Слишком стремительно падаешь вниз, Но успеваешь понять. Все эти дни - всю недолгую жизнь Ты привыкал умирать! (с) Ария «Страж империи»
Российская Федерация. Анапа. Убежище культа «Змей» 9 июля 2019 г. 06:25 UTC+3
Тяжёлая дубовая дверь, окованная металлом, натужно заскрипела. Звук даже чем-то напоминал стон… стон боли. Тонкая девичья фигурка юркнула во мрак самого нижнего этажа убежища. Из темноты со всех сторон тут же раздалось многоголосое рычание, скрежет когтей по камню и лязг цепей. Но девушка ни капли не испугалась - она точно знала, что с защитой здесь всё в порядке. Все запоры и охранные плетения откликнулись чётко и быстро, докладывая о полнейшем спокойствии. Эх, если бы на душе у неё было так же спокойно… - Гоша! Игорёк! Иди к мамочке! – позвала она почти добрым голосом, в котором всё же сквозили нотки раздражения и нервов, мучивших её последнюю неделю. Её любимец поневоле, который ещё совсем недавно был просто парнем-Игорем, а ныне являлся почти лишённым человеческого разума зверем, грустно посмотрел на неё из своего дальнего угла клетки, но с места двигаться не спешил. - Я кому сказала?! А ну пшёл сюда! – чёрная злоба наконец прорвалась через напускное спокойствие, и последнюю фразу сопроводил удар кнута Скверны. Он представлял собой концентрированный сгусток охровой энергии, свободно проходящий через не слишком толстые преграды и прочие неживые объекты и приносящий жуткую боль при соприкосновении с живыми оппонентами. Волколак отчаянно взвизгнул, как бездомный щенок, которого злой подворотный пьяница пнул без жалости. Но мера подействовала – он послушно подошёл к той, кто теперь практически являлась его хозяйкой, и поднял к её лицу отчаянный взгляд жёлто-красных глаз, наполненных мукой, словно спрашивая «Ну, и что тебе опять нужно? Когда же вы все прекратите мучить меня?» - Не пялься, не разжалобишь, псина! – процедила Аля и показала бедному животному средних размеров, но такой аппетитный для голодающей твари, кусок мяса. Тот тут же оживился и потянулся к нему длинным носом, почти лишённым шерсти… и в очередной раз коснулся им прутьев. В воздухе противно крякнул разряд, и несчастный горемыка с полувоплем-полувизгом отлетел вглубь вольера. Там он остался на полу, всё ещё мелко содрогаясь. И всё это сопровождалось злорадным хохотом этого подобия девушки, которым она уже давно являлась. -Что? Больно? – продолжала вымещать злобу юная колдунья. - То ли ещё будет! Ведь ты знаааешь, что сейчас произойдёт, не так ли? В ответ зверь лишь слабо заскулил и судорожно загрёб кривоватыми, нелепо похожими и на человеческие, и на волчьи лапами, силясь отползти ещё дальше и не получить… Печать Левиафана, заранее подготовленная и теперь метко посланная чертовкой, вгрызлась в шею страдальца, истязая его не хуже Семи казней египетских вместе взятых и превращая секунды в часы, а минуты в недели лишающей рассудка боли. А ещё жертва слышала голоса – жуткие, злобные голоса, которые шептали, шептали…Они проникали в самые глубины сознания и подсознания, выискивая там последние клочки здравого смысла, рассудка и надежды и пожирали всё это, словно саранча зрелый урожай. Для последнего ритуала от них потребовали полностью истребить остатки человечности у Капканов Душ. Большинству хватило одной-двух печатей, но Игорь – этот слабак и размазня, с чего-то упрямо сохранял осколки разума и отказывался превращаться в злобную, бешеную и хищную тварь, перенося уже пятую экзекуцию. - Проклятье, пррроклятье! - зашипела единственная в этом помещении тварь, которая имела человеческий облик. Её грызло едкое чувство разочарования, злобной зависти и ревнивой ненависти. Кем-кем, а дурой она не была, и, чтобы там им не втирали Старшие, она видела ЧТО и КАК происходило на этой долбаной встрече с противниками неделю назад. И какие уж там «всё прошло как надо», что внушал им Ментор… «Ага, как же!» - их просто поимели! Цинично и со всей широтой души. И что смог сделать Ментор и те Старшие, что были с ними? Лишь продержаться какое то время, пока этот прыгучий терминатор с мечом кромсал их направо и налево, а потом ещё и не один… А Птах-то каков! Птах! Её дурачок, которого после того фиаско она окончательно сбросила со счетов, сделав выбор в пользу Дена… А вот поди ж ты! Взял, да и переметнулся к победителю ещё до того, как всем стало ясно, что тот сокрушит их, причём сам ни царапинки не получит! И Алоху с собой прихватил. О, она всё отлично видела! Ну, пока Черныш не склеил ласты и перед Алохой не появилась та странная волколачка… Дальше всё заволокло непроглядной дымкой и шпионящая лярва куда-то испарилась. Уже в самом конце схватки, удирая что есть мочи и судорожно кутаясь в мороки, она коротко просканировала наблюдающим заклятием ту часть пустыря, и разглядела за пару секунд лишь бесчувственного Алоху, которого тащили в машину тот воитель и Птах. Рядом же с ними шла знойная красотка в чёрной коже… Та волчица?! Когда успела перекинуться и облачиться так стильно? «Да что эти самые враги вообще НЕ умеют, а?! Знала бы – сама давно… Чёрт!» - от переполнявшей её злобы, она врезала кулаком по решётке вольера так, что даже знающие её, как свою заклятия защиты отозвались и ощутимо обожгли девушке кисть. - Да чтоб тебя! – простонала она, тряся ушибленной и обожженной рукой. Но боль отрезвила и привела в чувство. И вовремя, потому что та дверь, через которую она пришла сюда вновь натужно заскрипела, и пред ней предстал её уже вполне официальный хахаль Денька. - Развлекаешься? - глумливо улыбнулся он, подходя к так удачно обломившейся ему пассии и самым нахальном образом обнял её сзади за талию. - Если бы, блин, чего тебе?! – раздражённо ответила Алёна, дёргая плечами и бёдрами так, что тот поспешно убрал шаловливые ручонки. Всю неделю, прошедшую со дня их позора, девушка вымещала свою злобу и тоску по упущенным возможностям на незадачливом фаворите. И ведь что ей стоило в своё время не выражать открытого презрения Птаху, хотя бы притворно сохранить ему надежду… Так нет же – поддалась соблазну принизить, потешить своё самолюбие. Приятно быть стервой, а ещё приятнее быть обрекающей и жестокой стервой! «Да-да, а вон как всё обернулось…» Находился бы он рядом не с тем ничтожеством Алохой, а с ней… О, она бы охотно дала себя «спасти из лап безумных сектантов»! Разыгрывать бедную овечку ей было не впервой и даже нравилось временами…И вот – теперь она в стане явных лузеров, что бы там не плели Старшие. «А тот молодой воин, играючи сдерживающий атакующую мощь целой кучи их адептов… Мммм!» - вот для кого она бы сыграла кого угодно - овечку, простушку, жертву… А может быть «плохую девочку»? Но в разочарованные грёзы опять ворвался он – этот слизняк и наглый никчемушник! - Аль, ну чего ты, в самом деле! – он настолько охамел, что попытался развернуть её к себе за плечо. ЕЁ! Эта хамелеонистая гнида! Мощная оплеуха издала смачный звук, разнёсшийся по гулкому подвалу. - Не смей так со мной обращаться! Забыл своё место? – прошипела она, словно самая ядовитая в мире змея. - Сука! – плюнул тот, распрямляясь и потирая красное ухо. - Да кому ты кроме меня нужна? Чего ты стоишь? Птаха здесь уже нет, я своего добился ещё до того, как он удрал – так что и мне за тобой бегать больше не резон! Утирайся одна! – и он, резко крутанувшись на месте, широкими шагами направился к двери. Чего-чего, а таких слов от своего вечного прихлебателя и подлизы она не ожидала. Сколько милых вещей, к которым она давно привыкла и считала должными канули в бездну последнее время! - Ден? – ошарашено окликнула она его, осознавая вдруг, что он почти что прав. Птаха теперь в доступности нет, а из остальных почти все собратья либо открыто ненавидят её, либо скрытно. Да и парней свободных из остальных… Были у неё планы на Черныша, да вон как вышло – и кто бы мог подумать, АЛОХА! Этот лузер смог убить Эдю! Да ещё и сердце его не съел, а лишь вырвал, а потом так и оставил валяться, идиот! Такую силу растоптал! Это абсолютно не укладывалось у неё в голове. Что же это был за странный туман, скрывший двоих предателей ненадолго? А главное, кто эти враги, что так наваляли Кругу?! Эти вопросы мучили уже не один день… А недопарень уже пинком открыл дверь, а затем показно захлопнул её за собой, что, надо сказать, требовало немалых сил - дверь была тяжёлой… «А может ну эту гордыню? Может притвориться ласковой кошечкой, поунижаться чуток и остаться с ним?» - пришла в голову крамольная мысль. «А вот шиш вам, да с маслицем!» - решила юная колдунья. А в голове её уже возникла и развивалась с завидной скоростью одна идея…*** Три часа спустя…
- Чтоб вас всех!!! – хладнокровие окончательно покинуло именуемого здесь Ментором, когда он остался один в своих покоях. Вместе с этим, чашка из дорогого английского фарфора отправилась в недолгий полёт к ближайшей каменной стене. - Чёрт, чёрт, чёрт! – волна удушающей злобы и слепой ярости заволокла глаза кровавой пеленой, и со стола посыпались в разные стороны различные предметы. От вполне заурядных графина и ручки «Паркер» до нескольких свитков потрёпанно-древнего вида и странной шкатулки в виде свернувшейся ящерицы. Очередной удар заставил массивный стол красного дерева натужно хрустнуть, и по его гладкой, хоть и местами выщербленной, поверхности пробежала длинная трещина. - Хотя чёрт бы был сейчас очень кстати, но ведь и тут хрен! Треклятый Порядок!– задыхаясь пропыхтел слуга, выбившийся в господа, хоть и мнимые. Сорвавшееся дыхание восстанавливалось, как и самообладание, и вандал расстроенно обозрел дела рук своих. Один из свитков добросовестно пропитывался вином, что выглядело в лучших традициях Италии времён Родриго Борджиа, как она показывается в современном кинематографе. Шкатулка же уцелела, но приоткрылась, выпустив на волю щепотку непонятной пыли, бликующей в неверном свете огня камина гранатовыми переливами. Человек, если он им всё же являлся, нагнулся и аккуратно поднял рептилию одной рукой. Другая же аккуратно провела ладонью над горкой порошка, и тот поднялся в воздух. Лёгкое хватательное движение и неведомое странное вещество оказалось на ладони хозяина. - А, провались всё пропадом, мне это сейчас в самый раз! - буркнул тот и задрал рукав балахона левой руки. Неожиданно удлинившийся ноготь, а точнее уже коготь, среднего пальца левой руки резко провёл по бледной коже. Выступила тёмная вязкая кровь, по которой тут же был рассыпан пресловутый порошок из горсти. Раздалось тихое шипение, и выступившая кровь запенилась алыми бурунами. По лицу же культиста пробежали несколько выражений – сначала гримаса боли, затем удовлетворение и наконец, расслабление блаженства. И высокая тощая фигура рухнула в массивное кресло у огня. Свесившаяся с подлокотника голая рука с длинной полоской царапины дрогнув расслабилась. Кровь больше не текла- она застыла бурой коркой, в которой огонь очага то и дело заставлял блеснуть алые вкрапления, которые гасли одно за другим… Пока тело прибывало в нирване, разум старого заложного оказался свободен, чтобы предаться наконец раздумьям, что так вывели его из себя. «Двуличная дрянь! А он считал её лучшей из этого стада жертвенных баранов. Даже подумывал представить её Хозяйке – может вышел бы и из неё толк. Не просто как из всех них - разменных монет, пешек. Так нет же! Струхнула, видать, сильно на том пустыре. Но чтобы ТАК сбежать?! Выпустить всех Капканов, да ещё и накачать их яростью и врубить кровавое безумие! Двоих даже пришлось убить, а уж сколько новых пешек они успели положить в верхних тренировочных залах! Госпожа будет очень недовольна, да… А кто ответит? Правильно!» - расслабленная фигура дёрнулась от прошедшей по ней судороги. «Хотя… внедрение прошло более чем успешно. Как по нотам! Да и от Яги пришло известие, что инфильтрация паразита тоже состоялась в первый же день…» - тощее лицо озарила немного шальная улыбка. «Её план в очередной раз показал себя с наилучшей стороны. И теперь, с такой козырной картой в рукаве, у нас значительно больше шансов обтяпать всё, как нужно! Но эта сволочная Алёнка, а ещё кровососы, сбегающиеся со всех сторон, словно мухи на...Ууу, горите вы все в соляриях, шестёрки колыбельные!» - правый кулак Ментора хищно сжался и снова расслабился. «В конце концов, всё не так уж и плохо. Пешки –лишь мусор, Капканов, кроме тех двоих, поймали… Хотя нет, ещё тот слабак Игорь. Или силач- это смотря как посмотреть… Вон, сколько Печатей выдержал, а так и не сломался – не утратил разума. Куда же он подевался? Никаких следов! Неужто с ней ушёл? Но он же ненавидит её больше, чем кого бы то ни было тут… Ну, может чуть меньше, чем меня». Ироничная ухмылка изогнула тонкие обкусанные губы. - Ладно, всё равно душ для Ритуала хватает с избытком. Если больше таких вот «сюрпризов» не будет, то всё должно получиться, – негромко пробормотал он, вернув себе контроль над одурманенным телом и отдаваясь блаженной неге, затуманивающей мысли. - Отдохну, пока не отпустит, и снова гонять сопляков и ничтожеств… Эх, Черныш-Черныш… Как без тебя муторно, а!