Как дельфины - мы уходим в плаванье, ища вторую половину. Ища стабильность, сильную спину.
Каждый второй хочет иметь вторую половинку. Даже если ты не мечтаешь о парне или о девушке, то ты спустя день, неделю, а может и год, понимаешь, что тебе нужна особенная любовь. Тебе нужна не такая любовь, которую испытывают к тебе родственники или друзья. Возможно, не хочется всяких французских поцелуев, но достаточно только крепких объятий твоей половинки. И все. Тебе просто сносит крышу. Тоже самое и со мной. Ты, Щукин, ворвался в мою жизнь, изменив.Я жду опять, когда не будем как они - Мы притворяться сильными или бояться быть некрасивыми.
Я такая слабая. Неужели я даже не могу пережить нашу ссору. На глазах у Касаткиной и остальных я держалась, а потом просто исчезла. Я плохой актер. Ты садишься передо мной на подоконник. Бросаю на тебя мимолетный взгляд. Ты тоже смотришь в окно, увидев гуляющую парочку. Они счастливы. Они радуются. А я завидую, мечтая о том, чтобы они просто провалились и быстро ушли, исчезнув из моего поля зрения. Я люблю хоккей, но не так, как ты. Щукин, ты живешь им, тебя ждет большое будущее. Я будто вижу блестящие медали на твоей шее. Надеюсь, будут только золотые. – Я люблю только тебя, Насть.Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей похожих. Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей, искать, искать.
Ты берешь мою руку в свою. Касаешься подушечками пальцев моей кисти, а я прикрываю глаза. Как же нам нравятся наши прикосновения, так? Ты тоже скучал? Вдруг подносишь мою руку к своему лицу. У тебя такие холодные прикосновения, но из-за них в моем животе, словно вулкан взорвался. У нормальных людей бабочки, а у меня – вулкан. Целуешь каждый мой пальчик. С такой трепетной нежностью, что на мои глаза навернулись слезы.Я знаю, как-нибудь мы перестанем ссориться.
Опрокидываю голову назад, чтоб соленые капли не начали стекать по моим веснушчатым щекам. Из-за чего я на тебя обиделась? Ах, я на тебя не обижалась… Это чертова черлиндиша довела меня до кипения только одним предложением: «Уродка, как он тебя полюбил!?». Я знаю, что не красавица. Рыжие волосы, которые из-за влажности становятся как шерсть у пуделя, лицо, покрытое веснушками, и скучные зеленые глаза. Зачем я кричала на тебя из-за своей же внешности? Вот дура! Мол, я некрасивая, что ты просто издеваешься надо мной, говоря слова любви и разные комплименты. – Ты для меня самая прекрасная, рыжик, правда… – выдохнул ты мне прямо в ладонь, словно прочитав мысли. Тот самый вулкан во мне продолжает извергать лаву, создавая приятное тепло. Мне кажется или лава действительно с каждым моим и с твоим вздохом становится все горячее, съедая изнутри? Не удержавшись, я подняла свою пятую точку от подоконника, сев на колени и наклонившись к тебе. Прикасаюсь своими искусанными губам к твоим. Как я скучала по такому прикосновению.Я верю в невозможное. Учесть ошибки прошлого так не сложно,..
Твои руки опускаются мне на талию, а затем ниже и ниже… Нет, не хочу. Отстраняюсь от тебя и спрыгиваю с подоконника. Может, мне прекратить молчать? Делаю шаги по направлению к валяющимся плакатам. Нужно чем-то себя занять. Уборкой, например, как бы странно это не звучало. Но передо мной вдруг оказался ты. – Егор? – слетело с моих губ твое имя на одном выдохе. Ты вдруг прижал меня к подоконнику. Я ударилась и застонала то ли от боли, то ли от поцелуев, которыми ты покрываешь мою шею и плечи. Закатываю глаза от накатившего меня наслаждения. Твои до сих пор холодные пальцы ловко залезли под мою майку, прикоснувшись к теплой коже.Но, пожалуйста, давай сейчас останемся Искать на небе линии твоего и моего имени.
Я целую тебя, чтоб ты перестал мучить мою шею. Углубляешь поцелуй. Мой первый стон слетает с губ, когда ты укусил мою кожу на шее. Снимаешь мою белую майку и откидываешь назад. Не стесняясь того, что я полуголая сижу на подоконнике и очень внимательные прохожие могут меня увидеть, снимаю твою расстегнутую куртку, бросив вглубь темной комнаты. Послышался звон. Кажется, я разбила одну из фигурок, которые дарит мне папа каждый месяц.Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей похожих. Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей…
Мои пальчики, немного дрожа, прикасаются к твои кубикам. О, Господи! Я шумно выдохнула. Теперь я понимаю тех девушек, которые любят накаченных парней… наверное. Целую твою кожу, а мои руки опускаются все ниже и ниже, наконец, найдя ремень джинс. Неловко начинаю пытаться его расстегнуть, но, черт побери, не получается! Я издала что-то наподобие рыка. Усмехаешься и сам расстегиваешь ремень, а я, ударив тебя по рукам, сама расстегнула ширинку и потянула джинсы вниз, так еще и пальцами ног. Как? И я не знаю.…искать.
Обхватываю ногами твой пояс и обнимаю шею, целуя тебя. Хочу показать всю свою страсть и любовь. Делаешь шаги назад, а затем поворачиваешься. Аккуратно кладешь меня на прохладную поверхность кровати и проводишь руками по талии, целуя ключицы. Я уже начинаю тихо стонать, а тебе, кажется, это нравится. Это я поняла по тому, как ты сжимаешь мою талию, надавливая пальцами и, кажется, оставляя синяки. Целуешь мой живот. Я выгнулась в спине, получив большое количество наслаждения. Воспользовавшись моментом, кладешь руку мне на лопатки, а другой расстегиваешь ширинку моих коротких джинсовых шорт. Ты их стянул с меня, я даже помогла, кинув их недалеко от себя, а затем ты уже и снял мое черное белье. Страстный поцелуй в губы, а по моей комнате разносится громкий стон.***
Как здорово, что мы остались в тишине, Размышлять над крышами, как эти голуби.
Ноготком рисую узоры на твоей мужской груди, проложив голову на плечо. Ты смотришь в окно, подложив под голову руки, поскольку нет подушек. И снова тихо, я слышу только твое тихое дыхание. Мне даже нравится, как ты дышишь. Я больна? В окно что-то тихо постучало. Смотрю туда и вижу белого голубя. Он, чего-то испугавшись, взлетел и улетел в сторону крыши противоположного дома. – Все в прошлом? – вдруг слышу твой хриплый и тихий голос. Я понимаю твой вопрос и закусываю губу, заправив рыжую кудрявую прядь волос за ухо. – Да. И беременность Марины и сама Касаткина, – я сглотнула. Нет, забыть я не смогу. Никогда. Ты, словно опять прочитав мои мысли, смотришь на меня как-то недоверчиво. Я улыбаюсь, мол, я сказала правду, не волнуйся. Закрываешь свои голубые глаза и проваливаешься в сон. Мне кажется или стало холодней?Открой глаза, я принимаю всё в тебе. Я говорю и смотрю назад, а у тебя мурашки по коже.