Сумасшедший хиппи стал моим отцом. Металлистка в рваных джинсах стала мамой. Ночью часто я ношу очки от Солнца, Танцевать десять часов подряд мне мало.
Если подумать, то всего этого мира богов нет. Это просто сценическая постановка. Или, просто собрание людей, которые борятся за мир во всём мире. У которых рождаются дети, которых нельзя назвать обычными детьми. Они с самого детства наполнены всей этой «радостью», что употребляют их отцы и матери. Представляют себе монстров, которые на самом деле являются обычными зверями. Голубями, например, или котами… А его мать? Ну, как она могла влюбиться в хиппи? «Встретилась с ним на концерте»? Наверное, тоже была из похожей «секты». Рокеры, или, как их там величают? Металлистка, рокерша, которая влюбилась в сумасшедшего хиппи, который потом убежал к своим друзьям. Которых он называет своими братьями, сёстрами, детьми? Если это правда, то почему только редкие из людей могут видеть всю эту «реальность»? Почему только те, кто общался с хиппи и их детьми могут увидеть монстров, оружие? Куда же подевались обычные смертные, которым даже самым опасным, из мира полукровок оружием, нельзя нанести вреда? Неужели, их просто опустили, как ненужных персонажей, огромного театра? В очередной раз, задумываясь об этом, Персея прерывают. То так, то сяк. То, зовут праздновать, какую-то победу, то прибегают с известием, что боги решили к ним наведаться. Но, это не мешает ему, каждую «ночь» проводить в танце, радуясь своей загробной жизни. Правда, как и почему он умер? В этом — главный вопрос… Он променял возрождение, на вечные блаженства. Он мог родиться нормальным человеком, живущим, как остальные смертные, без «смешения кровей», без монстров. Но, жизнь, полная чего-то неизвестного, победила в этом споре. И, в очередной раз, Джексон приходит на площадь, где вечно играет музыка. Музыка, которая любима для каждого. Для философа — звуки лиры, флейты. Для поэта — звуки гитары, скрипки. Для него — песни его современников, треки которых он при жизни слушал до дыр в плеере. Может, среди всего народа, находящегося здесь, и можно было найти друга, но… Это было очень сложно. По десять часов подряд, он мог находиться на этом празднике душ. И, по частоте своей, ему хотелось большего. Но, к сожалению, наступало «утро», в Элизиуме, и всё расходились по домам. А кроме этих танцев, занятий-то, интересных Персею, больше и не было…А я лежу на облаках, смеюсь в небесный потолок. Из тех, кого его лазурный блеск давно манит. И если есть где-то на свете Бог, Значит, это он оставил что-то у меня в кармане.
В очередной раз, он переноситься на небо. Голубое, как его радостные глаза. Он смеётся, видя, как многие на земле мечтают попасть сюда. Они не знают, сколько им придётся потерпеть, только ради того, чтобы попасть в Элизиум. А, уж небо — удел лучших героев всех времён. Поэтому, здесь так пустынно. Хоть, и бурлят ручейки, фонтаны, полные нектара, этого слишком много для такого места, где почти нет людей. Ну, сколько их здесь? Пять? Шесть? Если, уж и есть Бог, как настоящий, никому не ведомый… Значит, он с самого детства поставил на Персее отметку «Пропущен». Иначе, этого не заслужить. Это не получают, это дают с самого рождения… С его ракурса видно всё, что происходит на земле: драки, где-то в подворотнях, милые парочки, гуляющие в полях колосьев… Лагеря, в которых он уже успел побывать. Римский, греческий. Оба лагеря, которые из год, в год, остаются неизменными. В лагере Полукровок, всё также лето зимой, и зима летом. Поля клубники цветут, ребята тренируются, учатся. Приходят новые полукровки, уходят старые… Кто-то вспоминает о нём, а кто-то, к примеру, Аннабет, Рейчел, Талия, всё ещё плачут от того, что он погиб. Как, и когда погиб? Неизвестно… А в римском лагере, всё происходит почти также. Только, там целый год — лето, без зимы. А так — парни и девушки познают науку о сражениях, учатся впервые держать меч с трёх лет… Только, здесь уже жалеют о смерти героя Рейна, Калипсо, спасённая Лео и Пайпер, которую Джейсон заставил сюда переехать. А ему, смотря на это, становиться только противно. Вот же он, почти живой! Вот он. на небесах, смотрит на вас, как ангел! А вы, уже умертвили его, плача о его смерти, каждые пять минут… Знал бы он, что всё так закончиться, не за что, не соглашался бы, переезжать сюда из царства Аида — Элизиума. С маленького островка, где-то, в самых тёплых местах земли. хотя, каждую ночь, он всё равно переноситься туда. Всё равно, здесь делать ночью нечего. Не за кем смотреть…Я потерял свой плот, меня волной несёт! Небо в моих глазах, и наплевать на всё. Ветер, гони волну, чтоб я быстрее плыл; Может хоть так верну всё то, что я любил.
Будто на плоту, он летит по пушистым облакам, не боясь, что упадёт. Они поймают его, не дадут ем у упасть. В его глазах плещется радость, которая не сходит с первых дней его смерти. Ведь, прожил он свою жизнь на земле весёлую… Его глаза наполнены голубым, как небо, огнём, что полыхает очень часто, у него сейчас. Он давно уже не помнит, сколько времени прошло, с тех пор, как сожгли его саван, но, он точно знал, что никогда не узнает. Сюда мало кто попадает, а в Элизиуме, отыскать своих друзей — невозможно. И зачем только он, Бог, отправил его сюда? Ветер, вновь поднялся, и Персей, будто водитель, какого-то спортивного автомобиля, начал лететь по небесной глади. Быстро, ловко, изворотливо пересекая препятствия, в виде вершин вышек. Он плывёт, даже быстрее, чем звук, быстрее чем речь самого быстрого человека. И, он знает это., но просит ещё быстрее нести его. Он следит за тем, как проходят поиски, изредка, лишь, пытаясь показать полукровкам, правы ли они. И, хоть, он видит сейчас, как обычный смертный, он даже в обычном голубе, умудряется различить адскую гончую. Может, сейчас, когда Аннабет не может решить задачу, а он помогает ей, она забудет о нём? Может, она прекратит думать о нём, отвлекаясь на свечение из окна?Я ничего не понимаю. Мне совсем не интересно. Мне плевать на этот город, его радио и честность. Мне плевать на мою жизнь, её моду и наивность. Думаю, что всё это взаимно, но мне не плевать на море…
Ему уже неинтересна эта идея жизни на небе. Он уже давно бы отдал всё, за то, чтобы только вернуться. Чтобы девушки перестали плакать по нему, а все поняли, что есть жизнь после смерти. Он готов был отдать даже своё место на облаках, ради этой функции… первое время. Потому же, он просто смирился с тем, что уже ничего не вернуть, и начал наслаждаться своей загробной жизнью. Этими непрерывными голубыми красками, этой синевой неба, чуть ниже облаков. Он привык к вечным наслаждениям, что заслужил ещё при земной жизни. Или, не заслужил… Он перестал уже желать вернуться к этим «хиппи», «полукровкам», «смертным». Перестал следить за городами, что пролетают прямо под его ногами. Он уже не прислушивается к тому, что кричат из радиорубок, какие новости они вещают, о чём спорят. И, верно ли спорят? Честны ли они со слушателями, или просто пытаются обмануть их? Он забыл о своей старой жизни, в которой он был героем. Незабываемым героем. В ней были свои «интересные» моменты и «не очень». Но, разве, сейчас это важно? Он не может прокрутить их обратно. Не может их даже представить. Есть единственное, что никогда не разонравиться ему. Это то, чем он раньше «управлял». Вода, море. Всё это — единая стихия, которая неподвластна никому. А то, что он вырисовывал ей — всего лишь иллюзия, жалкая пародия кукольника на постановку… Океан всегда спокоен. Но, стоит Персею только попросить ветер о скорости, он начинает бурлить, волны начинают бить берег собою. Для Персея. это зрелище кажется смешным, но тем, кто попадает под «раздачу», точно не до шуток. Сносятся дома, деревни, даже части огромных городов.Но мне не плевать на небо. Но мне не плевать на Солнце. Но мне не плевать на ветер, На самый быстрый ветер, который всем нам…
Ему плевать на всё житейское, мирское, от чего его теперь отделяет стена живых с мертвыми. Но, разве Солнце — принадлежит только людям? Разве, ветер дует только для них? Разве, он только им помогает? Разве, только им он вредит? Разве небо держит в себе эти объекты только для смертных, что завтра, возможно, все умрут? Джексон уже давно понял для себя, что это неверно. Он готов привести сотню противоречий. Сотни тысяч противоречий. Он уже давно понял, что те «боги» — всего лишь десяток людей, прикрывающиеся мифами, образовавшие свою секту, под названием «полукровок». Привлекли туда своих детей, простых смертных, накачали их какими-то галлюциногенами, а теперь говорят, что всё это — суровая реальность полубога… Они заставили своих же детей выглядеть безумными, заставили их умереть, ради «богов», которых не существует. Они заставили их поверить, просто сказав, что родили их. И, плевать на всякие родословные, плевать на связь. Её нету. Нет никакого 600 этажа, есть подвал, в котором проходят собрания таких «умалишённых» хиппи, как они. Там, они представляют себя в виде богов Олимпа, понимая, что должны бы уж давно умереть. Но, напитки бессмертия, чтоб их. которые дала им какая-то цыганка… Иначе, как объяснить, что они даже не стареют? Или. они просто проекция? А полукровки — просто дети из приютов? Тогда, точно можно сказать, что им ни небо, ни Солнце, ни ветер не нужны. Зато, они нужны, как море, Персею…Я потерял свой плот, меня волной несёт! Небо в моих глазах, и наплевать на всё. Ветер, гони волну, чтоб я быстрее плыл; Может хоть так верну всё то, что я любил.
Может, он и находится сейчас далеко от земли, на небе. Может, он и разгадал тайну всех «псевдо-богов». Всё равно, его никто не услышит. В этой тишине небес, в этой музыке танцев в Элизиуме, он никому не нужен…