Снежинки бесшумно входили в орбиту, плавно переключаясь между скоростями, ветер обеспечивал им мягкую посадку в самых различных точках земли. Идеально. Или…нет? Не долетая до места назначения, некоторые из них просто сгорали в воздухе, так и не разобравшись в произошедшем. Что это? Существо? Человек? Его опаляющий взгляд прожигал вас до тла. В этом теле томился бесконтрольный неистовый огонь, он жаждал выйти наружу и взвыть. Внезапно около него оказался другой, иной наружности молодой человек. Или точнее сказать, господин? Сила его внутреннего духа словно опадала на плечи тяжелым грузом, все мысли застревали на полуслове под непробиваемой коркой льда, проницательный взгляд знал о вас все. Что связывает их?
***
— Мунаката Рейши, — с хрипотцой в голосе, расставляя многозначительные паузы, произнес Красный Король. — Суо Микото, — приветственно ответил Синий Король. При нем была его фирменная, еле уловимая улыбка, постоянно приводившая людей в замешательство. Представители двух противостоящих кланов снова встретились. Их вечные разногласия и стычки, инициатором которых чаще выступала Хомра, приносили много беспокойств, а также разбавляли размеренную и до недавних пор тихую жизнь капитана Скипетра-4 Мунакаты Рейши. Видимо, ему это даже нравилось. Возможно, это нравилось им обоим. — Какими судьбами в этот раз? — Микото прикрыл глаза. Достал сигарету и закурил. Очевидно, зажигалка ему не требовалась. Этот трюк никогда не лишится своей врожденной грации и шарма, как бы странно это не звучало в голове у капитана Мунакаты. — Хм, — Рейши слегка усмехнулся. Дотронулся до очков пальцами, укутанные в белоснежные перчатки, к слову, одетые впервые, по одной единственной причине — зима. На территории заповедника некогда зеленые холмы облачились в легкое снежное платьице, кружева которого вздымались и опадали с изменчивыми порывами ветра. Высокие осины нежно раскачивались, ветреная погода клонила их в сон. Все вокруг впадало в зимнюю спячку, лишь одного места на земле не коснулось время года. Суо Микото расположился на громадном камне, лежащего вдоль замершего ручья на холме. С другой стороны раскинулся осиный лес, который словно аккуратно огибал холм, не в силах забраться выше. Не сказать, что кланы борются друг с другом. Они обладают разными приоритетами и взглядами на жизнь. Кардинально разными. Нетрудно догадаться, на какой почве вспыхивает недопонимание, укрепляется враждебное отношение, возникают драки. Но здесь нет правых и нет виновных. Для них, людей с сильными убеждениями, стальными принципами и нерушимыми узами, людей, которых связала сама хитрица Судьба — нет правых и нет виновных. У каждой стороны собственная правда и путь. Просто где-то время от времени пересекаются дорожки... — Зачем спрашивать меня о том, на что уже знаешь ответ? — Рейши остановился в паре шагов от Микото. Последний приоткрыл левый глаз и бросил взгляд на Мунакату, пытаясь разглядеть глубокое синее бушующее море, ловко спрятанное за строгой оправой очков. Затем все так же лениво закрыл его и выдохнул в своей привычной манере. Оба вкусили знакомый запах табака. — Снова своевольничаешь, Суо. — Решил прогуляться. — Интересное место ты выбрал. Здесь я согласен с тобой. Заповедник Хакусэн-Ри ценится своими широколиственными лесами, обилием различных видов флоры и фауны, да и температура здесь для зимы сносная, — Мунаката осмотрелся, словно отдавая почтение окружающей их природе. Вдруг его голос растерял наигранное веселье. — Но есть одно «НО», — Рейши устремился вперед и навис прямо над Микото, заслоняя остатки зимнего солнца и отбрасывая тень на рыжую голову, — Зачем тебе активный Санктум? — Ах. Ты про это, — Суо взглянул на Мунакату. В небе над ними парил Дамоклов Меч. Синий Король взирал на него с высоты непоколебимой законопорядочности, чувства справедливости и долга. При всем этом, в нем всегда читалась непокорность и даже надменность перед обстоятельствами, которые так и валились на него с появлением людей, похожих на Микото, поскольку Мунаката предпочитал мимолетно разбираться в ситуации и брать ее в свои руки, и никогда не попадал в тупики. Красный Король, в свою очередь, из тех, кто на любые обстоятельства и разбирательства плевать хотел, и желал делать только то, чего требует душа и тело, а то, что мешало ему делать это — просто испепелял. Кроме Мунакаты Рейши. — Ты прекрасно знаешь, что это означает. Когда сила возьмет над тобой вверх-- — Для меня это означает лишь то, что ты примчишься в мгновение ока. — Так вот в чем дело? А я уже было подумал, что ты собрался поджарить местную фауну и перекусить крольчатинкой. Здесь их, кстати, много. — Ты словно ворчливая тетушка, Мунаката. Весело наблюдать за тем, как ты постоянно читаешь нравоучения. А я старше тебя. — Не намного, кстати. А вот ты ведешь себя, как подросток, — Рейши снова словил наигранные нотки, выдохнул и присел рядом. Он мог позволить Суо Микото раззадорить себя и обменяться колкостями, но проигрывать подобную словесную перепалку было не в его стиле. По правилам «игры» они раздают карты, как можно больше блефуют, и при этом прекрасно осведомлены об этом, затем прикуривают и сбрасывают. Весь выигрыш делят на двоих и расходятся — такой исход их всегда устраивал. Но к сожалению обоих, слова остаются словами, когда же дело доходит до более серьезных вопросов и действий, ставки повышаются. — Тебе меня не переубедить, Мунаката. Я сделаю то, что хочу сделать, не делай вид, что не знаешь меня. — Всегда есть выбор, Суо. Безысходных ситуаций не бывает. В твоем случае — тем более. Ты всего-то должен прекратить упорствовать. Знаешь, научиться идти на уступки пойдет тебе на пользу. — Хмпф. Невыносимый Король. — Беспечный Король. Сила Короля — бомба замедленного действия. Прибегая к ней все чаще и чаще, ты подводишь черту ближе, и все хуже ощущаешь пределы контроля и разумного и рационального применения этой силы. Смехотворность ситуации еще и в том, что ты собственно то и не выбирал быть ее обладателем, возможно, ты никогда и не желал этой силы. Но сейчас желаешь вдвойне. Дамоклов Меч — их бремя. — Я бы назвал это Силой Одиночества, что скажешь?, — Микото все это время лежал, заведя руки за голову. Он сотни, тысячи раз смотрел на символ своей Силы и не мог понять, какие чувства он испытывает. Чувство власти? Непобедимости? Сила для чего? Для покорения? Для защиты? Все эти мысли выводили его из себя и даже наводили дрему, но не покидали его. В конце концов, не приходя ни к чему конкретному, он просто шел по выбранному пути со своими соклановцами. Нет — со своей семьей. — Разве отношения в Хомре не крепче кровных?, — произнес Синий так, будто прочитал его мысли. — Тебе одиноко, Суо? — Как бы я не хотел тебе отвечать, мой ответ да, — Микото сел, — Но дело не в этом. Речь не о Хомре, — он многозначительно посмотрел на Рейши. С минуту спустя он отвел глаза и продолжил, — Все они — моя семья. Больше, чем семья. И я буду защищать их любой ценой. Каждого из них. Буду оберегать всегда и везде, где бы я не находился, — он потянул руку в карман за следующей сигаретой и замер. — Правда, одного я защитить не смог. Мунаката собирался упрекнуть его в излишнем табакокурении в своем нравоучительном стиле, но последняя фраза заставила его остановиться, — Насколько я могу судить, Тоцука Татара всегда был душой Хомры, — после непродолжительной паузы он добавил, — Но ведь все обошлось. Наши медики успели-- — Мунаката. Я желаю отомстить. Глаза неистового огня смотрели сейчас на Мунакату Рейши. Если бы он не был Синим Королем, сдержать зверя ему бы не удалось ни секунды больше, и он бы пал очередной жертвой Безумного Короля. И ни крови, ни костей, ни пепла от него бы не осталось. Но как известно, не Синий Король был целью Микото. Он не стал высвобождать Силу, наоборот — Дамоклов Меч Красного Короля перестал заслонять небеса над их головами. — Когда ты в таком состоянии, тебе, может быть, за себя и не страшно. Но о какой защите ты говоришь, Суо, если потеряешь контроль? Ты хочешь защитить тех, кого называешь семьей, а сам поступаешь как эгоист. Эти люди верят в тебя. — Ты тоже веришь в меня? — Речь не обо мне. — Я вот в тебя верю. Когда наступит момент, ты без колебаний сделаешь это. Раз ты не такой эгоист, как я, ты спасешь всех и станешь героем, победившим монстра. — Увы, это убийство, а не геройство. И мне не придется этого делать, потому что ты отречешься от трона. — В любом случае, не я один избрал этот путь. Вся Хомра будет мстить, не я, так кто-нибудь другой. Именно в это они верят, а не в то, что ты тут распеваешь, Мунаката. — Хм. До гроба, как говорится, да? Интересные у вас семейные приоритеты. Я полагал, что защита каждого от любой неприятности и взаимопомощь — и есть те самые ценности, которых вы придерживаетесь. Но так выходит, что ты, использовав свою Силу сверх нормы, ставишь под угрозу своих же людей, а они, в свою очередь, ставят на кон твою жизнь. Или ты им не сказал…? Повисла непродолжительная пауза, тягучая и удручающая душу. В эти слова влился весь драматизм ситуации, вся глупость, вся самоотверженность, и непоколебимость решения Красного Короля. — Не делай из меня жертву. Рано хоронишь. Смотришь так, будто я уже одной ногой там. Кто я по-твоему? Безумный Король, черт тебя дери. Он впервые улыбался. Множество раз мелькали ухмылки — надменные, насмехающиеся, смеющиеся в лицо проблеме и тревогам, какие-то из них просто давали прочувствовать пофигистический и самоуверенный настрой хозяина, а какие-то готовили к чему-то большему, от чего стоило уносить ноги. Возможно, в кругу семьи, в Хомре, они зачастую означали одобрение или похвалу, радость за успехи своих, или знак того, что все в порядке — он все уладил и не стоит лишний раз беспокоится. В этом был весь Суо Микото. Капитан Скипетра-4 безотрывно разглядывал его. Во взгляде не было жалости, осуждения или гнева. Но и понимания в нем не было. Почему он, столь харизматичный, стойкий и непоколебимый лидер, чьи подданные готовы ради него умереть с улыбкой на лице, хочет уйти? Отказаться от существования в мире, наполненным светом добрых, любящих людей? Людей, которым он дорог. Только в эти минуты он заметил разницу между их предыдущими встречами и этой. — Ты сегодня довольно разговорчив. Обычно, ты немногословен со мной, Суо Микото. Ты решил так попрощаться? Активировал Санктум с целью привлечения внимания, да еще и свое пристрастие к философии раскрыл. Открытие дня. — Тебе холодно? — Что, прости? — Ты сегодня в перчатках. Обычно ты их не носишь. Вообще никогда не видел тебя в них. — Оя. Ты об этом. Не то, чтобы я мерз зимой, просто Авашима-кун очень заботлива и печется о здоровье и благосостоянии всех в Скипетре-4. Поддерживать бойцовский дух — одна из ее приоритетных задач, как лейтенанта. Когда речь заходит о подобных мелочах ее не переубедить даже мне. Рейши хотел было добавить еще кое-что насчет ее кухни, но Микото в мгновение приблизился к нему, схватил за шиворот рубашки, так нарочито проглядывающей из-под синего фрака, притянул так нахально, как только мог, и поцеловал. — Ошибочка. Я позвал тебя не для того, чтобы попрощаться, меня ты увидишь еще много и много раз, я буду доставлять тебе хлопот столько, что тебе самому захочется от меня избавиться, — уголки его мягких распухших губ дернулись в излюбленной усмешке. — Философия? Хм, никогда не увлекался. Мысли о тебе — равно мысли об одиночестве. А мне осточертело так думать, аж выбешивает. Так вот, заявляю. Мунаката Рейши, я …***