***
Вечер не задался с самого начала, мало того, что были проблемы в учёбе из-за постоянных срывов вампиров, вечных укусов и полусонного состояния. Она не могла сосредоточиться на учёбе. Ведь постоянно засыпала или была в пространстве. Поэтому учителя ее вечно наказывали. И сегодняшний вечер не исключение. Девушку оставили после занятия, чтобы она убрала весь класс. А так как она жертвенная невеста, за ней должен кто-то наблюдать из братьев. И вышло так, что этим кто-то стал Рейджи Сакамаки. Второй по старшинству в семье. Малиновые глаза тщательно наблюдали за черноволосой. Как девушка протирала доску, как старательно подметала. Вампир ловил взглядом каждое ее движение. Он никогда не засматривался на женщин, особенно на их еду. Но, почему-то сегодня он не мог отвести взгляда от ее стройных ног и гибкости. Девушка не успела и пикнуть, когда ее прижали к стене около доски. Но, понимая, что ее ждет. Черноволосая с неприкрытым раздражением взглянула на вампира, она задыхалась от гнева, и уже заранее – от стыда. Сколько бы ее не терзали, она всегда гордо принимала все, что с ней творили. Девушка не давала им насладиться своим страхом. Голубоглазая, делала попытки отпихнуть от себя тушу усмехающегося вампира, извивается, фырчит, но все равно оказывается прижатой к холодной стене, Рейджи придавил ее к стенке своей массой, сжал левой рукой ее запястья. Секунда, и ее губами властно овладевают, терзая практически до крови. Вкус металла обжигает язык. Парень мешает закрыть рот полностью, перекрывая все ее попытки сжать губы, ко всему прочему до боли сжимая челюсть девушки, его даже не беспокоит, что после этого останутся синяки. Вдруг вампир плавно отстранился от ее губ, взглянув прямо в глаза девушки: — Ты же ведь знала, что к этому все и придет. Или, может, ты хотела, чтобы к этому все и пришло? Нет-нет, молчи, тебе сейчас сложно говорить, не так ли? — Сакамаки говорит каким-то неестественным, сладким голосом, и, несмотря на это деланное добродушие, его действия и руки грубы, его слова это всего лишь кислота, неумело замаскированная под мед. Вампир делает ей одолжение. Он над ней смеется. Не дождавшись и слова со стороны черноволоски, парень резко переворачивает ее лицом к стене, насильно заламывает руки за спину и с упоением слушает яростные, ненавидящие рычания и вздохи от боли и злости. Но, тонкая боль в руках тысячекратно усиливается из-за чувства загнанности, из-за охватившей её паники, лишь внешне она спокойна — в душе же её смятение. Девушка замирает только тогда, когда чужие пальцы вплетаются в ее волосы, сдавливают их в кулаке и оттягивают назад, вынуждая откинуть голову. — Ты мне мешаешь, стой смирно, — кажется, кто-то прекратил играть в одолжения и участие. В голосе Рея звучит сталь, и тело голубоглазой, помимо воли, на одних рефлексах подчиняется и замирает, хотя сама она всем своим существом требует остановить, прекратить это непотребство, она хочет кричать, но молчит, иногда всхлипывает словно раненный зверек. — Прогнись в спине, — где-то над головой прохрипел парень, девушка как может, приподнимает голову и вновь презрительно морщится, но исполняет приказ своего обидчика. Кто бы мог подумать, что у интеллигентного вампира есть такие замашки, голова голубоглазой по инерции поворачивается в сторону, но ничто не мешает в лицо усмехающегося вампира. Его это явно забавляет. — Даже сейчас ты не желаешь подчиняться. Понимаешь, Мей… — Рейджи не договаривает, свободной рукой приподнимая юбку жертвы и поглаживая ее ягодицы, — ...если хищнику нужна твоя жизнь и особенно кровь, то мне сейчас нужно только тело. Мейлин не знает, стоит ли провоцировать его сильнее, или же пустить все на самотек. Она привык быть чьей-то, принадлежать кому-то – это отвратительно. Это выше её сил и принципов, к которым она привык за все время жизни в среде этих ублюдков, но ничего нельзя поменять. — Гордая. Ты же ведь слишком гордая для этого, я прав? Тогда давай сделаем так, — Сакамаки задирает школьную юбку до талии, и приспускает трусики девушки. Инстинкт говорит Мей бежать, но логика утверждает, что стоит остаться и не шевелиться, даже не думать о том, чтобы дернуться. Жертва закрывает глаза и шумно выдыхает сквозь приоткрытые губы. Она подавляет в себе желание отдернуться, когда холодные пальцы касаются ее сокровенного места, она кусает нижнюю губу в тот момент, когда слышит треск собственных трусиков, видимо вампир посчитал, что так быстрее, чем полностью их снимать. Болезненно стонет тогда, два пальца вампира, проникают внутрь, раздвигая ее нежные складки. Длинные, ровные пальчики пробирались всё глубже, заставляя ее выгибаться в спине сильнее. Она ощущает жаркое, частое дыхание на своей шее и одновременно с этим чувствует, как внизу становиться слишком влажно. Рей, склонившись к её шее, глубже проникает пальцами в ее уже влажное местечко, усмехаясь, когда девушка не сдержала легкий стон. Мейлин закусывает губу, чувствуя, как одновременно с движениями внизу, уже свободная рука, что до этого сжимала ее руки за спиной, скользит по ее груди забравшись под блузку, проминает кожу на напрягшемся животе. Обхватывает пальцами уже напряженный сосок на груди, потирая и немного оттягивая его, заставляя ее застонать в голос. Но, на этом он не остановился, ведь к двум пальцам, добавился третий, его движения становились яростнее. Голубоглазая рычит и шипит, силится сказать хоть что-нибудь, но с ее губ вырывается только неразборчивое и непонятные слова. — Мне кажется, или тебе хорошо? Нет? — у девушки перехватывает дыхание от слов вампира. Но, особенно ее напрягло то, что пальцы вампира исчезли. Звук застегивающейся ширинки, заставляет все ее мышцы напрячься. Но, в ужас ее привело то, что ее складок коснулось что-то твердое, задвигая их, поглаживая. Она не успела опомниться, как в нее резко проникли. Девушка находит в себе силы сдержать в груди рвущийся наружу вой, ей больно, ей мерзко. — Ты подчинишься, — голубоглазая знает, что это не вопрос, а утверждение, но все равно кивает головой. Рей склоняется ниже, хватает её рукой за волосы и дергает вверх, вынуждая посодействовать. Первый толчок сопровождается громким, несдержанным вскриком.Вампир немного плотнее прижимается к спине девушке и вновь касается её. Игриво, обманчиво мягко. Он обводит пальцами её нежную кожу под блузкой, касаясь ее мягкой груди, вынуждая откинуть голову назад, и смотреть прямо в глаза, и она смотрит, практически не моргая, словно змея. Парень проводит пальцами по ее груди, и сдавливает ими один из сосков, улыбается уголком губы, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Мей, как та хмурится, пребывая на грани между удовольствием и тончайшей болью. Черноволосая порывисто вздыхает, немного дергаясь от сильных толчков, как от удара, и вяло, неодобрительно мычит. Она всё ещё всеми силами пытается сопротивляться, силится подавить нарастающее чувство удовольствия, жмурится, представляет себе жуткие моменты в жизни, но тут же мыслями возвращается к ощущением внизу и умело ласкающим рукам её соски. Её тело и её разум – это словно два разных существа. И в то время как разум протестует, тело поддается, расслабляется. Она раздвигает ноги шире, прогибается в спине и упирается бедрами в пах вампира сильнее, тем самым насаживая себя глубже на него, но мысленно проклинает себя за это. — Я же говорил, что тебе понравится. Сейчас ты похожа на шлюху, Мейлин. На грязную, распутную шлюху. Мне интересно, ты раньше торговала своим телом за деньги? Ублажала кого-нибудь? — девушка дергается и тут же она отрицательно мотает головой на этот оскорбительный вздор. Глухо, низко стонет, прогибаясь еще сильнее, подставляясь и самозабвенно толкаясь. Как же ей хочется, чтоб этот кошмар поскорее закончился. И, одновременно не хочется. — Стоит проверить, — шепчет вампир, словно не видя жеста отрицания с её стороны. Он хватается за бёдра и тянет на себя. И вместе с тем руки девушки, поднимаются выше по стене, пытаясь словно вжаться в единственную опору, что её удерживает. — Я бы хотел видеть тебя в таком положении чаще. Знаешь, будет плохо, если в школе о тебе пойдут нехорошие слухи, — говорит вампир , хватая ее за волосы и тянет вверх, вынуждая поднять голову, после перехватывает под подбородок и просовывает большой палец в рот голубоглазой, и инстинктивно, девушка принялась посасывать палец, плотно обхватывая его губами. Ей приходится подчиниться, принять. — Ты вся истекаешь, Мейлин, неужели так хочешь быть оприходованной? Тебе нравится унижение и подчинение? Нравится, когда над тобой издеваются? Не бойся, я еще не закончил с тобой, — девушка дергается, стонет и чувствует, как сердце пропускает удары. Убрав пальчик из ее рта, вампир переместил ладони ей на ягодицы и надавливает так, чтобы она не имела возможности отстраниться. И вновь грубо толкается вперед, давит и проникает. Еле слышно стонет, чувствуя, как сдавливают его член нежные мышцы, как они сокращаются, мешают ему, но все-равно расступаются под его напором. Теперь она действительно чувствует себя не лучше шлюхи. Если бы она была бесхребетным мямлей, она бы, возможно, заплакала бы от мерзости происходящего. Но сейчас пара скупых, скатившихся по ее щекам слез выступили исключительно из-за резкой, режущей боли. Самое мерзкое в том, что она действительно неспособна ничего сделать, кроме как перетерпеть это непотребство. Черноволосая приглушенно шипит, чувствуя, как одна из рук Рейджи поглаживает ее вдоль ямки позвоночника на выгнутой спине – она даже не думает о том, чтобы прислушиваться к этим успокаивающим жестам. Вампир вновь сменяет гнев на милость и сбавляет темп, то ли из-за широты своей души, то ли потому, что ему нравиться мучить свою жертву. Мей судорожно выдыхает, ощущая, как ладонь парня обхватывает ее грудь и чуть сдавливает, он ее хочет расслабить посредством ласки? Она усмехается. Неплохая попытка, но в подобной позе и при таких обстоятельствах – очень даже вряд ли что она перестанет напрягаться. Девушка вновь пытается брыкаться, но только усугубляет ситуацию, получая шлепок по своим ягодицам. Парень вновь сдавливает волосы девушки в своем кулаке и теперь, все-таки не сдержавшись, толкается в нее жестче и быстрее, слушает эти горловые, грязные постанывания, чувствует как ногти любовницы царапают штукатурку стены. Он слышит, как Мей сбивчиво шепчет его имя и попутно – проклятия в его же адрес. Вампир натянуто улыбается, и думает о том, что все так и должно быть – грубо, жестко, быстро и с взаимными претензиями. Для них это будет нормально и привычно, потому что третьесортная романтика с ними явно не вяжется. Чувствуя, как постепенно он подходит все ближе к краю, Рей выпускает бедра девушки, что подмахивали ему и вновь принимается ласкать её, стремясь довести до оргазма как можно быстрее. Мейлин, сконцентрированная, разрываемая разрозненными чувствами уже не пытается стонать, она просто часто и шумно дышит ртом, стремясь довести все это до логичного завершения, и в итоге кончает первой. А после, чувствуя судорожное сокращение мышц вокруг своего члена, кончает и вампир, заполняя девушку своим семенем и так, опустошенный, он прикрывает глаза и отходит назад, поправляя свою одежду. Взглянув, как обессиленная девушка сползла по стене, приседая на холодный пол. Она тяжело дышала, устало прикрывая глаза. Он даже не сразу заметил, как она постепенно затихла. — Уснула, как мило — комментирует тот, с усмешкой смотря на измученное лицо невесты, которая, судя по постепенно успокаивающемуся дыханию и отсутствию всякого желания к побегу, действительно потеряла сознание от перенапряжения. Ну что же, тогда уж, при таком раскладе вещей ему придется позаботиться об этой «спящей красавице» самостоятельно.Рейджи Сакамаки
10 марта 2022 г. в 09:17
"Ещё до истории с Комори, ведь в поместье у Сакамаки были и другие жертвы. И вот вам, одна краткая история из жизни одной из них..."