Поуже и покороче

Даже самые лучшие в мире вещи не стоят ничего, если их никто не представляет. Так уж случилось – попасть к Нине Хопкинс было чрезвычайно сложно, а добиться выполнения своего заказа в срок – почти нереально. По сути, она была самым обычным, просто самым известным модельером. В свете предстоящих отпусков – а значит, балов, опер и приемов — клиентов было слишком много, поэтому приходилось принимать сразу несколько, разрываясь и бегая вокруг них, вполуха выслушивая жалобы и делая пометки в блокноте. Естественно, это было не очень удобно и совсем неуважительно к знатным и богатым клиентам, но иначе у дизайнера совсем ни на что не хватало времени. В приемной у Нины Хопкинс скопилось очень много недовольных заказчиков, помощники не успевали обносить их чаем, все расписание было безнадежно нарушено, некоторые отказались от услуг модельера и будущее материальное положение мисс Нины оставалось весьма плачевным. Работа не задавалась, а тут еще двое этих капризных мальчишек. — Мне не нравится, — заявил Алоис, разглядывая себя в зеркале, — что это вообще такое?! Я же говорил, что хочу поуже здесь, — Тренси собрал сюртук на талии руками, — И покороче здесь!, — блондин подогнул и без того короткие шорты. Нина устало потерла виски. Ну сколько можно было капризничать? Она перешивала костюм уже третий раз, а ему все не нравилось. — Мисс Нина, не обращайте внимание. Я бы хотел разобраться с этим побыстрее и вернуться в поместье, подальше от него, — не громко, но чтобы и блондин тоже услышал, произносит Сиэль, без дела расхаживающий вокруг — невыносимо скучно просто сидеть в кресле и ждать, когда этому выскочке Тренси надоест ломать комедию. А в поместье ждет новая игра, привезенная поставщиками из Норвегии – контрабанда, такая еще только в единственном экземпляре. Ему натерпелось поскорее покончить с делами и разобраться в правилах игры. Нина оглядела недовольного Тренси. — Уже просто не может быть, это же не корсет. И куда вам еще короче? А вас, Сиэль, я бы попросила наконец раздеться, если вам так уж не терпится меня покинуть! — Перед этим? Ха, да ни за что, — упрямо сказал Фантомхайв, доставая из кармана конфету своей компании. Модельер хотела было высказать этим двум все, что она думает о маленьких, несносных, заносчивых мальчишках, которые отнимают у нее время, когда Тренси вдруг спросил: — Мисс Нина, вы злитесь? Можно тогда мы поможем вам, хоть чуточку?, — улыбнулся Алоис своей самой сахарной улыбкой, и эта сахарность песком заскрипела на зубах – Сии-эль, а давай-ка ты все же разденешься? — Ты в своем уме, Тренси? – крайне вежливо осведомился Сиэль. Алоис вызывающе смотрит на Сиэля, подходя ближе. Фантомхайв замечает, как туго обтянуты чулками округлые бедра блондина, оценивает длину и женственную стройность ног, и не без зависти понимает, что тело собеседника куда более развито, чем у него самого. Причем, Тренси это тоже знал, и умело этим пользовался, подчеркивая свои достоинства более чем откровенными нарядами. Сиэлю же, чье тело все еще было подростково – угловатым, показывать было нечего. Фантомхайв разворачивает конфету из цветной фольги и кладет себе в рот. — Сиэль, будешь есть много сладкого – зубы заболят, — ухмыляется Алоис, — заболят, сгниют и выпадут. Фантомхайв смеряет блондина презрительным взглядом. Пожалуй, стоит проучить этого самодовольного блондина с отвратительным характером – соль и перец. Он был мерзким и грязным, что хотелось тереть жесткой мочалкой, пока не сдерется кожа; надменным, ехидным, так и норовящим расковырять чужие раны пальцами – это соль. Он был восхитительным, просто потрясающим воображение актером, самодовольным, думающим, что знает и умеет все, уныло пошлым и дозировано развратным, чуть сумасшедшим и безумно обаятельным – это перец. — Что это вы задумали? – мисс Нина крайне недовольна, в коридоре был слышен все нарастающий гул, а тут еще этот сумасшедший со своими капризами. — Вам понравится, — многообещающе улыбается Алоис. Мисс Нина заинтересовано подходит ближе, держа в руках измерительную ленту. — Знаешь, — Алоис беззастенчиво лезет руками в карман Сиэля, доставая конфету, — эти конфеты и правда, — он достает несколько, и тут же кладет обратно, но все же оставляет себе одну, особо приглянувшуюся, в броской алой обертке; аккуратно держит двумя пальчиками за один край, а с другого берется зубами и тянет; а Сиэль заворожено смотрит, как разворачивается красненькая фольга, как ломается напряженная дуга изломанных в ухмылке губ, как легко и быстро тонкие пальчики пропихивают в рот конфету, — самые-самые вкусные. — Не болтай. Язычок прикусишь, — Фантомхайв смотрит свысока, а Тренси легко развязывает бант на шее Сиэля, вынимает перламутровые пуговки рубашки из небольших отверстий. Мисс Нина подходит к нему сзади, измеряя узкую спину. Улыбается, замечая, что он так и не подрос ни на дюйм с их последней встречи. — Вот так? — блондин пакостливо прикрывает один глаз и высовывает вымазанный шоколадом язык. Он, подаваясь вперед, преодолевает то небольшое расстояние, разделявших их и прижимается к поджатым губам Сиэля, прикусывает их, проталкивает язык через упрямо сжатые зубы, они упираются лоб в лоб, но Сиэль не отталкивает и не сдается, как будто это тоже какое-то соревнование или игра, в которой он обязательно должен выиграть! На миг в голубых глазах Тренси появляется удивление, но пошлая игривость, рожденная чистым безумством его покалеченного разума, вытесняет его. Вообще-то, Сиэль имел только весьма смутные и сугубо теоретические знания о поцелуях. Но все же он помнил, что там было «что то в этом роде» и в ответ отважно прижался к пухлым теплым губам Алоиса своими. Это было странно и совсем обычно. Вообще то, на этом и кончились все познания Сиэля в этой области. Но что-то же нужно делать дальше, верно? Алоис, разумеется, точно знал, что и как делается. Но Сиэль упрямо хотел показать ему, что он тоже кое-что смыслит во всех этих штучках. Поцелуй был липким, влажным и не очень приятным; они сталкивались носами и Сиэль часто дышал через нос, отвоевывая у Алоиса половинку конфеты. Тут Алоис, немного удивленный таким поворотом событий, видимо, решил, что когда тебя целуют, тоже что-то нужно делать, принялся с готовностью отвечать, ведь в таком деле и инициативу должен проявлять именно он! Сиэль отстранился, с интересом оглядываясь на мисс Нину. Но Нину Хопкинс было сложно удивить. Она тепло улыбнулась Алоису, впервые за их недолгое и столь же не плодотворное знакомство: — Вы молодец, граф, так он стоит смирно. Продолжайте. Сиэль хотел возмутиться. Но он просто не успел. Алоис быстро скользнул руками под его рубашку, трогая тонкими холодными пальцами ребра. Сиэль вздрогнул и дернулся, когда тоненькие иголки, скреплявшие недошитый костюм Алоиса, больно кольнули его, и легонько поддался вперед, прижимаясь в блондину, отмечая про себя, что тот гораздо выше его. Сиэль уткнулся носом в плечо Тренси, и хотел вырваться, но, видимо, он один был против – мисс Нина обхватившая его поперек пояса, быстро обвила его талию лентой. Фантомхайв чувствовал, как бедро Тренси выдвигается вперед, упираясь между его, Сиэля, ног. Он так же ощущал спиной все пуговки на жакете мисс Нины, которая как бы случайно – а случайно ли? – прижалась к нему грудью, все складки ткани под ним, а кружево ее воротничка кололось даже через его тонкую рубашку. Тренси, едва касающийся уха Сиэля губами, растянул свои похожие на фигурную скобку губы в ухмылке – он чувствовал это, Алоис едва коснулся его уха своей улыбкой. Блондин двинул ногой, заставляя Сиэля снова вздрогнуть и прижаться еще ближе – то ли просто из-за того, что ему вдруг так захотелось, то ли просто из вредности, чтобы Сиэль не достался мисс Нине. Он поднял ногу чуть выше, заставляя Сиэля отстраняться и подниматься на носочках вверх, прижиматься к нему и обхватывать его руками, чтобы не пошатнуться и не упасть. Сиэль, проклиная Тренси, который был выше его, цепляется пальцами за плечи блондина, больно царапаясь об острые кончики иголок у его воротничка, вдыхая запах его шампуня, утыкаясь носом ему в шею, пахнущую мылом, ягодами, и Алоисом – этот запах невозможно было ни с чем сравнить, неповторимый, он словно отпечатком оставался на всем, к чему он прикасался. Сиэлю казалось, что и на нем теперь есть след этого неповторимого запаха, безумного смешения ягод, едва заметной цветочной ноты и сладковатый запах чистоты. Это было удивительно. Мисс Нина мягко отняла одну руку Сиэля от плеча Алоиса, чтобы измерить длину рукавов будущего костюма. Стоять на носочках и без того было безумно неудобно, Фантомхайв опускается на выставленную ногу Тренси, тихо выдыхает сквозь сжатые зубы проклятья – прямо в то место на шее Алоиса, где тихонько бьется ниточка пульса, и он как будто слышит эти проклятия сердцем, обхватывая Фантомхайва поперек талии руками и легко целуя в раскрасневшееся от стыда ухо. — Вот и все. А ты боялся, — тоном врача-хирурга прошептал Алоис, касаясь улыбкой уголка губ Сиэля. Мисс Нина отошла в сторону, хитро улыбаясь и делая пометки в блокноте. Руки Алоиса наконец расцепляются, давая Сиэлю возможность отстраниться и застегнуть измятую рубашку. Тренси садится на краешек столика, где лежат ткани, обводя взглядом сердитого, раскрасневшегося Сиэля, упрямо пытающегося совладать с пуговицами – что его так смутило? Поцелуй? Он такой смешной! – и госпожу модельера, увлеченно делающую набросок все в том же блокноте. Тренси подтянул чулок на ноге и громко, как ни в чем небывало, спросил: — ну дак что, как насчет сделать поуже и покороче? Сиэль ждал в приемной, раздраженно постукивая пальцами по столешнице и сердито поглядывая на дверь. Ну сколько можно возиться с примеркой? Его вездесущий дворецкий лукаво улыбался, разглядывая затылок хозяина. Он догадывался, что в этот раз контрабандистам из Норвегии не удалось задобрить Фантомхайва привезенной игрой. Потому что у господина, похоже, появилась новая, более увлекательная игрушка, к которой почему то никто не придумал инструкции