Из закрытых файлов полковника Морана

После Афганистана Пакистан показался мне просто-таки неслыханным раем. Может, потому что растительность здесь не просто пародировала своих более удачливых собратьев из других мест, а действительно была зеленой и даже убедительно цвела время от времени, может - из-за того, что здесь обитало гораздо больше биологических видов, чем крысы, люди и америкашки, повсюду сующие свой нос (что делает их не сильно отличающимися от крыс). Но главным образом потому, что поставленные задачи теперь обещают быть куда более интересными. Не упомянул этого в последний раз, когда брался за ручку (то есть очень давно), но мне довелось за короткий промежуток времени сменить назначение, погоны на более солидные (хотя, кто их видит?) и даже род деятельности. Встречайте в брызгах крови - Себастьян Моран, новоиспеченный снайпер на службе Ее Величества, снимающий бусурманов из труднодоступных мест на враждебной чужбине. Поверьте, после того как поработаете в отряде марксманов годик-другой, вы не станете обвинять меня в скептицизме. Единственное преимущество моего нового назначения состояло в том, что обычно снайперы работают в одиночку и не ответственны ни за кого, кроме себя. Самостоятельная единица, если говорить казеными фразами. Вот только и тут Фортуна показала мне свою млечную задницу со следами моей же ладони (с прошлого раза, видать, когда я совершенно наглым образом не пожелал издохнуть в лазарете от ранения, а затем - увольняться обратно в Лондон). Самостоятельная-то самостоятельная, но чаще всего работать в одиночку - самоубийственно даже в нормальных климатических условиях, а если они экстремальны - то и подавно. Конечно, с одним человеком поладить всяко проще, чем убедить четырех остолопов, что мы не суемся в самое пекло вопреки приказу не потому, что моей левой пятке и видите ли раздутому эго так захотелось, а потому что это банальный здравый смысл и мне дорога моя шкура с ровно тем количеством отверстий, сколько имеется в ней от рождения. С одним человеком. Но не с бабой, мать вас растак! - А перед выходом на позиции мне изволить ждать, пока боевой раскрас будет нанесен? Не поймите меня неправильно, это был не спор из разряда "мужской" и "женской" работы - уже неоднократно доказано, что чисто по физическим соображениям женщины делают мужчин в снайпинге на раз-два, их пульсация более спокойная, более ровная, мало зависит от внешних факторов, они куда более терпеливы и дисциплинированы, а также от природы гораздо более наблюдательны - так уж исторически сложилось. Им проще обучаться. Но, признаю, иногда мой шовинизм сильнее здравого смысла - находиться сутками в компании бабы было выше моих сил (и сдержанности, если уж на то пошло), да и конфликта подходов было не избежать. Лучше бы Солдату Джейн было бы работать в паре с другой девчонкой, проблема была лишь в том, что таковой более среди переброшенных в Пакистан снайперов не имелось. И они не нашли ничего остроумнее, чем подсунуть ее мне по принципу "близости опыта". Лирическое отступление затянулось, хотя оттягивать там, собственного, и нечего - после моей не особливо остроумной, зато пафосной фразы, дамочка решила мне навалять, что частично у нее получилось. Биться пришлось практически на равных, пока командованием не установилась "техническая ничья": то бишь оба за драку получили в равном количестве прописных пиздюлей вкупе с угрозами отправиться нахер следующим же рейсом до Дели и в Лондон. К счастью, все, на что они способны, так это угрожать - ввиду нехватки людей. Отстранять снайперов - смерти подобно, учитывая, куда нас забросило, так что инцидент замяли. Вот вкратце и все наше знакомство с Ритой Лоуренс. На этом прелюдия закончилась, и, как ни странно, в нашем только начавшемся партнерстве было найдено сомнительное равновесие. Сомнительное исключительно потому, что на прелюдии времени попросту не хватало. Те, кто не считает себя скромником или ханжой, поймут, о чем я. Трахалась Рита Лоуренс примерно так же, как и стреляла: безжалостно, отрывисто и на поражение. В моменты затишья, когда мы просто стояли лагерем посреди гребаного Ничто, у меня даже не было сил злорадствовать и ухмыляться зависти взвода, просто потому что эта женщина занимала собой весь пространственно-временной континуум разом: время, пространство и материю. Зато и не приходилось валяться на позиции под палящим солнцем со стояком - Лоуренс настолько сливалась с работой во время атак и обороны, что на и без того сытое либидо не производила никакого эффекта, кроме должностного. Сложно было признать свою неправоту, но здесь командование не ошиблось: идеальный дуэт снайперов делает исключительно их уровень, должный быть равным. Вот и вся тактическая хитрость. А все остальное перетрешь, если захочешь жить. Загвоздка была в этом только одна: самое последнее, чего хотела Лоуренс - это жить. Кажется, даже акробатика поверх спальника стояла у нее в приоритете куда выше. Я люблю рисковать, но никогда не был суицидальным придурком. Через четыре месяца нашего пребывания в Пакистане, через пять лет ее службы ее желание осуществилось. "Это все любовь," - вот что она сказала в ночь перед операцией, когда весь лагерь смолк. Мы почти не разговаривали, то есть совсем. Тем более о чем-то задушевном, так что осталось малодушно нахмурить брови немым вопросом, не получить ответ и отвалиться спать, предоставив даме самолично выметаться в другую половину лагеря. Я забыл про это наутро - все мысли занимало предвкушение миссии, и вот вспоминаю только теперь, после того, как несколько гробов отправились через Индию (где их содержимое скорее всего растащат на куски - в прямом смысле). Почти все наши позиции были вскрыты. Каким-то макаром эти дикари умудрились отловить "языка" - новоиспеченного сержантика, который выложил им все за нихуя (его нашли чуть позже, в канаве с перерезанным, как у свиньи, горлом), и вся операция потонула в крови и шуме лопастей, и пулемета дрянной одноместной "вертушки". Пилот играючи расстреливал нас, как мишени в тире, с наших позиций было видно, как он смеется и что-то орет на своем бусурманском. А мы видели только то, как людей решетит вертолет - видели когда-нибудь, каково это? - в нас поднималась либо паника, либо гнев, который невозможно было выплеснуть. Можно было только спасать свои шкуры. Всем, кроме нас. Я опоздал всего на несколько секунд, за которые, словно обезумев, Рита успела бросить вызов на дуэль "вертушке". Ничья. Зеро. "Рыба". Они оба попали: одна аккуратная дыра в переднем стекле и лбу пилота, стежки очереди, не оставившие от былой привлекательности Лоуренс и следа. Каким-то чудом меня не накрыло потерявшим управление вертолетом. Зато вот он я, живехонький, отдал должное своей напарнице записываю эти строки, после того, как уже узнал, что имела ввиду Рита, когда говорила про любовь. Узнал, но так и не понял. Может быть, если я когда-то вернусь в Лондон живым, я подумаю об этом, если к тому времени мне еще будет хотеться узнать что-то новое об этом прогнившем мире. Может быть...