Обретенное в ночь счастье.

Сердце мое сковал ледяной липкий страх. Всю жизнь чем больше я отдавал, готовый жить и умирать ради кого-то, тем более жестоким был всему этому конец. Будь я простым человеком пренепременно бы уже лег под поезд. Но смерть была для меня недосягаемой роскошью. Я не знал и не мог контролировать того безумия что творилось со мной сейчас. В своих хрупких руках она держала моё одиночество, отчаяние, боль и страх, всё в чём я тонул всю свою жизнь, хотя надетая на лицо улыбка надежно скрывала от всех то какой я на самом деле. Она не боялась, не осуждала, не отворачивалась...лишь тихо плакала крепко прижимая меня к себе. Почему, родная, ты всю жизнь преследовала меня? Почему ты никогда не слышала моего "нет"? Почему так и не поверила моей старательной игре в безответные чувства? Тебе ли не знать насколько глубоко я болен...Почему я так и не смог уговорить тебя попытаться стать счастливой?.. Держаться дальше сил не было- соленая вода разъедала мои глаза и бесшумно капала на ее плечо. Я боялся, боялся до помутнения рассудка, что всё что происходило сейчас такая же ложь, как и всё остальное, что она вот-вот тоже сломается и уйдет, прекратив наконец тот единственный согревающий мою изувеченную душу спектакль что давал мне силы жить... Но она не уходила. Она никогда не уходила. -Неужели и правда любишь? -Люблю. Как же глухо и незнакомо прозвучали сейчас наши голоса...Я всё ждал и ждал перемен, но она только сильнее вцепилась мне в спину, отчаянно, до боли, но я не хотел, не мог попросить ее ослабить хватку. Потому что сам был не в состоянии больше позволять ей уходить. -Не покидай меня... -Никогда... Ее боль словно растекалась в воздухе и ранила меня куда сильнее собственной. Я не должен был доводить ее до такого, но похоже я действительно ничего не умею кроме как причинять страдания и всё рушить. Зарывшись пальцами в ее волосы, я поднял ее лицо, одарив ее самой жизнерадостной улыбкой на какую сейчас был способен. -Эй, не плачь, что ты? Если для тебя это так тяжело и сложно у тебя еще есть шанс взять и уйти, понимаешь? И всё будет хорошо, только не сразу, но будет...только вот… решайся прямо сейчас, да? ... Не смогу я тебя кажется потом отпустить...прости меня...даже тебе я несу одни неприятности… -Дурак... Ее ладонь скользнула по моей щеке, и она заставила меня посмотреть в ее глаза. Самые прекрасные глаза что я когда-либо видел сейчас наполняла целая каких-то очень сильных чувств. -Ты моё всё. Мне всё равно кто будет против нас, против тебя - я всегда буду на твоей стороне. Мне всё равно насколько тяжелый крест тебе придется пронести- я пронесу его с тобой...Я хочу, чтобы ты просто принимал и дальше мою любовь, даже если не захочешь или не сможешь ничего дать взамен... -Это и правда твоё желание?.. Она молчала, упрямо поджав губы. Внезапно она подалась вперед, уткнувшись лбом в мой лоб. Горячее дыхание щекотало мне щеку, но я не удерживал ее и не отталкивал как обычно. Нежно и аккуратно она коснулась губами моей щеки крепко зажмурившись, словно боясь, что я снова запрещу ей пересекать невидимую грань между нами… вот только грани больше не было. Она настолько не ожидала поцелуя что вздрогнула всем телом, на миг словно вся сжалась и тут же безвольно обмякла в моих руках. Ожидал ли хотя бы я сам от себя такого?.. Похоже, что нет. Краска залила мне лицо, я не знал, что же мне дальше делать или сказать ей. Надежно запертые целую вечность чувства сейчас вырвались на волю и душили, мешая произнести хоть слово, а вкус ее губ ударил в голову похлеще алкоголя. Я вытворял сейчас нечто безумное и непростительное, но остановить наше падение в пропасть я не мог. -Ну вот и всё...Больше защитить тебя от себя я не смогу… Это, похоже, конец... -Нет. - Она лишь мягко улыбнулась улыбкой какой я никогда раньше у нее не видел. - Это не конец. Это начало. Как только ее губы снова коснулись моих сознание моё стало меркнуть. Не в силах совладать с собой я опьяненно и жадно ласкал и изучал ее тело, открывая ее для себя заново, сантиметр за сантиметром. Она же, то будто настаивала быть с ней смелее, то, словно поняв мое смятение, податливо уступала позволяя мне самому решать, что с ней делать. Стыд, совесть, вина рвали меня словно взбесившиеся собаки, но неудержимые больше чувства к ней с каждым новым ее движением всё неумолимее топили этих злобных шавок. Мне было по-настоящему хорошо, и, к своему ужасу, я до дрожи жаждал большего. Намного большего. Лишь потом я осознал, как же несложно оказывается было ее раздеть. Как она всем телом мягко, ласково, лишь иногда настойчиво и требовательно, помогала мне любить ее еще больше. Как незаметно бережно растравливала она моего вырвавшегося на волю зверя что толкал меня на совершение над ней весьма нелицеприятного поступка. Но ей было всё равно, и мне тоже. Мы просто потеряли себя друг в друге, и теперь я лишь покорно возвращал ей всю ту любовь, которую она так заслужила, и всегда заслуживала. И на этот раз, впервые, вовсе не она предложила стать едиными. И она была согласна.