Схлынивание

      - Почему я должен подчиняться приказам Оберштайна на поле боя? – Возмущался Королевский Тигр, узнав о назначении на Хайнессен, - Я приму ответственность за свои собственные провалы, но не собираюсь отвечать и за его ошибки.       Как и любой дикоракш, Фриц-Йозеф был порывист и несдержан, а свою сущность и свое первое схлынивание познал незадолго до начала взросления. Рядом, к счастью, оказалась мама – любящая и внимательная, и она сумела все подробно объяснить сыну, пока сестры не начали издеваться над братцем, доказывая, что с ним и верно что-то не так. С тех пор Биттенфильд носит при себе таблетку, которая угнетает схлынивание: дикоракши мало чем отличаются от своих ближайших родственников, шустролапов. Те же черты кошачьей морды с розовым носом и заостренными ушами, топазовые тигриные глаза глядят в упор и пронзительно, тело покрывается рыже-коричневым полосатым мехом, на лице тоже проглядываются полосы. Фриц-Йозеф, как и другие существа, своего вида, силен, способен по-кошачьи прыгать на несколько метров, а в бою использует и когти, острые как сабли, и клыки-бритвы. Но при этом его родня предпочитает лишний раз не пересекаться с семьями шустролапов: те в большинстве своем агрессивны, садисты и предатели, особенно этим прославился род Луненбергов. Дикоракшей же отличает верность, преданность друзьям, семье и долгу и благородство в том понимании, которое принято вкладывать в это слово. Они могут перегнуть палку в порыве ярости, но не получают удовольствия от издевательства над другими.       О том, что в Рейсфлоте есть и другие существа, Фриц знал, но особо не вникал в этот вопрос, а о том, есть ли таковые на вражеской стороне – не задумывался. Несколько раз он видел, как схлынивали Роенталь и Миттермайер - образец дружбы амбициозного орлоклюва и доверчивого потрошителя. Еще его Величество изредка демонстрировал лик юного грустного львиногрива. До этого Биттенфильду не было дела, достаточно было помнить тайну своего лучшего друга, Адальберта фон Фаренхайта – тот открылся незадолго до гибели, оказавшись светлошкуром, редким, на грани вымирания существом-светлячком, которого можно было принять за эльфа или рептилоида. Его лицо излучало мягкий, голубоватый лунный свет, а корни его семьи, как выяснилось, уходили в Африку. Вот она, «чистота арийской нации» даже после знаменитой «обработки» Гольденбаума, хотя древнетеррианская королева Елизавета ІІ, если, конечно, верить семейной легенде, была светлошкуром на троне. Фаренхайты несколько поколений стараются не показывать свою люминесцентную кожу лишний раз и не схлынивать, опасаясь Королевской Семьи.       - Если бы Зигфрид Кирхайс был жив, - продолжал дикоракш, - мне бы не пришлось служить под началом этого… хмыря.       Он вовремя осекся и не сказал «чешуйчатого гада» - Нейхардт Мюллер не был тем человеком, которого хотелось бы делать «шельмой» и посвящать в мир существ. Даже не потому, что об этом будет вскоре известно всему адмиралитету, включая и Императора – львиногрива, а потому что людям лучше всего жить, не ведая. А вот Кирхайс… Кирхайс был Гримом, тем, в чьих глазах все существа видят первозданный ужас, черную дыру, бездну, тем, кто издревле убивал существ. Жнецы не без помощи сокрушителя Ансбаха навсегда избавили Новый Рейх и Императора от такого знакомца.       … Оберштайн не просил, чтоб Биттенфильд и Мюллер его сопровождали. Он, как и прочие змеелорды, был подозрительным. Всю дорогу министр обороны думал о Яне Вэньли – ему доводилось читать, что панцирьгении способны иногда впадать в глубокий и долгий анабиоз. Не потому ли его вдова, рыжехвост Фредерика Гринхилл-Ян, не спешит хоронить его? Уж он бы определил, погиб адмирал Ян или нет – он и его сородичи могут определять температуру тела и небольшие вибрации вроде биения сердца. Змеелорды незаменимы, когда надо знать, не лжет ли кто-то, или констатировать факт смерти. Вся «чистка Оберштайна» была направлена на то, чтобы заставить команду Яна проявить себя.       В офисе губернатора Фриц-Йозеф Биттенфильд с извечной прямотой дикоракша спросил министра обороны, как тот намерен использовать политических заключенных бывшего Союза Свободных Планет.       - Вы потребуете сдачи Изерлона в обмен на жизни этих заложников?       Это уже слова Валена. Трудно пока понять, какое он существо, и является ли существом, но то, что и его такая постановка вопроса возмущает – факт.       «Нет, в обмен на гроб с телом Яна Вэньли. Но без Изерлона это не предоставляет возможности» - подумал змеелорд.       - Я могу сокрушить Изерлон, используя только свой флот! Кроме того, есть флоты Мюллера и Валена. – Горячился Тигр. В его голове мелькало что-то о том, что пора бы принять таблетку от схлынивания, но праведная ярость уже клокотала, затмевая здравый смысл.       Что этот гад ползучий себе позволяет?! Да вместе с Императором Королевский Тигр уничтожил гораздо более сильных врагов, чем кучка изерлонских недобитков! Зачем же допускать такие мерзкие, неблагородные способы борьбы?!       - Сколько раз вы позволяли Яну Вэньли испить сладкую чашу победы?       Если бы в кабинете не было Мюллера, Валена и Фернера, то Тигр высказался бы о том, что Ян Вэньли – панцирьгений безобиднус, хотя отнюдь не безобиден. И что в голове этих редких, практически вымерших существ, неизвестно. Самое страшное и изощренное насилие рождается в умах существ добрых, сострадательных, неспособных к насилию – от них ничего подобного не ждут.       - Ублюдок.       Оба существа схлынули. Но не настолько, чтоб звериная природа взяла верх над человеческой, и обратный процесс был невозможен. На мгновение адмиралам Мюллеру и Валену показалось, что Биттенфильд с мордой тигра кидается на странное создание вроде королевской кобры. По крайней мере, голова Оберштайна покрылась чешуйками, и образовался капюшон. Оторвали дикоракша от змеелорда с большим трудом – они оба были очень сильны и обладали отличными рефлексами. Придя в себя, губернатор Новых Земель отстранил Фрица-Йозефа от исполнения обязанностей, перепоручив его «Черных Уланов» Мюллеру, хотя тот был уверен, что они не примут его.       Фернер был «шельмой». В отличие от Валена и Мюллера, он знал о существах достаточно много для обыкновенного человека. Он знал, что вице-адмирал Дасти Аттенборо является острошкуром – острым во всех отношениях существом-дикобразом, которому тоже не нужна война и насилие. Знал, что лучший ас Изерлона Оливер Поплан – любвеобильный козлорог, а бригадный генерал розенриттеров Вальтер фон Шенкопф – потрошитель, как и адмирал Вольфганг Миттермайер. А еще он знал, в чем заключается главный козырь Изерлона – воспитанник Яна Вэньли, мальчишка-Гримм, вскормленный и взращенный существами, которому даже змеелорд лишний раз не решится заглянуть в глаза.       Позже Фернер нанесет визит Биттенфильду в частном порядке и порекомендует от имени шефа не забывать о лекарствах от схлынивания. Оберштайн еле сдержался, чтоб не укусить дикоракша, а зубы змеелорда содержат смертельный яд.