Верно, я - Смерть...

Словно объятая пламенем, я мечусь в своей клетке, из которой мне не найти выхода. Заточённая в ней, пока не перестану быть интересной игрушкой, куклой, которую заставили двигаться. Вокруг лишь крики, стоны, плач и вопли. В этом царстве теней нет света, нет тепла, нет всего того, что я…хотела дать ему. Прекрасен настолько же, насколько и ужасен. Его волосы чернее ночного неба, кожа – белее алебастра, а изящные черты лица заставили бы любого художника взяться за кисти. Когда он шёл среди прочих людей, он возвышался над ними, словно бог. Да… Он и был богом… «Верно, я – Смерть…» Он позволил мне сблизиться с ним, хотя я и боялась его. Он внушал трепет. Но не уважительный, как перед лучшими, не благоговейный, как перед кумирами. Нет. Куда бы он ни пошел, ледяная аура сопровождала его. Это отчетливо ощущалось. Но я понимала, что одиночество – его вечный спутник, ведь где бы он ни был, все взгляды, обращённые на него, были полны страха. Я тоже чувствовала страх, но мне было так… Жаль его? Да, наверное, это была жалость. Я лишь хотела показать ему, что значит быть любимым и чувствовать радость. Когда я рассказывала ему что-то смешное из того, что услышала или увидела, он даже не улыбался. Но когда я брала его руки в свои и доверительно рассказывала ему сны об ангелах и небесах, привидевшиеся мне когда-то, он улыбался, а иногда даже и смеялся. Я не понимала этого, лишь знала, что он не высмеивает меня. Но мне так хотелось видеть его улыбку, видеть, что он отвлечён от своих мрачных мыслей. Откуда я знала? Это было видно по нему, по его брошенным вскользь словам в ответ на мои вопросы. Один раз я осмелилась спросить у него: «О чём твои мысли? Почему ты так печален?» Он ответил мне. И его ответ поразил меня. «Я хочу понять, почему судьба подчас не наказывает убийцу, но обращает наказание против невинных душ? От этой несправедливости те, кто был невинен, начинают вести себя, как загнанные в угол… Хотят ли они оправдать это наказание? Или они пытаются таким образом возвыситься? Я не понимал, и не могу до сих пор полностью понять людей. Так часто их чувства и поступки противоречат друг другу…» «Ты рассуждаешь так, словно ты не человек…» Ответом на это мне была лишь горькая усмешка. Я обняла его, прижавшись к его груди, пытаясь услышать стук сердца. Столько раз я желала узнать, бьётся ли оно? «Скажи мне, человек ли ты? Твоё сердце не бьётся, а твои мысли… Они могли бы принадлежать самой Смерти…» Я ужаснулась сказанным мною же словам. Но в больший ужас меня привёл его ответ. Мне никогда не забыть той ледяной улыбки, с которой он сказал мне эти слова: «Верно, я – Смерть. Я люблю одинаково всех – живых и мёртвых, юношу и девушку, певца и героя. Все они одинаково будут спать вечным сном. Но ты, Νεκρός, меня поразила. Ты не оттолкнула меня. Напротив, пыталась стать ближе. И я исполню твоё желание – ты будешь вечно со мной, ты станешь моей невестой. Ты станешь королевой мира мёртвых… Живой королевой мёртвых! Отправимся же в мой мир!» Он протянул мне руку – белую руку скелета с длинными паучьими пальцами. Вокруг него мерцал фиолетовый огонь, а его длинные черные волосы, развеваясь, опутывали словно паутина. Я хотела бежать, но не могла даже вдохнуть. Он укрыл меня своим плащом, и я погрузилась во тьму…