Моя...

Городок около каньона. Вестбурк. Здесь всегда очень жарко, в прямом и переносном смысле. Перестрелки, скачки на лошадях, палящее солнце, звенящие шпоры, огромные ковбойские шляпы и знойные красавицы – вот главное отличие этого городка. Самым известным заведением в городе был паб «Четыре пули». Здесь можно было часто слышать стук игральных костей, негромкую монотонную музыку, звон пивных кружек и выстрелы, а вечерком найти отличную девушку «на ночь», как говорили посетители. Много разных эффектных шоу не редкость в этом пабе и самой главной звездой, так же, как и самой красивой и недоступной девушкой являлась Астрид Хофферсон. «Та еще чертовщинка!» с улыбкой и слюнями говорили местные ковбои. Девушка славилась не только своей красотой, но и необычайной стойкостью, умом и неприступностью. Сколько ей не посвящали песен и перестрелок, она лишь мило улыбалась, и когда оставалась пара сантиметров расстояния ее губ от очередного ковбоя, Астрид с удовольствием всаживала пулю в грудь. Да, может она и жестока, но парни продолжают биться за ее сердце. И вот, Хофферсон оповещают об одном из визитов принца и богатого наследника. Девушка хорошо готовится, репетирует новые выступления и песни. Настал тот самый долгожданный день. Принца приглашают на экскурсию по городу, а вечером проводят в самый известнейший паб «Четыре пули». Парень соглашается и занимает самый лучший столик у самой сцены, заказывает пару кружек пива и ждет начала представления. Свет меркнет, на сцене загораются софиты, освещая тонкую фигуру девушки. Она стоит спиной, в ослепительном белом платье, накинув мохнатый шарф того же цвета на плечи. Начинается музыка и девушка, поворачиваясь полубоком, начинает петь: "I was five and he was six We rode on horses made of sticks He wore black and I wore white He would always win the fight Bang bang, he shot me down Bang bang, I hit the ground Bang bang, that awful sound Bang bang, my baby shot me down" – Блондинка выставляет левую ногу вперед, оголяя свои красивые формы. «Рисует» круг плечом в воздухе, смахивает челку и поворачивается к толпе. Ее голубые глаза «цепляются» за красивого незнакомца, который курит сигарету и поглаживает чехол с пистолетом на поясе. Он улыбается, но глаза Астрид не смогла увидеть из-за шляпы. "Seasons came and changed the time When I grew up I called him mine He would always laugh and say Remember when we used to play Bang bang, I shot you down Bang bang, you hit the ground Bang bang, that awful sound Bang bang, I used to shoot you down" – На удивление всем, на девушке было надето белое блестящее платье в пол, с разрезом до бедра на левой стороне и корсетом, который подчеркивал очень стройную фигуру звезды. Черные чулки, в которых был неизменный темный пистолет, а так же, большее внимание привлекало глубокое декольте этой особы. "Music played and people sang Just for me the church bells rang Now he’s gone I don’t know why Until this day, sometimes I cry He didn’t even say goodbye He didn’t take the time to lie Bang bang, he shot me down Bang bang, I hit the ground Bang bang, that awful sound Bang bang, my baby shot me down"* - Под громкие аплодисменты, свисты и выстрелы, софиты потухли и спустя некоторое время зажегся свет, но блондинки уже не было. Один из ковбоев подошел к наследнику и присел к нему за столик. - Ну, как вам наша чертовщинка? – Парень снял шляпу и облокотился на стул. - Чертовщинка? – Удивление с усмешкой – именно так и выглядел парень в темно-коричневой жилетке с замысловатым, но еле заметным узором, поверх белой рубашки с длинным рукавом. Руки прикрывали перчатки того же цвета, что и жилет, а из-под загнутой ковбойской шляпы топорщились рыжеватые волосы парня. - О-да! – Протянул ковбой, закуривая папиросу. – Сердце Астрид еще никому не удавалось покорить. Всех, кого она хотела одарить поцелуем, застреливала насмерть, но перед этим она… - Не успел мужчина договорить, как к ним подошла та самая девушка, но уже в бордовом блестящем платье. На этот раз, блондинка была без мохнатого шарфа и поэтому, взору молодых людей, открылась пышная грудь, которая была видна из-за глубокого декольте. «Не разъезжаться» платью помогла небольшая цепочка на груди, на которой висел маленький замок, а соответственно на шее висел ключик. Помимо груди, золотое колье подчеркивало точеные ключицы красавицы. Волосы волнами спускались с обнаженных плеч и подкреплены небольшой заколкой с черными и белыми длинными перьями около виска. Тонкие ловкие пальцы в черных сетчатых перчатках, быстро скользили по столу, остановившись у руки принца, в которых была сигарета. Астрид взяла папиросу и, вставив ее в мундштук, медленно вдохнула едкий дым. Показав взглядом, что ковбою, подсевшему за столик нужно удалиться, девушка присела рядом с наследником и так, томно выдохнув дым алыми губами, прошептала: - Могу узнать, как зовут незнакомца с далеких мест? – Парень приподнял шляпу и ответил: - Иккинг Хеддок. А как ваше имя, прекрасная миледи? - Астрид Хофферсон. – Парень подошел к блондинке и, встав на одно колено, поцеловал руку даме. Взору Астрид предстал юноша с прожигающими зелеными глазами, приятными чертами лица, точеным подбородком, на котором красовался небольшой шрам, ярко выраженными скулами, тонкими губами и множеством веснушек. Заметив пристальное изучения ее тела, девушка быстро сказала: - Я вижу, что я вам понравилась, так? – Иккинг немного замялся, но опомнившись, решительно кивнул. – Не хотите ли сыграть в карты? – После этих не таких громких слов, весь народ в пабе затих и, устремив свои взгляды на эту парочку, дожидалась ответа. В комнате повисла мертвецкая тишина. - Если не боитесь проиграть. – Гордо заявил парень, поправляя рубашку. - Вы мне бросаете вызов? – Астрид широко улыбнулась и, вытянув руку назад, громко щелкнула пальцами. Тут же какой-то малолетний мальчишка принес карты и принялся их тщательно перемешивать, но Астрид, громко цокнув и нахмурившись, отобрала эту вещь и сама все сделала. Очень ловко девушка перемешивала карты, затем так же быстро раздала и принялась рассматривать свои карты. Вокруг столика мгновенно собралась толпучка. Игра продолжалась долго. Иккинг и Астрид обменивались лукавыми взглядами, то и дело закуривая новую сигарету на двоих. Наконец, принц бросил все карты на стол, показывая этим, что выиграл. Астрид нервно разглядывала свои карты, но поняв, что она проиграла, откинулась на спинку стула и, кинув карты воздух, крикнула: - Ликуйте, он выиграл! – Все находящиеся парни в этом заведении громко свистели, топали, поздравляли принца и стреляли по сторонам. - Что же, ты первый, кто сумел победить меня в карты за все двадцать лет. Я слов на ветер не бросаю, поэтому… - блондинка сняла ключик и протянула парню. Все вновь замолкли и принялись смотреть. Иккинг оглядел всех вокруг и спросил у девушки: - Что, прямо здесь? – на что Астрид звонко рассмеялась. - Да, а вас что-то смущает? – из толпы послышались крики «Давай!», «Расстегивай здесь!». Под напором, принц «растаял» и, сняв перчатки, взял ключик и принялся расстегивать замок. И так и сяк вертя ключ, замок не расстегивался. Парень недовольно взглянул в глаза Астрид, которые поблескивали озорным огоньком, а потом, поняв, что ключ и вовсе не подходит, мягко улыбнулся. Девушка только хотела что-то сказать, как Иккинг тут же ее перебил. - Будешь моей невестой? – Хофферсон растерявшись, начала оглядываться по сторонам и часто моргать. - Прости, ты сказал… - Будешь моей невестой? – повторил Иккинг. Он, порывшись в своей барсетке, достал коробочку из черного бархата. - Я… Я, при всем своем желании, вынуждена отказаться по двум причинам, – девушка немного отвела взгляд нахмурившись. - Что за причины? – шатен был расстроен, но до последнего надежды не терял. - Бросить этих обалдуев? – Астрид обвела всех вокруг рукой и улыбнулась. - Они – моя семья. Я не могу покинуть этот городок, бросить всех их. - Ну и не надо. Отец обещал на мою коронацию, сделать любой подарок, какой только попрошу. Уезжать совсем не обязательно. Мы останемся здесь, если ты только согласна, – парень открыл коробочку и одел на безымянный палец девушки, кольцо с большим бриллиантом, который ловил в себя блики ламп и переливался всеми цветами. Астрид посмотрела на толпу справа от себя. Парни, мужики и старики одобрительно кивали и улыбались. Толпа слева поступила точно также, а официантки и вовсе рыдали и поддакивали парням. - А, как ты скажешь твоему отцу? «Привет, пап. Я женился на какой-то незнакомке»? – Иккинг рассмеялся, а потом, взяв Астрид за руки, спросил: -Ты меня что, совсем не помнишь? – Девушка отрицательно помотала головой. Иккинг достал из внутреннего кармана слегка пожелтевший лист и отдал блондинке. На нем всего четыре слова: « Привет. Расскажи, кто ты?» - Карасик? Но, как? Куда ты… Ты уехал, чтобы стать… - Принцем. Мы были мелкими и жили по соседству. Я жил вместе со своим дядей Робертом Плевучим, а потом, за мной приехал отец и сказал, что когда придет время, мы еще увидимся. Ты получала письма от незнакомца, в которого влюбилась в четырнадцать. - Так это был ты. – Астрид сжала письмо в руке, опустила взгляд и, поправив волосы, начала сначала смеяться, а потом неожиданно для всех расплакалась. - Все хорошо? – с улыбкой спросил Хеддок, обняв Астрид за плечи. - Шутишь? Это был ты! – уже громче повторила девушка, утирая слезы. - Я думала, что ты совсем про меня забыл. Ведь, после твоего уезда, все так быстро поменялось. Отец умер, и пришлось, как видишь, устроиться подрабатывать. - Я о тебе никогда не забывал. Каждый вечер, отцу приходили письма, в которых было написано, что с тобой происходит, как ты себя вела, что делала и даже что и где ела, – толпа начала скандировать «Целуйтесь!». Иккинг провел холодными пальцами по щеке любимой, а затем приподнял ее лицо за подбородок и медленно коснулся ее губ. Девушка ответила на поцелуй, немного подавшись вперед и обхватив парня за шею. На своей талии она почувствовала теплые руки, что в детстве держали ее на краю каньона. Под конец поцелуя, Астрид прикусила губу шатена. Тот тихо прошипел и, приблизившись к ее щеке, обжигая горячим дыханием, добавил: - Чертовщинка, – блондинка улыбнулась, а потом, повернувшись к публике, щелкнула пальцами и крикнула: - Всем выпивки за мой счет! – и опять слышны свист, веселье и выстрелы. В каньоне всегда жарко, но именно в эту ночь, пабе «Четыре пули» вот-вот вспыхнет пламя. Ярко-красное закатное солнце скрылось совсем, погрузив Вестбурк в полный мрак. На горизонте слышны последние звоны шпор и ржание лошадей. Наутро следующего дня, молодая пара отправилась в другой город на получение благословление от отца парня, его коронации и разрешения жить в Вестбурке. *( Мне было пять, а ему было шесть, Мы катались на лошадях из прутьев, Он носил чёрное, а я – белое, Он всегда выигрывал сражения. Пиф-паф, он застрелил меня, Пиф-паф, я упала на землю, Пиф-паф, этот ужасный звук, Пиф-паф, мой малыш застрелил меня. Времена идут и всё меняется Когда я выросла, то посчитала его своим Но он всегда смеялся и говорил: “Помнишь, как мы играли?” Пиф-паф, он застрелил меня, Пиф-паф, я упала на землю, Пиф-паф, этот ужасный звук, Пиф-паф, мой малыш застрелил меня. Играла музыка, люди пели И только по мне звонил колокол Сейчас он ушёл, и я не знаю, почему И до сегодняшнего дня я иногда плачу Он даже не сказал “Пока” У него не было даже времени лгать Пиф-паф, он застрелил меня, Пиф-паф, я упала на землю, Пиф-паф, этот ужасный звук, Пиф-паф, мой малыш застрелил меня.)