История из жизни Дейдары Тсукури.

Разговор с Конан продолжился на следующий день. Она завела беседу на счет бумаг, в которых написано, что у Неджи есть сила девятихвостого. И, потом, начала на нас орать, типо как мы могли, не справится с четырехвостым. Мы ведь его украли, но сил не было в конце, и нас очень сильно побили. После перешли на причину вступления в Акацук. Я рассказал, как за мной пришли Кисаме, Сасори но Данна, и Итачи. И как этот шаринганистый гений победил меня. И мне пришлось туда вступить. Хотя, и без этого мне отлично жилось. Я не имел личной жизни. Не имел никаких проблем. Просто выполнял заказы и взрывал. Дождь, что стекал на улице, когда мы говорили с Конан, будто плакал о нас. Зачем мы понадобились такой сильной организации? Почему нас так свела судьба. Дальше я просто наслаждался горными вершинами и воздухом. Чистым, без всяких примесей. Лежал спокойно на поляне, покрытой зеленой пушистой травкой, и попытался разобраться в себе. Но и этого не получилось, так как ветерок, пробегающий по телу, и солнце, пригревавшее его, расслабляли, и я очень быстро уснул. А когда проснулся, оказывается, что я проспал там целый день, пошел в лес. Где встретил Конан с черными волосами и не с настроении, а потом и Пейн подошел. У них начался серьезный разговор. Но мне не хотелось вмешиваться в него, я, попрощавшись, ушел к себе, и вскоре уснул. Как всегда, теперь я сплю на диване на кухне, потому, что не могу зайти пока в свою комнату, а в его тем более. Мне все еще очень больно вспоминать, то, что было между нами. И осознать то, что все закончилось. Я сам не понимаю, почему я хожу таким хмурым. Ну, я почти не могу улыбаться в последнее время. Все время съедает меня грусть и тоска. Даже друзья не помогают… Я будто потерял свою настоящую цель в жизни… И теперь уже не могу ее найти… Встав, я увидел Тоби, который начал под музыку гитары, читать мне стихи… Они были очень грустными… Вот, например, один из них. -Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег. Не правда ли, очень печальный и грустный стишок. Я же ему привел другой, где любовь сравнивается с цветами… -Цветы мне говорят — прощай, Головками склоняясь ниже, Что я навеки не увижу Её лицо и отчий край. Любимая, ну, что ж! Ну, что ж! Я видел их и видел землю, И эту гробовую дрожь Как ласку новую приемлю. И потому, что я постиг Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо, — Я говорю на каждый миг, Что всё на свете повторимо. Не всё ль равно — придёт другой, Печаль ушедшего не сгложет, Оставленной и дорогой Пришедший лучше песню сложит. И, песне внемля в тишине, Любимая с другим любимым, Быть может, вспомнит обо мне, Как о цветке неповторимом. Явление Христа народу… Можно было так назвать следующее событие. Когда мы с Лидером, решили потренироваться, и тот вновь, одной из своей сильнейшей атак меня чуть не прибил. Появился мой убийственный клон. Кстати, я как раз забыл сказать, Какузу, наш обожающий деньги, вернулся. Он просто сидел на поляне и наблюдал за нашими действиями. А потом еще и Тоби пришел. Клон, взяв катану Итачи, поднес ее близко к моему горлу. Я знал, как его убить. Но, при этом самый сильный удар с него, переходит на мое тело. Его отвлек Пейн, своим ударом, а потом и Какузу, которому надоело на все это смотреть. Он окутал клона своими черными нитями и отнес к себе. Затем ударил по голове рукой, покрытой непонятным цветом кожи. Пейн его вроде как уничтожил. Но это был клон клона, потому как настоящий вышел из-за дерева, смеясь. Какузу вновь его сковал нитями, и приблизил к себе. Это был мой шанс, так как остальные техники на него не действовали. А я очень слаб. Я готов был принести себя в жертву, чтобы спасти других. Я должен это сделать. Еле встав на ноги, я оперся на дерево, около которого лежал. Выплюнув кровь, которая скопилась во рту, я переборов свой организм, подошел к клону. Затем обняв одной рукой, чтобы не упасть, поцеловал. Это было нужно для отвлечения на себя. Клон даже ответил. И вот тогда, я свободной рукой взял катану и воткнул в его сердце. Он рассыпался, но и у меня после этого, появилась рана. Я почувствовал сильный холод, распространяющийся по всему телу. Мне кричали, что помогут. Но я им отвечал, что все хорошо… Все и вправду нормально. Я лучше погибну, чем еще больше причинять им боль… Особенно Хидану, который наконец встретит своего Какузу. Но, к сожалению, меня выдернул из той реальности Тоби, излечивший меня, а потом и Лидера. Мы унесли его в комнату, а потом Какузу достал меня расспрашивать про дела и про мою голубоватость. Я и не отрицал этого. Но все же. Это не его дела… А мои и Хидана… Я сам выбрал эту сторону… И никому пытаюсь не мешать с ней. Я стараюсь, наоборот всем помочь, и это получается, поддержкой. Но сам я не могу справиться с собой, и не могу поддержать… Следующий день была сплошная игра с Лидером и Тоби, в которой я чуть не сорвал свою сдержанность. Мне очень хотелось секса, но я не мог… Хидана нет… А эти двое слишком близко… Дошло до того, что я их обнимал, а потом уже пересиливая себя, уходил подальше. Не хочу, чтобы они видели меня в таком состоянии… В грязном, заполненном желанием… Я решил не описывать подробно этот день, так как он не совсем важен…