На улице снова дождь

Солнце взойдет… Оно день за днем продолжает появляться на востоке, невзирая на все беды человеческого мира. Кацура столько раз в жизни встречал непроглядную тьму, что сбился со счета. Одиночество, потеря близких, непринятие, непризнание, нелюбовь, боль, кровь, война, отчаяние — эта тьма была готова поглотить саму Вселенную, в ее мраке растворялись даже звезды. Серебряный свет дружбы помогал Котаро не заплутать, не сбиться в пути, но брести вперед по сумеркам оказалось слишком тяжело. Товарищи частенько покидали его: кто в погоне за наживой и славой, кто на встречу с Эммой, кто в трусливое небытие, именуемое мирной жизнью. После последнего поражения Кацура стал думать, что больше никогда не увидит света. У Икумацу лучистые глаза. Она не задает вопросов, не читает нотаций, лишь молча пропускает посетителя в свой ресторанчик, готовит большую порцию рамена с говядиной и смотрит с улыбкой, как Кацура неторопливо занимается угощением. За лучики в карих глазах в такие моменты мужчина готов отдать даже свой меч. Икумацу — свет, ослепительный, сияющий, ничем не скрытый. Блики таятся на пушистом кончике ее маленького хвостика, на завязках рабочего кимоно, в глубине печальных тепло-карих глаз. Кацура смотрит на женщину и не может отвести взгляда: в такие моменты он чувствует себя мотыльком и все равно продолжает стремиться к свету. Икумацу немолода, на ее лице отпечаталась тоска прожитых лет, она уже успела хлебнуть столько горя, что кажется, ничто не сможет залечить полученные от жизни раны. Икумацу иногда еще вспоминает того, другого мужчину, которого любила очень давно, и все же Кацура уверен, что никогда не отпустит ее от себя, будет признаваться в любви столько, сколько это понадобится, приходя к любимой женщине снова и снова. Кацура — самурай, и помнит много изящных выражений о солнце, выученных еще с военной академии, но он никогда не думал о том, что солнце может всходить лишь от улыбки любимой женщины. Теперь он это знает.