Сны и не только

«Не говори ни слова», - она приложила палец к его губам. В зыбкой тишине и плавкой сукровице сумерек её лицо было настолько близко, что он забыл, как дышать. Её шёпот обжигал его губы, её руки терпким дурманом опускались на плечи, и луна скользила отблесками туч в её глазах. Майя.       Сальвадор проснулся в бреду. Утро ледяным светом обожгло переносицу. «Значит, всё-таки сон», – Сальвадор протёр глаза и сел на кровати. Несмотря на жгучий утренний холод ему было нестерпимо душно. «“Всё-таки”, – вполголоса он передразнил свои собственные мысли, – как будто ты рассчитывал, что всё это будет взаправду! Ха». Он поднялся с кровати и по пути в ванную стал натягивать футболку. А может быть, в глубине души и рассчитывал, где-то очень в глубине – в самых её потаённых недрах, потому что рассчитывать особо было не на что. Судя по её поведению, в большинстве случаев Сальвадор разве что раздражал её. Несмотря даже на то, что Майя предпочитала его компанию всем остальным. И Сальвадор не мог понять почему. Единственным разумным объяснением этому феномену было то, что с ним она могла беззастенчиво тренировать своё остроумие. Вдоволь. Не скупясь на самые насыщенные обороты. Впрочем, в её иронии не было ничего унизительного, хотя порой заставляло краснеть. И весьма густо. И даже его. И сбивало с толку. Надо сказать, в его компании она вообще вела себя раскованно. Даже слишком. Так, будто они были знакомы с детства, ну, или что-то вроде того. И, учитывая его отношение к ней, это было нехорошо. С другой стороны – это было приятно. Потому что после очередной их перепалки она всегда смотрела прямо в глаза и улыбалась, то ли довольная собой, то ли ему. Правда, последнее было маловероятно. И Сальвадор молчал. И смотрел на её губы. И просто не мог выбросить её из головы. Ни на секунду, с самого первого дня, как только увидел. И он явно упустил тот момент, когда Майя начала сниться ему каждую ночь и когда сны стали переходить всякие границы приличий. И он явно упустил тот момент, когда нужно было ей открыться. И он терпеть не мог это выражение про истёкший срок давности, но в данном случае оно подходило как нельзя кстати. Была ещё целая череда всяческих «и», но от этого неизменно помогает холодный душ. И хороший завтрак, разумеется.       Сальвадор потянулся и почесал спину – вот сейчас он закончит с завтраком и прочим и зайдёт за Майей. Грядущий день обещает быть солнечным. Погодка в самый раз, чтобы повеселиться в Линчвуде. Он улыбнулся своему отражению в зеркале и открыл кран. Вода приятно холодила лицо, но что-то определённо не давало ему покоя. Точно. Сальвадор вспомнил разговор, невольным свидетелем которого оказался вчера в баре Мокси:       – … на самом деле жгучий красавчик, – Лилит стояла, облокотившись на барную стойку, и, хитро улыбаясь Майе, отпивала что-то из бокала.       – Флинт? – Майя вскинула бровь и недоумевающе уставилась на подругу. Та выдерживала паузу, но улыбка её становилась ещё шире и ещё хитрее.       – Мы ведь говорим об одном и том же Флинте? – Майя подвинулась ближе к подруге, попутно заказывая что-то в баре для себя. – Я имею ввиду, Капитан Флинт? Лилит уставилась в полоток и многозначительно кивнула:       – Именно.       – Да брось, никогда не поверю, – Майя оперлась на стойку и посмотрела на Лилит с недоверчивой улыбкой. – В смысле, ты же разыгрываешь меня. Но Лилит лишь пожала плечами и, поставив пустой бокал, направилась к выходу:       – Дело твоё.       – Хэй! Так нечестно! – Майя, в отличие от подруги, прихватила с собой свой коктейль и поспешила за ней, шутливо толкнув ту в плечо. – Пока не увижу, не поверю.       – Замётано, – Лилит, весело смеясь, хлопнула Майю по ладони, – значит, завтра… Дальнейший разговор заглушала громкая музыка, но всё и так было весьма прозрачно.       «Дожили, – разговаривал сам с собой Сальвадор, стоя перед зеркалом и оттягивая пальцем нижнее веко правого глаза, – Капитан Флинт оказался “жгучим красавчиком” и теперь никакого Линчвуда, что может быть хуже». Хуже было “что”, и размышления на эту тему портили всякие остатки настроения. Завтракать явно расхотелось. Сальвадор резко захлопнул дверцу ванного шкафчика, в котором что-то коротко хрустнуло, и направился к дивану. Постояв с минуту посреди комнаты и уперев руки в бока, он пытался придумать, чем бы заняться теперь, когда всё явно шло не по плану. И не придумал ничего лучше, кроме как пострелять Ракков. Когда он закрыл за собой дверь, ванный шкафчик сорвался с петель.       Никакого удовольствия от “охоты” Сальвадор не получил. Ракки вовсе его не занимали – никакого азарта. Они, как назойливые мухи, попросту мелькали перед глазами. Вести счёт с самим собой тоже было глупо. Однако день уже клонился к закату. От души пнув пару ледяных валунов, он отправился обратно в Убежище. По пути он часто шмыгал носом, и ему было нестерпимо жарко, казалось, что одежда горит на нём. Или это он сам горел изнутри. А ещё он злился и ревновал. Злился на себя, на Майю и на Лилит. И не знал, на кого злился сильнее, пожалуй, всё же на себя. И на Флинта, конечно. Непременно нужно набить ему морду. Ещё раз.       «Какого вообще чёрта…» – думал он, стоя напротив двери в комнату Майи и собирался с мыслями. Да и что вообще ей сказать, впрочем – это пустое, уж слова он найдет. Едва Сальвадор занес руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. Майя почти столкнулась с ним нос к носу. Судя по тому, что её волосы были мокрыми и взъерошенными, а кожа имела приятный розоватый оттенок, Майя недавно вышла из ванной. Но что-то было не так. Точно. Он окинул её взглядом и вскинул бровь – на ней было надето что-то вроде, как это, маленького черного… платья? И он медленно опустил руку.       – А, – увидев его, она отступила на шаг назад, – а, это ты. Заходи. Значит вернулась она уже давно и не очень-то рада его видеть. Она явно ждала кого-то. С нетерпением. А ещё с кухни приятно пахло имбирным печеньем. И это только подливало масла в огонь.       Сальвадор прямиком направился к холодильнику. Попутно бросив пушку на диван.       – Ээээй! Ну она же грязная! Ты неисправим, – возмущалась Майя, – я же столько раз просила так не делать! Она изобразила некий жест, который выражал явное негодование, но Сальвадор его, конечно, не видел. Потому что сам негодовал. Он выудил из её холодильника что-то похожее на фруктовое пиво, возможно, сидр, и тоже плюхнулся на диван, удобно устроившись среди подушек. В обуви. «Чёртово платье», – подумал он, пристально смотря на Майю, и принялся открывать банку с напитком:       – Ждёшь гостей? – спросил он, отхлёбывая сидр и оглядывая её плечи. Майя молча сверлила его взглядом. Судя по выражению её лица, она закипала. Вот и хорошо. Сейчас он намеренно вызывал её раздражение. Зачем? Он и сам не мог понять до конца, просто сейчас его безумно злила вся сложившаяся ситуация. Давно пора было отправить ко всем чертям пресловутый “срок давности”. Поэтому он, коротко кашлянув, крепко упёрся ботинком в подлокотник дивана.       – Ну, теперь, когда здесь ты, – Майя нервно развела руками, описывая образовавшуюся ситуацию, – с пушкой и в грязных ботинках на моем диване, все гости скорее разойдутся по домам. И она с чувством пнула ботинок Сальвадора, покоящийся на подлокотнике, так что к прочей “грязи” добавилось ещё немного сидра.       – Оу, полегче, – улыбнулся Сальвадор, стряхивая с груди напиток.       – Я вижу, тебя это веселит, – сирена подошла вплотную к дивану и взгляд её не предвещал ничего хорошего.       Точка кипения была почти достигнута. Майя открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, и, судя по количеству воздуха, набранного в лёгкие, речь обещала быть долгой, но Сальвадор резко схватил её и повалил на диван, оказавшись сверху. Он нависал над ней и смотрел прямо в глаза, одной рукой крепко прижимая к подушке её запястья. Это явно было совсем не то, чего она ожидала, и все слова, готовившиеся обрушиться на него, застряли где-то в груди и сдавили горло. Она исступлённо смотрела на него и не решалась пошевелиться: «Ты… просто ужасен» – её шёпот получился слишком мягким и неожиданно ломким, и оборвался на полуслове. Сальвадор наклонился к ней и провёл пальцами по её шее. И, когда она вздохнула рвано и коротко, он горячо впился поцелуем в её губы. Слишком жадно и глубоко. Так жадно, что перехватило дыхание, и он ослабил хватку на её руках. От этого поцелуя у Майи шла кругом голова. Чем настойчивее и жарче он целовал её, чем сильнее сжимал её бедро и чем крепче прижимал к себе, чем меньше становилось воздуха, тем сильнее она его хотела. Неожиданно для себя самой. Или же нет. Было в нём что-то такое, от чего у неё сводило руки – и мурашки по спине. И когда он жаром выдохнул в ключицу, она зарылась пальцами в его волосы.       Он всё ещё нависал над ней, и она, разгорячённая после всего, красными губами дышала ему в губы.       – Так кого ты ждала? – спросил он, мягко коснувшись её щеки, как бы там ни было, но он должен был всё выяснить. Особенно теперь.       – М? – Майя изогнула бровь.       – Когда я пришёл, ты явно ждала кого-то, – пока он говорил, он, едва касаясь, водил пальцами по её ключицам.       – Когда ты пришёл, я уже никого не ждала, – Майя приподнялась на локтях, смотря на Сальвадора в упор, – с утра заходила Лилит, недавно она нашла у Мордекая весьма любопытные фото Флинта. И Мокси… И Мордекая. И… Вот только не вздумай рассказать ему! – Майя ткнула Сальвадора пальцем в плечо. – И вообще, где был ты? Я думала, мы отправимся куда-нибудь, а в итоге пришлось весь день печь печенье, – сирена недовольно скрестила на груди руки. Сальвадор смотрел на неё и не мог сдержать улыбки:       – Охотился на Ракков, – он пожал плечами и наклонился, чтобы снова поцеловать её. Впрочем, набить морду Флинту всё равно не помешает.