***
Для проведения ритуала маги выбрали обширный и довольно холодный подвал дядюшкиного дома. Стайлз не мог не согласиться, что место подходящее, хотя выглядело оно довольно неуютно. Освещавшие огромное пустое помещение факелы нещадно чадили, неведомо откуда взявшийся сквозняк шевелил свисающие с потолка цепи, которые извивались словно змеи и глухо позвякивали. Подозрительные грязно-бурые пятна на полу очень напоминали засохшую кровь, а запах наводил на мысль, что тела замученных существ хоронили где-то поблизости. Поэтому Стайлз невольно вздрогнул, когда ему навстречу шагнули три темные фигуры. — Это раб вашего дяди, оборотень Дерек по прозвищу Хмуроволк, — официальным тоном произнес Харрис. — Ныне он переходит в ваше владение вместе с остальным имуществом по праву кровного наследования. Вам надлежит утвердить свои права при двух свидетелях согласно принятому ритуалу. — Да понял я, понял, — пробормотал Стайлз. — Это волк-оборотень, у него неприветливый вид, и зовут его Хмуроволк, как неожиданно и главное, оригинально. Давайте уже к делу. И снимите с него цепи, что это за варварство! Вы его не в клетке держали, я надеюсь? За такое можно и ответить по всей строгости. Уж я-то знаю, мы в Академии изучаем магическое законодательство. — Что за ерунда, какие клетки, приятель, — рассмеялся Финсток, — в этом подвале столько казематов с крепкими дверями и надежными замками, что можно запереть целую футбольную команду, вместе с запасными игроками и группой поддержки. Всегда завидовал старику Джерарду, но он был нелюдимым и редко звал к себе гостей. Жаль, что нам надо спешить, а то бы я рассказал, как в прежние времена… Оборотень по-прежнему молчал, стоя между двумя сопровождающими и низко наклонив голову. Кажется, его ничуть не волновало происходящее. Даже взглянуть на своего нового хозяина он не спешил. Стайлз внимательно осмотрел нарисованный на полу магический знак — пентаграмму, вписанную в шестиугольник, в свою очередь, заключенный внутрь круга. Тщательно изучил вписанные в углы и в острия лучей символы. — Мел, пожалуйста, — спокойным, не терпящим возражения голосом сказал он. Мел он получил — с некоторой заминкой и тяжелым вздохом, который благоразумно решил игнорировать. Встав на колени возле пентаграммы, Стайлз стер несколько значков, затем добавил пару других. Поднявшись на ноги и отряхивая колени, пояснил: — Он по-прежнему не сможет причинить мне вреда, действием или бездействием, но в случае моей смерти — не только от старости, но и от несчастного случая, — не умрет вместе со мной. У магов неспокойная жизнь, такая предосторожность будет нелишней. — Это стандартная форма для ритуала порабощения, — возразил Харрис. — Также, — продолжил Стайлз, словно не заметив, что перебил мага, — я убрал знак исключительной физической верности хозяину. Было бы нечестно лишить его возможности найти себе пару, а то и ребятишек завести. Харрис снова собрался было возразить, но потом передумал и только покачал головой. Стайлз заметил это, но решил оставить расспросы на потом — сейчас важнее провести ритуал. — Подойди, — он жестом указал оборотню место напротив себя, по другую сторону магического знака. При ближайшем рассмотрении Дерек оказался моложе, чем Стайлзу показалось на первый взгляд. Впрочем, судить о возрасте магического существа всегда непросто. Одежда на нем висела мешком — то ли была не по размеру, то ли он сильно исхудал за последнее время. Лицо сперва показалось Стайлзу грязным, но он быстро понял свою ошибку: полузаросшая щетиной кожа была бледно-серой, а губы почти что бескровными. Такие симптомы он видел не раз — у людей и существ, попавших под заклятья, высасывающие магическую энергию. — Значит, это ты мой новый хозяин? — хрипло спросил оборотень. Из-под упавших на лицо неровных прядей волос блеснули глаза. Маги были правы насчет его физического состояния, а вот силу духа явно недооценили. Рабской покорности в нем не было ни на грош. — Не слишком ли ты молод и худосочен, чтобы владеть таким, как я, мальчик-маг? — Меня зовут Стайлз, и я не особенно хочу быть твоим хозяином, но мне придется, потому что больше вроде как некому. Если ты покрутишь своей лохматой башкой туда-сюда, то убедишься, что к тебе не выстроилась в очередь толпа дядюшкиных наследников, желающих взвалить на себя такую заботу. Впрочем, ты можешь отказаться от моей помощи и гордо сдохнуть, я не настаиваю. Если я выеду из замка достаточно рано, то успею завтра к первой паре и не получу взбучку от куратора. Или я могу остаться здесь и спасти твою шкуру. Дерек опустил голову. Из его горла слышалось сдавленное рычание вперемешку с хриплым дыханием существа, которому тяжело дается каждый вдох. — Надеюсь, я не пожалею о том, что сделаю, — ровным голосом продолжил Стайлз, начиная расстегивать пуговицы. — Раздевайся. Дерек дернул завязки у горла — кажется, раньше, чем осознал приказ, — и замер, глядя на стягивающего с себя рубашку Стайлза. — Ты же помнишь, как все было в прошлый раз? Эй… Ты меня слышишь? — Вам лучше приступать, он очень слаб, — заметил Харрис. Действительно, оборотень, кажется, истратил свои последние силы на то, чтобы показать будущему хозяину свою непокорность. Движения стали вялыми, пальцы слушались его с трудом. Наконец он стащил с плеч рубаху, просто позволив ей упасть на каменный пол рядом с ним, и взялся за пояс штанов. — Эй, не нужно, это лишнее, — остановил его Стайлз. — У нас тут не вечеринка со стриптизом и девочками. Пусть твои яйца остаются в гнездышке, приятель. Наклонившись, он стер небольшой отрезок пентаграммы и жестом приказал оборотню занять место в центре рисунка. Зайдя внутрь вслед за ним, Стайлз провел мелом по линии, вновь замыкая ее. Тут же он ощутил пульсацию магии вокруг — незнакомой силы, куда более древней, чем те, с которыми он привык иметь дело. Не дружественной, но и не враждебной — она словно всматривалась в мага и решала, позволить ли ему воспользоваться ею или отвергнуть, а может, и наказать дерзкого чужака. Стайлз стряхнул с себя наваждение. Ритуал требовал активного участия от них обоих, а если он будет мешкать и его будущий раб вырубится прямо в центре пентаграммы, это вряд ли сойдет за согласие на заключение договора. Как и предполагал Стайлз, оборотень оказался выше своего будущего хозяина на полголовы и шире в плечах. И куда сильнее физически — судя по тому, как под кожей бугрились мышцы. Грудь и живот пересекали несколько шрамов: большинство из них казались старыми, была и пара недавно заживших — учитывая способности оборотней к регенерации, этот побывал в суровых переделках. Подобные раны на существах могло оставить только магическое оружие или специальные заклятья. Если предположить, что именно таким способом дядюшка добивался от своего раба покорности и помощи в колдовских делах, неудивительно, что он не слишком обрадовался новому хозяину. Должно быть, под влиянием эмоций Стайлз позволил своим мыслям отразиться на лице — Дерек скривил губы в злой усмешке, глядя на него из-под спутанных волос. Однако почти сразу же усмешка превратилась в болезненную гримасу, и он задышал хрипло и тяжело. Стайлз взял левую руку оборотня и положил себе на плечо, а свою ладонь прижал к его обнаженной груди — прямо напротив сердца. Через некоторое время звук сердцебиения стал куда ровнее и спокойнее, и Стайлз понял, что может продолжить. Он положил правую руку на шею оборотня, чуть выше опоясывающего ее ошейника — уродливого ремня из толстой грубо выделанной кожи с тусклыми металлическими заклепками. В подушечки пальцев тут же толкнулся пульс. Теперь, когда магия сосредоточила их друг на друге, можно было начать ритуал. Долгие годы учения натренировали Стайлза на запоминание множества малопонятных терминов и заклинаний, на ныне существующих и на мертвых языках, так что страницу со словами ритуала он выучил без труда, но сейчас ему казалось, что каждое из них идет откуда-то изнутри и словно само по себе возникает на губах. Сила, поначалу настороженно прислушивавшаяся к ним, теперь свободно текла сквозь тело Стайлза. Он вдруг начал понимать то, что произносил — слова древнего языка оборотней, на котором, по традиции, давал обещание маг-хозяин, в знак уважения к предкам того, кто отдавал ему во власть свою душу и тело. Под его левой рукой сердце Дерека забилось сильнее, но Стайлз знал, что сейчас это добрый знак. Другая его рука скользнула ниже, прикоснувшись к ремню на шее оборотня — от этого прикосновения толстая сыромятная кожа стала расползаться под пальцами, как мокрая бумага. Стайлз ухватился за край ошейника, содрал его и отшвырнул в сторону, за пределы окружавшего их магического барьера. Краем глаза уловил огненную вспышку и почуял запах горелой кожи. Сгорел ли ошейник сам, или кто-то из наблюдавших за ними магов позаботился об этом, — это было не так важно, как то, что Дерек вздохнул полной грудью, со свистом наполняя воздухом легкие. Его слегка качнуло, и Стайлз торопливо вернул руку на место, а потом обнял его за шею, притягивая к себе. На месте ошейника остался шрам, похожий на застарелый рубец от ожога. Стайлз торопливо зачерпнул немного бушевавшей вокруг них силы и начал залечивать след, к его удивлению, растаявший на глазах, уступив место гладкой и здоровой коже. Колени Дерека подгибались от слабости, удерживать его было все труднее, да это было и не нужно. Стайлз позволил ему опуститься вниз, к своим ногам. На минуту Стайлзу захотелось разорвать круг и просто отпустить Дерека на волю, но он подавил в себе это неразумное желание. Прочитанное в книге подтвердило слова старшего мага: оборотень, бывший в рабстве и оставшийся без хозяина, неминуемо погибнет от магического истощения, если раньше не обезумеет и не будет уничтожен как опасное для всех существо. Стайлз глубоко вздохнул и начал плести новое заклинание. Слова древнего языка окончательно обрели для него ясность: он, дитя Солнца, давал клятву сыну Луны, обещая дать ему свою заботу, защиту и любовь, и ожидая получить то же от него в равной мере. Купленный у так кстати заглянувшего в замок заезжего торговца ошейник скорее походил на украшение — да такое, что его не постыдился бы надеть ни один городской щеголь. В тщательно выделанную полоску кожи были вставлены продолговатые пластинки из ярко-голубого камня. Как сказал торговец, на востоке считают, что ожерелье из таких камней приносит удачу и дарует его владельцу здоровье и мужскую силу. Этот камень оправляют в кожу, а не в металл, и не сочетают с другими, ибо он ревнив и не терпит соперников своей красоте. Стайлз выслушал торговца довольно равнодушно — чего только они не придумают, чтобы повыгодней продать товар. Его больше заинтересовало то, что кожа, хоть и прочна, выделана до мягкости. Ожерелье пришлось впору. Как и задумывал Стайлз, оно не стягивало шею, а свободно лежало на ключицах. Застегивая замок, он ощутил легкое покалывание в пальцах — теперь расстегнуть его сможет только он сам, применив особое заклятье, которое возьмет у него немало силы. Впрочем, этого может и не случиться ни разу за всю его жизнь. Теперь настала очередь оборотня закрепить их сделку. Стайлз снова вспомнил полукруглый шрам на дядиной руке и поежился. Должно быть, эта часть ритуала не из приятных, но что поделать, знак их союза должны носить обе стороны — такой, что не сотрется и не потеряется. Он протянул руку — левую, кто знает, сколько будет болеть укус, может, несколько недель, вряд ли его наставники в Академии отнесутся с пониманием к тому, что он бездельничает на занятиях, вместо того, чтобы вести записи. Дерек, взяв протянутую руку, притянул Стайлза к себе и прикоснулся к основанию шеи, легко проведя пальцем по мгновенно покрывшейся мурашками коже. — Здесь, — уверенно сказал он. — Хорошо, — кивнул Стайлз, удивляясь, что не чувствует никакого страха, в то время как смертоносные клыки находились в паре дюймов от его горла, которое могут мгновенно разрезать, как бритвой. Оборотень не спешил — сначала едва ощутимо коснулся губами, потом слегка царапнул, и только после этого пустил в ход зубы. Боль оказалась сильной, но почти мгновенной — оборотень аккуратно прокусил кожу, не пытаясь углубить рану или растерзать плоть. Стайлз хотел залечить рану магией, но Дерек отвел его руку. — Нельзя. Я сам. Стайлз собрался было задать вопрос, и тут же ахнул, почувствовав на коже горячий и влажный язык. Это прикосновение неожиданно отозвалось в теле совершенно неуместным возбуждением, опалившим жаром бедра и низ живота. Стайлз с трудом удержал рвущийся с губ стон и почти пожалел, что все кончилось так быстро. — Теперь не только я принадлежу тебе, — хрипло сказал Дерек, облизывая окровавленные губы. — Ты тоже мой, мальчик-маг! Запомни это. — И впервые посмотрел Стайлзу в глаза. — С цветом, выходит, я не ошибся, — прошептал тот. Глаза у оборотня оказались ярко-голубыми с темными крапинками, как приносящий удачу камень восточного торговца. В этот момент силы окончательно покинули Дерека. Стайлз едва успел подхватить его, предотвратив падение, но удержать тело на весу все равно не смог, поэтому осторожно уложил на пол. Оборотень, не открывая глаз, коротко, но очень устало вздохнул, и положил голову Стайлзу на колени. Тот понимал, что Дерек нуждается в отдыхе, хотя засомневался, что им стоит столько времени находиться внутри магического знака. Он прислушался — окружавшая их магия явно была не против вторжения, наоборот, он почувствовал легкое сопротивление, когда подумал о том, чтобы уйти. Стайлз поудобнее устроил голову Дерека на своих коленях, зачерпнул немного клубящейся вокруг силы и принялся залечивать шрамы и синяки на его спине. Кожа разглаживалась под пальцами, от уродливых рубцов оставались лишь светло-розовые полосы. Чтобы окончательно избавиться от них, понадобится время, но Стайлз был уверен, что новая магия откликнется в любой момент, когда ему понадобится помочь своему оборотню. Сквозь окружавшую дымку он видел два смутных силуэта — маги наблюдали за ними. Потом старший что-то сказал — его слова доносились до Стайлза словно сквозь толщу воды, но он догадался, что те считают свой долг выполненным и собираются уйти. Стайлз несколько раз энергично кивнул и на всякий случай сделал недвусмысленный жест рукой, давая понять, что не нуждается более в их обществе. Потревоженный оборотень беспокойно зашевелился, и Стайлз торопливо вернул руку назад, чтобы успокаивающе погладить Дерека по спине, а когда поднял голову, обнаружил, что маги ушли, а дымка вокруг рассеялась. — Кажется, это все, — сказал он и зябко поежился. Колени и живот согревало горячее тело оборотня, а вот обнаженная спина и плечи начинали понемногу замерзать. — Эй, хватит дрыхнуть, — он легонько подергал Дерека за ухо. — Слезай, у меня уже все мышцы онемели. Дерек полусонно заворчал и покрепче ухватился за бедра Стайлза, показывая, что не собирается выпускать его из объятий. — Я в курсе, что после ритуала нужен физический контакт, в книге написано об этом довольно подробно, — сказал тот, и оборотень одобрительно рыкнул, еще сильнее сжав пальцы и слегка выпустив когти. — Но здесь холодно, — продолжил Стайлз жалобным голосом. — В этом склепе мы к утру превратимся в ледышки. Я-то уж точно. Почему бы нам не подняться в комнаты, дядюшкины слуги должны были растопить камин. Там ты сможешь держаться за меня сколько тебе угодно. И кстати, я буду тебе очень признателен, если ты перестанешь рвать на мне штаны. Он довольно бесцеремонно спихнул Дерека с колен и встал на ноги, стараясь размять затекшие мышцы. За то время, которое они провели в магическом круге, факелы погасли, и только догорающие угли в жаровне скупо освещали подземелье. От четких меловых линий остались следы, похожие на пепел, которые разлетелись по полу, стоило Стайлзу сдвинуться с места. Оборотень следовал за ним, на полшага сзади и совершенно бесшумно. Так в полном молчании они поднялись по лестнице в комнату, где накануне обосновался Стайлз. Слуги и вправду обо всем позаботились — в камине пылал огонь, согревая заботливо застеленную кровать под меховым одеялом. — Иди сюда, — скомандовал Стайлз, укладываясь в кровать, и заметив замешательство Дерека, пояснил: — В книге было написано, что первое время тебе нужно быть неподалеку от меня, а я хочу как следует выспаться, в тепле и на чем-нибудь мягком. Но если окажется, что ты храпишь во сне и перетягиваешь на себя одеяло, быстро отправишься спать на пол, понял? Оборотень улегся рядом, и в постели сразу стало слегка тесновато. От тела оборотня исходило приятное живое тепло, перина была мягкой и пышной, и Стайлз в полной мере ощутил, как устал за этот день. — И учти, если попробуешь укусить меня или поцарапать, наведу на тебя такой понос, что три дня под кустом просидишь, — на всякий случай предупредил он Дерека, прежде чем закрыть глаза. Тот не ответил, но задышал ровнее и спокойнее, и, кажется, начал задремывать. А вот Стайлзу было не до сна. Почему-то он вновь и вновь возвращался к моменту, когда оборотень пометил его. И после — когда тот зализывал рану. Стайлз осторожно коснулся ее пальцами — метка почти зажила, но от прикосновения снова заныло в паху. То, что виновник странных ощущений лежал совсем рядом и щекотал дыханием многострадальную шею, тоже не помогало успокоиться. Стараясь не потревожить Дерека, Стайлз осторожно повернулся к нему спиной. Тот обеспокоенно заерзал, потом закинул на Стайлза руку и ногу и подтянул к себе. И тут же снова успокоился и затих, сопя ему в волосы. В объятиях Дерека было тепло и спокойно, даже несмотря на то, что тот держал Стайлза довольно крепко, для надежности выпустив когти, которые чуть царапали кожу на предплечье, а в поясницу упирался весьма недурных размеров член, который, в отличие от своего владельца, и не думал притворяться спящим. В последнее время Стайлзу не часто приходилось засыпать в чьих-то объятиях, но проблема была не только в этом. Наконец он осознал, что его тревожит — он уловил, что магия все еще неспокойно плещется вокруг, словно ждет чего-то. — Ритуал не закончен? — догадался Стайлз. — Нет, — коротко ответил Дерек, и его голос абсолютно не казался сонным. И нехотя пояснил. — Силу земли не призвать одними лишь словами. — А как еще мы должны… — начал было Стайлз, и тут же оборвал сам себя. Глупый вопрос, недостойный даже начинающего мага. Когда он только начинал обучение, то изрядно удивился, узнав, что одна из простейших и доступных энергий — сила плотского вожделения, — относится к загадочной и сложной магии Земли. Если подумать, это неудивительно — лишь живые существа способны испытывать влечение друг к другу, а именно магии Земли подчиняется все живое. Туманные фразы из книги о слиянии и единении, как оказалось, были не о совместных колдовских обрядах, как он сперва подумал, понимать их следовало куда более буквально. Но одно дело — провести ночь с симпатичной селянкой, чтобы купленный ею амулет работал чуть дольше и дал ей не только здоровья, но и толику удачи, или излить семя в тело бездетного мужчины, чтобы дать ему плодовитость, и совсем другое — вступить в физический контакт с существом абсолютно иной природы. Его замешательство не укрылось от глаз оборотня, и он слегка оттолкнул от себя Стайлза: — Не нравлюсь или боишься меня? — Нравишься, — честно ответил тот. — И нет, я тебя не боюсь. — Мой прежний хозяин боялся. Опоил меня зельем и сам поставил метку, оцарапав руку о клыки и смочив шрам моей слюной. Остального я не помню, но догадываюсь, что он сделал со мной, пока я был без памяти. Поэтому у меня нет причин верить обещаниям магов. Что если я разорву тебе горло и освобожусь, пусть даже ценой собственной жизни? Так что, ты все еще не боишься? — Все еще нет. — Веришь в силу заклятья? Или в то, что я все-таки хочу жить? — Верю, что взять меня ты хочешь больше, чем убить. Так не трать времени на разговоры. Давай завершим ритуал и дадим друг другу то, что пообещали.***
Стайлз проснулся засветло, и, сладко потянувшись, перекатился на бок, выскальзывая из-под руки Дерека. Было ли вчерашнее удовольствие связано с их общей магией, или Дерек был и вправду умелым любовником, неважно — теперь каждая клеточка тела была наполнена энергией и нетерпеливым ожиданием чего-то прекрасного. Стайлз вышел на двор, прошлепав босыми ногами по холодным плитам — почему-то ему не пришло в голову обуться, хотя натянуть штаны и рубашку он не забыл. Он пересек двор почти бегом — в такой поспешности не было нужды, но Стайлз откуда-то знал, что ему просто необходимо коснуться земли. Добежав, он погрузил в нее пальцы — земля была живой, она дышала, радовалась его прикосновению. Кажется, он мог услышать каждую травинку, каждое набухшее зерно, вот-вот готовое прорасти. Он чувствовал как по призыву его обретенной силы приподнимаются листья, корешки змеятся между пальцами, с глухим еле слышным звуком лопнул бутон цветка, раскрывая лепестки навстречу солнцу. Старое дерево посреди поляны зашуршало ветвями — Стайлз мысленно потянулся к нему, вгляделся в струящиеся под корой соки. Заметив темное пятно возле толстой ветки, на которой листья были более мелкими и пожухлыми, направил и усилил ток жидкости, промывая плоть дерева, изгоняя больные клетки, убивая гниль. — Пробуешь силы? — спросил незаметно подошедший к нему Дерек. — У меня получается. Это как… не могу найти слов. Теперь я понимаю, ради чего этот старый колдун мучил тебя. — …и что он никогда не смог бы получить. Магией Земли нельзя завладеть обманом или взять ее силой. Она приходит только к тем, кто сумеет ее принять, не постыдится попросить и щедро одарит взамен. Так уж заведено, мальчик-маг. — Ты так и не станешь звать меня по имени? — Только в постели, когда снова буду брать тебя. Но не огорчайся, долго ждать не придется, — Дерек усмехнулся и низким голосом добавил: — Хозяин. — Ладно-ладно, не очень-то нахальничай, волчара, — сказал Стайлз, усаживаясь на траву. — Разве магия Земли не учит тому, что надо не только брать, но и отдавать? Так что я возьму свое не только в магии, но и в постели, уж ты не сомневайся. — Он откинулся на спину и похлопал по земле рядом с собой. — Давай, иди сюда. Через минуту Стайлз почувствовал прикосновение теплого меха к своей руке. Огромный косматый волк, покрутившись, улегся рядом, вывалив язык и прижавшись к нему горячим меховым боком. Стайлз запустил пальцы в густую шерсть на загривке и они стали вместе слушать, как растет трава.