Смотри

Смотри. Там у самого края горят огни. И густым молоком плещет небо. Там другая земля и другие просторы. Там свобода и ветер. Там море. И великая тьма одиноких, ластящихся к рукам, чудес. Видишь? Жаль. Я показал бы тебе небо, полное звёзд, но... ты ведь даже не смотришь вверх. Как давно ты вообще отрывала глаза от экрана? Как давно каждый из вас... Смотри. Видишь, тонким лучом просыпается день. Видишь, чистыми красками пишет рассвет оду новых начал. Там нас ждут обещанья прошедших времён или алое платье для первого танца. Не знаю. В твоём городе нет места вере в мечту. В нём любого раздавят, затопчут, изгадят, кто осмелится слово сказать поперёк. Я не смею. Я знаю, как только бояться. Как испытывать страх оттого, что тебя никогда не заметят. Люди слепы, но тщетно, пытаясь свой путь разглядеть, забывают на небо смотреть и на тех, кто слабей. Это правда? Ты слушаешь, верно? Смотри. В этом пламени дня зажигали звезду. Опаляя сияньем и жаром, собирала зевак, неспособных понять, для чего вообще песни живьём, не с экранов. Босиком танцевала на углях надежд, подбирая монетки несмело. Жить боялись прохожие, видя успех. Жить надеялись люди, смотрящие мимо. Видишь, это мне не составляет труда. Оторви же свой взгляд на мгновенье. Молча хмуришься и отступаешь назад. И бросаешься прочь без оглядки. Задеваешь зевак, наступаешь в угли и бежишь уже глядя под ноги. Ты же слышишь меня! Ты же знаешь, что прав! И болезненно остро и чётко мир безудержных красок пленяет твой взор. Ты растеряна, ослеплена. Озираешься, ищешь привычно помеху. Но меня не найдёшь. Это правда. Этот мир отвергает невидимых нас, как способно лишь море отвергнуть. Он вбирает в себя, прячет, чтоб навсегда. Захватив, не отпустит. И каждый из духов чудес умирает средь серого множества лиц, неспособных и слова промолвить. Мы невидимы. Верно. Вы слепы.