Ради одной улыбки

В пустыне Уэко вечная ночь, к этому Ичимару привыкал несколько месяцев. Конечно, искусственное освещение решало все проблемы, да и вообще созданный Айзеном-сама Лас-Ночас трудно было бы назвать неуютным местом обитания, однако чего-то все же не хватало. Именно поэтому бывший капитан с большим удовольствием согласился наблюдать за Готеем, как из специально оборудованного зала, так и непосредственно перемещаясь туда. Последнее было сопряжено с риском, однако это не пугало мужчину - за свою жизнь он повидал столько всего, что перспектива быть испепеленным банкаем главнокомандующего Готея-13 казалась ему почти смешной шуткой. Полгода прошло с момента, как их стали считать беглецами и мятежниками. Первое время ничего нового Гин для себя не открыл, шепотки "какой-то он подозрительный", "с такой улыбкой только меносу и прислуживать" он слышал и раньше - это никогда не выбивало его из колеи. Время играло им на руку. Создание Эспады, доведение ее до боевой готовности требовало определенных затрат. Гин наблюдал за этим процессом от начала до конца и остался порядком впечатлен результатом. Хогиоку, искусственно созданная игрушка, оказалась мощнее, нежели он о ней думал. Как Урахаре позволили ее создать, оставалось для бывшего капитана загадкой, да и не особо он интересовался этим, а уж после поручения наблюдать за Готеем свободного времени у Ичимару и вовсе практически не осталось. Не сказать, чтобы увиденное ему нравилось. Ему было плевать на все эти бесконечные совещания, которые проводил Ямамото с применением всех правил безопасности, подсмотреть практически ничего не удавалось. Бдительность, разведка, ожидание атаки - вряд ли старик, разменявший третье тысячелетие, будет действовать как-то иначе. Осторожность - вот основная тактика главнокомандующего. Гин не сомневался, что Ямамото будет выжидать их первого шага, и не стоит ждать в Уэко боевые отряды. Однако Айзен при строительстве Лас-Ночас предпочел перестраховаться, камеры были расположены кажется, в пяти-десяти километрах от стены и заметить их было абсолютно невозможно. Ичимару задевало другое. Все чаще ему попадалась Рангику вместе с Хисаги. Девушка что-то увлеченно рассказывала ему, выглядела она при этом очень оживленной. Гин одно время предполагал, что Рангику привычно прячет свои эмоции, именно этому он учил ее все время их общения в Готее и даже внутренне гордился - так искренне улыбаться окружающим, когда душа рвется на части, еще надо уметь. Ичимару иногда жалел, что на расположенных в Готее миниатюрных камерах практически отсутствует звук - именно поэтому с ним часто сидел Тоусен. Надев наушники, бывший капитан девятого отшлифовывал разговоры - важного, по его мнению, было не так много. Разумеется, расспрашивать его, о чем разговаривают лейтенанты, он не собирался. Информацию можно получить и иным способом. Гин и не предполагал, что его так заденет беспечный флирт Мацумото. Для нее это было в порядке вещей днем, вечерами она всегда ждала его. Сколько раз после сложных заданий тогда еще лейтенант Ичимару приходил в уютную женскую квартиру, Рангику никогда не спрашивала, где он был и откуда явился такой побитый. Нет, какое-то время пыталась, однако он всегда уходил от ответа, она постепенно привыкла и больше не задавала лишних вопросов. Что могло измениться за последние полгода? Его уход она восприняла тяжело, Гин пару раз видел, как Рангику пыталась забыться. Алкоголь - лучшее средство от сомнений, Ичимару хорошо знал это, хоть сам и не пил практически. Вот и его Ран-чан тоже пошла по этому пути, хотя и до этого она любила выпить в хорошей компании. Ичимару потер переносицу, от бесконечных просмотров у него болели глаза. Завтра он сообщит Айзену-сама о необходимости лично проверить, чем заняты шинигами, поскольку данных слишком мало. Они готовились к уходу несколько лет, размещали камеры, однако далеко не везде смогли разместить, а в некоторых местах камеры были уничтожены - в частности, Зараки уничтожил во время схватки с риока больше двух десятков так необходимых сейчас "глаз", что, разумеется, не привело в восторг никого из беглых капитанов. Он уже собирался покинуть комнату наблюдений, как ее по понятной причине называли, когда снова на экране мелькнули Хисаги с Мацумото. Лейтенант девятого что-то рассказывал девушке, что немало удивило Ичимару, обычно из этого парня и слова лишнего не вытянешь, а тут прямо разговорился. Рангику рассмеялась и внезапно погладила его по щеке, вызвав у того румянец, после чего парочка свернула в сторону дома, где обитала Мацумото. Гин отстранено отметил, что только Хисаги в привычной форме, Рангику же выбрала светлое платье, видимо, купила где-то на грунте. Где-то внутри больно царапнуло от увиденного. Что такое для шинигами полгода? Миг, не более того. Всю дорогу Ичимару пытался понять, почему его Рангику выбрала в спутники именно бывшего лейтенанта Тоусена? Ничем не примечательный, выделялся он разве что шрамами и татуировкой на лице, говорил редко, шикаем почти не пользовался - чем он мог привлечь Рангику да и еще в такой короткий срок, Ичимару не понимал. Значит, придется выяснить. *** Рангику вернулась домой в отличном настроении. Все же поход за покупками, а потом прогулка по Готею с Шухеем были замечательными отвлекающими факторами. Вообще, Мацумото поймала себя на мысли, что последние месяца три грустить и злиться ей просто некогда. Первые три месяца после ухода Гина она продолжала его ждать, а во сне видеть высокую удаляющуюся фигуру. Как не старалась, она так и не смогла дотянуться до развевающегося хаори. "Почему, Гин?", - этот вопрос ей хотелось задать, но для этого нужно было как-то попасть в Уэко, в ее случае это было практически невозможным. Мрачный Тоширо, делясь со своим лейтенантом результатами совещаний капитанов, сообщил ей только, что в ближайшее время сами атаковать троих беглых они не будут. Мацумото кивала, улыбалась и старалась улизнуть из офиса поскорее - саке стало ее лучшим успокоительным. К тому же, не только ей требовалось забыться. Именно тогда она как-то сразу сошлась с Шухеем. Ему не требовалось объяснять, почему саке уходит как вода, при нем можно было не изображать беззаботную легкость. Горькая улыбка находила отражение и понимание. Впервые выговорившись, не успев добраться до саке, Рангику почувствовала облегчение. Тогда же и Шухей смог поделиться и своими эмоциями от поступка своего капитана. Больно было обоим, хоть и по-разному. Двое раненых в одно и то же место лучше поймут друг друга. Эту фразу Рангику подхватила где-то на грунте и поняла ее истинный смысл далеко не сразу. Прошло полгода с момента ухода Гина, а она, кажется, наконец, научилась жить и дышать без него. Шухей оказался тем, кто смог закрыть зияющую рану. Он и прежде был рядом, только тогда девушка не разглядела в нем родную душу, завороженная призрачной лисьей улыбкой. Уходы Ичимару приносили ей боль, ожидание стало мучительно-горьким, Рангику не знала, где бывает Гин и чем занят. С Шухеем такого не было. Рангику встряхнулась и принялась готовить ужин. Сравнивать Гина и Шухея было невозможно, настолько они были разными. Девушка зареклась это делать, позволив себе снова улыбаться и радоваться жизни. Легла спать Рангику с твердой уверенностью, что она смогла пересечь ту черту, что до этого была ей недоступна. Утром ее закрутил привычный водоворот дел - тренировка отряда, бумаги, которых, кажется, становилось все больше. Общий сбор стал для Рангику неожиданностью, все же подобное практиковалось довольно редко. - Кто-нибудь знает, что на этот раз? - лейтенанты привычно устроились в отдельной комнате, в последний момент прозвучал приказ ждать итогов собрания капитанов. - Может, назначат, наконец, капитана в девятый, пятый и третий? - Иба хмыкнул, кивнув на Хисаги, что расположился рядом с Мацумото.- А то кое-кто в тень превратится. - Опять отчеты до утра подбивал? - Рангику вглядывалась в непривычно вымотанное лицо Шухея и ловила себя на том, что беспокоится. Ничего проще довести себя до изнурения, в бою это может сказаться крайне негативным образом. - Ну да, плюс акты накопились,- Шухей чуть виновато улыбнулся краем губ. - Разберемся с этим,- Мацумото фыркнула, она не собиралась отдавать всяким бумажкам того, кто снова помог ей обрести смысл в жизни. Слабая улыбка усталого Хисаги была для нее ответом. Пользуясь тем, что все отвлеклись на спор Ренджи с Ибой, кого могут выдвинуть в капитаны отрядов, Шухей сжал ладонь Рангику, словно пытаясь успокоить ее. Девушка улыбнулась, легонько щелкая парня по носу - правду она прекрасно видела, так что обмануть точно не удастся. На безразличном лице Хинамори, которую только недавно выписали из лазарета, появился намек на любопытство. Хисаги и Мацумото вели себя иначе, чем позволяют себе самые близкие друзья, и это удивило Момо. Казалось, для Рангику ближе Ичимару Гина не было никого, так и для нее Айзен-тайчо был лучшим в мире. Однако Рангику стремительно менялась, и Момо уже не чувствовала в ней острой боли. Так тяжелая рана в руках опытного целителя затягивается, чтобы стать едва заметным шрамом.