POV Оливера
Он сидел за столом рядом с нами. Конечно, блять, он это делал. Я не то чтобы пытался его избегать, я просто бы предпочитал именно это. Моя идея насладиться шоу/церемонией награждения не включала в себя чертового Келлина Куинна. В идеальном мире он бы сидел через десять столиков от меня — или еще лучше — вообще не был бы тут. Но он был здесь, и я сидел за столиком рядом с ним, но я не мог абсолютно ничего с этим поделать. Я спокойно сидел, пока Келлин не решил подойти ко мне. Я посмотрел на него, ожидая увидеть хмурое лицо (не то чтобы я правда подумал, что он собирается подраться со мной, но именно этого я ожидал в тот момент), но вместо этого он встретил меня улыбкой. Какого черта ему от меня надо? — Привет, Оливер, — сказал он, смотря на пустой стул слева от меня. — Могу ли я присесть на секундочку? Я хотел спросить, есть ли у меня выбор, но решил быть вежливым и сказал да. Он отодвинул черный пластиковый стул и сел на него. Он выглядел совсем не так, как я думал. У него всегда было так много татуировок? И, вау, может быть его жилетка выглядит намного круче, чем все остальное дерьмо, которое он надевал. — Я хотел извиниться за все, что было сказано между нами. Я знаю, что ты уже извинялся, и я чувствую, что мне надо сделать то же самое. Вот, это мое извинение, — он был не уверен, как я отреагирую. Если быть честным, я тоже. Но после того, как я немного подумал над этим, я понял, что он извинялся лично вместо того, чтобы извиниться в твиттере, чтобы никто, кроме меня, не знал об этом. Он хотел, чтобы его репутация была сохранена. Чертов придурок. — Я не принимаю твои извинения, — ответил я холодно, поглядывая на сцену. — Что? — спросил он в шоке. Ты знаешь, что. — Я сказал, что извинения не приняты. Почему ты не можешь признаться миру, что ты тоже извиняешься? Не думай, что я не понял, почему ты говоришь мне это лично, а не в твиттере. — Ты прикалываешься? Нет! Это не имеет ничего общего с тем фактом, что я говорю тебе это лично. — О, серьезно, приятель? А мне кажется, что имеет. Если быть честным, я думаю, что ты пизда и что ты думаешь, что ты центр Вселенной и лучше всех. А ты далеко не лучше всех, и я не понимаю, почему ты думаешь иначе. У него немного отвисла челюсть, когда мои слова дошли до него. Не делай вид, что ты удивлен. — А ты центр Вселенной? — спросил Келлин нахально. — Нет, вообще-то нет. И я внимательно слежу за тем, чтобы я не вел себя, как будто я центр Вселенной, — я сделал глоток своего пива. — Посмотри, я пришел сюда, чтобы, блять, извиниться, а ты предпочел быть полным дураком? Может быть, он и был немного прав, но в то же время — я должен был это сказать. — Что ты хочешь услышать? Что я простил тебя? — Келлин, ты следующий, — подошел какой-то пожилой мужчина с залысинами. — На этом не все, Сайкс. Ты простишь меня в конце этой ночи, — сказал он перед тем, как уйти, делая вид, как будто он лучше меня.***
Я уже совсем забыл о нем, когда он подошел ко мне после афтерпати. Я шел к своей машине, когда он постучал мне по плечу. Я повернулся, готовый врезать, но вместо этого был встречен его улыбающимся лицом. Часть меня хотела, чтобы он был тем, кого я мог побить. Пожалуйста, оставь меня, блять, в покое. — Ох, снова ты, — простонал я, в очередной раз блокируя свою машину. — Да, снова я. Я сказал тебе, что ты простишь меня в конце этой ночи, а я держу свои обещания. Я закатил глаза. — Окей, и как ты хочешь убедить меня простить тебя? — спросил я, приготовившись пойти домой. Я был не в настроении разговаривать с ним всю ночь напролет. Я был готов солгать ему и сказать, что простил его, просто чтобы уйти. — Давай уйдем туда, где не так много папарацци, — сказал он, уходя от меня. Я вздохнул и пошел за ним. Он довел нас до того же места, где мы встретились за сегодня в первый раз. Удивительно, но стулья и столы до сих пор стояли. Я едва ли мог видеть что-либо, так как рядом не было фонарей, но лунного света было достаточно, чтобы видеть Келлина. — Окей, здесь никого вокруг, что ты хотел сказать? — Оли, — сказал он очень тихо, — ты не слышал сплетни обо мне? — Какие сплетни? Нет, — ответил я, ошарашенный тем, как близко он был ко мне. — Ты не знал, что мне безнадежно нравится, когда меня трахают, как шлюху? — прошептал он мне на ухо. Блять, я что, сплю? Не может же он флиртовать со мной… — Откуда я должен был слышать об этом? — Я думал, Остин говорил тебе на American Dream туре… Он трахал меня много раз. — К чему ты клонишь? — спросил я, безуспешно пытаясь звучать недовольно. Вместо этого, по моему голосу было слышно, что я нервничал. Келлин быстро сунул что-то в мою руку. Я посмотрел вниз и увидел маленький квадратный пакетик. Он, блять, дал мне презерватив… Святое дерьмо. — Что думаешь? — спросил он, положив руку мне на талию. — Что ты задумал… — я запнулся перед тем, как он встал на носочки и прикоснулся своими губами к моим. Ох, теперь понятно — вот что он задумал. — Я просто хочу быть выебанным тобой, вот и все, — промурчал Келлин, опускаясь ниже мягкими и быстрыми поцелуями по моему подбородку. — В этом нет ничего плохого, да? Да. Я закрыл глаза и наслаждался ощущением его губ на своей щеке. Нет ничего плохо в том, чтобы наслаждаться. Просто — пускай. Он никому не скажет. Он выглядит так, будто хочет этого. О боже, он хочет. Я схватил его за волосы и притянул обратно к своим губам. Он одобрительно простонал, и я лизнул его нижнюю губу. Блять, он такой охуенный на вкус. Как гребаная конфетка. — Нам нужно начать, если мы не хотим спалиться, — выдохнул он. — Тогда снимай с себя одежду, — прорычал я, мой разум кричал, чтобы я остановился. К черту, он этого хочет. — Всю одежду? Что если кто-нибудь… — Пусть они увидят, насколько ты грязная шлюшка, Куинн, давай, снимай одежду и на стол. — Да, Сэр, — сказал он, сначала снимая жилетку и кладя ее на другой стол, я предполагал, что он не хотел испачкать ее или помять из-за того, что мы собирались с ним сделать. Он снял с себя футболку и джинсы перед тем, как залезть на стол передо мной, будучи еще в трусах, и облокотился на локти. Вот это я называю извинением. — Я сказал всю одежду, — прошипел я, подцепляя его трусы пальцами и оттягивая их вниз одним резким и быстрым движением. Я с трудом заставил себя не улыбнуться от того, какой он привлекательный. Я не ожидал, что он будет так хорошо выглядеть, но думаю, я не должен отрицать это, если он действительно хорошенький. Я обхватил его стояк рукой и немного погладил, заставляя Келлина издать стон и откинуть голову назад. Что за классная гребаная шлюшка. — Ох, блять, — простонал Келлин, покусывая губу. Я наблюдал за его лицом, поглаживая его стояк, наслаждаясь каждыми его эмоциями и звуками, которые он издавал. Он даже не пытался быть тихим — он был невероятно громким, и мне очень, очень нравилось это. — Да, вот так. Я, блять, заставлю тебя кричать для меня, — сказал я, убирая от него руки и спуская мои брюки с трусами до колен. Келлин немедленно раздвинул ноги, когда заметил, что я делаю. Черт, он охуенно возбужден. И боже, он сводит меня с ума. Мой член твердел, когда я смотрел, как он пододвинулся ко мне на столе, и это единственное, что заставило меня надеть презерватив быстрее. — У меня нет смазки, — сказал я перед тем, как пододвинуться к нему до конца. Во всей спешке я забыл об этой маленькой проблемке. — Не беспокойся, мне она не нужна, ты можешь использовать слюну, — сказал он отчаянно. Гребаный пиздец. Я плюнул на ладонь пару раз, размазал слюну по презервативу и немного надавил на его вход. Келлин обхватил ногами мою талию и притянул меня поближе к себе, от чего я погрузился в него глубже. Он сжался вокруг меня и я громко простонал. — Ах, трахни меня грубо, Оли, — умолял он, удивляя меня. Обычно парням, с которыми я спал, было нужно больше времени, чтобы привыкнуть, прежде чем я снова мог начать двигаться. Но, раз Келлина много кто трахал, может, ему это гораздо легче. — Это все, смирись с этим, — прорычал я, вбиваясь в него, как он просил. Он кричал, от чего я делал это лишь жестче с каждой секундой. И затем я увидел свет фонаря. — Келлин, вставай, вставай, — сказал я пониженным тоном, выходя из него и быстро надевая брюки. Я понял, что он полностью голый (спасибо мне), поэтому я снял с себя куртку и отдал ему. Он надел ее на себя, и она прикрывала его совсем немножко, учитывая, насколько я выше, чем Келлин. — Здесь все в порядке? — спросил зашедший охранник. Дерьмо дерьмо дерьмо. — Да, сэр. Мы как раз собирались уходить, — ответил я, оглядываясь на Келлина. Он стоял по противоположную сторону стола от охранника, и, к счастью, тот никак не мог увидеть, что под курткой у Келлина не было никакой одежды. Хотя он выглядел немного странно в слишком большой для него куртке. — Ладно… — сказал он недоверчивым тоном. — Не задерживайтесь слишком долго. Я не хочу, чтобы вы что-то украли. — Да, сэр, — уверенно сказал я. — Хорошей ночи, — сказал он, уходя со своим фонарем. Мы с Келлином подождали до тех пор, пока он не скрылся из виду, прежде чем сказать хоть слово и сдвинуться на миллиметр. — О боже, — засмеялся Келлин, облокачиваясь на стол рукой. — Мы чуть не спалились. — Иисусе, я знаю, — я тоже засмеялся. — Эй, я думал, что ты сказал, что если кто-то увидит нас… Да, я знаю, что я сказал. Я реально не хочу, чтобы тебя застукали во время секса на столе, но я не скажу тебе этого. — Замолчи, — прошипел я, схватив его за руку и нагнув на столе; то, что нас почти спалили, заставило нас прекратить трахаться, но это не избавило меня от желания. — Раздвинь ноги. — Да, Оли, — сказал он, просто делая так, как я приказал. Блять, он выглядит так потрясающе, когда делает это. Мне на самом деле нравится, как на нем смотрится моя куртка. Я снял свои брюки снова, вытащил свой член, который был до сих пор в презервативе, и снова нацелился на его вход. Я схватил его за руки и завел их ему за спину, пока я проникал в него. Он закричал (не так громко, как раньше, но все же он это сделал). — Тихо, — сказал я, положил руку, которой я ему дрочил до этого, на его милый ротик, пока он до сих пор был нагнут на столе. Звуков его приглушенных стонов и кожи, бьющейся об другую, было достаточно, чтобы довести меня до пика, но я еще смог продержаться. Я мог слушать его стоны вечно. Я убрал руку с его рта, чтобы снова услышать его. — О-о-ох, ах, ох, а-а-ах, блять, Оли-и-и, — он проскулил, пытаясь пошевелить руками, но ему не удалось, потому что я не отпускал его. — Да, прими его, маленькая шлюшка, — прорычал я. Келлин развел ноги еще шире. Такая поза была очень неудобна для него, но мне тогда было все равно. Он сказал, что ему нравится грубо, поэтому я и делал это грубо. Он до сих пор сумасшедше стонал и выгибался назад, пытаясь принять еще больше. — Oх, трахни меня, Оли! Да, да, да, вот так… О боже, да… Он был очень, блять, громок, и я сходил с ума, просто слыша это. Я толкнулся в него еще пару раз, прежде чем схватить его твердый член, и достаточно было сжать его один раз, чтобы Келлин закричал мое имя. Звук его оргазма довел меня до пика, и когда я кончил, я тоже простонал его имя. — Ке-е-еллин! Гребаный пиздец. — Итак, насчет того, чтобы простить меня, — сказал Келлин после того, как мы оделись. Я посмотрел на него и засмеялся. — Конечно. Почему бы нет. В конце концов, ты подарил мне лучший секс, который у меня был за последнее время. — Я могу сказать тебе то же самое, — он усмехнулся, возвращая мне мою куртку. Я забрал ее у него и накинул себе на плечи. — Серьезно? Лучше, чем с Остином? — Что ж… Пока еще нет, — сказал он нагло. — Но, я думаю, ты сможешь. У него было больше практики, чем у тебя, учиться делать это так грубо, как я люблю. — Хочешь сказать, что мы это повторим? — спросил я, признаться, обрадовавшись. — Очевидно. В любое время, в любом месте, Оливер. — Черт. Это мило. Он немного проследовал за мной, пока я шел до машины. — Увидимся, — сказал он, обняв меня одной рукой. — Эй, подожди, — сказал я до того, как он ушел. — Да? — Хочешь сделать фото в инстаграм? Я имею в виду, фанатам это понравится. Знать, что их кумиры целовались и переспали. Келлин улыбнулся. — Да. Он подошел ко мне, и я вытащил телефон из кармана. Положив его голову себе на плечо, я сфотографировал нас. — Спасибо, — я крепко его обнял. — Никаких проблем. О, и еще кое-что, — сказал он, прежде чем вернуться ко мне и поцеловать меня в губы. Он немного задержался, а потом отстранился. — Ты очень хорош в поцелуях. Он ушел, а я ошеломленно стоял несколько секунд — на моем лице была усмешка на протяжении всего пути до дома.