БЕЛЫЙ ШУМ

Джон, громко вздохнув, отложил газету. — Шерлок… Шерлок остановился и уставился в темноту за окном. — Шерлок! — Ну, что, что, Джон? — Тебе надо поспать, ты… Шерлок резко повернулся: — Я не могу! Не могу! — Ты третий день не спишь! Так нельзя! — Джон, ты идиот? Я тебе говорю, что не могу. Понимаешь ты это? Вот, смотри, смотри, смотри… Шерлок с размаху плюхнулся на диван, нервно одернул халат и замер, картинно сложив руки на груди. Джон встал с кресла: — Просто попробуй расслабиться… Пальцы Шерлока задрожали, сжались в кулаки. — Успокойся, закрой глаза, дыши равномерно… — Джон подошел и мягко дотронулся до закаменевшего плеча. Шерлок подскочил как ужаленный: — Джон, отстань от меня! Отстань! Я не могу, не могу понять, как автомобиль очутился в озере? В высокогорном озере? Меня бесит это, бесит, бесит, бесит! Джон, скрестив руки на груди, хмуро наблюдал, как Шерлок носился по гостиной, вцепившись в свою и без того взлохмаченную шевелюру. — Нет! — вдруг выкрикнул Шерлок и ткнул пальцем в сторону Джона. — Нет мне не нужно снотворное. Я должен, должен… уходи, ты мне мешаешь! Давай, иди сам спать, не мешай мне! Джон поджал губы, постоял еще немного и ушел. Шерлок какое-то время послушал его шаги на лестнице, потом лег на диван, встал с дивана, снова лег, сел, тихонько взвыл и, заламывая пальцы, опять забегал по комнате. Некоторое время ничего не происходило, но вдруг в спальне наверху раздался грохот, послышались сдавленные ругательства. Шерлок замер. — Джон… Джон? Открыл дверь и побежал по лестнице. — Джон! Рывком распахнув дверь, оказался в совершенно темном и тихом помещении. Вдруг что-то кольнуло его в предплечье прямо сквозь ткань халата. — Что за… … Шерлок глухо застонал и попробовал сесть. — Шерлок, это я Джон, не беспокойся, сейчас все будет нормально. Глухо промычав, Шерлок попытался открыть глаза, не удалось, не удалось даже пошевелить рукой. — Буквально пару минут… потерпи немного… Через какое-то время Шерлок осознал, что лежит на ровном и довольно мягком. Ага, на полу в комнате Джона и этот пол чем-то застелен. — Шерлок, нет, ты не сможешь пока шевелиться, хотя чувствительность к тебе сейчас вернется. Просто лежи спокойно. Ты же доверяешь мне? Не волнуйся, все будет хорошо. Шерлок прекратил попытки подняться и замер, анализируя свои ощущения. Так… на глазах плотная повязка, руки примотаны эластичной тканью к животу, халат на груди распахнут. — Шерлок… — снова послышался спокойный голос Джона. — Ты же мне доверяешь, правда? Ты понимаешь, что я не сделаю тебе ничего плохого? Отнесись к этому, как к очередному эксперименту. Хорошо? — Джон… — слабо произнес Шерлок. — Джон, что ты задумал? — Сейчас сам все поймешь. Шерлоку показалось, что Джон улыбнулся. Потом он почувствовал прикосновение материи к своей груди. Напряженные соски накрыло чем-то мягким… бинты? Сложенные в несколько раз бинты? Да, на каждый сосок Джон приложил тканевые подушечки, и Шерлок почувствовал, как его торс туго обхватывает несколько широких полос плотного целлофана. Раздался звук открываемого скотча. — Шерлок, халат и пижамные штаны защитят тебя от контакта с пленкой, но кое-что мне все-таки придется предпринять. — Джон, я понял. Неужели ты считаешь, что сенсорная депривация как-то поможет… — Шерлок, давай договоримся, что если ты не прекратишь болтать, то я заклею тебе рот скотчем. Ты этого хочешь? — строго спросил Джон. Шерлок демонстративно сжал губы. — Хорошо… — удовлетворенно сказал Джон. Но все-таки Шерлок не удержался и издал слабый полустон-полувздох, когда почувствовал, как Джон аккуратно вставляет ему в уши затычки. Темнота и тишина поглотили. Руки Джона раздвинули полы халата, и Шерлок почувствовал, как они стягивают с него пижамные штаны. Джон высвободил его вялый член и подтянул яички повыше так, чтобы их нельзя было зажать между ног. Шерлок невольно дернулся и шумно выдохнул. Какое-то время ничего не происходило. Шерлок мучительно пытался понять, что делает Джон. Тот был рядом, это чувствовалось по легкому движению воздуха на обнаженных гениталиях и, наконец, их тоже прикрыл кусок чего-то мягкого. Основываясь на предыдущих ощущениях, когда Джон то же самое сделал с его сосками, Шерлок предположил, что это толстая марлевая салфетка. Затем Джон принялся туго пеленать его от талии вниз. Давление было довольно сильным, и Шерлок почувствовал раздражение от такого жесткого ограничения подвижности, но промолчал. В конце концов, все его тело от шеи до ступней было упаковано в пленку. Шерлок ощутил движение у своего лица, его голову приподняла крепкая, теплая ладонь и ловко замотала голову и лицо в махровое полотенце, от которого исходил слабый запах Джона. Шерлок решил, что полотенце довольно старое, так как ткань была неплотной и дышать сквозь нее хоть и не так уж вольно, но вполне можно. Опять наступило затишье. Шерлок представил, как Джон сидит рядом на коленях и осматривает тело рук своих. Становилось жарко, под полотенцем скапливалась влага от дыхания, но туго спеленатое тело начало обмякать. Шерлок, тихо выдыхая, вполне явно ощутил, как тяжелый ком усталости, гнездившийся под ребрами начал таять. Джон вдруг сжал обеими руками щеки Шерлока, немного помял их, перешел к ушам, довольно сильно растер их сквозь полотенце, затем, нажимая ногтями, помассировал голову. Потом уверенные руки взялись за тело. Джон нажимал, прихватывал ладонью, оглаживал, поколачивал. Перевернул Шерлока на живот, подложив под переносицу и подбородок какой-то валик, прошелся кулаками по спине и ягодицам, то разминая, то стискивая. Движения были сильными, властными, грубыми, он месил его как тугое тесто. Тело Шерлока все расслаблялось, что-то отпускало внутри, становилось все жарче, но этот жар был приятным, казалось, что от него плавились не только мышцы, но и кости. Шерлок был глух, слеп и беспомощен, буквально втоптан в пол – Джон уже начал ходить по его спине, – но это оказалось болезненно-приятным. Вдруг Джон взялся перекатывать его то на один бок, то на другой. Мельтешение, постоянно меняющееся давление на разные части тела, невозможность как-то повлиять на процесс и полная потеря ориентации ввели Шерлока в удивительный транс. Он слышал себя изнутри – как кровь шумит в ушах, как сильно и медленно бьется его сердце, как давят на соски и гениталии те подушечки, что пристроил на них Джон. Он даже слышал собственное неумолкаемое, как белый шум, мычание. Джон перевернул его на спину. Шерлок был уверен, что если бы не бандаж, удерживающий тело в едином целом, то он уже растекся бы лужей удовольствия. Джон что-то сделал… вырезал небольшие кружочки в пленке на груди Шерлока и вытащил марлевые подушечки. Соски, до этого туго прижатые, горячие и мокрые, охватило жгучим холодом. Они моментально закаменели, да еще Джон начал их больно выкручивать. Шерлок снова заныл на одной непрерывной ноте и Джон отстранился. Шерлок потерянно выдохнул, неизвестность мучила, и вдруг что-то легкое коснулось истерзанных сосков. Легчайшая щекотка заставила блаженно застонать. Вслед за тем ощущения стали настолько сильными, что оказались даже болезненными, затем пропало и это. Шерлок замер в сладкой неизвестности, а потом даже сквозь полотенце почувствовал запах спирта. Мокрые, ужасно холодные ватные диски натирали его соски до тех пор, пока не начало сильно щипать, потом они исчезли и металлические прищепки укусили воспаленную плоть. Джон водил рукой по его паху, ощупывал, пытался сжать сквозь упаковку член Шерлока. Ужасное, сильнейшее возбуждение буквально скрючило Шерлока. Джон сердито шлепнул его несколько раз ладонью по коленям, заставляя выпрямиться. И в этот момент Шерлок почувствовал, как начинают пока не сильно, но явственно пощипывать было онемевшие проспиртованные соски. Он выгнулся, сводя вместе лопатки, пытаясь уйти от слишком сильного раздражителя, и не сразу заметил, как Джон разрезал пленку над его умученным членом и вытащил марлевый буфер. Только холод заставил Шерлока понять, что его член на свободе и Джон осторожно вытянул в разрез и его мошонку. Яички так сильно оказались подняты вверх, что практически прижались к основанию крепнущего члена. Гель, что нанес на его член Джон просто ледяной и Шерлок не мог понять, то ли он кажется таким из-за разницы температур внутри кокона и снаружи, то ли Джон его действительно специально охлаждал. Но Шерлок не мог, просто не в состоянии сейчас анализировать и сопоставлять, потому что горячий рот накрыл его несколько поникший член и Джон с ходу набрал быстрый темп. Шерлок потерялся в этом резком переходе, жаркой нежности губ и языка, в легкой угрозе зубов, в тугом плену упругих щек и в грубых коротких движениях сильной ладони Джона. Кулак ритмично стучался о яйца и в каждый такой момент член проскакивал глубоко в горло Джона. Дышать стало тяжело, жарко, влажно, кислорода явно не хватало, и мозг отключился, осталось только дикое вожделение – глубже, сильнее, еще, еще, еще… Не стало прошлого, не было будущего, был только рот Джона на его члене, да его рука, резко сдернувшая зажимы с сосков. Шерлок закричал от острой боли, и его выбросило в звездный космос. Шерлок проснулся и несколько минут полежал неподвижно, разглядывая и прислушиваясь. Он в комнате Джона, в его постели, гол как сокол, явно выспался и очень хочет в туалет, пить и есть. Шерлок осторожно сел и попытался понять, который сейчас час. Окна занавешены плотными шторами, но даже и так понятно, что на улице белый день. Это сколько же он проспал? Тело просто заполнено бодростью, Шерлок буквально ощущал, как внутри него поет счастье и здоровье. По-прежнему голый, поглядывая вниз, не появится ли случайно миссис Хадсон, он спустился и тихо прошел в ванную комнату. Даже сквозь запах геля для душа и зубной пасты он чувствовал аромат кленового сиропа. И вдруг его осенило! — Джон! — влетев в одном полотенце в гостиную, закричал он. — Я понял, понял, как машина… — Ешь, — строго сказал Джон. — Что? — И кофе, — Джон отодвинул стул. Шерлок улыбнулся и покорно сел. — Ешь. Шерлок откусил от горячего блинчика, слизнул капельку сиропа с его краешка, посмотрел шалым взглядом на Джона и сказал: — Джон, ты гений. — А то. Конец делу венец.