Неправильно

- Ты ебанутый на всю голову. Сет - единственный, кому дозволено так говорить. Другой бы на его месте тут же был убит: умер бы от пули, пущенной в голову, заколот или вспорот ножом, сбит машиной - кровавый след еще будет долго оставаться на сером асфальте. Ричи позволяет Сету делать все. Ведь он брат. Старший брат. И только он терпеливо, стиснув зубы и матерясь, может выполнять все его капризы. Ричи еще не вышел из детского возраста, и каждый раз его изощренный мозг придумывает новые причуды, одна ебанутее другой. - Хочу лазанью. - Какую еще лазанью? - Обыкновенную. С двойной порцией сыра. И сок апельсиновый. Сет хочет послать Ричи куда подальше и предварительно запихнуть эту лазанью ему в задницу, но вместо этого он ведет брата в местную забегаловку, где Гекко-младший объедается итальянским блюдом, облизывая соленые пальцы и причмокивая от удовольствия, а старший же наблюдает за ним с своеобразным умилением. Почти что как мама. Ричи знает: Сет никогда не даст его в обиду. Никогда не позволит натворить глупостей. Всегда будет заботиться о нем, что бы не случилось. Ведь так и поступают братья. Они всегда могут подставить руку для опоры, и иногда - в самых редких случаях - некоторые... другие места. Взгляд Ричи застывает позади Сета, и тот оборачивается, желая увидеть, что же привлекло брата. И ничего хорошего там не обнаруживает. За соседним столиком, у окна сидит хорошенькая девушка в простеньком платье цветочной расцветки, она увлеченно читает бульварный роман в потрепанной обложке и попутно зачерпывает ложкой клубничное мороженое. В ее действиях нет ничего сексуального - как для Сета, но вот Ричи заводит все: то, как эта девчушка заправляет выбившийся из прически локон за ухо и то, как она облизывает ложку, съедая остатки сливочного лакомства. Эти пятьдесят килограммов обаяния и невинности могут стать огромной проблемой. Сет знает: Ричи уже продумал, как он подойдет к этой девочке, начнет заговаривать ей уши и пускать пыль в глаза, а потом под каким-нибудь предлогом заманит ее в туалет и жестоко отымеет. - Даже и не думай об этом, - твердо проговаривает Сет, заставляя Ричи устремить свой взгляд на брата. - Ты сейчас доедаешь, и мы идем домой - идем домой, - повторяет парень, заметив, как младший снова пытается наблюдать за девушкой. - Без всякой хреноверти. Понял меня? Ричи недовольно кивает, обиженный на то, что сегодня ему не дали развлечься. Он с сожалением покидает кафе, и Сету приходится чуть ли не тащить его за руку. На сегодня обошлось, но надолго ли затянется это спокойствие? Жить с таким братом-маньяком - то же самое, что спать на минном поле. Никогда не знаешь, когда рванет. - Ричи, что за херня у тебя тут творится? Сет приходит домой вечером, после очередной попытки заработать хотя бы немножко денег, и застает у себя в гостиной Элли Тилман, одноклассницу Ричи. Элли - само воплощение скромности, ее никогда не увидишь с распущенными волосами, и длина ее юбки строго фиксирована: два сантиметра ниже колена. Элли - Божий одуванчик, и терять девственность она планирует только после свадьбы, а не дома у своего одноклассника, у которого едет крыша. Заметив Сета, робкая девочка начинает нервно теребить свою косу - цвет ее волос совершенно невыразительный, пепельно-серый; а глазища огромные, как у испуганной лани. Если она узнает, что в спальне Ричи за кроватью никак не сведется крохотное кровавое пятно - след ее предшественницы Джуди - то сбежит без оглядки, да и родителей попросит перебраться в другой штат, желательно на Гавайи. Элли не успевает поздороваться с Сетом, как тот отправляет ее домой, предварительно всунув в карман пару конфет с их обеденного стола. Девочка уходит, слишком громко хлопая дверью, и на звук спускается вниз Ричи, зажимая в ладони свой карманный ножик. - Эй, Сет, какого хера? Она сама пришла ко мне! - возмущается парень целых шесть секунд, а затем он оказывается прижатым к стене, и нож выпадает из его пальцев. Сет хватает его за ворот рубашки и трясет, как будто это поможет выбить из брата всю дурь, застрявшую у него в голове. Но не все так просто. - Ты ебанутый на всю голову! Сколько раз я тебе повторял: не смей водить баб к нам в дом! Не смей трахаться с ними, а потом расчленять на моей кровати! Тебе мало было геморроя с Джуди Нолан? Еще приключений на задницу захотелось, а? А? Озабоченный идиот, блядь! - Но Сет, мне... мне было нужно, - жалобно скулит Ричи, и это самое ужасное, что Сет может от него услышать. Самое невменяемое состояние - это не просто желание, а самая настоящая потребность, жизненно необходимая. Возникающая, подобно вспышке, и побороть ее можно только одним способом - утолить ее. И в последнее время такие приступы приходят все чаще и чаще. Их семейству не нужны проблемы - и так на Гекко-младшем уже висит несколько женских трупов. Но болезнь никуда не девается - Ричи не просто озабочен, он страдает, по-настоящему страдает, а Сет ненавидит те моменты, когда брат в таком состоянии. - Раздевайся, - вздыхает юноша и идет наверх, по пути расстегивая ремень джинсов и кидая свой пиджак на лестницу. Из двух зол, как известно, выбирают меньшее. А в семье постоянно приходится на жертвы ради благополучия своих родных, пускай даже если ради этого приходится занять место очередной простушки и стать подстилкой на один раз. - Мне нравится твой одеколон, - протягивает Ричи и елозит носом по плечу Сета. Совсем как в детстве, когда младшему брату снились кошмары на ночь, и старший брал его к себе в постель, позволяя спать с собой. Да и сейчас, по сути, ничего не поменялось. - Он рассчитан на баб, а не на пидоров вроде тебя, - язвит Сет, но Ричи знает - в его словах никакого злого умысла. Сет терпелив. Не то что эти неженки, которые почему-то начинают вопить и царапаться, стоит Ричи ускорить темп или схватить очередную шлюху за волосы. Брат же совсем не такой: он даже не матерится, лишь тихо шипит сквозь зубы и сжимает оградку кровати так сильно, что еще чуть-чуть - и дерево треснет под его руками. Еще бы ему не треснуть: при каждом движении у Сета играют внушительные мускулы, а его золотисто-смуглая кожа слишком мягкая для мужчины - у многих знакомых Ричи не получалось добиться такого эффекта даже с помощью всех своих кремов, лосьонов и прочей херни. Брат красив по-своему, и он любит его - искренне, пускай даже не говорит об этом. Орет, матерится, но никогда не бьет и всегда готов подставить себя, если есть такая необходимость. - Я вот тут подумал: нахуй нам женщины нужны? - на полном серьезе интересуется Ричи. - Нам и без них хорошо. - Захуй, - огрызается Сет. - Это закон природы: мужики ебут баб, и больше никого другого. И уж точно не братьев родных, понял? То, что ты делаешь.... что мы делаем, это неправильно. Так нельзя. Ричи молчит. Наверное, не понимает. Да и никогда не поймет: болезнь не дает. Проклятая сука. - У нас с Ванессой свадьба через месяц, - напоминает Сет брату. - Так что сворачивай свою лавочку "выеби-старшего-брата-когда-херово". Купи себе резиновую куклу и с ней развлекайся. - Я что, ебнутый? -восклицает Ричи, оскорбленный до глубины души. - В жизни я не буду покупать эту резиновую хуйню. - Ну тогда снимай себе шлюх! Снимай и трахайся на здоровье, чтобы меня по первому зову же не звал. Младший снова не разговаривает. Обиделся. Господи, если бы Сет знал, что за херня с ним творится и как ее лечить, он бы сделал все возможное и невозможное. Он бы достал лекарства из-под Земли, да вот одна беда - эта хрень живучая, крепко вцепилась в Ричи, не отпуская. Она тянет из него все жизненные силы, однажды доиграется и все. Баста. - Пойми ты, идиотец,- ласково протягивает Сет, - что я не всегда буду с тобой. И не смогу глядеть и присматривать за тобой вечно. Тебе нужно учиться справляться со своими приступами самому. - А я и справляюсь. - Ага, знаю я, как ты справляешься. Почему именно Тилман на этот раз? Ты же вроде по брюнеткам. - Захотелось разнообразия. Захотелось, ага. Все-таки чисто мужские наклонности кобеля в нем не убиты. Хоть что-то хорошее. - Эй, Сет... - нерешительно зовет брата Ричи, и тот знает, о чем он хочет его попросить. - Блядь, неужели опять? - Ну последний раз, пожалуйста... Ричи действительно большой ребенок. Когда он просит, ему невозможно отказать. А Сет уж тем более падок на его жалобные просьбы. Ведь он брат. А братья всегда могут подставить руку для опоры, и иногда - в самых редких случаях - некоторые... другие места.