Пересечение

                    Блеклая тень солнца медленно скрывалась за горизонтом; холодные сумерки юрко окутывали каменные улицы города, словно неразумное дитя, они в который раз спешили порадовать названную мать, ночь, в ее безмолвном торжестве над угасающим днем. Восходящей царице оставалось лишь терпеливо ожидать наступления своей власти, горделиво вздернув подбородок и с интересом наблюдая за бывшей столицей, что сегодня алела красным, изнывая от ран. Повсюду слышались крики людей и звонкий лязг металла, что уже не казался таким устрашающим.       Я тихо пробиралась сквозь суматоху, глотая пыль и грязь, кутаясь в длинный солдатский плащ, что сейчас казался лишь жалким листком, обременявшим и без того сутулые плечи. Руки тряслись от волнения, а на лбу, несмотря на дикий холод, проступила испарина. Мне было жарко? Да, меня бросало в жар от одной только мысли, что это конец, от осознания тяжести своего поступка. Убила. Это не сойдет мне с рук. Повесят или отрубят голову? По телу прошелся озноб. Стыд. Мне было гадко и стыдно... Гадко от самой себя, стыдно перед теми, кто доверился мне: перед товарищами, военачальником, наместником, как ни странно, даже перед маленькими хоббитами, которым дала лишь слепую надежду — большее не могла, и они доверились, глупые. Больше всех меня тяготила мысль об отце. Не о такой дочери он мечтал. Интересно, убил бы он меня еще в детстве, если бы знал, кого вырастил? Ведь я даже боялась ответить за свой поступок, хотя всю жизнь твердила о чести. И где моя честь сейчас? Неужели я перечеркнула ее вместе со своим именем?... Пальцы немеют. Невыносимо понимать свою никчемность и пытаться жить дальше. Пытаться выжить, спасти шкуру, будучи предателем. Достоин ли изменник жизни? Не знаю, но почему-то мне хотелось жить. Наверное, именно поэтому ноги продолжали осторожно ступать по земле, стараясь не причинять излишнего шума. Полуразрушенные строения остались позади, все реже на глаза попадались старые хижины, истерзанные временем, пожираемые червями. Я  боязливо оглядывалась, в который раз всматривалась в силуэты сражавшихся воинов, темноту их размытых лиц, ожидая нападения в любой момент. Было ли хоть одно безопасное место в этом умирающем городе? Угасшая цитадель. Подумать только, когда-то здесь жили люди, царил детский смех и даже пели птицы... как же давно это было. Город, что держит оборону до последнего, который все еще жив. Станет ли он когда-то прежним или же все поглотит огонь Мордора? Жжет ладонь. Кольцо. Оружие Темного Властелина. Я убила его из-за тебя. Ты виновно в его смерти. Ты! Сколько же людей пало по твоей вине и сколько еще падет? Чувствуешь их? Всадники близко. Хочешь избавиться от меня и попасть к своему господину? Я должна идти. Багровое пятно стремительно разрасталось, неприятно прилипая к истерзанной коже, но рука продолжала сжимать кольцо. В груди поселилось отчаяние. Эру! Где же вы? Тишина. Нигде нет. Мертвы? Я ведь обещала найти вас... Хруст. — Мистер Фродо, вот она! — знакомая фигура выбежала из развалин и, ухватив меня за руку, потащила за собой. — Мы уже думали тебя искать! — услышала недовольный голос Сэма. Ноги заплетались, стало трудно идти. Хоббит потянул слишком сильно, и я оступилась, упав лицом в грязь. Меня тут же суетливо перевернули; взглянув, узнала лицо Бэггинса. — Фродо? — на лице появилась глупая улыбка. Нашла. — Что случилось? Это... кровь? У тебя кровь? — я уже плохо слышала его тихий голос, видела лишь пытливые голубые глаза... прямо как у того мальчика. У того мертвого мальчика. — Вставай! — голос сорвался на крик, измазанные руки начали трясти тело, бить кулаками по здоровому плечу. Следующий удар пришелся ниже, но боли уже не было. Только что-то капнуло на шею, а затем кто-то обнял. Малыш Фродо? Ты дрожишь? — Мистер Фродо, мне кажется... она не дышит, — губы Гэмджи подрагивали, а глаза щипало, он положил руку на плечо хоббита и слегка сжал. — Нам нужно спешить. Мы должны... — повторил, но тот даже не обернулся. — Отпустите её. Холодные пальцы расслабились, и ладонь раскрылась. В ней лежало кольцо. Оно блеснуло, будто насмехаясь над происходящим. Оно победило.