вой обреченной любви

« Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение» Зигмунд Фрейд Яркий солнечный день и толпы людей, словно змеи заполняют пространство душного летнего Петербурга. Среди этих прохожих медленно волочится Виталий Валентинович Милонов и на его стареющем лбу проступают едва заметные капельки пота. «Что я натворил?», - эхом проносится в его голове и это эхо будто отражается от лиц безразличных прохожих. «Что я натворил, ведь его кровь теперь и моя кровь!» Самарский школьник, совершивший самоубийство в знак протеста закону против пропаганды гомосексуализма и педофилии детям, не сильно волновал петербуржского депутата, пока сам президент не настоял на посещении психоаналитика. Это звучало как безобидная шутка: - «Слушай, Виталь, все думают, будто меня нет вконторе, но тебе то я могу рассказать, что с фейковой страницы тринадцатилетней школьницы сижу на паблике МДК, надо же мне как-то с четырнадцатилетними мальчиками знакомится. Ну и знаешь, я тут лентач недавно листал и подумал, чето многовато шуток про то, что ты на самом деле латентный гомосексуалист и вроде бы как даже страдаешь от этого. Давай я тебе дам денег, а ты на них сгоняешь в Восточный Институт Психоанализа и там, квалифицированный специалист подтвердит, что никакой ты не петух и я потом журналистов с первого канала подтяну, они снимут сюжет разоблачение, а там, уж поверь мне, старому плавучему чемодану, там и нтв подоспеет, и православный канал». Виталий задумчиво опустил глаза, после чего снова поднял их на Владимира: -Ты думаешь, что… - Да, - перебил президент, - чтобы заткнуть этого выскочку Макса Фрая, нужно бить первым. Виталий собрался с мыслями и двери просторного кабинета распахнулись тяжелым движением руки. - Депутат, Вы о чем-то хотите поговорить? - Да, - утвердительно сказал Милонов. Двери захлопнулись. Я, как честный писатель, не имею права выдавать врачебную тайну и раз двери закрылись, значит закрылись работает теперь профессионал. Двери закрывались и открывались около месяца. Виталий прилежно вел дневники, записывал в них свои сны, даже купил «Введение в психоанализ» Зигмунда Фрейда, хотя до посещения специалиста считал эту книгу Евангелием от Сатаны. Он рассказывал доктору о своих переживаниях, пересказывал молитвы, цитировал Патриарха Кирилла., пока однажды посещения не прекратились. - Спасибо, доктор, - произнес покрасневший Милонов, - Вы очень и очень мне помогли. Милонов вручил психоаналитику обещанную сумму и пошел гулять в Таврический. Как и было обговорено ранее через час депутату позвонил Путин. «Володя, - думал Милонов, - любимый, а я ведь и не осознавал, что я тебя любил и, страшно подумать, если бы не этот замечательный врач, я бы и не понял этого. Нет, я не возьму трубку, ведь теперь стало ясно, что в этих шутках была даже не доля, а вся целая правды. Я все это время любил, искренно и нежно любил, а теперь….О Господи!» - депутат вспомнил про то самое самоубийство в знак протеста, - Бедный мальчик, что же я натворил! Ведь этот бедняга тоже любил, он точно так же страдал как и я по Володе с Кирей. Теперь его кровь и моя кровь!» После дня тяжелейших раздумий Виталий долго не мог уснуть, а когда все же заснул, ему приснился труп того мальчика. На глазах депутата выступили слезы, он не сдержался и поцеловал холодное, бледное и уже начинающее разлагаться тельце, он поцеловал губы. - Ты, наконец понял, - послышался голос, - ты же не против того, что мы наконец расскажем об этой смерти по новостям и я лично буду отпевать его на похоронах. Виталий обернулся и увидел такое знакомое и доброе лицо. - Киря!, - воскликнул депутат, - и от этого обращения депутат стал только сексуальней. В арке показался торс, Милонов еще никогда не видел этот торс, но всегда представлял его именно таким: - Володя, - воскликнул депутат. - Да, - ответил президент, сегодня, мы будем любить друг друга втроем. Милонов проснулся со слезами на глазах. Толи слезы от боли неразделенной любви, ли все же самоубийство школьника. В то же утро депутат совершил каминг-аут и публично извинился за все свои ошибки, он признал, наконец, что педофилия не имеет ничего общего с гомосексуализмом. Но. Есть вещи, которые не меняются никогда. После того как депутат осознал свою сущность и понял в чем был не прав, он подумал, а что же мне тогда запретить? Решение пришло незамедлительно: - Издам закон против зоофилии и стану веганом.