i heart you

Гарри находится за тысячи километров, и Луи безмерно скучает. Он ищет его буквально в каждом человеке, в каждом предмете. Парень замечает, что у кошки Лиама и Зейна - зелёные глаза. Но хоть та и хорошо относится к Томлинсону — вечно ластится и даёт почесать за ушком — в её глазах совсем нет той безграничной нежности и любви, которыми переполнен взгляд Стайлса. Гарри всегда смотрел на Луи как на свою святыню, словно тот был чем-то нереальным. Тридцатый день подряд утро Луи начинается с тихого стука в дверь: то Зейн, то Лиам робко проскальзывают в комнату и, обязательно желая доброго утра, оставляют подносы с завтраком. — Тебе нужно поесть, Томмо. Луи лишь отрешённо кивает, поднимается с постели и тянется за соблазнительно пахнущей булочкой. Он понимает, что друзья даже завтраки для него делают с теплотой и любовью, но когда вспоминает, как Гарри вечно стоял у плиты и ловко подкидывал блины на шипящей сковородке, попутно улыбаясь ему и озаряя своими сияющими глазами всю кухню, то в горле встаёт ком. Томлинсон нервно сглатывает, а потом, так и не испробовав стряпни парней, отворачивается к стене и только беспомощно, тихо-тихо, скулит, сдерживая слёзы. Его сердце будто потеряло одну половинку. — Я боюсь за него, — Зейн устало шепчет Лиаму и печально утыкается ему в шею. Пейн лишь целует того в лоб и прижимает к себе сильнее. — Луи справится. Главное, что Гарри жив и здоров, а значит - остаётся только ждать. По вечерам они заявляются к парню в комнату с коробками пиццы или же с пакетами, полными еды из Макдональдса, и потом все трое смотрят какую-нибудь глупую комедию. Сегодня это ‘Мачо и Ботан 2’, и Лиам постоянно хихикает, иногда славливая грозные взгляды от Зейна. Луи, свернувшись калачиком, сопит в грудь Малика, а тот лишь заботливо поглаживает его по спине, иногда чуть наклоняясь и целуя в макушку. В конце концов, Томлинсон засыпает, и Зейну ничего не остаётся, кроме как ночевать рядом. Лиам, видя всё это, с трагическим вздохом плетётся за подушкой, а потом устраивается на жёстком полу, желая ещё не спящему Малику самых добрых в мире снов. На телефон Луи день за днём приходят смс-ки: как дела, милый? Зейн сказал мне, что ты ничего не ешь, так нельзя. ты дуешься? малыш? :( осталось совсем чуть-чуть, скоро я наконец смогу обнять тебя xx А Томлинсон сжимает в руке одеяло и кусает губы, смотря на светящийся дисплей. Он хочет ответить, хочет сказать, что безгранично скучает, но потом вспоминает, что Гарри уехал без какого-либо предупреждения, и продолжает игнорировать парня. Тот настойчиво звонит каждый день (и не только день), от чего Лиам чуть ли не рвёт на себе волосы. — Зейн, передай этому засранцу: если он не вернётся через два-три дня, то я его собственными руками придушу. Брюнет только посмеивается и просит Стайлса приехать поскорее, на что тот измученно выдыхает: — Как закончу дела, сразу же приеду. Сегодня мобильник Томлинсона оживился только от одной смс-ки: вылетаю, буду через 6 часов. Но прочесть её некому: Лиам мирно храпит на полу, а Зейн спит в обнимку с Луи. Близится утро, и в доме кто-то появляется. Кто-то чрезвычайно длинноногий и шумный. Он громко чертыхается и что-то роняет, от чего Малик сразу же просыпается. Парень никогда не мог похвастаться крепким сном. — Лиам? Пейн только сонно бурчит себе под нос какую-то ерунду. — Лиам! — шипит Зейн чуть громче, — проверь дом, я что-то слышал. Парень нехотя разлепляет глаза и, почёсывая бок, зевает. Прежде чем Малик начинает ругаться, дверь в комнату приоткрывается и внутрь просовывается лохматая макушка. — Неужели, — Зейн расплывается в улыбке и, пальцами нащупывая на полу руку Лиама, больно щипает её. — Нам пора. Стайлс видит ужасный беспорядок в комнате — повсюду банки из-под газировки и пустые коробки от пиццы — и смеётся, но потом он замечает свернувшийся около Зейна беззащитный комочек, и у него сжимается сердце. Он без раздумий начинает раздеваться, стягивая с себя пиджак, а затем и рубашку. — Подожди, пока мы уйдем, а потом начинай шоу, — бормочет Лиам, небрежно хватая подушку, и направляется к двери, шумно шаркая ногами. Гарри только бросает: ‘Идиот' — и начинает копаться в горе одежды на стуле, через пару секунд извлекая огромную выцветшую футболку. Зейн усмехается и аккуратно освобождается от объятий Луи, после чего поспешно покидает комнату вслед за Лиамом. — Я рад тебя видеть, — шепчет он Стайлсу напоследок и, подмигивая, исчезает. Луи чувствует, что тело, согревающее его всю ночь, куда-то исчезло, и просыпается, с беспокойством оглядываясь по сторонам. Он не видит ни Зейна, ни Лиама, зато замечает пристальный взгляд зелёных глаз. И нет, это не кошка его друзей. — Гарри, — шёпотом протягивает он и будто не верит в происходящее. Это точно сон, совсем не реальность, нет-нет-нет, спустя секунду Гарри растворится в воздухе. Но проходит секунда, две, три, а Гарри не исчезает. Наоборот, стремительно подходит к кровати и забирается под тёплое одеяло. Томлинсон чувствует, как его прижимают к себе холодные руки и, наконец, понимает, что всё происходит на самом деле. Он вернулся. Луи лишь всхлипывает и обнимает Гарри так крепко, будто тот сейчас снова уедет куда-то за тысячи километров. Он хочет обидеться, хочет покричать и стукнуть Стайлса кулачком в широкую грудь, но просто не может так сделать. — Если бы я только мог летать, я каждую свободную минуту срывался бы к тебе, слышишь? Луи молча кивает и прячет мокрые глаза. Гарри лишь прижимает парня крепче и нежно целует его в щёку. Большего сейчас, на самом деле, и не надо. Томлинсон понимает, что в сердце разливается тепло: оно будто снова стало целым, и чувствует, что ещё момент — и он сойдёт с ума. Только с Гарри он чувствует себя живым и настоящим. — Луи? — Что? — Я тебя сердечко. Всё внутри переворачивается и кипит, хочется кричать, плакать и смеяться, душа неистово бьётся от радости, пытаясь вырваться наружу тысячей бабочек. — Я тебя тоже сердечко. Гарри улыбается. Он наконец-то дома. Ведь только там, где рядом Луи, его настоящий дом.