких же исходных параметрах. Но в тот момент он не придал его словам должного значения. - Я думаю, что такая возможность есть, - ответил он, вспоминая какие-то книжные истины. Почти во всех священных книгах пишется про жизнь после смерти и к тому же, есть множество доказательств этого. Многие люди помнят не только своих друзей и родителей из прошлых жизней, но часто сталкиваются с воспоминаниями о таком прошлом. - Я не уверен… Люди из корпорации утверждают, что всё будет нормально, но у меня пока полной уверенности нет, - сказал Майкл. Казалось, что он напряженно размышляет об этой теме, но тогда Джон не придал этому большого значения. Этот разговор сразу бы забылся, если бы не сон, который пришел к нему утром. Во сне он, как всегда, выйдя утром из дома, наткнулся на Майкла, ждущего его возле подъезда. Он казался грустным и немного растерянным. - Они меня обманули Джон! Здесь ничего нет. Я здесь уже второй день, и чувствую, как моё сознание покидает меня. Я пропадаю, просто растворяюсь… Обещай мне, что разберешься с ними. Раз ты их поддерживал, то в этом есть и твоя вина, - сбивчиво говорил Майкл. Утром он случайно узнал, что его друг выпрыгнул с 12 этажа и разбился на смерть. Первым делом надо было разобраться с корпорациями торгующими смертью. Джон знал о существовании трех таких организаций. Между ними все время шла тысячелетняя война за территории и людские души. В какой-то момент жизни вопрос смерти становиться очень важным и люди хватаются за малейшую надежду, а где спрос, там и предложение. Из трех зол больше всего ему нравился буддизм, который сразу предлагал возможность «увидеть товар лицом» и пережить состояние смерти. Потому что от других корпораций было ощущение, что покупаешь «кота в мешке». Даже предлагая рай, они не могли толком объяснить, что именно там ждет и какие на это есть гарантии. В своих предложениях они ссылались на авторитетные источники, но у самих уверенности не было не в чем. Хуже были бы уверенные в себе идиоты, у которых есть только вера, неподкрепленная никакими фактами. Люди, хорошо понимали безысходность такой рекламы и старались сбежать, куда только можно. Единственным осязаемым результатом бессмертия был вариант жизни в человеческом теле. Но сложность была в том, что тело слабо и немощно и какого-то особого смысла жить в дряхлеющем теле не было. Но времени оставалось совсем мало. Джону надо было что-то решать, а для этого надо было понять и разобраться во всех этих вопросах. - Кто вы? – спросил его человек на входе. - Мне надо поговорить. Есть здесь кто-нибудь, кто сможет ответить на мои вопросы? – ответил Джон. - Смотря, какие вопросы… потому что не на все вопросы существуют ответы – многозначно ответил незнакомец. - Я хотел узнать про условия своей смерти. Что будет после того, как я умру? - Мы вам гарантируем, что если ваша Душа чиста и невинна, то вы попадете в рай. - И чем гарантируете? - Похоже, вы нам не верите, а это главное условие для сотрудничества. - А вы сами-то верите в это? - Моя работа не в том, чтобы верить, а в том, чтобы заключать контракты с теми, кто уже верит. – сказал незнакомец. Тут Джон почувствовал, что его загоняют в тупик. И решил прекратить спор. Я возвращаюсь в старый сон Где дом, в котором забываюсь. Я вижу мифы в доме том, И этих призраков пугаюсь. Джон побрел дальше, размышляя над сказанным. Поучалось, что единственная осознаваемая реальность только та, в которой он находиться сейчас. Но как же тогда быть с его снами. Он очень часто просыпался во сне, и иногда ему даже казалось, что он может остаться в них навсегда. Но потом обязательно что-то случалось, и он опять просыпался в этом мире. Надо было спросить про сны у незнакомца. Обязательно спрошу в следующий раз, подумал он. С другой стороны, откуда ему было знать, что тот его не обманет. У них же один принцип в отношениях с клиентами: на последней рубашке нет карманов. Невозможно попасть в царство божье, имея привязанности в этой жизни. В буддизме привязанности изображали в виде веревок, которыми связывали человека, не давая ему двигаться. Привязанностей в его жизни хватало. Взять хотя бы его первую любовь. Это совсем не та привязанность, от которой можно было избавиться, как от дома и машины, просто продав или отдав корпорации. И при этих мыслях он вдруг вспомнил. Он вспомнил о ней. О той, что для него была подобна звезде, к которой он так стремился. Он бросился к ней, даже не подумав, что ее может не быть дома. Навигатор преодолевал улицу за улицей, меняя кварталы, и все это время в его голове мелькали мысли о ней. Была какая-то непонятная связь между ними. С одной стороны она была для него такой далекой, и недосягаемой, особенно после заключения брака с его однокурсником. С другой стороны ему казалось, что он понимает и чувствует каждую ее мысль, Ему всегда хотелось разобраться в такой способности и маниакальной зациклености на объекте своего обожания, но такой возможности никогда не было. Еще в детстве он слышал, что мы сами придумываем себе идеальную любовь, а потом ищем того, кто будет на нее максимально похож, и если даже какие-то моменты в этом образе не совпадают с реальностью, то это не сильно беспокоит нас. Всегда получается, что мы влюблены больше в свои мысли, чем в реального человека. И это правильно, потому что человек слаб и немощен, имеет множество недостатков и если принимать все это за реальность, то и влюбиться возможности не будет. Любви огонь и жажда власти Сметали все, что на пути. Я знаю — это лишь напасти: Свобода, счастье впереди. Шаг второй. Колдунья. Николь дома не было, но у соседки он узнал, что она с друзьями собиралась в поход и сейчас в кафе обсуждает детали этого мероприятия. Он направился туда. Они сидели в углу кафе, сдвинув несколько столов, и о чем-то бурно разговаривали. Казалось, что их не сильно волновало будущее. Он тихо сел рядом и стал вслушиваться. Ему по-прежнему было тяжело смотреть на нее, и Джон решил поучаствовать в разговоре. В этот момент обсуждался вопрос судьбы. Он сказал, что в некоторых вопросах важней процесс принятия решений, чем судьба. - Вот, когда ты выходила замуж, это была судьба или твое решение? – спросил он. - И то и другое. – ответила Николь, - Если бы я не вышла за него, то это не была бы судьба, а принять или не принять свою судьбу было исключительно моим решением. - Т.е. ты просто не могла выйти за кого-нибудь другого? – спросил Джон. - Не переживай, если судьба, то может быть, и мы с тобой когда-нибудь будем вместе, – парировала она и звонко засмеялась, быстро взглянув ему в глаза. Джон почувствовал, что слегка покраснел, но казалось, что этого никто не заметил. В его голове сразу включился какой-то процесс, и он погрузился в размышления. Казалось, что его Душа пела, почувствовав малейшую надежду. Он задумался и пропустил продолжение диалога. Кажется, речь шла о каком-то шамане, обладающим знаниями о реинкарнации. Такие вопросы всегда интересовали его, но, по правде говоря, он в них не сильно верил. Кто-то из присутствующих рассказывал про удивительное место под названием Шаманка. Ходили слухи, что именно это место шаманы всего мира выбирали для того, чтобы там закончить свой путь и уйти в верхний мир. Компания явно строила планы посетить это место и познакомиться с одним из шаманов. Интерес Джона был сильней, чем у остальных, потому что для него это была возможность видеть Николь всё время, пока они будут в пути. К тому же теперь ему не давала покоя её фраза. Интересно, что она имела в виду? Когда они будут вместе? Надо ли теперь ему ждать своей судьбы или надо что-то предпринимать? В его голове теперь крутились сотни вопросов и даже ситуация с другом ушла на второй план. Общий сбор был назначен на субботу. Предварительно собрав билеты, все толкались на вокзале с кучей вещей. Среди активистов чувствовалось какое-то возбуждение. Джон осмотрелся еще раз. Очень не хотелось расставаться с таким привычным миром. Каждый камешек, каждый осенний листочек был для него таким родным. Так часто он любовался этими прекрасными закатами над морем, которые никогда не повторялись. Они были для него, как захватывающий фильм, который никогда не закончится. Возможно в нем, как и в каждом из нас живет художник и поэт, которому так и не дали возможности найти свой путь к социальной реальности. Но больше всего он любил смотреть на звезды. Он даже написал пару строчек об этом в стихах. Что-то роднит меня с звездами Что-то манит туда. И часто ночами безлунными Я вижу на них города... Укрыты цветными туманами И ярким сияньем небес, Они переливами странными В Душе отзываются здесь. Может быть, для других такое творчество не было ценностью, но для него они были молитвой. Казалось, что стихи приходили сами. Он все время повторял их, стараясь помнить о том, что для него являлось самым главным в жизни. Наблюдая за всей этой суетой, его взгляд уловил тонкий лунный свет, струящийся внутрь и рисующий кресты на полу. Сами собой в его сознании возникли строчки стиха: Крестом оконной рамы Разделен лунный свет Твои мечты – программы И в сказках твой сюжет. Джон осмотрелся еще раз. Очень не хотелось расставаться с таким привычным миром. Каждый камешек, каждый осенний листочек был для него таким родным. Так часто он любовался этими прекрасными закатами над морем, которые никогда не повторялись. Они были для него, как захватывающий фильм, который никогда не закончится. Возможно в нем, как и в каждом из нас живет художник и поэт, которому так и не дали возможности найти свой путь к социальной реальности. Но больше всего он любил смотреть на звезды. Он даже написал пару строчек об этом в стихах. Что-то роднит меня с звездами Что-то манит туда. И часто ночами безлунными Я вижу на них города... Укрыты цветными туманами И ярким сияньем небес, Они переливами странными В Душе отзываются здесь. Может быть, для других такое творчество не было ценностью, но для него они были молитвой. Казалось, что стихи приходили сами. Он все время повторял их, стараясь помнить о том, что для него являлось самым главным в жизни. Что-то очень знакомое было во всем, что происходила с ним в последнее время. Это чувство было похоже на дежа вю – воспоминание о жизни, которой у него никогда не было. Когда-то он читал, что современные ученые ищут Бога в четырех местах и одно из них – это глобальный сценарий всего происходящего вокруг. С этой точки зрения можно было объяснить всё, что угодно. Если ты попадаешь в такой сценарий, то у тебя уже нет возможности уклониться от своей судьбы. Но если абстрагируешься и смотришь на себя со стороны, то и попадаешь в такой вот момент, который называют дежа вю. И нет никакой возможности заглянуть за занавес в будущее, оно всегда «потом», после того, как всё произошло. Интересно, в какой именно сценарий и сюжет попал Джон? Дальше, практически без приключений, все расселись по своим местам в поезде, и тут обнаружилось, что ребята так волновались о длительном переезде, что почти все взяли с собой водку, но мало, кто подумал о еде. Поездочка намечалась веселенькой. Так оно и произошло. Почти всю дорогу молодежь пила и только время от времени, выскакивала на вокзалах, чтобы прикупить провианта. Иногда риск остаться на перроне, глядя вдаль уходящему от тебя поезду, был слишком велик, но просто так сидеть на одном месте всю дорогу было невозможно. Уже хотелось приключений, и они сами нас нашли. На одной из станций в окно он увидел красивую девушку в ярко красном костюме. Не заметить её было просто невозможно. Ее черные пышные слегка волнистые волосы развивались и блестели на солнце. «Как жаль, что этот удивительный и прекрасный образ незнакомки останется только воспоминанием в моей жизни» - подумал он. Через стекло он видел, как, пробегая, молодые люди, ей что-то сказали и она, рассмеявшись, села в поезд. Николь, увидев, что ее друзья привели красивую незнакомку, ревниво отвела взгляд и стала смотреть в окно, тем не менее, внимательно вслушиваясь в разговор. Видно, для того, чтобы отвязаться от чересчур навязчивых поклонников, незнакомка заявила, что она потомственная колдунья и если они не прекратят свои безуспешные попытки ухаживаний, она их заколдует. Разумеется, ей никто не поверил, тем более, что говорила она всё с мягкой почти детской улыбкой. Тогда она наклонила голову и начала что-то шептать. Слов разобрать было невозможно, но внезапно, все вокруг затихло, и она звонко рассмеялась. Джон узнал старый заговор, который звучал так: «Едет дед на ковыне, гожем погоняет, вожжем попирает. Замыкни губы, зубы родимое сердце». Сюрпризы на этом не закончились. Она провела рукой возле бутылок с алкоголем, и те стали простой водой. Джон, не привыкший к подобным фокусам, предположил, что водка изначально была водой купленной на вокзале у старушек. Вся компания отреагировала на такой сюрприз достаточно агрессивно, но видимо, из страха вся их злоба ушла внутрь. Ему же, наоборот, колдунья стала более интересна. Он подсел поближе с намереньем хоть что-нибудь узнать и задать вопросы на интересующие его темы. Во всяком случае, было очевидно, что этот человек обладал практическими знаниями. - Скажите, а Вы верите в рай? – спросил он. - Что значит «верю в рай»? – переспросила она, рассмеявшись. Разве вы не знаете, что рай – это состояние, в котором может находиться ваша душа. Вы или мучаетесь и страдаете, или живете, наслаждаясь жизнью, ее красотой и гармонией. - А что нас ждет после смерти? – не унимался он. - Каждый получит то, что заслуживает. - А как же тогда судьба? Разве не она решает, что будет в нашей жизни? - А для Вас разве не очевидно, что я здесь именно по этому? – парировала она, опять рассмеявшись. Джон почувствовал, что она издевается над ним, а он хотел слышать серьезные ответы на свои серьезные вопросы. - Ваше отношение не сделает эти вопросы более серьезными, чем они есть, - засмеялась она, видимо угадав его мысли: Запомни только, что слово «рай», взято из персидского и раньше переводилось, как «сад». Это то, что ты создаешь для себя и своей Души. Они проболтали почти до утра, и он не заметил, как уснул уже на рассвете. Посреди ночи он проснулся оттого, что висел в воздухе, лежа не спине и боясь пошевелиться. Его состояние было крайне шатко, даже для того, чтобы об этом думать. Он очень осторожно попробовал нащупать под собой кровать. Ее не было. Он висел в полной темноте, не понимая, где он находиться. Хорошо понимая, что под затылком может быть какой-нибудь твердый металлический предмет, на который он может шлепнуться, если проснется, он решил, что единственным выходом было бы опять уснуть. Он так и сделал. Через некоторое время он проснулся и огляделся. Всё вокруг было освещено мягким лунным светом. В полутьме он увидел толстого соседа, который что-то ел в темноте. С трудом он рассмотрел, что тело соседа лежало рядом и издавало жуткие звуки храпа, слега заглушаемые ровным стуком колес. Значит, ему просто сниться, что он бродит по вагону и видит Души других людей. Здесь были не все. Двое молодых целовались под одеялом, слегка освещая вагон приятным розовым светом. Толстяк, по-прежнему, что-то ел, сосед слева смешно убегал от собак, которых видел только он, перебирая в воздухе ногами. Остальных не было, или они были где-то в другом месте. А может, у них просто не было Душ. Он вспомнил старую мистическую доктрину, согласно которой «душу – надо заслужить». Побродив немного по вагону, он привычно залез в свое тело и опять уснул. Проснувшись утром, он записал новые стихи: Смотря на небо или в землю, Я чувствую влиянье Звезд. Я словно винтик во Вселенной, Что жестко вкручен в полный рост. Я проплыву тогда над морем, К Луне я облаком уйду. И смерть моя не станет горем, В себе я радугу найду. Шаг третий. Шаманка. Приехали они рано утром. Им оставили адрес, по которому они могли остановиться и переночевать. Какое-то странное предчувствие не давало ему покоя и может быть именно из-за него, он не стремился как можно быстрее увидеть шамана. Джону же пришлось ждать всех вместе с заезжей художницей, увлеченной Тантрой. Большая часть компании разместилась по гостиницам, где они чувствовали себя более свободно и могли немного изучить незнакомый город. Ему показалось, что он вернулся в далекое детство, когда он увидел деревянные домики и улочки. Иногда всё это напоминало ему какую-то знакомую сказку с избушками. Всю первую ночь он не мог уснуть из-за горячего городского воздуха. Не желая будить свою сожительницу, он тихонько встал и через окно вылез на улицу. Поскольку обувь осталась в коридоре, ему пришлось идти босиком. Идти по деревянным мостовым было приятно, но с непривычки, ноги чувствовали каждый камешек и всякую неровность под ногами. Жутко хотелось пить. Он добрался до ближайшего водоема и, найдя какую-то банку, зачерпнул ледяную воду. Сделав несколько глотков, он посмотрел внутрь банки. Через стекло было видно, как в ней плавают какие-то странные существа. Только от мысли о том, что он только что мог с водой проглотить таких же забавных существ, ему стало плохо. Он стал прислушиваться к своему организму. Но ничего страшного не произошло. Почти до утра он бродил по одинокому городу и только на рассвете залез обратно в окно дома и уснул. Проснувшись, он никак не мог понять, гулял ли он на самом деле или это был просто очередной загадочный сон. Утром он повторил свой маршрут, но уже со своей спутницей, которая устроила ему маленькую экскурсию и пообещала тантрический секс, чем сделала свою персону сразу более интересной. Теперь он слушал её очень внимательно и даже заметил, что ему стали нравиться её рассказы и картины. Во время обеда он набросал даже пару строк: Кто мы друг другу, я не знаю. В каких мы встретились мирах? Но где-то тайно понимаю: Ловлю улыбку на губах. Ночами, если буду сниться, И сам я ночью не усну. Я буду верить и молиться - Ждать в голосе твоем весну. Ты прячешься в своих ресницах - В глазах я искорку ловлю. Ты растворишься в чьих-то лицах - Я эти лица полюблю. Мы промолчим при первой встрече, Исчезнем в разных небесах. Пусть звезды падают на плечи - Ведь мы на разных полюсах. Они гуляли весь день, но вечером, она сказала, что устала и заперлась в своей комнате, показав ему пару приемов медитации. Джон почувствовал себя немного обманутым, и рано утром тихонько собрав вещи, поспешил на автобус. Вся компания уже была в сборе. Еще несколько часов пришлось ехать через горы, покрытые густым хвойным лесом. За всё время им не попалось почти ни одного населенного пункта. Автобус устало остановился на берегу небольшой, но очень бурной речки, через которую пришлось перебираться на пароме. Так они оказалась на небольшом заброшенном островке с несколькими разбросанными среди густого леса избушками. Это и была Шаманка. Хозяева его напоили горьким густым молоком и угостили самодельными лепешками. Молоко имело очень странный вкус, который, как объяснили местные жители, получался от рациона коров, питающихся лечебными травами. За день он осмотрел весь остров, но ничего интересного для себя не обнаружил. Утром лодка отвезла его на ближайшую гору. Проводник старался держать его за руку, когда они карабкались по самому краю отвесной скалы, объясняя это тем, что многие бросаются вниз, поддаваясь какому-то чувству, которое охватывает их наверху. Он рассказал, что только за этот год, больше десяти человек добровольно прыгнули вниз. Когда Джон забрался на самый верх и посмотрел вниз, то он понял, в чём дело. На верху его охватил удивительный восторг, который затуманил его голову. Он смотрел на красивые леса и тонкую полоску реки у себя под ногами и понимал, что такого счастья он больше никогда не сможет испытать. На сотни километров простирались нехоженые леса, переливаясь всеми оттенками зелёно-изумрудных цветов. Ветер, гуляя по верхушкам многовековых деревьев, казалось, был живым, и нежно расчесывал им макушки. Тело Джона стало легким, и он почувствовал себя парящим над лесами и реками. На глазах наворачивались слезы счастья, и казалось, что стоит только легко оттолкнуться ногами, как ты полетишь и останешься в этой красоте навсегда. Он слегка наклонился вперед, но почувствовал, как цепкие руки проводника, впились ему в запястье и дернули с силой назад. Острая боль в руке отрезвляла… Он повернулся и увидел, как проводник улыбался… - Я же говорил, - засмеялся он: - Здесь все хотят остаться навсегда. Люди помнят где-то далеко в Душе, что когда-то умели летать и эта память им не дает покоя. Я бы мог Вас отпустить, но тогда Вы не увидите того, зачем пришли, - смеялся он. – За этой горой сеть пепельных озер. Туда никто не ходит, кроме шаманов. Этих озёр десятки тысяч и все они совершенно одинаковой идеально круглой формы. Почти никто оттуда не возвращался. К какому бы озеру вы не подошли, Вам кажется, что Вы на нем уже были. Мы пойдем туда завтра. Утром оказалось, что идти не может никто, кроме Джона. Все лежали на кроватях, не в силах пошевелиться. Местные утверждали, что их не пропускали духи умерших шаманов, которые высасывали из них жизненную энергию, но он подумал, что это действие «целебного молока», к которому не были привычны желудки горе-путешественников. Джон зашел к Николь. Она лежала, как и все, без признаков какой-либо болезни, но по её словам, всё тело было налито огромной тяжестью, не дававшей ей пошевелиться. Она пожелала ему удачи, нежно взглянув на него. - Никто не знает, что нас ждет впереди, - сказала она. – Возможно, что ехать искать истину у какого-то шамана, было не самой лучшей идеей. К тому же неизвестно, что будет лучше, остаться здесь или идти по болотам, - отшутилась она, взглянув на его. Он протянул руку, чтобы дотронуться до неё. Когда его пальцы дотронулись, Джон увидел, как белый шарик энергии, перешел к ней. Николь приподнялась на кровати, в глазах мелькнул огонёк. - Я буду тебя ждать. Возвращайся быстрей – сказала она. - Обязательно, - ответил он. Выйдя от неё, Джон записал в блокноте: Но после небо будет помнить Ту встречу и короткий взгляд, Который жизнью не заполнить, И души наши не простят. Шаг четвертый. Шаман Пробираясь по болотам Джон размышлял над своей жизнью, рассматривая змей, расползающихся под его ногами. Он представлял своих друзей, которые сидя дома и попивая пиво, спокойно ждут своей участи. Почему он не мог жить также? Что его звало непонятно куда? Что он там искал? Пока проводник отдыхал, над ними раскрылся огромный купол неба, усыпанный звездами, и в его голове сложились строки: Поймает ночью пустота, Укутает твой дом. Небес сияет чистота, И ни души кругом. Тебя всё манят небеса… Поймешь ли ты потом: Что ищут в них твои глаза? Что будет в мире том? И будет молча на тебя Опять звезда смотреть. Всё так же ласково, любя И нежным светом греть. Замрешь у звездного моста, Где тишина кругом. Тебя поманит пустота И заберет в свой дом. Кстати, дом шамана оказался не очень далеко. Это была покосившаяся избушка между болотцами. Вокруг небольшой полянки лежали обугленные деревья, поваленные какой-то огромной и непонятной силой. - Только не подумай про него что-нибудь плохого, а то будешь потом всю жизнь писаться по ночам, – предупредил, рассмеявшись, проводник. Они проникли внутрь дома, и в нос сразу ударил запах каких-то трав и бог весть чего еще. Шаман оказался невысоким чрезвычайно подвижным человечком, очень похожим на ребенка, но с серебристой сединой. Тело его всё время двигалось и каким-то удивительным образом легко гнулось, как будто у него вообще не было костей. Шаман непрерывно делал какие-то понятные только ему жесты руками и что-то бормотал. Что-то в нем выдавало европейское происхождение, и это немного смутило наших гостей. Когда же он взял бубен и стал равномерно ударять в него, взгляд Джона стал расплываться. Он попробовал сфокусироваться на рисунках, которые покрывали стены. Рисунки задвигались, как змеи, затем стали объемными и стали переливаться изумрудно-золотыми цветами. Это действительно было похоже на змей, кожа которых блестела на солнце. Сердце Джона билось в такт звуками, мысли пропали, тело само стало двигаться. Он упал на пол и часто задышал. Перед глазами плыли картинки из детства, руки и ноги свело судорогой, губы вытянулись, дыхание стало частым и ритмичным. Так продолжалось какое-то время, после чего по телу разлилось приятное тепло, которое шло снизу и постепенно заполнило всё тело до самой макушки. Горели веки, голова кружилась. Шаман подошел и влил ему в рот какую-то жидкость похожую на чай, но только желтого цвета, которая казалось немного светиться в темноте дома. Дальше были сны. Ему снилось, что он в утробе матери и пытается выбраться наружу. Со всех сторон его сдавливало мягко, но очень, сильно… легкие непроизвольно сокращались, пытаясь вдохнуть. В какой-то момент ему удалось выбраться наружу, и он опять уснул. Возвращаться не хотелось. Он летал где-то между звездами, рассматривая голубую Землю. Она была чем-то очень интересна ему. «Надо обязательно посмотреть, что там происходит перед тем, как лететь дальше», - подумал он. Он стал приближаться к ней и вдруг почувствовал, как попадает под её невыносимое притяжение. Что-то огромное и мягкое поглотило его, не давая ему шевелиться и лететь дальше. Утром он проснулся от бормотания шамана. Казалось, что тот, как ни в чем ни бывало, продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на гостей. Он закурил трубку очень странного вида, и приятный аромат наполнил весь дом. Голова опять закружилась, в теле чувствовалась приятная усталость, но настроение было отличное. Стараясь рассмотреть предметы вокруг, он увидел какой-то портрет. Из-за плохого освещения нельзя было сказать, кто был на нем изображен. Но чем больше он смотрел на него, тем больше деталей открывалось. Казалось, что изображение притягивало взгляд, и в какой-то момент он увидел ту самую колдунью, которую они встретили на своём пути. Внезапно портрет ожил и стал светиться. Ему казалось, что он излучает равномерное золотистое свечение и постепенно становится объемным. Эта женщина очень похожа на богоматерь, - подумал Джон и сразу же понял, что спит с открытыми глазами. Взгляд продолжал фокусироваться, и окружающая обстановка ушла на второй план. Тонкие золотистые нити тянулись от портрета к нему, и по ним перетекала какая-то энергия. Он почувствовал, ужасную усталость в глазах и попробовал моргнуть. Через какое-то время у него это получилось. Веки были закрыты всего какую-то секунду, но когда он их открыл перед ним стоял Иесус в белой длинной рубашке. От него лился такой же точно мягкий золотистый свет, как и от портрета. Всё это было очень похоже на сон, но при этом боковым зрением Джон продолжал видеть всё, что происходило в хижине. Просто всё остальное казалось ненастоящим и не таким важным, как то, что происходило с ним в данный момент. Фигура молча подошла ближе и положила на него руки. Она ничего не говорила или если быть точным, не говорила ничего словами и губами. Но каждую мысль он видел в светящемся взгляде. Теперь на нем определенно лежала миссия, которую он не мог выразить словами. Это как-то было связанно со Светом, который надо было нести людям. Махну рукой и отражаюсь Влиянием своих частиц… Не просто так я в жизни маюсь, Скрывая свет из-под ресниц. Во всём живу душою скромной, Сомненья в счастье, иль в беде, Как буря, вдруг волной огромной Мне Душу вырвут на кресте. Немного очнувшись, он почувствовал, что его плечо, на которое ложилась рука горит. На нем было красное пятнышко, похожее на небольшой ожог ромбовидной формы. - Тункашила, - расслышал Джон, и увидел, как Шаман улыбается: - Я тебя отправлю к своей хорошей подруге. Там ты узнаешь, кто ты такой…» Он сделал жест рукой, как будто собирает черты Джона в своей ладошке и открыл руку перед своим лицом, ладонью вверх. Джону показалось, что он видит маленькую копию себя на ладони шамана. После этого тот дунул на эту маленькую фигурку и опять засмеялся. - Тебя там будет ждать что-то особенное – сказал Шаман, и в этом момент огромная старая ваза стоящая в углу со странным звуком раскололась на две ровные половинки. Джону показалось это знаком, потому что он в этот момент тоже почувствовал, как его Душа в страхе на секунду замерла - Что ж… Её Дух тебе показал, что это так, - хихикнул Шаман и опять задумчиво закурил. Прошло еще несколько дней, прежде чем они покинули хижину шамана. Всё это время Джон находился в каком-то странном состоянии, с которым он никак не мог определиться: было это реальностью или сном. Сны, галлюцинации, реальность смешалось в какой-то неразрывный круговорот событий, в котором даже время отсутствовало, как таковое. На прощанье шаман подарил ему защитный амулет в виде тонкой нити, которую следовало носить на шее. Он слышал, что такие обычно дарят буддистам во время посвящений в качестве оберега от смертельной опасности. Когда они уходили, он оглянулся и посмотрел на шамана. Тот приложил руки к груди, а потом развел их у себя над головой и на фоне темной стены дома, загорелась маленькая радуга. Таким его Джон и запомнил. Шаг 5. Реинкарнация. Николь и остальных путешественников в Шаманке не было. Местные их почти в бессознательном состоянии погрузили на паром и переправили через реку. И только там они стали приходить в себя. Говорили, что так это место действует почти на каждого приезжего. Духи шаманов редко кого встречают с радостью. Джону пришлось догонять компанию в ближайшем городе, куда они поехали на осмотр достопримечательностей, как только немного поправились. Что-то в нём определенно изменилось после всех этих приключений. Он заметил, что почти каждая проходящая девушка теперь обращала на него своё внимание. На Душе была необычная легкость, в мышцах чувствовалась упругость и сила. Казалось, что весь мир улыбается ему, и по идущим навстречу людям это было особенно заметно. Хотелось бы заметить, что к такому вниманию он не привык. Он повернулся к дороге и заметил, что из проезжающего автобуса ему машут руками и посылают поцелуи очень симпатичные молодые девушки. Всё это было слишком необычно. Дальше произошло нечто совершенно странное. Две женщины, идущие навстречу, подлетели к нему и стали пытаться поцеловать его руки, утверждая, что он очень похож на Христа. Он пытался вырваться, отшучиваясь, что просто его внешний вид ввел их в заблуждение. Длинные волосы, которые отрасли во время поездки, выглядели достаточно экзотично в этой местности. Но они утверждали, что дело было совсем не в прическе, а в том, что они видели свет идущий изнутри. - Вам обязательно надо познакомиться с нашей местной знахаркой – сбивчиво лепетали они, продолжая держать его за руки, - Обязательно сходите к ней: Вам будет очень интересно! Она одна такая и другой такой нет. Её учил старый индеец, и она теперь может видеть прошлое и будущее, - говорили они. Мы Вас отведем к ней, - и они потащили его куда-то между старыми домами. Знахарка оказалась толстой женщиной преклонных лет, но старой не казалась. Она приветствовала его, не вставая, рассеянно кивнув. - Я, наверное, здесь случайно, - попытался он начать разговор. - Тогда иди туда, откуда пришёл, - жестко ответила она. - Меня привели вот эти две женщины, - опять оправдывался Джон. Он повернулся, но никого в коридоре уже не было. Она подняла голову и пристально посмотрела вначале в его левый глаз правым глазом, потом в правый точно также, а затем другим глазом повторила тоже самое действие. В его мозгу началась паника, когда он физически почувствовал на себе действие такого взгляда. Казалось, что сама душа начала в нем метаться и пыталась спрятаться за веками глаз. Но целительница смотрела на глаза, а сквозь них. - Я вижу, тебя прислал мой старый друг, - засмеялась она. - Никто меня не присылал, - привычно попытался солгать Джон, понимая бессмысленность этой попытки. - Ну что ж, пойдем со мной. Моя девочка поможет тебе, - сказала она, подзывая молодую дочку: стройную, с густыми вьющимися волосами и милой улыбкой. Та показала ему на дверь в комнату, в которой царил полумрак и жестом пригласила войти. Внезапно его охватила непонятная дрожь. Идти в комнату не хотелось, тело трясло, душа металась внутри, но терять лицо при молодой девушке он тоже не хотел. Он попытался вначале расспросить о том, что его ждет внутри, но целительница не была настроена на разговор. - Боишься? – спросила дочка. - Ни капли – ответил Джон и шагнул в комнату. Ему пришлось лечь прямо на пол и в темноте он услышал голос целительницы. На первый взгляд это ничем не отличалось от обычного гипноза, потому что всё начиналось с расслабления и ощущения тепла. При словах «расслабляются мышцы промежности», он непроизвольно хихикнул, подумав, что в комнате может быть симпатичная дочка целительницы и тут же получил по голове свернутой газетой. Целительнице пришлось начинать всё заново, но на этот раз она решила использовать другую технику. Его подсознание отчаянно сопротивлялось, но он всё равно отчетливо увидел дверь, которую надо было мысленно открыть. - Найди мост, - услышал он. Моста не было, он попытался сказать про это, но обнаружил, что не может ни двигаться ни вернуться в комнату. На секунду он запаниковал, но опять услышал приказ. - Найди мост. Он должен быть у тебя под ногами. Мост действительно был под ногами, но это был не просто мост, как он хотел увидеть, а небольшой деревянный мостик через ручеек. - Посмотри на свои ноги. Что на тебе одето? Ты можешь мне сказать, что у тебя на ногах? Он посмотрел на ноги и к своему удивлению обнаружил на них какие-то древние сандалии и сказал об этом. - Где ты живешь? – услышал он голос почти с небес. Отвечать стало легко, потому что мир вокруг прояснился, память обострилась, и он мог легко вспомнить о себе всё. Он рассказал, что он философ в Греции и идет сейчас в библиотеку. У него была жена и лучший друг, из-за которого он сильно переживал, когда его схватили римляне и скоро должны были судить за убеждения. - Знаешь ли ты его в твоей новой жизни? – спросил голос. Он рассказал, что в этой жизни, его лучший друг стал его родным братом. - Теперь ты переносишься еще на несколько лет вперед, когда в твоей жизни случилось самое страшное событие, расскажи мне… Это была небольшая лачуга, с деревянной скамьей на которой лежала пожилая женщина. Он сидел рядом и смотрел, как она уходила навсегда. На душе была невыносимая боль, он вспоминал казненного друга, о котором теперь последователи разносили легенды и понимал, что от смерти не уйти. Все иллюзии закачивались на кладбище и он больше всего в жизни хотел подарить людям бессмертие. А теперь умирала его жена, с которой они прожили больше, чем полвека. Он держал ее за руку и чувствовал, как жизнь уходит из нее. Как он хотел уйти с ней… - Ты знаешь её в этой жизни? – спросил голос. Да. Он знал её. Он всё время старался рождаться где-то рядом. Эту связь уже нельзя было разрушить. В последней жизни он был её сыном, и эта духовная связь была сильнее смерти. - Теперь наступает последний день твоей жизни… Где ты сейчас, - опять раздался голос из ниоткуда. Он сидел на стволе огромного упавшего дерева и думал о прожитой жизни. Его жизнь была слишком длинна и дала ему больше 90 лет, но почти половину времени он болел и страдал. Жизнь мучила его и он немного завидовал тем, кто умер молодыми и не испытал ни голода, ни болезней, ни потерь. - И теперь последний миг твоей жизни. Хорошо запомни свою последнюю мысль, потому что именно она главное во всех твоих жизнях. Последняя мысль была о том, что если уж жить так долго, то надо больше думать о здоровье. А дальше была достаточно смешная ситуация, потому что после приказа возвращаться он услышал, как я целительница спрашивала какой сейчас год. Вопрос показался ему очень глупым, потому что он понимал, что лежит в комнате, и считал всё, что с ним происходило не больше, чем галлюцинациями, вызванными гипнозом. Однако, вспомнить какой год, он никак не мог, но кто-то внутри его сказал со смехом: «Понятно какой – триста семьдесят пятый». - Нет! Возвращайся! Какой сейчас год? – целительница повторила свой вопрос. - Тысяча четыреста двадцатый, - ответил он. - Нет! Возвращайся! Какой сейчас год? - Тысяча семьсот семьдесят второй, - ответил он, при этом с недоумением, наблюдая за диалогом со стороны. - Нет! Возвращайся! Какой сейчас год? Внезапно, что-то изменилось, он почувствовал, что возвращается в тело и а него потоком нахлынули воспоминания о его последней жизни. Он сразу вспомнил год и ответил, открывая глаза, но целительницы в комнате не было. Он проснулся. Защитный амулет, который дал шаман, был порван. Я сам не знаю, кто во мне сидит. Возможно во мне жизней тысчи. Возможно, я когда-то был убит. И добрый дух мой выход ищет. Дочь целительницы горячо поздравляла его с тем, что он еще раз пережил свою смерть. Она спросила его: не хочет ли он пройти вместе с ней древний обряд умирания в сознании, который называется Пхо-Ва. Особого желания у него не было, но то, что она рассказала, было достаточно интересно. Шаг шестой. Пхо-Ва Обряд Пхо-Ва основывался на древнем описании процедуры смерти, оставленном индийским йогом, сознательно прошедшим через свою смерть и составившим достаточно полную карту всех приключений, которые испытывает Душа после смерти. В буддизме считалось, что Душа в момент нашего рождения входит в тело через, так называемый, родничок, находящийся на темени каждого младенца, но со временем этот родничок зарастает костными тканями и становиться твердым. С этого момента становиться невозможно входить и выходить из тела так же легко, как мы это делаем в детстве. Поэтому взрослые в момент смерти могут выходить через сто восемь точек на теле и в зависимости от своих зависимостей попадать в сто восемь различных миров страданий. Первыми на пути души стояли звериные миры, в которые попадали души слишком долго выбирающие свой путь после жизни. Считается, что двигаться надо было дальше, пройдя мир всемогущих богов, куда подпадали люди самовлюбленные и Дзогчена, где обитали учителя и Будды, освобожденные от круга перерождения. Обряд обычно проводился для тех, кто находился на пороге смерти, чтобы сопроводить душу до нужного места, но в последнее время его стали проводить и для того, чтобы снова открыть родничок и закрепить навык умирания в сознании. Джону всё это показалось интересным, но его ждала компания, с которой он приехал. Поэтому он вежливо отказался. - Ну и зря, потому что если твоя судьба в том, чтобы пройти этот путь, то ты никуда от неё не денешься, - засмеялась она. - Вот и посмотрим, - раздраженно ответил он: - мы завтра уезжаем, и не думаю, что у нас еще будет шанс когда-нибудь встретиться. Он развернулся и быстро ушел, даже не попрощавшись. Вскоре он нашел своих попутчиков, но ничего особенного рассказывать не стал, тем более, что его никто не спрашивал. Странным было то, что он теперь всю дорогу думал про дочку целительницы и про её слова о судьбе. Так погруженный в свои мысли он даже не заметил, как прошли все организационные мероприятия по покупке билетов. И очнулся уже только в момент посадки. Веселая компания шумно загрузилась в вагон, и они ехали еще несколько суток в сопровождении пьяного проводника, распевая песни. Через три дня, поезд внезапно остановился и все с недоумением вышли на границе с соседним государством. Вокруг небольшого поселка были огромные и непроходимые горы, покрытые снегом. Оказалось, что они по ошибке сели в поезд, двигающийся в противоположном направлении, а пьяному проводнику было совершенно всё равно с кем пить. У Джона было несколько дней, чтобы осмотреть достопримечательности. В гостинице их сразу предупредили, чтобы они сидели тихо и никуда не ходили, потому что в приграничном районе, подозрительными считались все приезжие. Смешаться с толпой маленьких черненьких людей, человеку с европейской внешностью оказалось крайне тяжело, но всё равно Джон совершил попытку осмотреть окрестности. Эта идея с треском провалилась. Куда бы он ни шел, он всё время упирался в пограничные посты. Другого способа продолжить свой путь, кроме как вернуться на том же поезде у них не было. Они купили билеты до ближайшего большого города и решили, что оттуда полетят самолетом. К его величайшему изумлению на входе в аэропорт его ждала дочка целительницы. Она приятно улыбалась, глядя на него. - Вот видишь, есть только один путь, а все остальные приведут тебя в тупик. Он был рад её видеть, но старался этого не показывать. И поэтому сказал: «Если судьба, то мы еще встретимся, тем более, что твой самолет улетает через час». Джон развернулся и ушел вслед за друзьями. Они купили билеты и разбрелись по городу. Оказалось, что местность была холмистая, как будто тысячи маленьких песочных горок, насыпанных каким-то ребенком, пересекали весь поселок. Каждые сто метров приходилось, то опускать, то подниматься, что утомляло, но заинтриговывало, потому что казалось, что каждая новая горка последняя и за ней должен открыться вид на прекрасные горные хребты. Но ничего не менялось и холмы, казалось, шли до бесконечности. Посреди такого пейзажа были разбросаны маленькие двухэтажные домики. «Наверное, со второго этажа как раз можно увидеть горы,» - подумал он. – А всего два этажа из-за того, что здесь бывают землетрясения». Через какое-то время Джон понял, что заблудился. Вокруг были всё те же домики и сопки и, в каком бы направлении он ни двигался, ничего не менялось. Внезапно его внимание привлекла небольшая лавка с магическими аксессуарами в подвале одного из домиков. Он спустился по каменным ступенькам и заглянул в полумрак магазина. На него смотрела дочка целительницы, которая осталась в аэропорту. Уже прошло почти шесть часов, и она должна была улететь, но почему-то оказалась именно здесь в десятке километров от места, где они расстались. Она так задорно улыбалась ему, что он растерялся. - Вот видишь! – воскликнула она. – Ни у тебя, ни у меня нет шанса изменить судьбу. - Раз так, то давай поговорим, - согласился он. - Ну уж нет. Мне кажется, что ты мне по-прежнему не веришь, - ответила она. Поэтому я сейчас уйду и оставлю тебя здесь. Насколько я понимаю, у тебя через пару часов самолет, поэтому тебе надо поторопиться.