To kiss you

Чувства у Кармы, определённо, есть. Точнее, некоторые склонности абсолютно точно были у Эми, а сама Карма… Она слишком долгое время уверяла себя, что её собственные чувства — исключительно дружеские. Точнее… Они не могли быть ничем другим, кроме дружеских. Хотя, конечно, Карма об этом никогда прежде не думала, ей бы такое и в голову не пришло, но всё-таки… За них всё решил случай в лице одного излишне навязчивого гея, который… Который просто абсолютно нагло влез не в своё дело и всё испортил. Вообще всё. Карма злилась, ненавидела себя — и целовала Эми, врала Лиаму и, в конечном счёте, вынуждена была признать, хотя бы для самой себя: целовалась Эми гораздо круче. Настолько круто, что Карма теряла голову от ощущения её губ на своих губах, задыхалась, ловя чужое дыхание, и неизбежно-отчаянно сходила с ума. Карма сама себя не понимала, а целоваться с Эми было слишком охрененно. Карма во всём винила Шейна. Ну, а кого ещё-то? .. Ведь если бы не его безумные — слишком правдивые и совсем необоснованные — догадки, то у них с Эми всё до сих пор было бы иначе. Точнее… Всё было бы так, как было раньше. Если бы не вмешательство Шейна — или если бы не её собственный эгоизм, — Карма никогда бы не узнала, какие на вкус губы её лучшей подруги, не почувствовала бы её тепло на своей коже… Если бы не… Никто из них не сомневался бы и не переживал. Никому не было бы больно, если бы ничего этого не случилось. Но — случилось. И теперь Карма не знала, что ей делать, и… Карма запуталась, просто запуталась. Она не знает, что делать. Она всего лишь целует Лиама, закрывает глаза, ни о чём серьёзным не думая, — и придумывает очередную, слишком сладкую и болезненную ложь. На этот раз только для самой себя. Потому что любить Эми — больно. Карма её всегда любила, как подругу, почти как родную сестру-близняшку, которая была рядом с ней с самых первых часов их общей жизни. А теперь почему-то… Теперь Эми рядом нет, у Эми есть Рейган. Или Феликс? .. Неважно. Карма, конечно же, слушает всё то, что Эми ей говорит, но почему-то совсем не запоминает, просто не хочет запоминать, как Эми рассказывает о ком-то другом — не о ней — и выглядит при этом такой счастливой, что… В сердце Кармы ворочается что-то непонятное и сжимается, а вместо того, чтобы закрыться в своей комнате, взять в руки любимую гитару и написать пару-тройку слезливых песен о чувствах, Карма обнимает и говорит, что рада за неё. Рада, что Эми отпустила старые чувства, рада, что она продолжает жить дальше, но… В глазах Кармы стоят непрошенные слёзы, и она радуется, что объятия скрывают их лица друг от друга: Эми не видит её лица, не замечает глупых слёз, а слышит только голос — спокойный, ровный. Лживый. Карма ведь… слишком хорошо умеет лгать, особенно близким и по-настоящему дорогим людям. И самой себе. Себе, пожалуй, даже больше всех. А ещё - Эми, и Карма не знает, кому из них двоих она врёт больше. Карма лжёт. Ей. Себе. Им обеим. Потому что целовать Эми оказалось действительно шикарно. Целоваться с Эми — самое классное, что вообще случалось в жизни Кармы. Кроме, разумеется, знакомства с ней же много-много лет назад. Карма любит — всегда любила, только… Не так: любила неправильно, невольно, неосознанно и мучительно, любила так, как не любила даже себя, а ведь все знают, какая она эгоистка. Самовлюбленная, глупая эгоистка, запутавшаяся в себе и запутавшая — в себе же — всех остальных. Лгунья-лгунья-лгунья. И чёртова эгоистка, которая больше всего на свете мечтает о том, чтобы её лучшая подруга была счастлива. Пусть и не с ней. Но ведь и сама Карма счастлива с кем-то другим. — Я отпускаю тебя и свои чувства, потому что я желаю тебе только счастья. — Спасибо… Эми. «Не отпускай меня, пожалуйста». Карма счастлива. Разумеется. Хотя сердце подсказывает обратное. Карме нравится целоваться с Эми. И в сотый-тысячный раз повторяет, что влюблена в Лиама и в самом деле верит в это. Карме, в общем-то, все равно, где заканчивается её правда и начинается ложь. Или где сама ложь сменяется горькой правдой. Карма просто любит Эми — и неважно, как именно различаются их чувства друг к другу. — Потерять тебя, самое страшное, что я могу себе представить. — Карма, я… — Нет, не пойми неправильно. Это не признание в любви или ещё что, но всё же я… — Не нужно ничего объяснять, Карма. Я тоже больше всего на свете боюсь тебя потерять. В конце концов, любовь для них всегда одна. А Карма, определённо… любит, н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о. Карме чертовски больно.