Покровитель

— Франсин снова зовет нас на обед. На этот раз — в День Благодарения, — сообщает Стиви.- Как ты думаешь, стоит говорить всем, что мы вместе или обождать? — Думаю, можно их немного проучить за то, что настойчиво вмешиваются в нашу личную жизнь, — лукаво улыбаясь, предлагает Барнс.- Я готов кричать о том, что люблю тебя на каждом перекрестке, если пожелаешь, но пора расставить все по местам. Мне скоро 18, я большой мальчик и могу самостоятельно решать, с кем и в какие отношения вступать. Пусть знают свое место. Предлагаю сделать вид, что у нас романы с кем-то на стороне. Например, купить себе те дешевые телефоны, завести дополнительные сим- карты и общаться при помощи кодовых слов. — Зачем? — Я знаю Брока. Он наверняка попытается взломать наши телефоны, едва заподозрит, что я завел себе кого-то, кроме тебя. — И ты предлагаешь нам придумать какие-то псевдонимы? Например? — Ну, что-то расплывчатое. Как «киска» или «медвежонок». — Слишком слюняво, не находишь? — Пожалуй. Нужно что-то посексуальнее. — Есть одна песня. Называется «Пташка и червячок». Как тебе? — А ты проказник, Стиви! «Червячок» звучит очень двусмысленно. Вот я это слово услышал и думаю о том «червячке», которым люблю развлечься в постели с тобой. Решено! «Червячком» будешь ты! Представь: в «Скайп» пользователь с таким ником пишет: «Червячок скучает по своей пташке». — Иди ко мне, пташка, — улыбаясь, Стиви тянет Барнса к себе за воротник и они оба оказываются на кровати. — Как индюшка, Стивен? — спрашивает Франсин, гадая, не слишком ли жесткое мясо. Ей трудно представить себе другую причину напряженного выражения лица гостя. — Мясо просто восхитительное, спасибо, — искренне хвалит Стиви. На самом деле, еда не имеет никакого отношения к тому, что сейчас отражается на его лице. Пока он пытается прожевать хоть кусочек, пальцы ноги Барнса продвигаются под столом вверх по его бедру, посылая вспышки возбуждения по всему телу. Вот они уже на его промежности… О, святые небеса! Стиви хватается за край скатерти, чтобы не закричать во весь голос. Барнс же невозмутим, как статуя. — Тебе плохо, Стивен? — обеспокоенно осведомляется Франсин.- Ты весь покраснел. — Мы сейчас вернемся. Сосудорасширяющее нужно ввести, пока приступ не начался, — вскакивает Барнс. Стив поднимается следом за ним, благодаря судьбу за нынешнюю моду на мешковатые свитера и узкие джинсы, которые скрывают сейчас его возбуждение. — Прошу прощения, — бормочет он, обходя стол и кашляя для убедительности. Они оказываются в ванной, где Барнс запирается изнутри и тут же включает воду, попутно расстегивая на своем парне брюки и опускаясь на корточки перед ним. Стив закусывает собственные пальцы, чтобы не закричать через несколько мгновений, когда губы Барнса дарят ему такую желанную разрядку. Он тянет Барнса вверх, чтобы поцеловать и позволяет его пальцам проникнуть в себя, умоляя шепотом поторопиться. — Тебе будет больно, — протестует Барнс, стягивая с себя брюки и швыряя на пол тюбик с лубрикантом. — Все равно, давай. Мы и так пропали надолго. Они скоро забеспокоятся, — покрывая лицо любимого горячими поцелуями, настаивает Стиви. Барнс прижимает его к стене, приподнимая бедра Стиви, и входит в него одним рывком, вышибая из легких весь воздух. Его возбуждение заставляет двигаться с нарастающим темпом, пока Стиви царапает его спину сквозь одежду и шепчет что-то нежное на ухо. Когда в дверь осторожно стучат, они уже почти привели себя в порядок, страстно целуясь в процессе. — Вы там как? «Неотложку» вызывать? — спрашивает Ники через дверь. — Еще секундочку. Стиву уже гораздо легче, — бодро врет Барнс, пряча лубрикант в карман и поправляя на Стиве свитер.  — С каких пор моя мошонка у тебя во рту или твои пальцы в моей заднице считаются сосудорасширяющим? — хихикает Стиви. — Определенная логика в моей лжи есть. Пару нужных сосудов они расширили, — проводя ладонью по его промежности, шепчет Барнс. — Я так долго не выдержу, — жалуется Роджерс.- Давай найдем предлог, чтобы уйти. Дома нас ждет такая мягкая и упругая кровать, а мы зажимаемся в чьей-то ванной, совершенно неприспособленной для секса. — С ванной все в порядке. Ты капризничаешь, потому что хочешь быть со мной, не вытирая при этом грязный пол или стены, — подначивает его Барнс, снова притягивая к себе и крепко целуя.- Потерпи еще немножечко, мой сладкий червячок. — Иди уже, «сосудорасширяющее», — щиплет его за ягодицу Роджерс. Они быстро извиняются перед хозяйкой, забирают с собой почти половину индейки («Мальчики, вашим растущим организмам необходим белок! Джей Би, проследи, чтобы Стивен хорошо кушал, а то, не ровен час, со стремянки в музее в обморок грохнется» и далее в таком же духе), Джеймс укутывает шею Стиви поплотнее шарфом и они оба едва не бегут домой со скоростью гепарда. Только там, надежно заперев двери, они могут быть сами собой, ни перед кем не отчитываясь. В школе они ведут себя как приятели — не более. Сидят в компании друзей на обеде, стараясь не смотреть друг дружке в глаза, чтобы не выдать свои чувства. Стив делает определенные успехи в плавании. Он уже почти одного роста с Барнсом. На плановом осмотре, доктор сообщает, что он перерос астму — с подростками такое случается во время гормональной перестройки. Команда Джеймса — «Ирбисы Бруклин Хай» выигрывает выездную игру и попадает в борьбу за первенство штата, благодаря очкам, которые он лично сумел заработать. Стиви сидит в первом ряду на этой игре, аплодируя громче всех, а по дороге домой, они держатся за руки, сидя на заднем сидении школьного автобуса. Джеймс помогает Стиву расписывать стены в музее, нанося грунт и смешивая краски под его руководством. Они решают, что честно заслуженный гонорар тратить не будут, а отложат на учебу в колледже или какие-то необходимые курсы. Джеймс, в который раз, поражается бережливости и практичности Стива, который ухитряется жить на довольно скромное сиротское пособие, при этом оплачивая счета, одеваясь и питаясь. (Сам он никогда не придавал особого значения деньгам, пока не ушел из дома в пятнадцать лет. Тогда, столкнувшись лицом к лицу с необходимостью на что-то существовать, Барнс не гнушался никакой работой, даже самой тяжелой, живя в хостелах и ночлежках). Друзья не оставляют попыток свести их, придумывая поводы поговорить «по душам», остаться наедине в романтической обстановке, но Стив и Джеймс ведут себя так, как планировали: пропадают из виду, строчат сообщения (весьма пикантного содержания) загадочным собеседникам, избегают общества друг друга, едва ли произносят больше стандартного «привет» и «как дела?», когда рядом есть кто-то посторонний. *** Правда едва не раскрывается во второй половине декабря, когда Сэм и Наташа, изголодавшиеся по близости без свидетелей, решают проникнуть в квартиру Стиви, воспользовавшись хитроумной отмычкой. Забравшись внутрь, они, с немалым удивлением, обнаруживают всего одну кровать и маленькую тахту. Вещей Стива тоже нет — вся одежда какая-то большая и бесформенная. Если бы не этюдник и мольберт в маленькой комнате, можно было бы решить, что он тут вовсе не живет. На книжной полке, в большой спальне лежит початая экономичная упаковка презервативов и тюбик лубриканта. На экране открытого ноутбука — переписка в «Скайп» между некой «Пташкой» и Стивом. Это не тривиальные сообщения, а настоящий секс по СМС. Пролистав историю, Наташа даже краснеет от откровенности некоторых формулировок. — У Стива завелся друг, а он нам не сказал? — Сэм явно озадачен открытием. — И это не Джей Би, если принять во внимание эти сообщения и то напряжение, что буквально витает в воздухе, когда они с нами, — добавляет Наташа. — Может, стоит поспрашивать Брока и Ники? Они часто видятся и наверняка в курсе происходящего. — Наберу Рамлоу, — решает Сэм.- Эй, дружище! Как ты?.. Рад за вас. Слушай, а что у Стиви с Джей Би стряслось?.. Уверен? В музее? Спасибо. И Ники привет передай от нас. — Что там? — спрашивает Наташа. — Говорит, все как обычно. Работают вместе над реставрацией зала. На День Мертвой Индейки были у Ники дома, но Стиву стало плохо, так Джей Би трогательно за ним ухаживал, едва не на руках домой понес. Может, наш малыш Стиви просто перерос чувства, а Барнс — нет? — Возможно. У меня есть идея. Давай пошпионим за ними в музее. — Идем. Я тут губу раскатал, да вот — зря. Настроение «делать глупости» у тебя явно пропало, — жалуется Сэм. — Вовсе нет, — возражает Романова, целуя его в губы.- Мероприятие просто переносится на поздний вечер. Мои предки хотели сегодня идти в гости. Могу прикинуться больной, а ты влезешь через окно. — Обожаю твоих предков и их друзей, — шепчет Сэм.- Особенно, когда они где-то развлекаются без нас. Поход в музей, впрочем, оказывается пустой тратой времени. Они слушают, как Барнс кокетничает по телефону с кем-то, кого называет «червячком». Смотритель музея говорит, что считал их с Роджерсом случайными знакомыми — мол, держались отстранённо, общались лишь при необходимости. Сэм и Романова уходят ни с чем. (Смотритель музея, разумеется, врет. Не то, чтобы он поощрял однополую любовь или рьяно выступал против нее; просто двадцатка Барнса приятно греет карман). — Они клюнули, — шепчет на ухо любимому Джеймс, едва Сэма и Наташу выпроваживает охрана музея.- Сработала сигнализация на столе. Они трогали наш компьютер. В прошлом году, я написал примитивную программку на уроке информатики. Она срабатывает, как «родительский контроль», когда в твое отсутствие на рабочем месте кто-то дотрагивается до клавиатуры или мышки. Программа моментально посылает тебе СМС — предупреждение, где указано время и адрес, на который пытались зайти. Они листали «Скайп». — Посмотрим, что завтра начнется, — хмыкает Роджерс, вытирая перепачканные краской руки о ветошь и обнимая любимого за шею.- Для протокола: у нас ведь равноправные отношения, Джеймс? — Куда ты клонишь, червячок? Разумеется, это не восемнадцатый век, а ты не девчонка, чтобы сидеть дома и вязать мне носочки, — прищуривается Барнс. — Я хочу пригласить тебя на свидание, а то создается впечатление, будто я и вправду безмозглая блондинка- содержанка. — Ты не… Ладно, ты блондин — это так. Я поклялся твоей маме на смертном одре, что скажу это. Не знаю, почему до сих пор не выполнил обещания. Она попросила меня прийти в тот день, когда нас обоих госпитализировали, но так, чтобы ты не видел. Хотела поговорить…- Джеймс пересказывает весь разговор во всех мельчайших деталях, какие только успел запомнить, а затем добавляет: — Я тогда сознался ей, что ты лишил меня сна, вынудил бросить престижную школу ради возможности видеть тебя ежедневно, дышать одним воздухом. «Я влюбился в парня с сердцем льва в теле лани, перемазанного гуашью, кашляющего, трогательного» — кажется так я выразился, а твоя мама сказала: «Он должен знать, что не только мама считает его замечательным и талантливым». Стив, ты не глупый. Ты невероятный, умный, гениальный, одаренный парень и мне просто нереально повезло, что я тебе не безразличен тоже. — Ну, мы вроде как встречаемся полтора месяца, я с тобой сплю, — развел руками Стиви.- Да, пожалуй, это попадает под описание выражения «не безразличен». Я рискну даже предположить, что это — любовь с первого взгляда, но что я в этом смыслю. — Мой ответ на твое предложение — «да». Я сгораю от нетерпения сходить на свидание, которое ты для меня спланируешь, — прерывает его Барнс, целуя в губы. Назови время и место. Я там буду. — Поступим по-другому. Это будет квест. Я сейчас пойду подготовлюсь. Твое первое задание ждет тебя дома, под подушкой. Выполнив его, ты найдешь следующую подсказку. — Ты меня заинтриговал, Стив. А сколько будет подсказок? — Пять, а шестой станет адрес места, где я буду тебя ждать на ужин. По одной за каждую неделю, что мы встречаемся. Готов? — Поцелуй меня на удачу, — просит Барнс. — Иди сюда, верзила, — улыбается Роджерс, целуя любимого. (Он лукавит, конечно же, потому что разница в росте у них сантиметра три, а не пятнадцать, как в сентябре. Стив, из прыщавого угловатого ботаника, незаметно превращается в красивого, высокого парня с фигурой спортсмена. На его лице трехдневная золотистая щетина, а от мускулистой груди вниз бежит дорожка светло-коричневых волос). Барнс находит под подушкой тонкую книжечку с надписью на обложке «Уничтожь этот дневник». Примерно на середине торчит самодельная закладка с нарисованной красной стрелочкой, к которой прилеплена самоклеющаяся бумажка с инструкцией: «Шаг №1. Прочти этот разворот. Пойди на место, где мы впервые поцеловались. Там ты найдешь следующее задание. ХОХОХО — Стив». На указанном развороте напечатано задание: «Возьми этот дневник с собой в постель, опиши результат». С пропитанного акварелью листа бумаги, на Барнса смотрит его собственное лицо. Он изображен обнаженным, словно выходящим из дымки или даже облака, улыбающимся и раскрасневшимся. На соседней страничке нарисован Стив, запертый в клетку с прутьями, украшенными коваными сердечками, протягивающий к нему руку в немой мольбе. Судя по дате, они на тот момент были едва знакомы. Он невольно краснеет при мысли, что Стива тянуло к нему уже тогда. Задание сначала немного озадачивает его. Они поцеловались посреди улицы, в тумане. Как найти то место? Но уже через минуту, память подсказывает, что-то был не первый, а второй поцелуй. Впервые Джеймс решился на это в их собственной ванной. Он идет туда и тщательно осматривает помещение на предмет записки. Наклонившись под ванную, он замечает надпись черным водостойким маркером вдоль бортика: «Шаг №2: Спрячь предмет одежды, больше всего понравившийся на мне в тот вечер, в коробку, которую увидишь на полу и отправь ее тому, кто назвал меня сексуальным раньше тебя. Инструкции отдаст почтальон. ХОХОХО — Стив». Они поцеловались после вечеринке в «Гидре», куда Стив пошел в костюме Харли Квин, а самой сексуальной частью наряда были микро шортики. Первым на это обратил внимание Рамлоу. Джемс быстро принимает душ, переодевается, в джинсы, теплый свитер с широкой ассиметричной горловиной и мягкие туфли, перекидывает через плечо сумку на длинной ручке, в которую умещается дневник, коробочка с шортиками и телефон, и бежит на почту — благо, она еще открыта. Сотрудница почтового отделения протягивает ему простой коричневый конверт, на котором написано: «Шаг №3: Признайся мне в любви (в письменной форме) на том месте, где мы познакомились, отсчитай шесть кирпичей и под седьмым найдешь дальнейшие инструкции. ХОХОХО — Стив». Он впервые заговорил со Стивом в школе, у кабинета мисс Айви. Джеймс вызывает такси и мчится туда. На подоконнике, он царапает острым ключом «Люблю тебя, Стив — Д.Б.», находит седьмой кирпич и выковыривает ногтями из щели под ним крохотную записку. «Шаг №4: Найди на месте нашего первого свидания официанта, который обслуживал нас в тот вечер, выполни его просьбу и получишь дальнейшие указания. ХОХОХО — Стив». Джеймс покидает пустынные коридоры школы, влетает в ресторан и умоляет метрдотеля найти официанта по имени Анжело. Ему определенно везет: у парня сейчас перерыв и он соглашается встретиться с Барнсом у служебного входа. — Спой мне самую сексуальную песню. Можно только припев, — говорит Анжело. Барнс на какой-то момент теряется в догадках, но постепенно его лицо озаряет лукавая улыбка, потому что он знает, о какой песне думал Стив, планируя это задание. Разумеется — The Used «Пташка и червячок». «Если он не может пережить это чувство, оно растет в нем. Он прикинулся камнем и уползает, как от пташки червячок» — напевает Барнс. Впервые смысл этой песни доходит до него. Дело не в зоологии, а в чувствах, которые кто-то переживает — парализующих, пугающих, крепнущих с каждым днем. Его подозрения подтверждаются, когда Анжело протягивает ему меню, внутри которого прикреплен листочек с надписью: «Шаг №5: Доберись до места, где мы создаем искусство вдвоем, на трех разных вида транспорта. Напиши слова песни, которая передает мои чувства к тебе на последней странице моего дневника и поужинай со мной на крыше. ХОХОХО — Стив». Три вида транспорта — проще простого. Если идти пешком или ехать на такси, дорога от ресторана до музея займет минут десять. Прямого городского транспорта нет, но если сесть на метро, проехать одну остановку, выйти на ближайшей станции и пересесть на автобус, обогнуть угол улицы и сойти, потом одолжить велосипед у Педро, продающего бурито и начос, получится все полчаса. Барнс именно так и поступает. Запыхавшись, он здоровается со смотрителем второй раз за день, просит ручку на минутку и пишет слова из песни про пташку и червячка в дневнике Стива, под нарисованным мультяшным червяком в цилиндре и фраке, замершим рядом с черноперой птичкой с веночком из полевых цветов на голове, так словно они позируют для собственного свадебного фото. Перевернув страницу, он обнаруживает там последние инструкции: «Шаг №6: Поцелуй своего бойфренда покрепче. Надеюсь, ты понял, о ком я. ХОХОХО — Стив». Барнс взбирается по ступенькам на крышу, где его уже ждет накрытый белой скатертью стол, свечи, маленький букет цветов и его любимый Роджерс — в костюме, светло-голубой рубашке и галстуке. Он подхватывает Стива на руки и крепко целует в губы: — Надеюсь, я не ошибся парнем, а то ты на него очень похож. — Какое совпадение, — шепчет Стиви.- А ты — вылитый мой парень! Извини, Джеймс, но все это время, за тобой наблюдал человек с видеокамерой. Я нанял его снять этот квест, чтобы показать на Рождество нашим друзьям. Это ученик из нашей школы, который мечтает стать оператором на телевидении. Тони, выходи! Откуда-то из тени появляется щуплый паренек с ирокезом на голове и маленькой камерой в руках. — Улыбочку, для истории, голубки, — командует он, а затем отключает камеру, снимает очки и протягивает Барнсу руку: — Тони Старк. Приятно познакомиться, «Пташка». Не буду вам мешать. Смонтирую видео, наложу титры и музыку. Думаю, к завтрашнему вечеру закончу. Стиви и Джеймс жмут ему руку по очереди и перемещаются за стол. Стиви включает на телефоне ту самую песню и они принимаются за ужин. — Знаешь, я подумал, что надо почаще позволять тебе планировать свидания, — сознается Барнс, сжимая ладонь Стива. Спасибо. Я никогда не забуду этот вечер. Да, и если уж на чистоту, мне нравится, когда ты доминируешь в постели. Твои глаза так сияют, ты невероятно сексуален, почти хищник. Я чувствую себя букашкой, но мне это нравится. — Червячком, — поправляет его Роджерс, наклоняясь через стол, чтобы поцеловать Джеймса. — Что за секретность? — спрашивает Сэм у Брока.- Вы тоже получили эти расплывчатые намеки в приглашениях на вечеринку? — Стив сказал, что приведет сегодня парня, с которым встречается. Я спросил о Джей Би. Он ответил, что тот тоже будет не один. Судя по дизайну пригласительных, мы сегодня будем смотреть фильм, — пожимает плечами Рамлоу. — Мы попытались, но ничего не вышло, — говорит Ники.- Вот мама расстроится, когда узнает, что у ребят ничего не получилось. Она считает их идеальной парой. — Тише, Стиви вошел, — предупреждает Романова, кивая в сторону двери. На ней висит табличка «Клуб «Гидра». Мы закрыты на вечер для частного мероприятия». Роджерс снимает куртку и разматывает шарф. На нем футболка с изображением того самого червячка из дневника. — Ты один? — разочарованно уточняет Брок. — Никак нет, — широко улыбается Стив.– Сейчас прилетит моя «Пташка». Да ладно вам притворяться, я знаю, что вы в курсе секса по СМС. Эй, моя любимая пернатая попка, иди сюда! Все глаза устремляются ко входу в клуб, где стягивает с себя кашемировое полупальто Барнс. Когда он оборачивается, Сэм и Наташа теряют дар речи, рассмотрев «пташку» в веночке на его футболке и надпись «Да, черт побери!». Стив притягивает его к себе за плечи и страстно целует по-французски, на глазах у изумленных друзей. — Простите, что заставили понервничать, но мы должны были проучить вас за то, что вы лезете не в свое дело, — отрываясь от Стива, заявляет Барнс.- Хватайте шампанское, усаживайтесь поудобнее и смотрите, как мы справляемся без посторонней помощи. — Мы встречаемся второй месяц. Он предложил мне это сам, — добавляет Роджерс, включая видео на ноутбуке. Барнс делает ему знак выйти и они скрываются в подсобке. Нет нужды пересматривать то, что они видели сто раз. У них есть минут двадцать, кровать охранника, лубрикант и невероятно сильное притяжение, которое сталкивает их сейчас друг с другом в полумраке. Это все, что нужно. — Люблю тебя, — шепчет Барнс, стягивая с бойфренда брюки. — Люблю тебя еще сильнее, — отвечает Роджерс, помогая ему освободиться от разделяющей их одежды.