Чудище Рыжее

Сергей всегда был шумным. То есть во всём. И нет, он не всегда кричал, размахивал руками или что-то ещё в этом роде, но этому рыжему чудищу всегда надо было как-то показать себя, проявить, выделиться из толпы. Он рисовал свои «спорные» рисунки на уроках, зная, что его могут поймать, но рисовал же, именно такие, провокационные. Волосы отращивал, словно назло всем тем, кто дразнил его. И планы эти его, которыми Рыжий делился, как создаст самую лучшую и уникальную отечественную социальную сеть, как разбогатеет, как обязательно станет знаменитым… Олег слушал всё это, но вполуха – Рыжий же вечно что-то подобное рассказывал, менялись лишь детали, а вот содержание… Да, Сергею было просто необходимо заявлять о себе, даже если это были далеко идущие и смутно осуществимые мечты. Сергей же их гордо планами называл, обижался, если Олег просто подумывал о том, чтобы сомневаться. И сейчас вот Сергей говорил, говорил и говорил, сбивался, начинал заново, активно жестикулировал, по десятому кругу рассказывал одно и то же, забывая, что уже успел сказать… Возможно, дело было и в том, что Олег впервые за полгода выбил увольнительную, приехал, а все другие потенциальные собеседники от этого рыжего вихря разбежались… Олег же в какой-то момент просто прервал очередной безумный поток слов, прижал к себе Сергея крепко-крепко, почти выжимая весь воздух из его лёгких, не давая больше болтать. А ещё уронил на жёсткую и неудобную кровать, прижал своим весом. У них ведь было не так много времени – сосед Сергея ушёл всего на несколько часов, мог вернуться уже совсем скоро, а Олег скучал. То есть очень. Пиздец как скучал, если честно. Скучал и по этому бесконечному шуму, по сбитому дыханию, когда Рыжий буквально захлёбывался словами, забывая сделать вдох. Скучал по острым локтям, которые то и дело обязательно впивались Олегу в бока, оставляя еле заметные синяки. Сергей взбрыкнул сначала, вроде как фыркнул обижено, недовольный тем, что его прервали, не дали в очередной раз рассказать про Великий План, но замер, успокоился на несколько секунд, позволил уткнуться себе в макушку и вдохнуть знакомый запах волос. Но уже через те самые пару секунд вновь взбрыкнул, показывая характер, сопротивлялся для виду, впрочем, как и всегда. Ну и кусался, как же без этого? Больно кусался, между прочим. Хотя Олег привык. Даже скучал по этому, как бы безумно это ни звучало. С Сергеем всегда было безумно, аура у него, что ли, какая-то такая была. Олег бы не сказал точно, не делал и предположений, просто чувствовал каким-то звериным нутром, но пока его это вполне устраивало – распаляло даже. – А ведь когда я стану популярным, могу и в президенты баллотироваться! – заявил вдруг Сергей, когда его вытряхивали из его же джинсов. Ну да, идеальное время, чтобы делиться своими политическими стремлениями. – А ещё… Олег просто зажал ему рот рукой. Потому что на поцелуи уже не хватало воздуха. Потому что Рыжий не перестанет болтать, будет говорить и говорить, пока совсем не сможет этого делать. Но и тогда останется шумным, а стены здесь такие тонкие – вся общага сбежится, несмотря на галстук на двери и стул, подпирающий всю ту же дверь. Сергей умудрился укусить его за палец, сильно так укусить, почти до крови, и громко простонал, когда Олег добрался до содержимого его белья. – Волчи-и-и-ик! – протянул Сергей, стоило Олегу отпустить его рот: для того, чтобы закончить с одеждой, были нужны обе руки. – Ох, заткнитесь, мистер президент, – фыркнул Олег, дрыгая ногами, чтобы сбросить с себя джинсы. – Я знал, что ты в меня веришь. Ты же проголосуешь за меня, верно? – Сергей вдруг отстранился и посмотрел вполне серьёзно, чуть ли не с упрёком. – Ага, – легко подтвердил Олег, совершенно не желая узнавать, что будет, если сказать обратное. Да и вообще, почему бы и не отдать свой голос за это чудище? Скучно точно не будет. – Вот и славно, – Сергей улыбнулся и вновь расслабился, поддался на прикосновения. Олег фыркнул и прикусил язык, чтобы не вылетело что-то про то, как некто тут «подкупает» будущих избирателей. Телом аж подкупает. Прикусил, потому что Рыжий бы точно ему врезал. И вполне оправданно. Вместо этого Олег навалился всем телом, урвал ещё несколько поцелуев, немного неловких – странно, но почему-то у них поцелуи выходили вечно как у школьников. То ли дело было в нетерпении, то ли в частых разлуках, за которые они успевали отвыкнуть друг от друга… Хотя ладно, они же на этой кровати не ради поцелуев оказались. Сергей не отстранился, а наоборот, поддался на наскоро смазанные пальцы (к счастью, им обоим хватило предусмотрительности закупиться необходимым перед «встречей», так что «необходимое» имелось даже в двойном объёме). И стонал, комментировал, даже рычал на каждое движение, каждое касание, так что приходилось опять зажимать ему рот. А Сергей в отместку за это спину царапал – паразит. Специально ведь – точно, потому что иначе это ж слишком заштамповано, прямо как из бульварного романчика. И ногти бы ему подстричь, зверюге такой. И на член реагировал точно так же – не показывал и малой доли неудобства, только царапал сильнее, до крови уже наверняка. И не стыдно ему? Хотя что уж – у рыжих нет души, верно? Если и душа была у конкретного рыжего, то совесть точно отсутствовала. Олег словно в отместку толкнулся резче, глубже, но Сергей вряд ли воспринял это как «наказание», а скорее как награду, ведь продолжал что-то ворчать в руку, обдавая пальцы вибрацией и горячим дыханием, языком по ним скользил, паразит. Крышу сносил, как, впрочем, и всегда. Даже когда подставлялся, когда отдавался так открыто и явно, словно гипнотизировал, подчинял, дьявол, а не человек – душу пожирал одним взглядом, не говоря уже обо всём остальном, что тот делал. Сходить с ума заставлял, взмахом ресниц провоцировал. Так что уже Олег скулил, закусив угол подушки, чтобы не вопить в голос, чтобы то ли не ругаться в голос, то ли не умолять… И Олег даже не хотел знать, о чём он может начать умолять – сам же трахает, сам же вроде «руководит» процессом, но чёрт же побрал одну рыжую падлу с невозможным взглядом! Олег толкнулся в последний раз, замер, пережидая дрожь, уткнувшись лбом в лоб Сергея. Убрал, наконец, порядком искусанную ладонь от его рта, перевёл её ниже, но нашёл уже липкие разводы на животе. Позаботиться уже успел о себе, кто бы сомневался? – Чудище рыжее, – пробормотал Олег, сваливаясь рядом. Сергей возражать не стал.