***
Чонин проснулся очень рано. Старик спокойно сопел в своей комнате, а юноша вышел на улицу. Небо едва освещало солнце. Где-то из леса было слышно одинокое пение соловья. Молодой месяц ещё виднелся в чистом утреннем небе. Он засмотрелся на прекрасный рассвет, окидывая взглядом и даря улыбку поднимающемуся солнцу. Парень посмотрел на лес, который понемногу освещался светом утреннего яркого солнца. Оно ещё совсем не грело, но слепило не хуже дневного. Ким помнил, как убегал на поляну в глубине леса. Не смотря на то, что его не пускали дедушка с бабушкой, он всё равно сбегал от них. Чонин хотел увидеть, как изменился тот нетронутый людьми участок чистой природы. Решил он пойти на старое своё местечко и дал себе обещание, что вернётся через час-два. Он помнил, что нужно идти всё время прямо по тропинке, а потом перед большим старым деревом свернуть направо. Маршрут прост, и никто не знал, где его искать. Хотя, каждый раз, когда он убегал, дед ему «выписывал» ремня, твердя что-то про то, что это очень опасно. Чонин, одевшись в чёрные джинсы и серую футболку, отправился в лес. При свете утреннего солнца лесная чаща уже не выглядела такой пугающей. Деревья расступились перед ним, пропуская в глубь. Тропинка была всё такой же широкой, без единого сучка или ямки. Ким заходил всё дальше и дальше. Утреннее пение птиц расслабляло и заставляло вслушиваться в звуки природы. Где-то поскакала по веткам белка, а на соседнее дерево сел дятел, начиная свою работу. На тонких веточках кустов чирикали трясогузки. Но в траве всё ещё пел сверчок. Он шёл уже около часа и понял, что слишком уж долго идёт. Где-то уже давно должна быть поляна. Как только он об этом подумал, как по волшебству перед ним появилось старое дерево. - Ну, слава Богу! Думал, заблудился... - вздохнул парень и уверенно зашагал направо. Но ему пришлось пройти ещё минут тридцать. Он уже успел засомневаться, а правильно ли он идёт? Дорога к заветной поляне должна занимать не более пятнадцати минут, или он что-то не так запомнил? Чонин вышел на поляну. Ту самую: те же деревья, кусты, старая красная лента, которую он привязал в детстве, но было всё не так. Посреди довольно-таки большой поляны стоял дом, но странным было не это. Эти развалины были настолько старыми и рыхлыми, что деревянные доски скрипели от малейшего дуновения ветерка. Этой хибаре было не менее ста лет, если не больше, но Ким не помнил, чтобы что-то подобное было здесь тогда, всего лишь десять лет назад. Что-то, схожее с верандой, заросло высокой травой. Стёкла были выбиты, а внутри была непроглядная тьма, но что-то он увидел в темноте дома. Ему показалось, что в окне он увидел силуэт человека. Ким подошёл к дому, с опаской наступая на прогнившие доски, которые под весом его тела опасно скрипнули. Парень вздохнул и толкнул дверь, которая с громким скрежетом отворилась. Внутри всё было покрыто толстым слоем пыли. В воздухе витал запах сырости, земли и перегнивших досок. Он осмотрел всю комнату, которая напоминала ему кухню. На столе стояла какая-то еда. Гнилые яблоки, подсвечник, тарелки и, судя по еле уловимому блеску, серебряные вилки. Всё было покрыто пылью и затянуто густой паутиной. Он обратил внимание на полки с книгами. Обложки были старые и потёртые. Названий практически не было видно. Чонин взял одну книгу в руки. Парень подул на огромное издание, сдувая слой пыли и пробежался взглядом по названию, но его было не разобрать. Он открыл толстую книгу. На страницах были причудливые рисунки, стёртые временем так, что были совсем непонятны. Листы пожелтели, а пара из них по краям были даже сожжены. На многих страницах были коричневые кляксы, а сам текст был чётко выведен. Это было самым странным. Ким хмыкнул и зачитал пару рядов из книги... - Сердцем, телом и душой хочу принадлежать тебе, мой Господин. Прими меня, Владыка тьмы... Бред какой, - усмехнулся парень, но продолжил читать. – Принадлежать тебе, жить тобой, чтоб сердце обрело покой... В миг он уронил книгу на пол, а сам рухнул, проваливаясь в темноту. - Эй, как ты, с тобой всё в порядке? Состояние было ужасным. Хотелось спать, голова безумно болела, и Чонин абсолютно потерял границу между реальностью и сном. Чонин открыл глаза и посмотрел на девушку, которая приторно сладким голосом звала его, призывая очнуться. У неё были длинные, до самого пояса, ядовито-синие вьющиеся спутанные волосы. И глаза цвета льна, которые завораживали своей красотой. Губы были тонкими, а глаза - большими, но прищуренными. Немного смуглая кожа притягивала к себе взгляд. Высокая и стройная фигура с хорошей осанкой. Девушка была одета в белое лёгкое платье до колена и в обычные с виду сандалии. Она худыми руками с тонким пальцами и длинными синими ногтями похлопывала его по щекам, чтобы он пришёл в себя. Чонин открыл глаза совсем немного, осматривая комнату, которая была вполне чистой и ухоженной; новую знакомую, которая пугала, но, словно по магии, её глаза манили. Её улыбка была настолько яркая и ослепительная, но парень потерял дар речи. Всё её лицо было кукольным, будто перед ним сидит вовсе не человек, а сказочное творение. Синяя радужка её глаз опасно блестела, но завораживала, будто гипнотизируя одними глазами... - Ты кто? - прищурился Ким, не понимая, где вообще находится. - Ты что, забыл меня? - надула губки девушка, а глаза снова странно заблестели. - Где я? Как я здесь оказался? Ничего не помню... - Совсем не помнишь? - разочарованно вздохнула незнакомка. - Прости... Как тебя зовут? - Меня зовут Виктори, ты заблудился в лесу и забрёл ко мне домой, но потом, когда я зашла в комнату, ты потерял сознание в гостиной. Мне пришлось перетащить тебя сюда, в спальню. Может, чаю? - она обворожительно улыбнулась и склонила голову. - Не откажусь, - пожал плечами Чонин, озадаченно почесав затылок. Они пришли на кухню. Ким уже твёрдо стоял на ногах. Девушка поставила чайник на печку. Чонин же в это время рассматривал всё вокруг. Обстановка была какой-то знакомой, но он не мог понять, где он мог всё это видеть. Ваза с румяными яблоками, красивый позолоченный подсвечник, белоснежные тарелки и серебряные вилки. Стеллаж с книгами. С совершенно новенькими книгами, с красивыми обложками и золотистыми надписями. Лишь одна из них привлекла его внимание. В тёмном твёрдом переплёте. Среди книжек она выделялась больше всех. Книга выглядела старо и убого. Старинное издание бросалось в глаза, среди новых аккуратных обложек. Он сразу встал из-за стола, чтобы посмотреть. Но, как только Ким собрался взять её в руки, синеволосая подала голос: - Даже не думай! – её глаза моментально заблестели злостью. Чонину даже показалось, что они светились. - Что? - удивился парень. - Я учусь на историка, мне интересны подобные издания, я просто посмотрю, - пожал плечами Ким. - Ничего интересного ты там не найдёшь, это запрещённая книга, - хмыкнула она и поставила на стол две чашки с чаем. – Тебе нельзя её трогать. - Хорошо, - сдался парень, мысленно отмечая, что нужно посмотреть на то, что так рьяно от него скрывают. - Расскажи о себе, что ты помнишь? - в миг переменилась девушка, мило улыбаясь, но взгляд будто прожигал в парне дыры. - Меня зовут Ким Чонин. Я учусь на втором курсе в институте, на историческом факультете. Мне 20 лет. Больше я ничего не помню... – парень задумался. Зачем он пошёл в лес? Он не помнил. О том, как очутился здесь - тоже. Дорогу домой, соответственно, не помнил. - Можешь пожить здесь, пока не вспомнишь, где твой дом. - А никто не будет против? Ты живёшь одна? - Нет, с отцом, но он не выходит из своей комнаты. - Разве тебе будет удобно? - Да, всё в порядке, - Виктори снова улыбнулась и сверкнула глазками. Чонин, кажется, даже забыл, как дышать. *** Прошло 2 дня с его пребывания в доме сказочной девушки. Парень пытался вспомнить, где он живёт. Откуда и зачем он пришёл сюда? Но ничего не выходило. Когда он видел прекрасную синеволосую девушку, Ким даже забывал, как его зовут. Она будто околдовала его своей красотой. Они заметно сблизились. На шутки парня она отвечала застенчивой улыбкой или звонким смехом. А Ким пытался развеселить её. Пара очень много времени проводила вместе, пока это не переросло в нечто большее, чем дружба. Но каждый раз, когда её не было рядом, что-то в глубине его сознания кричало о том, что нужно держаться от неё подальше. Ведь невозможно полюбить за пару дней, но парень готов был кричать, что пойдёт за ней на край света. Но мозг отказывался принимать остерегающую информацию его подсознания. Они лежали на траве, около дома. Чонин сжимал её маленькую ладонь в своей, склоняясь над ней и медленно приближаясь к её губам. Девушка ответила на поцелуй, из-под опущенных ресниц глядя на парня. Он закрыл глаза, скользя языком по её приторно-сладким губам, поэтому Чонин не заметил, что синие глаза засветились ярко-голубым цветом, а в зрачках пылало пламя. Девушка вдруг повалила его на траву, усаживаясь ему на бёдра. Она впилась новым поцелуем, немного царапая его тело ногтями через футболку, заставляя его болезненно простонать, а на серой ткани виднелась пара капель крови. Он сразу оттолкнул её в сторону. - Извини, я не готов, - вздохнул Ким, отодвигаясь от неё. - Прости, - в её голосе послышались отголоски страшного хрипа. Виктори улыбнулась, притворно извиняясь. Уж этого делать она не планировала. – Не знаю, что на меня нашло. Может, выпьем вина? - предложила девушка. - Да... Через пару минут Виктори поставила перед ним бокал с алой жидкостью, которая, на удивление, не пахла никаким вином. Чонин сделал небольшой глоток. Красная жидкость имела странный сладкий, но металлический вкус. Ким готов был поклясться, что пил он вовсе не вино. Напиток явно напоминал ему кровь, но разве это возможно? Такое только в фильмах ужасов бывает. Он скривился и выпил непонятную жидкость, что в миг странно обожгла его горло. С тех пор девушка к нему не приближалась в интимном плане. Будто выжидала определённого момента, берегла парня для чего-то или кого-то. Но всё было слишком странным. Да и их отношения развивались слишком быстро. Когда девушки не было рядом, он задумывался над тем, почему ему так нравилась Виктори. Она выглядела очень странно и вела себя пугающе. - Синие волосы? Мало ли какая сейчас у девушек мода! – хмыкнул он и снова задал себе вопрос: - Синие глаза? Любит носить линзы, ничего необычного, - хмыкнул он. И вдруг, широко распахнув глаза, Ким начал понимать, что ничего про неё не знает, ведь кроме имени она ничего о себе не рассказала. Ни откуда родом, ни сколько ей лет, ни кто её родители, кем она работает и как живёт. А сама девушка была более чем странной и загадочной. Сам для себя, чтобы понять, наконец, что вообще происходит, он начал собирать всю картинку, словно по паззлам. Он никогда не видел, чтобы она ела хоть что-то из человеческой еды. Виктори не пускала его в свою комнату и спальню отца, который, к слову, действительно не выходил оттуда никогда. Но Ким ни разу не видел, чтобы она носила ему еду или что-то ещё. Эти ногти, которые напоминали ему самые настоящие животные когти. А как она кричала, когда он взял в руки ту книгу. Странное вино, что так похожее на кровь, самую настоящую кровь. И главное - дом. Снаружи - простой домик, а внутри - императорский дворец целый! Даже умом он понимал, что такого быть не может. Самые банальные параметры не позволяли поместить в этих снаружи развалинах всё то, что было внутри. - Книга... - прошептал он. – Что это за книга такая запретная? Виктори ушла, как она сказала, по воду в лес. По её словам, где-то поблизости был колодец. Хотя уже начинало темнеть. Поэтому его очень удивило то, что она решила так поздно пойти в лес. То есть в доме, кроме него и отца девушки, не было никого. Поэтому Чонин тихо подошёл к стеллажу с книгами и осторожно взял в руки гримуар***. На ощупь обложка была мягкой, будто бархатной. Он внимательно осмотрел переплёт. Глаза полезли на лоб, когда он понял, из чего сделана книга. Мягкой была обложка потому, что она сделана из кожи. Самой настоящей человеческой кожи. Ким открыл старинное издание, листая пожелтевшие, местами разорванные страницы. Странный текст, очень похож на заклинания. Стёртые временем рисунки. Парень понимал, что нечто подобное уже видел, но вспомнить он не мог. - Дьявол - мой господин... Что? - Чонин не мог понять, что это всё значит. - Заклинания... - он был просто в шоке. Вдруг он услышал голоса, которые доносились из той самой комнаты отца Виктори, куда она не пускала парня. - Когда уже ты расправишься с ним?! - буквально прорычал низкий мужской голос. - Папа, ещё рано. Он же прочитал. Придётся ждать полнолуния. - Чего ты боишься?! Ничего не случится. Просто возьми и всё! - прошипел мужчина. - Я не могу, он видел книгу! - Я сказал, убей его! Выпей уже его кровь! Иначе ты не будешь такой красавицей! До полнолуния слишком долго, ты не вытерпишь! В предании говорилось, что человек встанет между парнем и девушкой. И один из них умрёт! И думай головой ведьмы, а не глупой бабы. Если ты не поторопишься, то умрёшь ты! Кровь застыла в жилах парня. Кого убить? Его? За что? Что он сделал?! Ким замер от страха в паре шагов от двери, не в силах сдвинуться с места. Ужас липким противным варевом разливался внутри, проникая в каждую клеточку тела. Его хотят убить. Что значили слова «между девушкой и парнем»? Умрёт кто-то из них? Кто? А третий? Виктори – ведьма?! Все мысли перемешались, и он не мог собрать их воедино. Была только одна мысль: бежать! Но Чонин слишком поздно подумал об этом. Дверь в комнату распахнулась, а синие глаза ведьмы в миг обрели яркий голубой оттенок, а потом и вовсе красный. Сердце парня пропустило удар. Девушка была явно не дружелюбно настроена. Ким стал с опаской пятиться мелкими шагами назад. Ведьма насмешливо оскалилась и начала медленно наступать. - А тебя не учили, что подслушивать чужие разговоры – плохо? – глаза стали ещё ярче, вселяя животный ужас в сердце парня. Он не знал, что с ним будет сейчас, но нужно было срочно что-то делать. - А тебе не говорили, что вынашивать планы по убийству, мягко говоря, не очень хорошо? - Положи то, что взял без спросу, на место! – скомандовала девушка. - Ещё чего, - ухмыльнулся нервно Чонин, выставляя перед собой гримуар. - Пока эта штуковина у меня, ты ничего не сможешь мне сделать раньше полнолуния? Так ведь? - Ты всё равно не убежишь, - голос девушки начал трансформироваться. Это говорило о том, что она зла, а Ким был прав. Книга - временная, но защита. - Посмотрим, - хмыкнул он и, внезапно сорвавшись с места, побежал в сторону выхода. Виктори тихо выругалась и погналась за парнем. Она схватила его за футболку, но ткань только треснула и нити разорвались под острыми когтями. Чонин со всех ног бросился прочь от девушки. Он выбежал на улицу и рванул в сторону тропинки. Ким потерял дар речи. Дорога исчезла, будто её и не было. Парень помотал головой, надеясь, что от этого появится тропа, но от этого ничего не изменилось. Внутри с каждой секундой всё больше росла паника. Виктори уже не казалась ему такой привлекательной. Девушка была очень уродливой, действие гипноза исчезло. Она не была такой же молодой и красивой. Глаза опасно сверкали, лицо было бледно-серым. Алые губы, что-то шептали под нос. Ким обернулся назад. Ведьма приближалась к нему. Нужно было срочно что-то придумать, но страх и паника буквально съедали парню мозг. Чонин, не медля, бросился вперёд. Он бежал куда глаза глядят, не разбирая в сумерках дороги. Изредка оглядываясь, нет ли сзади девушки. Ему на секунду показалось, что он оторвался, но из-за больших густых кустов выбежала синеволосая ведьма, крича угрозы и проклятия. Постепенно, не смотря на летнюю пору, стало темнеть всё больше и больше. Впереди одни высокие деревья, густые заросли, штанины цеплялись за большие колючки, а ветки невысоких деревьев и кустов били по лицу и рукам, оставляя глубокие царапины на бронзовой коже. Чонин пытался отмахиваться, ничего не выходило. Футболка совсем разорвалась от шипов невиданных растений. Ноги гудели, в боку стало колоть, не смотря на хорошую физическую подготовку, но из-за испуга он даже не замечал всего этого. Виктори пыталась догнать убегающего парня. Она готова была разорвать его на части, ведь у него была книга. Без этого гримуара она была бессильна против всех, даже слабее человека. Ведьма значительно отстала от Кима, и он выдохнул с облегчением. Но парень понимал, что останавливаться нельзя. Ему показалось, что он увидел пару странных сияний в сумерках. В следующую же секунду он выбежал на поляну. Маленькую, но что-то тут было не так. Он чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Ким обернулся к узкому проходу меж деревьями. Юноша очень боялся, что ведьма всё-таки настигла его, но в темноте между деревьями и большими кустами ничего не было видно, ни единой живой души. Тем не менее, чувство, что он здесь не один, сводило парня с ума. Чонин вернул взгляд на центр поляны и удивлённо выдохнул. Посреди лужайки, освещенной слабым светом совсем молодого месяца, стоял огромный богатый двухэтажный дом, окружённый высоким забором из железных прутьев с острыми концами и разнообразными позолоченными завитушками. Из чащи послышались шорохи, а в огромном особняке скрипнула дверь. Сердце парня ухнуло в пятки. Он не знал где спрятаться. Чонин видел, что тёмная фигура в сумерках приближалась к нему. Юноша в панике оглядывался по сторонам, пытаясь придумать, куда можно спрятаться. Но случилось то, чего он не ожидал: калитка красивого забора совсем беззвучно – или ему так показалось, он и сам не знал – открылась. Немного худая кисть высунулась из-за ограды и затащила испуганного парня на территорию особняка. Чонин пытался освободиться от неизвестного существа, лица которого он не видел. Но вдруг замер на месте, с ужасом смотря, как прямо на поляну выбежала Виктори. Она прошла сквозь забор, оглядываясь по сторонам, будто не видела ни дома, ни Кима, стоящего, кстати, вовсе не в одиночестве. Парень был в шоке, когда злая ведьма прошла сквозь него, будто он – пустое место, его не существует. Девушка с порядком изуродованным злостью лицом свернула с территории дома и, снова пройдя сквозь забор, скрылась в темноте леса. Ким так бы и стоял с открытым ртом в полном изумлении, если бы его с силой не затащили в этот самый особняк. Он пришёл в себя только тогда, когда его припёрли к стенке, держа за горло. - Ты кот или как? - спросили у него. И только сейчас, в тёплом свете электрических ламп на шикарной люстре, Чонин увидел, кто перед ним стоит. Он словно пришёл в себя от гипноза. Сразу почувствовалась сильная боль в ногах от утомительной погони. Невыносимо кололо в боку, сердце стучало как у сумасшедшего от бега и страха. Пульс отдавался в висках, ушах и даже на кончиках пальцев. Грудь высоко вздымалась, а во рту совсем пересохло и хотелось пить. Глотка саднила и ныла от постоянного потока воздуха. Ссадины на красивом лице, руках и ногах пекли и чесались из-за запёкшейся крови. Лёгкие нестерпимо болели и требовали воздуха, который перекрыла достаточно сильная рука. Было странно, почему он заметил это только сейчас. Перед ним стоял немного ниже его самого парень. У него были широкие плечи и очень сильные руки, хотя кисти и пальцы выглядели тонкими и изящными. Переплетения вен на бледной коже рук начинались с ладоней и прятались в изгибах локтей. Угольные волосы спадали на такие же чёрные большие глаза, которые прищурено и издевательски смотрели на парня. Большие вишнёвые губы, которые приковывали к себе взгляд, вновь зашевелились. - Мне повторить?! Ты бессмертный?! - Кто ты? - прохрипел Чонин, на большее не было сил. - Я, кажется, задал вопрос, - прошипел парень, а чёрные омуты глаз стали ещё темнее, что казалось невозможным. – Что у тебя в голове вместо мозга, чтобы додуматься связаться с ведьмой? - П-пусти! - несмело потребовал Ким. Парень фыркнул и выхватил из цепких пальцев гримуар, отворачиваясь от Кима и отпуская шею. Он открыл книгу и сразу стал кричать на и без того испуганного парня, который смог, наконец, сделать глоток воздуха. - Ты с ума сошёл?! Да ты знаешь, что она не успокоится, пока не убьёт тебя и меня заодно и не вернёт чёртову книгу себе?! - он повернулся к Чонину, а его глаза сверкнули опасным красным цветом, но Ким сбросил это на блики и игру освещения. - Да кто ты такой вообще?! Зачем ты спас меня тогда, если сам боишься за свою задницу?! Оставил бы меня там, пусть бы она сожрала меня или что ей вообще от меня надо?! Я даже не знаю, кто она и откуда появилась на моей поляне. Я вообще сейчас дома должен быть! Грёбаные женщины, сколько из-за них проблем! - Успокойся... - Ты ещё свалился на мою голову. Ты вообще кто? - Я - До Кёнсу, - вздохнул брюнет, пытаясь успокоить парня. - Пойдём на кухню. Он показал в сторону освещённой комнаты. Внутри дом не был таким большим, каким казался снаружи. Почти весь первый этаж занимал холл, который и являлся гостиной с огромными окнами от пола до самого потолка, а на втором этаже была большая спальня, богатая ванная комната, уборная, кухня и кладовая, которая больше походила на винный погреб. Они зашли на кухню, которая больше напоминала по размерам зал ресторана. - Ты живёшь один? - удивлённо спросил Чонин. - Да, - ответил Кёнсу, напряжённо всматриваясь в обложку книги, ощупывая и обнюхивая - как бы странно это не выглядело. Он обсматривал её со всех сторон и тихо рассуждал: - Ничего себе, а Виктори всё любит с размахом... - Виктори? Ты знаешь её? Кто она? - Она ведьма рода Дакрэа. Сильнейшая ведьма рода. Все ведьмы в этом роду питаются кровью, как бы ты не удивлялся, девственников. С кровью молодых девушек и парней они получают молодость и красоту. Только некоторые из них во время гнева открывают своё истинное лицо. Это их и выдаёт. У каждой ведьмы есть книга с заклинаниями. Её в руки не может взять никто. Вообще-то, гримуар - словно живая книга, которая знает своего хозяина. Её в руки может взять только владелец. Чужим людям даже обложка обжигает ладони, - парень взял аптечку, доставая перекись и вату и начиная обрабатывать раны на чужом лице. - И что мне теперь делать? Я спокойно взял книгу и принес её сюда. - Вижу, - хмыкнул парень, прижигая первую царапину, затем вторую и третью. Наблюдая, как Чонин шипел от боли, он аккуратно подул на ранку. Ким опешил от такого, затаив зачем-то дыхание и прислушиваясь к своим ощущениям. – Ты сломал защиту, поэтому сейчас я тоже могу к ней прикасаться. Вот это и удивительно. Хочешь есть? - Не откажусь. Пока Кёнсу ставил чайник и грел на плите кимчи спагетти, Чонин рассказывал ему свою историю. Как пошёл в лес, попал к ведьме, «влюбился в неё» и забыл всё. Он так и не смог вспомнить, где он живёт. Тем более найти дорогу из этой глуши было невозможно. Правда, он удивился, что холодильник странного парня был забит до отвала. Неужели выход из леса где-то рядом? Чонин рассказывал свою историю, он успел подумать, что его новый знакомый очень красив. Большие чёрные омуты глаз заставляли смотреть в себя не переставая. Его глаза и пухлые вишнёвые губы казались Киму красивее, чем у самых популярных девушек-айдолов. Бледная кожа будто светилась изнутри. А голос... Такого тёплого, домашнего и завораживающего голоса он никогда не слышал. Он посмотрел на его руки. Чёрная футболка не скрывала сильных рук, украшенных рельефом вен. Но не смотря на достаточно большие мускулы, кисти оставались тонкими, пальцы - изящными, а костяшки - острыми. Ким тихо кашлянул, прочищая горло и напоминая себе, что он вообще-то натурал, и девушка даже имеется - это он вспомнил, когда порылся в телефоне, который взял с собой и, как оказалось, не зря. - Можешь пожить у меня, пока не вспомнишь, - вырвал его из раздумий Кёнсу, замечая пристальный взгляд Чонина на себе. А через пару минут, когда готовый ужин стоял на столе, а чай был уже заварен, Су без стеснения рассматривал своего гостя. Мысли о том, что от парня вкусно пахло чистой неиспорченной кровью, которую хотелось выпить до последней капли, отошли на второй план. Он наблюдал, как между полных губ исчезали кусочки жареного мяса и длинная вермишель, заправленная кроваво-красным соусом. На секунду Кёнсу представил, насколько бы было красиво, если бы на этих сексуальных губах была кровь, а не этот кисловатый соус. Смуглая кожа смотрелась очень красиво и необычно. Глаза выглядели немного заспанными, но от этого были только красивее. Голос был низким и немного гундосым. Кёнсу поймал себя на мысли, что он хотел бы каждый день слушать этот спокойный голос, который в полной тишине его одинокого дома звучал так громко и звонко. - Я уже пожил у одной особи, - усмехнулся Чонин. – Но идти мне всё равно некуда, поэтому, если это будет удобно, я останусь. - Тебе некуда деваться, - ухмыльнулся брюнет, мысленно празднуя свою маленькую победу и стреляя чёрными глазками, на долю секунды ставшими ярко-красными. – Оставайся, вся гостиная в твоём распоряжении. Ванну ты уже видел, уборную – тоже. - Спасибо. Я хотел спросить... - Слушаю. - Почему Виктори прошла сквозь забор и нас? Почему она нас не видела? – парень выглядел очень озадаченным. Аккуратные брови сдвинулись на переносице, а весь взгляд выражал непонимание и напряжённость. Это выглядело настолько забавно, что Кёнсу невольно улыбнулся. - Я - маг, - сказал он. – На моём доме стоит защита. Поэтому ты тоже не с первого раза его увидел. Но эта защита станет недействительной, когда начнётся сезон ведьм. - Это как? - Иными словами - сезон охоты. Охоты за кровью.***
Ким жил у Кёнсу более недели. Он пытался сблизиться с ним, но тот только сторонился. И Чонин обижался и дулся. Но не мог же Кён признаться, что он не какой-то там жалкий маг, а ведьмак из того самого рода. Запах крови манил, но разве мог он убить того, в кого влюбился до беспамятства? Он отталкивал его, как только мог, но тайно подглядывал за парнем. Кёнсу и сам не знал, зачем он это делает, но просто не мог оторваться от такого зрелища, когда Чонин вытирал пыль на шкафу и причитал, что у старшего грязно, и он редко убирается. Или когда он узнал, что в доме парня есть не только сеть, но и Интернет с Wi-Fi. Сонные щёлочки глаз моментом преобразовались в глаза, размером с монетки. Очередной раз Су наблюдал из окна, как Ким ухаживал за небольшой клумбой у входа, вырывая сорняки, мило дуя губы и бубня под нос, что цветы давно забросили. Он подсматривал из-за угла, как парень напряжённо резал овощи на суп. Густые брови сдвинулись на переносице, а губы шевелились, шепча что-то. Секунда и Чонин тихо шипит, слизывая кровь с порезанного пальца. Кёнсу подходит к нему, выходя из своего убежища, и, качая головой, заклеивает палец пластырем. Ему стоит огромных усилий, чтобы не припасть губами к ране и не попробовать эту кровь на вкус, а Чонин стоял опешивший от такого поступка, ведь старший почти не приближался к нему, держа дистанцию не менее метра. Он помнит, как Ким сидел в гостиной и зашивал его рубашку, аккуратно подшивая воротник. Кён не знал, зачем Чонину понадобилось зашивать чужую рубашку, но, тем не менее, он сидел и сосредоточенно орудовал иголкой. Кёнсу не долго наблюдал за тем, как младший кусал губы за важным занятием, потому что из транса его вывел вскрик юноши. Ведьмак приложил ладонь ко лбу – так и знал. Ким уколол палец. Кровь сразу выступила маленькой каплей. Су подошёл к нему, забирая уже зашитую рубашку, и взял его палец в рот, высасывая немного крови. Если бы Чонин не был так увлечён алыми губами, он бы заметил, как глаза парня стали огненно-красными. Как только кровь остановилась, парень поспешил уйти, пока не натворил чего-то ещё. И вновь младший остался в полнейшем шоке. Он не знал к чему такие редкие перемены в поведении загадочного парня. Конечно, Чонин бы хотел, чтобы маленькое чувство влюблённости, которое зарождалось в нём, было взаимным. Но, когда он хотел поцеловать Кёнсу, каждый раз отдёргивал себя. Сдерживаясь, но при этом всякими способами ухаживал за парнем и показывал свои чувства, но ведьмак, казалось, не замечал этого всего. Хотя это неправда. Су всё прекрасно замечал, но не понимал, что таким образом Чонин выражал симпатию. Кён оправдывал все действия парня по-своему. Он считал, что он сам себе это выдумал, что всё это ему просто кажется. Все эти мимолётные взгляды и румянец на лице младшего – просто бред одинокого человека. И он действительно был одиноким. Кёнсу поймал себя на мысли, что Чонин – это то, чего так не хватало ему. Ему же и правда не хватало того самого смеха по вечерам, улыбки, разговоры по душам. Ким был единственным, кому ведьмак мог довериться. Он живёт уже столько лет абсолютно один. Общаясь только в соц. сетях со случайными знакомыми. Но этого было так мало. Ничтожно мало для необычного, но всё же человека. И сейчас, когда всегда тихий дом был заполнен ставшим таким родным голосом и шумом неуклюже уроненных предметов, когда стал звучать звонкий смех, пропала пыль с полок и шкафов, когда в холодильнике появилась еда, приготовлена с любовью, а не просто за надобностью, Кёнсу стало по-домашнему тепло и уютно. В этом большом особняке так давно не было людей, ни единой живой души. Даже животных. Заводить питомцев было мучительно для него. Какой человек будет без конца заводить себе котов или собак, зная, что переживёт их всех несколько раз? Он много раз думал, зачем ему так существовать, но после появления Чонина, он понял, что ему есть ради чего жить. Да, именно, не существовать, а жить. И всё же заботы и волнение ведьмака были отнюдь не из-за животных, а из-за этого парня… Сезон охоты всё приближался, а он был слишком слаб, чтобы защитить его. Есть вариант – спрятаться. Но рано или поздно их найдут. Тогда Кёнсу придётся драться за него. До последней крови, возможно, до смерти. И он был готов пойти на такие жертвы. - Чонин, - позвал Кён. – Сезон охоты начнётся завтра. Завтра полнолуние. Самый разгар. Ты это понимаешь? - Ну, конечно, я это знаю. Но твой дом невидим. Я в безопасности? – как-то неуверенно спросил Ким. - Нет, до сумерек, - поспешил разочаровать Кёнсу. - А потом? - ужаснулся парень. - За тобой придёт Виктори. - И что будет? - Ей придётся проникнуть в дом, для начала… - Что мне сделать, чтобы она перестала охотиться за мной? - спросил устало Чонин, потирая глаза. - Лишиться девственности. - Что? - Ну, у тебя же есть девушка, - сказал грустно очевидную вещь Кёнсу, но Ким был слишком увлечён своей злостью, поэтому не заметил этого. – Я вам устрою романтический вечер при свечах. И лучшее вино принесу. - Как она сюда доберётся? – не очень заинтересовано спросил Ким. Со своей девушкой он быть не хотел. Чонин расстроился и разозлился, но не подал виду. Он думал, что Кёнсу предложит провести ночь с ним, и парень, не раздумывая, согласился бы. Но Чонин лишь вздохнул, понимая, что ничего он от него не добьётся и сам Ким ему неинтересен. И от этого он злился ещё больше. Он был в недоумении. Что говорил этот сумасшедший? Устроит свидание? И он должен будет переспать с какой-то там девушкой, зная, что любимый человек совсем рядом. - Маг я или не маг?! – обиженно фыркнул Кёнсу. – Доберётся! К тому же, мы не так уж и далеко от посёлка, как ты предполагаешь.***
На следующий день подготовка пошла полным ходом. Кёнсу готов был рвать и метать. Ему хотелось просто разрушать всё от досады. Что он творит? Убивает сам себя! Но это же ради спасения его любви. И он готов втоптать свои чувства в землю, лишь бы Ким был жив. Ведьмак знал, что рано или поздно Чонин вспомнит всё и уйдёт от него. Больше не будет звонкого смеха, тёплого голоса, глупых шуток, подколов, кошачьих складок во время улыбки и заспанных глаз. Он влюбился до сумасшествия. И что он сейчас делает? Собственноручно устраивает романтический ужин при свечах в своей же спальне. Ещё и даёт советы. Чонин позвонил Джине. Та пообещала приехать к шести часам и была несказанно рада. Ведь парень наконец "созрел". Кёнсу закрыл тяжёлую железную дверь на два замка. Позакрывал окна с бронированными стёклами. А потом начал завешивать их чёрными плотными шторами. - Зачем это всё? – осторожно спросил Чонин, подходя к парню непозволительно близко и легко дотрагиваясь пальцами до плеча. - Поверь мне, Чонин-а, будет страшно. И ещё. Запомни одну вещь: не смотри ей в глаза. Как только ты посмотришь в её кровавые глаза, считай, что она тебя нашла. Раздался стук в дверь. - Виктори? - испуганно предположил Ким. Кёнсу же, принюхавшись, сказал, поморщившись от противного запаха: - Успокойся, это Джина твоя. Иди открывать, а я спрячусь пока. С порога она кинулась обниматься. А Кёнсу через стенку наблюдал (да, он ещё и не такое может), как Чонин нехотя сдержанно её приобнимает за талию и ведёт сразу на второй этаж. - Чонин-а, я так скучала. Я же тебя люблю, почему ты мне не звонил? Как ты? – спросила Джина, поправляя цветные волосы. - Отлично. Ты тоже не особо рвалась ко мне, - хмыкнул парень. – Пойдём, спальня на втором этаже. - Мы даже не поговорим? - удивилась девушка. - Думаю, после долгой разлуки мне не до разговоров. - Ого, - ухмыльнулась она. – Ну, пойдём. Они зашли в комнату, обустроенную очень уютно. На столе стоял подсвечник с тремя высокими зажжёнными свечами, два бокала, бутылка дорогого тридцатилетней выдержки вина и ваза с фруктами. Широкая кровать была застелена красивым золотистым узорным покрывалом. - Может, выпьем? - предложил Чонин. Он просто не знал, с чего начать. Хотелось просто уже закончить все. - Пожалуй, - качнула головой девушка. – Почему ты завесил все окна в доме? - Так... Романтика, - пожал плечами парень, обеспокоенно поглядывая в сторону окна. Он разлил вино по бокалам и произнёс тост: - За нас? - За нас, - подтвердила Джина, делая соответственный жест рукой с бокалом вина. Кёнсу вышел из своего укрытия, медленно подходя к двери спальни. Он оседал на пол, обессилено сползая по стенке. Пустой взгляд, направленный в соседнюю стенку, слёзы застелили глаза. Су поджал под себя ноги, положив на колени подбородок. Кёнсу закусил палец, чтобы жалкие всхлипы не услышала пара, у которой был романтический ужин со всеми вытекающими, как-никак. «За нас» звучало в его голове. Он хотел ворваться в спальню и вышвырнуть разукрашенную девицу. Прекратить всё это. Поцеловать Кима, обнять и не отпускать, но он не мог. Разве Кёнсу мог думать о каких-то своих чувствах, когда на кону стояла жизнь любимого человека? Это же чистой воды эгоизм! Он вспомнил тот день, когда Чонин приехал в деревню, как его встречал дед. Как Кёнсу впервые увидел высокого смуглого парня с кофейными глазами. Весь его вид кричал, что он уверен в себе. И ведьмак и правда хотел поживиться его вкусной и сладко пахнущей кровью, но он упустил тот момент, что ни одно существо не может убить того, кого полюбило. Диалог, который доносился до идеального слуха Кёнсу, был закончен. На смену репликам пришли тихие постанывания и шумное дыхание. Тихий плач парня перерос в беззвучные рыдания. В его грудную клетку будто вставляли иголки одну за другой. Он сам себе не мог объяснить, что творилось с ним в тот момент. Просто больно, невыносимо больно… Голова раскалывалась на части от слёз. Больше всего на свете он сейчас мечтал, чтобы тот план по спасению ценной для него жизни не был напрасным. Чтобы весь этот кошмар, который он сейчас переживает, не был бессмыслен. А как человек, хоть он и давно пережил возраст нормального человека, Кёнсу хотел оказаться вместо этой девушки, которая была явно не с чистой репутацией. За стенкой атмосфера не лучше. Тело Чонина не отзывалось на ласки девушки, хоть та и старалась изо всех сил. Кима же только тошнило, когда та будто вылизывала его с ног до головы. Её язык лез в рот, и он хотел оттолкнуть её, но нельзя, ведь Кёнсу расстроится, что его план не сработал. К ней не было ни капли желания. Он был будто на автопилоте. Снимал с неё одежду и целовал совершенно безвкусные губы. Мысли же его были далеко отсюда. Он думал о том, что вся комната пропитана запахом Кёнсу. И сейчас перед собой он хотел видеть только его. Возбуждения не было абсолютно, и Ким молил Бога, чтобы нашёлся повод прекратить всё это. Он надеялся на это всей душой и вот повод появился... Он ставил последний засос на шее девушки, как её новенький смартфон завибрировал в потёмках. Джина этого даже не заметила. А Ким краем глаза посмотрел на яркий дисплей и взял телефон в руки, отталкивая немного девицу от себя. Он с восторгом начал читать сообщение, пришедшее на телефон девушки. «Когда ты приедешь от этого придурка? Детка, я ведь намного круче. В моей постели пусто без тебя. Зачем ты вообще к нему поехала? Он динамил тебя столько времени. Скорее возвращайся, иначе останешься без сладкого!» - И что это? – сказал со всей строгостью Чонин, стараясь не запрыгать от радости, словно маленький ребёнок, которому дали самую вкусную конфету. - Ч-чонин, это не... - Не то, о чём я подумал? – фыркнул парень, переходя на крик. – Долго ты с ним? - Нет, он… - Он не нравится тебе? Ха! А приехала сюда зачем?! - Я не... Прошу тебя, Чонин! - Пошла вон! - Нет, пожалуйста, я же люблю тебя! – Джина попыталась обнять его, но парень с истинным удовольствием отцепил её, достаточно сильно швыряя на кровать. - Джина, уходи немедленно! - Прости! За окнами послышался грохот. Кто-то со всех сил тарабанил одновременно во все двери и окна. У девушки застыла кровь в жилах. Она испуганно посмотрела на парня, пытаясь вымолить взглядом защиту и прощение, но парень был непреклонен, неожиданно для самого себя, ведь он был мягким и заботливым. - Если ты не простишь меня, я выпрыгну из окна! – выкрикнула девушка, надеясь напугать Чонина, чтобы он одумался. – Мне незачем жить! - Чего ты ждёшь?! Давай, начинай! - Я не шучу! - охнула она, поражаясь насколько парню плевать, что с ней будет, но ему действительно было откровенно всё равно. Он был больше озабочен судьбой Кёнсу, который от страха жался спиной к холодной стене. За окном противно завывал ветер, а в окно и двери стали рваться с новой силой. Стёкла и достаточно тяжёлая дверь ходили ходуном. Люстра в гостиной задрожала и замигала, не желая освещать комнату. Кёнсу слышал, что пара ругалась. Он понимал, что ведьма уже пришла за Чонином и его жизни угрожает огромная опасность. Ведьмак осознал, что его план провалился. Су принял решение драться за его жизнь. Стоять до последнего. Спасти любимого человека ценою собственной жизни... Поэтому он спустился на первый этаж. Джина открыла окно, впустив холодный для лета ветер в комнату. Как по волшебству она выпала из окна, полетев вниз, будто кто-то ей помог. Зелёный газон окрасился красными пятнами, а под обездвиженным телом растекалась темная лужа. Вдруг к девушке подскочила синеволосая, впиваясь тонкими губами и острыми зубами в запястье, начиная с наслаждением пить совсем ещё теплую кровь. Чонин брезгливо скривился, захлопывая окно и отходя от него на безопасное расстояние. На какое-то неопределенное время наступила гробовая тишина. Только снаружи были слышны мощные раскаты грома, и яркие молнии, которые на мгновение освещали, казалось бы, весь мир. Чонин сел на кровати, хватаясь за голову. Он должен был радоваться, что ему не пришлось заниматься чем-то с этой шлюхой, но его жизнь была в опасности... Хоть и заботило его сейчас это в последнюю очередь. Снова послышался грохот. Внизу явно пытались выбить дверь или окно. А по звукам – всё сразу. Неожиданно раздался звук битого стекла где-то на первом этаже. Чонин подпрыгнул на месте, сердце упало куда-то вниз. - Кёнсу... - прошептал почти беззвучно он и сорвался с места, выбегая из комнаты. Резко всё стихло. Ким замер, вслушиваясь в звуки из гостиной. Он готов был услышать звуки драки, крики, зов о помощи, звук фонтана крови, в конце концов! Но Чонин услышал то, чего ожидал меньше всего – разговор двоих... знакомых. - Разве этому я тебя учила?! – прорычала Виктори, в оскале показывая клыки. Чонин за углом прижался спиной к холодной стене, стараясь даже не дышать. Это его немного отрезвляло, но в голове просто не укладывались все новые события. Он не мог понять, зачем Кёнсу ему врал? И кто же этот парень с чёрными, как самая тёмная ночь, глазами? - Щенок! – продолжала плеваться ядом ведьма. - Ты мне больше никто! Даже знать тебя не хочу! – сказал со всем отвращением Кёнсу, вытирая непрошенные слёзы и размазывая их по красному заплаканному лицу. - Забыл, как я спасла тебя?! Забыл, каким ты был?! Разве я учила тебя влюбляться в жалких людей? Разве я учила тебя поощрять воровство?! – кричала синеволосая. Было видно, что она зла не на шутку. И даже своего любимого нерадивого ученика готова была разорвать. Ведь этот самый ученик, названный сын, забрал у неё жертву. Просто отбил парня, благодаря которому она могла бы получить молодости гораздо больше, чем от других. Ким не мог поверить собственным ушам. Неужели тот, кого он успел полюбить за такой маленький срок, тоже любит его? Но такое же бывает только в банальных сказках! Нельзя в пустую надеяться! А вдруг это вообще его глупые фантазии или предсмертный бред? Так или иначе он скоро умрёт, так почему бы и не поверить в чудо? - Посмотри, кем ты стал! Из сильного ведьмака ты превратился в жалкого отпрыска! Почему ты сразу не мог его убить?! Я бы простила тебе это воровство, но ты… Как ты мог влюбиться?! Это глупое человеческое чувство! Люди – слабость, люди – мусор. Они всё разрушают. Видишь, что с тобой сделал этот простой смертный?! Он погубит тебя! Чонин перестал слышать слова ведьмы с момента «из сильного ведьмака». Всё становилось на свои места. Кёнсу был таким же ведьмаком из этого рода Дакрэа. Но почему тогда он не смог просто убить его сразу и отдать книгу этой чёртовой ведьме. Ведь тогда этого всего бы не было. - Закрой свой рот, Виктори! – взвыл брюнет, отвешивая пощёчину девушке. От удара кожа на лице стала ещё более уродливой. Слой кожи стал шелушиться и облазить. - Где он?! – выкрикнула голосом самого дьявола она. Хотя сейчас ведьма уже не выглядела как девушка. Кожа на руках всё больше морщинилась и покрывалась пятнами. Руки с длинными синими когтями сейчас напоминали руки старухи. – Отдай мне его! Отдай мне мою молодость, маленький предатель! - Не смей даже приближаться к нему! – закричал во всю силу лёгких парень. – Я наконец-то нашёл человека, который мне показал, что в этом мире есть что-то прекрасное. Что в этом мире есть, ради чего жить. Он научил меня жить, а не существовать! Я люблю его больше собственной жизни. И если нужно умереть ради него, я готов! - Что ты несёшь?! Сопляк! Думай, что говоришь, - ведьма подлетела к нему, с сумасшедшей силой хватая изуродованными руками за тонкую шею, поднимая над землёй. Синие глаза вспыхнули красным обжигающим светом. – Говори, где он? Куда ты его спрятал?! - Тебе же просто нужна кровь девственника для молодости, - усмехнулся горько Кёнсу. Слёзы сами по себе катились по щекам. Он только и успевал смаргивать солёные капли с ресниц, чтобы образы приняли чёткие очертания. – В чём же дело? Возьми мою, тебе же всё равно из какого девственника сосать! – парень отчаянно засмеялся, но смех был больше похож на истерику, которая всё больше и больше накрывала его от осознания, что он ничего не мог сделать, ничем не мог помочь Чонину. – Возьми мою, давай же! Давай, чёрт подери! Бери меня! - продолжал кричать он, смотря в красные глаза ведьмы. Но она пока не спешила что-либо предпринимать. Последняя фраза вывела Кима из транса. Кёнсу предлагает себя, вместо него. Ведьмак готов пожертвовать ради Чонина собственной жизнью, а он стоит и ничего не делает, чтобы весь этот кошмар закончился. Ким стал пытаться найти выход из ситуации. Вовремя вспомнив про гримуар, парень берёт в руки заветную книгу и начинает хаотично искать хоть одно заклинание, способное убить или хотя бы на время обезвредить ведьму. Но на глаза попадаются бессмысленные и бесполезные слова и фразы по вызовам демонов, Сатаны и прочей нечисти. Спустя сумасшедших пять минут, за которые может случится что-угодно, вплоть до смерти, он всё-таки находит нужное заклинание. Чонин в ту же секунду спустился вниз, выходя в гостиную. - Отпусти его, - сказал парень. Было невыносимо страшно, но не за себя. Кёнсу по-прежнему держали за горло, блокируя воздух. Чонин вздрогнул, а где-то в груди сжалось сердце от вида заплаканного красивого лица парня. Причина слёз - он? - Ну, наконец-то! – воскликнула девушка. Она за долю секунды потеряла интерес к шее ведьмака, отпустив его. Ведьма опасно облизалась, приближаясь к Киму. Но парню было плевать на это, потому что Кёнсу упал на пол, хватаясь за горло и судорожно кашляя. - Ты ошиблась, - заявил высокий парень, пока слабо понимая, что он говорит. И что собирается делать дальше, а Кён попытался встать на ноги, держась за шею, на которой остались следы от пальцев, и смотрел испуганно на Кима. – Кто тебе сказал, что я – девственник? – засмеялся Чонин, поражаясь своему актёрскому таланту. - Врёшь! – синеволосая была готова напасть на него. - Ты правда думаешь, что я могу быть девственником к своим двадцати годам? Знаешь, сколько шлюх я перетрахал?! – Ким даже сам скривился от этих слов, но упорно продолжал врать. – Вот минут двадцать назад ту самую радужную, - парень показал в сторону разбитого окна, где был виден бледный труп девушки с цветными волосами. Кёнсу просто открыл рот от изумления. Он понять не мог, что вообще происходит. Что несёт этот сумасшедший человек? Но после следующей реплики младшего он совсем выпал в осадок. – А вот Кёнсу! Ты бы знала, какой он сумасшедший в постели! Самый настоящий извращенец. Просто мечта порно-студий! Если бы у Кёнсу были силы, и позволяла ситуация, он бы несомненно возмутился, парень даже нашёл в себе силы встать на ноги. Но вместо этого опустил голову, неловко краснея, когда Чонин вальяжно подошёл к нему, обнимая за плечи. Виктори стрельнула глазами в сторону ведьмака, который смущался, подтверждая слова парня. - Знаешь, у меня тут есть забавная вещь, - Ким не соображал, что творит, но продолжал говорить, лишь бы не сойти с ума от страха. Он достал из-за спины гримуар, открывая на заготовленной заранее странице. – Силой земли и воды, воздуха и огня. Именем четырёх стихий заклинаю тебя на вечные муки. Не испить тебе больше крови чистой. Не забрать тебе больше жизни человеческой. Да будет дух твой бродить меж мирами: небесным и подземным. То, что произошло дальше, ни Кёнсу, ни Чонин не видели даже в самых страшных кошмарах и фильмах ужасов. Будто невидимая сила отбросила девушку на два метра. Она упала на спину, дёргаясь в сумасшедших конвульсиях. Её лицо старело на глазах. Морщины появлялись одна за другой. Глубокие складки возле глаз, на подбородке, под носом, у губ и на шее. Щёки уже не были такими румяными. Кожа приобрела зеленовато-серый цвет, который постепенно приближался к болезненно бледному. Длинные густые синие волосы в миг стали седыми, ломаными и вырванными целыми клоками. Девушка превращалась в старуху прямо на глазах. Из её груди вырвался чёрный высокий смерч до самого потолка. Огромный столб тёмного дыма, внутри которого плясали еле видимые языки пламени. Они были недостаточно сильными и большими, чтобы пробиться сквозь безумный торнадо. Вдруг все огненные стрелы устремились к ведьме, проникая в её грудь. Старуха отчаянно кричала нечеловеческим голосом. Она всем своим естеством проклинала парней и обещала быть рядом с ними всегда. Ведьма клялась забрать их с собой. Голос сорвался на хрип. Кёнсу схватился за свободную руку Кима, словно за последний в мире щит. В свободной же руке Чонин держал гримуар, направляя образ перевёрнутой звезды на умирающую женщину, тем самым направляя все её проклятья на неё саму. Хотя, вообще-то, человеком это уже назвать нельзя. Ведьма горела. Пылала изнутри, пока от неё не осталась лишь груда пепла. Оставшиеся угольки дотлевали, а сильный ветер подхватил пепел и словно по волшебству унёс в окно. Чонин посмотрел на труп Джины, который растворялся в воздухе. Он мотнул головой и образ мёртвого тела вовсе рассеялся. Парень посмотрел на то, как Кёнсу в страхе жался к нему. Ведьмак казался таким беззащитным, будто совсем не он являлся учеником той самой противной старухи, не он был одним из ведьмаков рода Дакрэа, не питался кровью несчастных невинных людей и… Этот странный парень с чёрными омутами пытался спасти жизнь какому-то человеку. Дакрэа – род самых сильных демонов и ведьмаков. Эти существа могли всё: от убийства до спасения человека. Но первым они занимались чаще. Но что не так было с Кёнсу? Чонин совершенно не мог уложить всё в голову. - Я требую объяснения, - сказал устало Ким, положив книгу на стол, стараясь унять дрожь в ногах и сумасшедший ритм сердца. Он накрыл своей ладонью руку парня, отцепляя его от себя, но крепко держа за руку и не отпуская. Су посмотрел на их руки и тяжело вздохнул. Он сам понимал, что рано или поздно придётся признаться ему, рассказать всё с самого начала и объяснить, почему он скрывал свою истинную сущность. Они пошли на кухню. Кёнсу заварил крепкий кофе, чтобы хоть немного горький напиток помог привести мысли в порядок. Тут он и начал свой рассказ: - Как ты понял, я – ведьмак из рода Дакрэа. Меня нашла Виктори, когда я был ещё совсем маленьким. Почему она меня не убила сразу, я не знаю… Ведьма воспитывала меня как собственного сына. Когда мне стукнуло всего четырнадцать, она начала учить меня всяким простым ритуалам. Тогда она научила меня одному обряду и сказала, что в двадцать один год каждый ребёнок должен провести его с родителями. Ну, мать сказала, значит – надо. Я ничего не помню из того, что она со мной тогда делала, но с тех пор я перестал есть нормальную пищу. Ну, я её ем, я ощущаю вкус, люблю многие земные продукты, но это не есть нашей едой, понимаешь? - Зачем ты тогда ешь, если не наедаешься? - хмыкнул парень. - Это создавало атмосферу, будто... Я человек... Но ведь я не человек, я - ведьмак. Мы наедаемся только кровью девственников. - Вампиры? – Чонин с каждым словом хмурился всё больше и больше. - Нет. Они питаются любой кровью. От грязной крови мы теряем силу и молодость. Если же кровь будет совсем испорченной, как у Джины, мы умрём. Попросту отравимся. - Но Виктори не отравилась, - вставил своё слово озадаченный парень. - Не полностью, но частично, - сказал Кёнсу. - Почему же ты не говорил мне, что ты ведьмак? – Ким внимательно всматривался в глаза напротив, что так старательно отводили. - Ты серьёзно? – ухмыльнулся Су. – Как ты себе это представляешь? – Чонин прикусил губу и утонул в своих раздумьях. – Эй, привет, я – ведьмак! Точно такой же, как та, от который ты убегал, сверкая пятками, потому что она хотела тебя сожрать ко всем чертям. Я тоже голодный, но я тебя не съем, потому что я… - он запнулся, готовясь услышать смех. – Влюбился… Я же убил тебя. В предании говорится, что человек, которого полюбит ведьма или ведьмак, умрёт в полнолуние, - Кёнсу пожал плечами, а выглядел парень так, будто сейчас расплачется от досады. – Смешно, правда? Глупее придурка ты, наверно, не видел? – ведьмак тихо засмеялся. – Что может быть глупее со стороны ведьмака, которому скоро стукнет все 150 лет, чем влюбиться в человека, который просто скоро умрёт по моей вине? - Что может быть глупее? – Чонин как-то по-доброму усмехнулся. – Наверно, влюбиться простому человеку в ведьмака и хотеть остаться с ним… Навечно? – Ким смотрел, как глаза Кёнсу расширяются ещё больше, а предательская слеза всё-таки скатывается. – Я хочу стать таким, как ты. Вспомнишь обряд ради меня? - Это возможно только до полнолуния, - выдохнул брюнет, не веря своему счастью, ведь превратить Чонина в ведьмака – единственный способ его спасти. - Что нужно сделать? - Найти в лесу Ведьмину Зеницу. - Что это? – пару раз моргнул Чонин. – Где искать? - Я не знаю где, но знаю, что это цветок. Никто его никогда не видел, - помотал головой Кёнсу, вытирая уже вторую непрошеную слезу. – Но в книге говорится, что только тот, кто встанет между парнем и девушкой найдёт Ведьмину Зеницу, - тогда всё стало на свои места. Он вспомнил слова отца ведьмы, который говорил, что человек встанет между парнем и девушкой. И один из них умрёт. Наконец, Чонин понял, что значат эти слова, а между тем Кён продолжал: - Из этого цветка нужно сварить сладкий отвар и напоить человека во время… - Чего? – выжидающе посмотрел парень. - С… С-совокупления с существом, в которого превращаешься… - сказал Кёнсу совсем тихо, пряча глаза за чёлкой. Чонин только и мог смотреть на розовые щёки. - Думаю, это самая приятная часть ритуала, - улыбнулся Ким. Он подошёл к покрасневшему парню и нежно поцеловал пухлые губы. – Значит, я пошёл в лес. Нужно найти эту Ведьмину Зеницу… - На улице сумерки, почти ничего не видно! Я тебя одного не пущу! – крикнул Кён, вскакивая из-за стола. – Я пойду с тобой! - Ты как маленький, - усмехнулся Чонин. Кёнсу всё равно уговорил парня пойти вместе. Ветер гулял между деревьями. Ветки зацеплялись за одежду, царапали руки и оставили пару ранок на лице Кёна. На улице стемнело. Фонарик, взятый заботливым ведьмаком, не спасал ситуацию. Где искать этот неизвестный цветок никто не знал. Как он выглядит – тоже. Парни уже бродили около часа по лесной чаще. Кроме темноты ничего не было видно. Фонарик освещал только часть дороги, позволяя хотя бы не упасть. - Ты хоть помнишь дорогу назад? – спросил Чонин. - Я живу в этом лесу больше ста лет. Как думаешь, я помню дорогу? – Кёнсу обиженно пихнул его в бок. - Ладно-ладно, - Ким поднял руки в знак поражения. - Пойдём домой, - сказал Кёнсу тихим разочарованным голосом. – Мы ничего не найдём. Это всё просто бабушкины сказки. Нужно найти другой способ превратить тебя в ведьмака. - Ты просто так сдашься? Дашь мне умереть? – Чонин посмотрел в его глаза немного прищурено. - Чонин… Что ты такое говоришь… Я не могу. Должны же быть другие способы, другие заклинания или обряды. Глупо было надеяться на цветок, который никто никогда не видел. - Иногда чудеса происходят, - пожал плечами парень и подошёл к ведьмаку, обнимая его за плечи. – Нельзя отчаиваться… Вдруг, в кромешной темноте, между толстыми, массивными деревьями Чонин увидел ярко-фиолетовое сияние. – Ты это видишь? – вскрикнул восторженно он, показывая пальцем в темноту. - Что? – Су с надеждой посмотрел в глубину леса, посветив фонариком в указанную сторону. – Я не вижу… - разочарованно сказал он. - Чёрт, - выругался Ким, спотыкаясь о камни. – Тогда просто посвети мне. Он прошёл дальше. Аккуратно, шаг за шагом, он приближался к этому сиянию, которое ослепляло в темноте. Наконец он дошёл до этого самого цветка. Всё происходило словно по сценарию красивой сказки. Цветочек был совсем маленьким, похожий на обычную фиалку. В ладонь Чонина могло поместиться около десяти таких. Было удивительно, что распустившийся бутон держался на тоненьком стебельке, который был толщиной в шёлковую нить. Но больше всего поразило сияние, которое источало это маленькое растение и то, что Кёнсу не видел его. Ким сорвал цветок, показывая его ведьмаку. - Это он. Я в этом уверен, - сказал Чонин, а Су впервые за всё время увидел Ведьмину Зеницу. Ким посмотрел на часы на своей руке и устало закрыл глаза, сжимая цветок в кулаке. – У нас осталось меньше двух часов. Нужно ещё найти дорогу назад. - Ты не поверишь, - почти прошептал Кёнсу. Он стал медленно идти в сторону, известную только ему. Ким же ничего не понимал. Зачем и куда шёл парень, он не знал, но преданно зашагал следом, полностью доверяясь ему. Через минуту они вышли на поляну, где и стоял дом ведьмака. - Как это? – опешил Чонин. - Мы ходили по кругу, - сказал очевидную вещь он. - Ты же говорил, что хорошо знаешь лес, - усмехнулся Ким. В ответ Кёнсу что-то пробурчал, и они зашли в дом. Старший сразу забрал цветок и поспешил на кухню, приготавливая нужные травы и другие ингредиенты для отвара. Чонин в это время принял душ и переоделся в растянутую майку, которая открывала его широкие плечи и сильные руки, и спортивные штаны, которые он подкатил. Они принадлежали Кёну, поэтому были коротковатыми для младшего, ведь он был выше почти на голову. Ким подошёл к парню, заглядывая из-за спины в кипящую на огне жидкость. Она была красного огненного цвета и пахла сладко, но с нотками каких-то ароматных трав. - Оно такое красное… - Там моя кровь, - пояснил Кёнсу, показывая порез на пальце, на что Чонин понимающе промычал. Но До не видел, как парень нахмурился при виде глубокой ранки. - Долго ещё? – Ким потёр вспотевшие от волнения руки о штаны. С одной стороны он сгорал от нетерпения, когда же он сможет прикоснуться к этому желанному для него телу. Но с другой стороны… Чонин понятия не имел, что нужно делать с парнем. Примерно он понимал, что нужна подготовка, что в народе называется растяжкой, и смазка. Это знает каждый, но лубриканта он не наблюдал в этом доме. Чем заменить, Ким тоже не знал. Но при одной только мысли, что Кёнсу будет принадлежать только ему, внутри всё теплело, а внизу живота внутренности сводило возбуждение. Ведьмак сосредоточенно помешивал варево и добавлял сахар. Последним его действием было – бросить в отвар цветок. После этого жидкость забурлила с новой силой и приняла ещё более ядовитый цвет. Но успокоилось так же быстро, как и начало кипеть, словно и не закипало вовсе. - Готово, - сделал вывод Кёнсу. Он осторожно налил в стакан немного зелья (иначе не назвать). - Подожди меня немного, я приму душ, - сказал парень и вручил стакан с красной жидкостью. – Поставь на тумбочке, возле кровати. Ровно в полночь я должен напоить тебя… - Хорошо, - вздохнул тяжело Чонин, принимая стакан и отправляясь в спальню. Ким зашёл в комнату. Посмотрел на нетронутые фрукты и открытое вино. Он решил убрать начатую бутылку и грязные бокалы, оставив только свечи, которые он снова зажёг, и виноград разных сортов. Чонин расстелил постель, складывая покрывало на стул. Он вспоминал, как всего пару часов назад обнимал и целовал Джину, и его голова дёрнулась от отвращения. На смену воспоминаниям пришли мысли о том, чем ему сейчас предстоит заняться с ведьмаком, который сейчас в душе. Он сглотнул вязкую слюну и жадно облизался. Ким вспомнил, что не раз ловил себя на мысли, что Кёнсу его очень возбуждал. И даже в первый день, когда они только познакомились, Чонин уже отметил его красоту и сексуальность. - Надеюсь, он не додумается припереться сюда голым в одном полотенце и мокрым, как в сопливых дорамах, - ухмыльнулся Ким, мысленно подтверждая, что накинулся бы на него не раздумывая. - Додумается, - послышался насмешливый голос ведьмака из дверного проёма. - Ну, чёрт… - прошептал Чонин, закусывая губу. За долю секунды они оба растеряли всю уверенность в себе и отвагу. Ким не мог даже пошевелиться. Он был очарован красотой белоснежного тела. В меру мускулистые руки парня блестели от воды в тусклом интимном свете свечей. Капельки соблазнительно стекали по шее и телу вниз, впитываясь в махровое полотенце. В полутьме глаза Кёнсу казались ещё темнее, только весёлые язычки свечей плясали в них. Чонин, словно заворожённый, стянул с себя майку, оголяя смуглый торс с явными кубиками пресса. Пухлые губы шевелились, пытаясь сказать хоть слово, но ничего не выходило. На лбу сразу проступила испарина, а руки сжались в кулаки. Кёнсу первый осмелился подойти к парню, делая медленные шаги. Он подошёл вплотную, не прерывая зрительного контакта. Непозволительная близость заставляла сердце биться о рёбра с новой силой. Ким положил горячую ладонь на талию юноши, скользя взглядом по всему телу. Обжигающее прикосновение послало по телу Су мурашки, и он подался вперёд, чтобы его Чонин прижал его к себе ближе и никогда не отпускал. Горячие руки парня огладили бока, а широкая ладонь опустилась на влажную и прохладную щёку ведьмака. Кёнсу прикрыл глаза от удовольствия, скрывая немного покрасневшие от возбуждения зрачки за пушистыми ресницами. Он немного потёрся о слегка шершавую ладонь, чем заставил Кима улыбнуться. Чонин склонился над порозовевшим лицом и мягко коснулся блестящих губ, сминая их в трепетном поцелуе. Кён потянулся к штанам, пытаясь стянуть их с парня, что получилось, но не с первого раза. Он прижался ближе, размазывая невысохшие капли воды между телами. Су шумно выдохнул, чувствуя своим возбуждением не менее напряжённый член младшего. Ким сел на кровать, притягивая к себе Кёнсу. Он стал медленно спускать полотенце с крепких бёдер. Оба затаили дыхание. Сантиметр за сантиметром оголялась кожа: гладкий выбритый лобок и ровный толстый член, который упёрся ему в кадык, когда Чонин приблизился вплотную. Он провёл носом по низу живота, вдыхая вкусный сладкий запах геля. Ким поцеловал гладкую кожу возле пупка, оглаживая ладонями ягодицы. Услышав сладкий стон и почувствовав, как в его густые волосы зарылись изящные пальчики, он понял, что движется в правильном направлении, и продолжил. Парень стал спускаться мелкими влажными поцелуями вниз к самому заветному, целуя у основания член. - Иди ко мне, - поманил Чонин, закусывая в нетерпении пухлые губы. Он потянул парня на себя, заставляя лечь на кровать. Как только Кёнсу опустился на мягкую постель, его сразу же заключили в объятия. Ким подмял его под себя, целуя шею и спускаясь поцелуями к груди. Парень в беспамятстве прихватил губами розоватый сосок, ведя ладонью вниз по бедру. Горячие прикосновения обжигали, заставляя тело крупно дрожать. Су просто растворялся в тепле и возбуждении. Чонин целовал каждый сантиметр ароматной кожи. Он был настолько увлечён телом своего парня (его же так можно назвать?), что не сразу заметил, как раскрасневшийся ведьмак потянулся к смуглой руке и стал облизывать длинные пальцы. Чонин на добрых пять минут завис, смотря, как его пальцы исчезают меж мягких губ и становятся всё мокрее и мокрее. Прошла пара минут, и Ким больше не смог смотреть на это зрелище. Он чуть ли не силой вырвал свою руку из захвата цепких пальцев и впился жадным и несдержанным поцелуем в мокрые от слюны губы. Чонин ввёл один палец, который зашёл без особого труда, что удивило его. Но больше его выбило из колеи то, что между их телами просунулась рука Кёнсу. Парень нетерпеливо ёрзал на кровати и своей же рукой взял пальцы Кима и направил в себя сразу три. Покрасневшие губы приоткрылись в немом стоне. Чонин гладил изнутри гладкие, словно шелковистые, стеночки, нащупывая маленький бугорок простаты. И когда с уст Кёнсу сорвался протяжный стон, Чонин понял, что терпеть больше не может. Он потянулся к тумбочке, на которой стоял достаточно жирный крем для рук, мысленно поблагодарил забывчивую Джину. Хоть что-то хорошее оставила после себя. Ким выдавил на руку побольше вязкой субстанции, размазывая по своему члену. Он приставил головку к входу и неуверенно толкнулся. Чонин немыслимо боялся причинить ему боль, но стройные ноги, которые обхватили его талию, тем самым протолкнув его до конца, заставили сделать первые фрикции. Лицо Кёнсу исказилось в нескрываемом удовольствии, но нотки боли всё же проскальзывали. Это заставляло Кима волноваться, поэтому он стал осыпать поцелуями всё лицо старшего, целуя каждую царапинку на щеках. - Потерпи, сейчас всё будет... - Ещё... - перебил Кёнсу, срывая все замочки самоконтроля. Лоб и сильная смуглая спина поблёскивали в свете свечей от испарины. Ведьмак мог подушечками пальцев ощущать, как сокращаются мышцы на чужой спине. Хотя чужой её назвать уже нельзя. Он тянулся к губам парня, подаваясь на встречу и сильнее насаживаясь на член. Ким по просьбам своего любимого входил настолько глубоко, как только мог. Чонин тонул в красоте Кёнсу, в его запахе, любви, которую он ему дарил, а Су - в наслаждении, которое приносил парень. Оба летали в облаках от счастья. Они не могли поверить, что такое вообще возможно. Хотелось раствориться друг в друге и отдаться до последней капли. Никакое физическое удовольствие не сравнилось бы с тем, что они ощущали в тот момент. Кёнсу проезжался ногтями по торсу Кима, цепляя тёмные твёрдые бусинки сосков. Он обнимал его, прижимал к себе всеми конечностями. Чонин был уже на пике, он ускорился до невероятных темпов, с большой силой вбиваясь в расслабленное и дрожащее тело. Су тоже чувствовал, что скоро кончит. Разум затуманился абсолютно, но часы, висевшие на стене, отрезвили ведьмака. - Ах, Чонин! С-стой, время! Осталась одна минута. Кёнсу схватил стакан, как только парень остановился, но остановился ли... Кён все ещё чувствовал в себе медленное тягучее движение твёрдого члена. Он протянул стакан к губам Чонина, осторожно вливая отвар в приоткрытый рот. Глоток за глотком варево исчезало во рту Кима, сопровождаясь сексуальным движением кадыка. С последней каплей зелья парень излился в ведьмака, а тот последовал за ним. После этого парень упал рядом с Кёнсу, совершенно не двигаясь. - Чонин? - Кён подлез к нему. Тело парня выгнулось дугой, и Чонин громко застонал, скривившись от боли. Он заметался по постели, сжимая в кулаках простынь. Слёзы потекли по вискам, а на лбу проступили крупные капли пота. Внутренности Кима будто сжимались тисками. Сердце невыносимо кололо. Все тело ломало судорогами, пальцы на ногах поджимались, а спина то и дело выгибалась до хруста. Тело билось в конвульсиях и сгибалось в нереальных позах. Лёгкие болели, словно их выжали ледяными руками. Дышать становилось всё труднее. В конце концов, Чонин стал задыхаться. Он даже не мог кричать. Голос был сорван, и парню оставалось только хрипеть и шептать что-то в бреду. У Кёнсу сердце разрывалось от того, что он ничем не мог ему помочь. От полной беспомощности парень захныкал. Кён погладил его по щеке, вытирая слёзы и перебирая в голове рецепт отвара. Он что-то сделал не так? Но нет, всё верно. Ведьмак продолжал обеспокоено звать парня, чтобы тот очнулся. Он не мог смотреть на то, как Чонин корчился от боли. Кёнсу посмотрел на волосы Кима. Тёмные волосинки брюнета у самых корней стали приобретать белый цвет. В свете свечей ничего не было видно. Су уже подумал, что бедный парень седеет. Кён быстро подскочил с кровати, включая свет в комнате. Он натянул на себя первые попавшиеся в ящике трусы и побежал за стаканом с водой. Когда он вернулся, Чонин лежал на кровати и не двигался. На голове были уже не тёмные, а пепельные волосы платинового оттенка. Парень тяжело дышал, раскинувшись на постели в позе звёзды. Кёнсу сел рядом, погладив его по волосам. Всегда заспанные глаза сонно открылись, смотря на ведьмака. Зрачки уже не были теплого кофейного цвета. Радужки приняли белый платиновый цвет с тёмной яркой чёрной окантовкой и зрачком. Особенность рода Дакрэа: глаза одного цвета с волосами. Кёнсу взял стакан с водой, аккуратно давая сделать пару глотков смуглому парню. Чонин жадно припал к стакану с холодной водой, выпивая всё до последней капли. - Я всё вспомнил, - сказал Чонин, облизывая немного бледные губы. – Нужно попрощаться с дедушкой. - Не нужно, - выдохнул с облегчением Кёнсу. Я знаю твоего деда. Поверь мне, он живёт тут уже очень давно. Я наблюдал за ним, когда ты пропал. Он всё уже понял. И даже не пытался тебя искать. Он позвонил твоим родителям в город ещё две недели назад и оповестил их о твоей смерти. Думаю, ему будет легче думать, что ты мёртв. Он не будет в восторге от того, что ты стал исчадием Ада, - хмыкнул Кёнсу. - Как же хочется есть, - сказал Чонин, мило щурясь. - У меня там были запасы крови, теперь это твоя еда. Скоро придётся начать и тебе охоту за кровью. Но пока отдыхай, вымотало тебя это всё. Ведьмы, зелье… Я… - Я люблю тебя, - прошептал парень, положив голову на колени ведьмака. Обессиленный перевоплощением, он довольно зажмурился, когда пальцы Кёна зарылись в блондинистые волосы, массируя мягкими подушечками затылок и даря такое сладкое удовольствие и расслабление. - Я тебя тоже люблю, Чонин-а… - сказал тихо на ухо Су, целуя парня в висок. Теперь всё так, как и должно было быть. Сказать, что Чонин мёртв, нельзя. Физически он и не живой, но рядом с Кёнсу он не существует, а живёт и растворяется в нём. Тоже можно сказать и о ведьмаке. Конец отстранённой от всех жизни. Рядом наконец-то появился человек, который заставляет радоваться каждому дню. В одинокой жизни Кёнсу появился громкий смех, тёплая улыбка, тёплые объятия утром, долгие поцелуи на закате и рассвете, игривые укусы за ушки и страстные ночи. Слова о любви звучат каждый день, каждую ночь. Чонин засыпает у него на коленях во время просмотра очередного фильма, а Су боится пошевелиться, чтобы не разбудить. Ким сладко причмокивает и обнимает тонкую талию парня, прижимаясь носом к плоскому животу, грея зимой своим дыханием. Кёнсу улыбается и гладит его словно кота, шепча что-то ласковое. А вот когда ссора, между этими двумя огнями вставать нельзя. Глаза у обоих светятся красными огненными языками. Переворачивается мебель, разлетаясь на мелкие кусочки, но одно резкое движение проскальзывает в воздухе, и родные губы сливаются в страстном остервенелом поцелуе. Снова зима, и Кёнсу валяют в снегу, закапывая в сугробе. Нежные улыбки и веселый смех, снежки, прилетающие в спину, и снежные ангелочки. А после – тёплые объятия в пледе с чашечкой горячего чая и такие греющие душу слова о любви. Разве не прекрасно жить именно так? * Кумихо - лисица-оборотень с девятью хвостами ** Ино - русалка, обитающая в море *** Гримуар - книга с заклинаниями и ритуалами