***
— Ну, вкусно? Говорите же, не молчите! — вопрошал я, сидя за столом вместе со своей семьей: отцом, папой и двумя братьями альфами. — Э-э-э, — взял первое слово старший брат Лиам. — Ну-у-у, — продолжил речь второй Каин. — Как бы тебе сказать… — отвел взгляд папа-омега. — Очень вкусно? — не сдавался я. — Конечно, мой хороший, объедение! — предварительно выдохнув, отец-альфа закинул в рот еще одну ложку приготовленного мной супчика. Он всегда меня хвалит, все-таки я самый младший и долгожданный сын, да еще и омега. Сам я пробовать не стал, потому что накушался уже папиных пирожков. Но ясен пень, что моя стряпня не хуже, гены! А вечером, когда отец по обыкновению заперся в своем кабинете, папа с братьями, воспользовавшись случаем, решили устроить мне темную, иначе я это назвать не могу! — Тео, — вкрадчиво начал папа. — Ты у нас такой красивый мальчик, любой альфа будет счастлив взять тебя в мужья! — Ага, только готовишь дерьмово, — Лиам. — И вообще ничего делать не умеешь, но омежка ты красивый, верно папа говорит, — небывало обнаглел Каин. — Как это ничего не умею! Все я могу, да мне хозяйство вести по плечу, не то что там какой-то суп! Вот устроюсь домработником, тогда и узнаете, какой я способный! Прямо завтра и устроюсь! — Тео, одумайся, — взволновался папа. — Пожалей человека! Но было поздно, я уже все решил. Первые два звонка по объявлениям были неудачными, просили какие-то рекомендации, опыт работы им подавай, и, самое возмутительное, не устраивает то, что я омега, бету, говорят, ищут. Вообще бред! А когда набрал третий номер, то был решителен и в меру дерзок: — Здравствуйте, меня зовут Тео, я омега, восемнадцать лет, подойду вам идеально в качестве помощника по хозяйству. — Так-так-так, омега — это хорошо, — раздалось на том конце провода. — Если вас не затруднит, пришлите свое фото по указанному адресу. — Уже, — я быстр как никогда, отправил свою любимую фотку, думаю, им не принципиально. — Хм, занимательно, вы, как я вижу, парень веселый. — И очень ответственный, — не преминул воспользоваться возможностью себя прорекламировать. — Похвально. Ну что ж, Тео, думаю, вы подходите на эту должность, жду вас завтра к девяти утра, адрес вышлю по почте. Вот так-то вот, родственнички, никто кроме отца меня не ценит. Я еще покажу, на что способен!***
Удивительно, я даже не опоздал, и стою аккурат напротив дома, где мне предстоит хозяйничать. — Здравствуйте, Тео, — вышел навстречу представительный мужчина лет так тридцати пяти, видимо, бета. — Меня зовут Итан, я брат вашего потенциального работодателя, сейчас его нет, поэтому разрешите мне озвучить фронт работ, заработную плату и прочие условия. И повел меня в дом, долго и нудно рассказывал как что делать, что любит кушать Рэй и прочую лабуду. Потом я подписал трудовой договор и был оставлен домработничать, чем был несказанно обескуражен. Я-то думал не прям так сразу, ну да ладно, покажу, на что я способен! Способен я оказался на многое: обошел владения, удостоверился в чистоте, решил прилечь маленько, но стоило мне только задремать, как кто-то нагло потряс меня за плечо, отмахнулся от этого хулигана, мне как раз снился прекрасный сон, в котором я встретил своего истинного и наслаждался его умопомрачительным ароматом. Но наглец не отставал, пришлось приоткрыть один глаз, чтоб увидеть пресерьезную мину молодого и красивого альфы. — Ты кто такой? — его голос и запах истинного из сна смешались в моей голове. Пришлось проморгаться, взять в руки себя и свою омежью сущность. — Я — помощник по хозяйству, — надо же, бодренько голос звучит. — Итан прислал? — Ага. — Хорошо, тогда сделай что-нибудь перекусить, — отдал распоряжение и ушел. Ну, стряпать я могу, сто раз уже готовил. Итан говорил, что Рэй любит домашнее печенье, ну, это я мигом! Что там нужно… Ах, да, все просто: мука, вода, крахмал — все это дело поварить до кипения и можно ставить в духовку, а уж потом и песочком посыплю для сладости. Красотень! Правда все тесто не влезло на противень, но не беда, оставлю на следующий раз, в холодильнике не испортится. Прошло полчасика, Рэй явился уже не нафуфыренным чуваком в костюме, а нормальным альфой, в серых домашних штанах и черной майке. Ох, признаюсь, чуть слюни не потекли, будь неладен этот сон и вместе с ним приближающаяся течка. Альфа принюхался, точно, печеньки-то уже готовы, сейчас побалую мужчину вкуснятинкой. Хм, странно, не пропеклись, что ли, какие-то серо-сиреневые блины получились, но не беда, я варенье в холодильнике видел, сейчас сверху положу и незаметен цвет будет, ведь самое главное божественный вкус! Намазюкал печенюшки, поставил перед хозяином, улыбаюсь, ручки замочком сложил. Пробует, жмурит глаза от удовольствия, медленно их приоткрывает и почему-то сурово говорит: — Это что? — Печеньки, сам делал, вот тесто даже осталось, — достаю и показываю миску, а то может не верит, что я сам сделал. — Как, говоришь, тебя зовут? — Тео. — Так вот, Тео, — начал вкрадчиво и вдруг как заорет: — Какого хрена ты меня пытаешься накормить печеным клейстером?! — Не орите, пожалуйста, — я даже обиделся на такое отношение к моему труду, а альфа как-то стих, почуяв свою неправоту. — Ладно, я прощаю тебе эту оплошность, но только потому, что ты прехорошенький омежка, который, надеюсь, убирается лучше, чем готовит. — Давайте я вам супчик сварю. — Не стоит, пожалуй, лучше закажу роллы.***
Уже неделю тружусь у Рэя, родственники в шоке, так-то! Я же сказал, что все могу, а они не верили. Полы мою, пыль тру, газон стригу, вот только до готовки он меня почему-то не допускает, это, конечно, зря, многое теряет. Я ему еще фирменные щи не варил, вкусненькие такие, с аджичкой, кайенским перчиком, морской солью, м-м-м, объедение, так всегда мой отец говорил, потом сидел довольный такой, с покрасневшими от счастья глазами. Одно только настораживает, сто процентов, это все тот сон виноват: теперь запах преследует меня повсюду, и, папа мой омега, кажется, что я как-то странно отношусь к этому альфе. Таким он мне красивым кажется, что, порой, подвисаю, глядя в его карие глаза, сегодня так задумался, что на рубашке дыру прожег, а Рэй уже орет из соседней комнаты: — Тео, мне уже выходить пора, ты погладил рубашку? — Конечно, — мило улыбаюсь, предлагаю помощь, альфа не против. Не отпуская взгляда, надел на него рубашку, следом пиджак, пригладил воротничок, Рэй вздохнул, глядя на небольшую складочку и мотающуюся пуговку, молча застегнул пиджак, скрывая огрехи на рубашке. — Может, ты в гостевой сегодня останешься, сейчас поздно домой ехать, а мне не по пути, — погладил ладонью мою щеку, приятно, я даже как-то привык к этому его жесту. — Останусь, мне еще холодильник помыть надо. — Тогда, до встречи, — поцеловал в уголок губ невесомо и ушел. Ага, поцеловал в уголок губ… Чего он только что сделал?! Он. Меня. Поцеловал. В губы! И что это значит? Надо срочно отвлечься, иначе такое событие грозит потрясением моей девственной омежьей сущности! На нервной почве пошел мыть холодильник: вытащил продукты, тру, значит, серьезным средством тру, написано, что от грибков и паразитов помогает. Напоследок дихлофосом там побрызгал, чтоб насекомые не завелись. Все, я молодец, можно теперь спать ложиться. Черт, два часа ворочаюсь, нет сна, все думаю о том поцелуе. Пошел в его комнату, спер рубашку, лежу, вдыхаю так полюбившийся мне аромат. Тело ведет себя безобразно: нестерпимо хочется ласки, его прикосновений, поцелуев, крепких объятий. Одежда мешает, усугубляет жар, что охватывает тело, реальность бьет прямиком в мозг — это, должно быть, течка, то самое явление, которое испытываешь впервые только после встречи с истинным. Так это все правда, Рэй — мой альфа, мне не показалось. Желание становится невыносимым, я чувствую, как обильно выделяется смазка, хочу дотронуться до пульсирующего ануса, усмирить пламя, что жжет мою кожу, но не могу. Без него не могу. Веду рукой по телу, щипаю соски, это приносит слабое облегчение, почти не помогает, обхватываю ладонью член, совершаю хаотичные движения, но все не то, хочется Его прикосновений, Его ласки, Его члена внутри себя. — Ну где же ты, Рэй?! — выкрикиваю в пустоту комнаты, не могу вынести этого и решаюсь своими пальцами заполнить пустоту в теле, но вдруг, мою руку перехватывают. — Я здесь, мой Тео, с тобой. Стоило почувствовать его прикосновение, как меня накрыло чувство, сродни эйфории. Его губы накрыли мои, терзая сладкими поцелуями, даря невозможное наслаждение, руки оглаживали обнаженное тело, я только сейчас заметил, что он сам тоже обнажен. Пальцы коснулись входа, я уже жаждал этого, с губ слетали невнятные звуки, наверное, потом мне будет стыдно, но сейчас желание лишь одно: — Рэй, прошу тебя… Он вставил палец, потом еще один, и третий. Нет, это не больно: непривычно, но так желанно, что малейший дискомфорт уходит на второй план. Одна мысль бьется в голове: мой альфа рядом и поможет мне. — Прошу, пожалуйста… — он знает, о чем я прошу, и мне не стыдно, сейчас не стыдно. — Да, мой хороший, да… Снова целует, не переставая гладит, кажется, его руки повсюду. И губы, которые теперь так беззастенчиво терзают мои соски, ласково трогают живот и жарким огнем обхватывают налившуюся плоть. Боже, нельзя это описать, ощущения переполняют, тело выгибается дугой, желая сполна получить всю гамму возможных удовольствий. — Тео, ты мой, — сказав это, посмотрел пристально в глаза. — Твой, — я не мог оспорить истину. И тут же мою шею пронзила острая, но короткая вспышка боли — метка. — Мой. И мое тело оказалось заполнено им, одним плавным движением, сразу до конца. Несколько секунд, чтобы прийти в себя и, поначалу неспешный, но сменившийся на быстрый и четкий ритм. Кожа к коже, капли пота, что солеными дорожками скатываются с нас, руки, переплетенные в замок, и глаза, смотрящие прямо в сердце. Для оргазма не потребовалось даже прикосновения к плоти, очередной толчок, и сперма выстрелила аккурат на живот и подбородок, приятная истома охватила тело, я отрубился, счастливый и затраханный.***
— Тео, омежка моя сладкая, хватит дрыхнуть, — м-м-м, сон такой приятный, попу целуют нежно-нежно, водят руками по бокам, пальчиком проникают в анус… Подаюсь навстречу, ловлю такие крышесносные ощущения, дергаю попкой несколько раз и опадаю, получив желанную разрядку. А потом вдруг понимаю, что это ни фига не сон, а альфа рядом, пипец, какой реальный, и это Рэй. Божечки! Что ж наделал! А как же моя карьера домработника? Я ж с ним переспал, он на мне метку поставил, а-а-а! — Что такое, малыш? — пытается поймать мой взгляд, крутит мое лицо туда-сюда, а я против, стреляю глазами совсем мимо. — Я не малыш! Я домработник! И пойду убираться! — я-то себя в руки взял, заявил о своих полномочиях и поковылял, боясь наткнуться на его взгляд. — Ну, ладно, — вздохнул Рэй. — Пойду в магазин съезжу, а ты пока полы натри, раз домработник, а то совсем не блестят! А я что? Я и натер, маслом растительным, все блестит, красиво, скользко, блин! Но красиво и блестит, все как просил!***
Через полчасика послышался в холле альфий ор: — Да ***, папу твоего ***, Тео, сейчас ты получишь ***! А я что, я спрятался под кровать — целее буду! Правда когда он меня оттуда доставал за ногу, ор был не меньше, этот злодей причитал: «Кысь-кысь-кысь», а я вопил, мол, для порядку это полы намазаны, так блестят ярче.***
И вот опять, а у меня, между прочим, пять недель беременности, а этот противный альфа все еще не в курсе! — Тео! Кысь-кысь-кысь! Ну же, покажись, — обманчиво сладким голосом выманивает меня Рэй из надежного убежища. Но больше я не поведусь — после прошлого "Кысь-кысь-кысь" отойти не могу. Поэтому и прячусь в данный момент под журнальным столиком, тесно, конечно, но не так страшно. — Не покажусь, я спрятался. — А я тебя вижу, попа торчит так красиво, — и руками уже гладит, нашел! — Тео, столик стеклянный, я вижу твои прикусанные губки и глазки, подернутые поволокой, сдавайся, мой хороший. — Сдаюсь, — пришлось выползти из убежища. — Но меня ругать нельзя, я беременный! — Сколько? — в момент, альфа стал серьезным. — Пять недель, так говорят. — Это счастье, мой хороший, и мы, наконец, сможем найти нормального домработника! — просиял альфа. — Нет-нет-нет! Я и сам прекрасно справляюсь с хозяйством!